Czytaj książkę: «Таверна «Лапы и хвост» – 2»
Глава 1
Мэтью
Утро следующего дня я встретил во всеоружии: бодрым, выспавшимся и даже вполне прилично себя чувствующим. Будущее виделось мне прекрасным, погода была замечательная, птички пели, листва шелестела, ноги практически не болели. Что ещё нужно для того, чтобы приступить к выполнению окончательно оформившихся за вечер и часть ночи идей? Разве что позавтракать не мешало бы… Интересно, а страдальцу принесут еду сюда? Или мне всё-таки стоит спуститься в столовую?
Додумать мне не дали: дверь слегка приоткрылась, и в комнату осторожно заглянула Луиза. Увидев, что я не сплю, она радостно мне улыбнулась и снова исчезла в коридоре. Зато вскоре я услышал быстрые шаги, которые не могли принадлежать никому кроме матушки. Судя по всему, баронесса Даттон решила ещё раз убедиться в том, что вчерашние мои слова не были вызваны последствия отравления синими водорослями.
– Доброе утро, матушка, – гаркнул я, стоило ей войти в комнату.
– Святая Бенедикта, – баронесса совершенно непритворно схватилась за сердце, – Мэтью, ты меня так до сердечного приступа доведёшь, честное слово! Зачем так громко кричать? Я прекрасно услышала бы тебя и без этих воплей.
– Это я от избытка положительных эмоций, – сообщил я, – а ещё я хотел узнать: меня тут покормят или вниз идти?
– Вообще-то доктор Мэрфи настоятельно не рекомендовал тебе вставать в течение ближайших нескольких дней, поэтому завтрак принесут сюда. Как, впрочем, и обед с ужином, – матушка нахмурилась, – но если после осмотра доктор решит, что ты уже можешь потихоньку передвигаться по дому, то приёмы пищи, конечно, лучше перенести в столовую. Луиза!
В дверях тут же появилась старшая горничная, ласково мне улыбнувшаяся, чего в последние лет пять совершенно точно не случалось: Луиза всегда осуждала меня за легкомыслие и безответственность. Интересно, это на неё новость о моей потенциальной женитьбе так подействовала или что-то ещё?
– Вели подавать завтрак барону Мэтью, – распорядилась матушка и, когда Луиза исчезла где-то в недрах особняка, сообщила, – Карл Лифалинг, как я и предполагала, сначала мне не поверил, а потом его обуяло любопытство, и он заедет сегодня после полудня на чашку чая. И, по правде говоря, было бы замечательно, если бы ты встретил его не в постели. Он, конечно, человек чрезвычайно широких взглядов, но, полагаю, предпочёл бы видеть своего сотрудника в более приличном виде. Тем более что твоя довольная физиономия совершенно не гармонирует с образом умирающего от тяжких ран. Уж прости мне эту откровенность.
– Да я и не против, – честно ответил я, так как на самом деле планировал как можно быстрее встать на ноги и отправиться в Ривенгольский лес. Как там Ори без меня? Внутренний голос, правда, язвительно заявил, что она и без меня прекрасно справляется, но я на него прикрикнул, и он, обидевшись, замолчал.
– Какой-то ты подозрительно покладистый, – прищурилась матушка, глядя на меня с некоторой настороженностью, – к чему бы это?
– Это всё твоя любимая святая Бенедикта, – не моргнув глазом, сообщил я, – я в лесу, когда шёл к нашему дому, о многом передумал и понял, что нужно прислушиваться к богам, – тут я посмотрел на потолок, но, разумеется, кроме привычной лепнины ничего не увидел, – и пообещал богине, что непременно постараюсь её порадовать и в самом скором времени женюсь. Видишь, я держу слово!
– Ты меня пугаешь, Мэтью, – матушка взглянула наверх и, само собой, тоже ничего нового не обнаружила, – от тебя прежнего я хотя бы знала, чего ждать. Понятно было, что ничего хорошего, но сейчас… я вот даже не знаю, что хуже.
– Матушка, со мной всё в полном порядке, – заверил я слегка растерянную баронессу, – больше, чем когда-либо раньше. Кстати, капитан Марчелло уверял меня…
Договорить мне не дали два лакея, которые вошли в спальню, причём один нёс специальный деревянный столик, который торжественно водрузил на кровать, а второй – поднос с чем-то вкусно пахнущим и накрытым накрахмаленной салфеткой.
Матушка жестом отпустила слуг, причём оба успели бросить на меня взгляды, полные понимания и вполне объяснимого чисто мужского сочувствия. Мол, вот и ещё один пал жертвой женского коварства и теперь потерян для холостяцкого братства. Значит, Луиза оправдала возложенные на неё матушкой надежды и оповестила всех слуг о грядущих переменах.
Под салфеткой обнаружились блинчики с вареньем, ещё тёплые булочки и розетки с мёдом. Поднос с большим чайником и двумя чашками принесла лично Луиза и поставила на прикроватный столик.
– Спасибо, Луиза, – поблагодарил я, вызвав очередной подозрительный взгляд матушки, – ну что ты так смотришь? Ты же сама учила меня быть со всеми вежливым, разве не так?
– Я-то учила, да только ты как-то не слишком прислушивался, – непонятно глядя на меня, ответила баронесса, – верно, Луиза?
– Верно, госпожа баронесса, – пряча улыбку, подтвердила горничная, – если мне будет позволено сказать, то не иначе как это девушка, на которой собирается жениться барон Мэтью, так на него повлияла!
– Ты думаешь?
Матушка на какое-то время задумалась, но потом довольно улыбнулась.
– Мне уже заранее нравится твоя Ори, Мэтью, но мне катастрофически не хватает информации! Как тебе не стыдно держать меня в неведении? Расскажи мне хоть что-нибудь, иначе я отправлюсь туда сама, не дожидаясь твоего выздоровления, ты меня знаешь!
– Разумеется, там ведь… – тут я многозначительно замолчал, так как Луиза всё ещё была в комнате, – такая чудесная природа, верно, матушка?
Баронесса Даттон внимательно оглядела комнату, видимо, в поисках того, чем можно было бы в меня швырнуть, но, к счастью, ничего не нашла.
– Иди, Луиза, – велела матушка, – и пусть в малой столовой к полудню накроют к чаю на троих, мы ждём гостя.
– Слушаюсь, госпожа баронесса, – Луиза поклонилась и с явной неохотой покинула мою спальню. Я её прекрасно понимал: оставшись, можно было бы услышать столько интересного!
В том, что старшая горничная не станет подслушивать, я был уверен, так как Луиза прекрасно понимала, что если матушка вдруг прознает о чём-то подобном, то можно вылететь на улицу с такими рекомендациями, что и в трактир не возьмут. Кстати, нам ведь, наверное, понадобится в таверне прислуга… А где её вообще берут, интересно? Как-то я никогда об этом не задумывался, если честно. То, что я заберу с собой Бенедикта, это однозначно: нечего ему тут на городских диванах бока отъедать, пусть делом займётся… Но как-то я не уверен, что мой камердинер лучше меня разбирается в том, как нужно вести дела в таверне.
– … заговорил о капитане Саватти?
Голос матушки ворвался в мои размышления, и я, к стыду своему, понял, что вообще не слушал, о чём она мне говорила.
– Ну хоть в чём-то ты остался прежним, – с некоторым даже облегчением заметила баронесса, взглянув на мою виноватую физиономию, – а то я уже даже почти испугалась. Я спросила, с чего ты вдруг заговорил о капитане Саватти? Я имею в виду вчерашний вечер, Мэтью.
– Мне показалось, что между вами когда-то что- то было, – честно ответил я, – и ты странно отреагировала на его имя, да и он не был равнодушен, передавая тебе привет.
– Правда? – матушка неожиданно прерывисто вздохнула и сделала вид, что вспыхнувший на щеках румянец – это исключительно от духоты. И не важно, что окно открыто и в комнате очень даже прохладно.
– Честное слово, – я хотел прижать руку к груди, но понял, что наколотый на вилку блинчик слегка подпортит картину, – он явно был взволнован. Ну вот почти как ты сейчас, а может быть, даже больше. И на твоём месте я бы приготовил парочку костюмов… таких, знаешь, охотничьих, но для дам. Ты же не собираешься ходить по Ривенгольскому лесу в платье с длинной юбкой? Это ужасно неудобно.
– Вот ещё не хватало! – воскликнула матушка, но я видел, что мои слова упали на благодатную почву. Значит, пока новые костюмы не будут готовы, она в поместье не отправится. Что, собственно, и требовалось.
Я доедал последний блинчик, когда в дверь аккуратно постучали, и на пороге возник лакей, доложивший:
– Граф Лифалинг к госпоже баронессе и господину барону.
– Уже? Вот же до чего доводит любопытство даже воспитанных людей! – матушка удивлённо посмотрела на часы, показывающие ровно одиннадцать. – Проводите графа в малую гостиную, я сейчас спущусь.
– Я с тобой, – решительно сказал я, отставляя в сторону столик и выбираясь из-под одеяла.
Осторожно опустил ноги на пол и прислушался к ощущениям: было не слишком приятно и слегка больно, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что было ещё вчера утром и особенно позавчера. Сделав пару шагов по относительно мягкому ковру, я убедился в том, что натягивать на пострадавшие конечности сапоги я пока, конечно, не рискну, а вот ходить в домашних туфлях уже вполне могу попробовать.
Искомое обнаружилось тут же, рядом с кроватью, и я, на всякий случай придерживаясь за стену, направился к двери. Ноги протестовали, но как-то вяло, я бы сказал, с некоторой ленцой.
– Вполне терпимо, – бодро заявил я и, как на зло, тут же наступил на притаившийся возле кровати артефакт, поддерживающий в помещении постоянную влажность и комфортную температуру. Официально они нигде не продавались, но это никого не волновало, и в большинстве домов они использовались практически в открытую.
Взвыв, я с трудом удержал рвущиеся наружу ругательства, так как, несмотря на давнюю дружбу с пиратским капитаном, матушка вряд ли одобрила бы подобные выражения.
– Мэтью, – матушка взглянула на меня с искренней, как мне показалось, тревогой, – мне кажется, всё же стоит подождать разрешения доктора Мэрфи, а потом уже начинать ходить. Или хотя бы дождаться, когда явится бездельник Бенедикт, за которым было послано ещё рано утром.
– Ничего страшного, – мужественно ответил я и даже выдавил кривоватое подобие улыбки, – ты права, не стоит вести серьёзные разговоры, валяясь в кровати. Особенно с министром.
В общем, через несколько минут я всё же доковылял до малой гостиной, где на диванчике вольготно устроился высокий худощавый мужчина неопределённого возраста. Ему с одинаковым успехом могло быть и сорок, и пятьдесят, и восемьдесят. Светлые волосы, в которых практически незаметна седина, серые глаза, прячущиеся за стёклами модных в этом сезоне круглых очков, загорелая кожа, как у любого, кто много времени проводит на свежем воздухе.
– Баронесса! – воскликнул он, стремительно поднимаясь с дивана и целуя матушке ручку. – Безмерно счастлив снова вас видеть!
– Ах, Карл, оставь эти церемонии для официальных мероприятий!
– Барон! Рад видеть вас в бодром расположении духа.
Мы обменялись рукопожатиями, и я с облегчением плюхнулся на диван напротив того, который занял министр. Матушка же удобно расположилась в кресле.
– Мэтью, – начал министр после того, как мы втроём обсудили погоду, предстоящие театральные премьеры и открытие новой картинной галереи. – Баронесса Шарлотта сказала мне, что у тебя есть какая-то… – тут он прищёлкнул пальцами, словно вспоминая нужное слово, – инициатива. Это действительно так?
– Абсолютно верно, – кивнул я, – скажите, господин министр…
– О, в приватной обстановке ты вполне можешь обращаться ко мне по имени, – щедро предложил министр Лифалинг, и я благодарно поклонился.
– Благодарю, Карл, я польщён, – видимо, мои слова прозвучали искренне, так как министр благосклонно улыбнулся, – так вот, как сотрудник, занимающийся вопросами неисследованных территорий, я хочу заняться проблемами Ривенгольского леса и его обитателей.
– Прости, Мэтью, я, кажется, не очень хорошо тебя понимаю, – министр снял очки и тщательно протёр их безупречно чистым платочком, – Ривенгольский лес населён зверями, значительная часть которых считается достаточно опасной.
– Но не для того, кто обладает наследственным даром рода Даттон, – значительно проговорил я, – вы ведь знаете, в чём он заключается?
– Конечно, – Лифалинг откинулся на спинку дивана и внимательно на меня посмотрел, – все мужчины рода Даттон всегда умели понимать язык зверей. Но к чему ты ведёшь, Мэтью, я пока как-то не улавливаю.
– Я планирую открыть в Ривенгольском лесу таверну, которая станет нейтральной территорией, где люди смогут договариваться с исконными обитателями леса о самых различных услугах. И это будет мой проект, мой вклад в развитие государства. Ну и себя я, разумеется, не обижу, как вы понимаете.
– Шарлотта, – помолчав, Лифалинг повернулся к матушке, которая молчала, но смотрела на меня как-то странно, – вчера в разговоре ты упомянула, что у Мэтью повреждены ноги, но ни словом не обмолвилась о том, что он сошёл с ума.
Глава 2
Виктория
Когда Мэтью в сопровождении номтов отправился разыскивать портал, я прикинула количество зажаренного мяса и поняла, что столько нам не съесть, и часть бурбита вполне можно отложить впрок, а потом мелко порезать и поджарить с луком и грибами. То, что лук здесь есть, я уже знала, так как обнаружила в кладовке целую корзину, доверху наполненную самыми что ни на есть привычными луковицами. Разве что на вкус они слегка отличались: были чуть более острыми. А вот насчёт грибов я пока была не в курсе. Когда номты вернутся, нужно будет у них узнать. И, если грибы тут есть, то выяснить, когда и как их собирают, ну и попросить набрать. Супчик сварю грибной или вот с мясом поджарю… Тут я оглядела собравшуюся во дворе компанию: Марчелло, Кеша, часть номтов – и поняла, что той кастрюли, что у меня есть, явно не хватит, и нужно учиться готовить в котле, видимо. Что-то такое я видела в кладовке, но сейчас плохо представляла, как я такую здоровенную посудину буду ворочать на плите. Нет, мне однозначно нужны сильные мужские руки, причём на постоянной основе.
– Знаешь, Марчелло, – решила я поделиться соображениями, – нас как-то становится всё больше, и если брать в расчёт ваши с Мэтью планы, то это только начало. Мне нужен помощник: сильный, терпеливый, который будет носить воду, ворочать котёл и разделывать туши. Пока я, уж извини, взвалю всё это на тебя, но ты же не будешь всё время сидеть здесь, правильно?
– Я тоже думал о кадровом вопросе, – кивнул капитан, – одна ты просто надорвёшься, это во-первых, тебе понадобится что-то вроде охраны, это во-вторых. Пока нам везло, и по-настоящему свирепых хищников мы не видели, но я не стал бы исключать такую возможность. Ривенгольский лес славится своими зверями, не зря же в него без особой необходимости никто не лезет. Это нам пока просто как-то совершенно невероятно везло. А встреться кто-нибудь из нас с тем же Шлоссом, когда он выполз поужинать… Лучше даже не думать в этом направлении.
– И что делать? Я не уверена, что нам повезёт, и в лесу заблудится ещё кто-нибудь полезный, – тут Марчелло насмешливо фыркнул, – судя по всему, лес уже перевыполнил план по заблудившимся на пару лет вперёд.
– Я могу подкинуть тебе парочку работников, – почесав заросшую щетиной щёку, задумчиво ответил Марчелло, – есть у меня в команде те, кто ещё не до конца оправился от полученных ран. Для обычной работы они уже годятся, а для… рыбного промысла пока не очень.
– Ну да, рыба-то иногда очень тяжёлая и шустрая попадается, – засмеялась я, – поди-ка вытащи!
– Именно так, – Марчелло расслабился и подмигнул мне, – так что, думаю, с охраной и работой по дому они вполне справятся.
– Спасибо тебе, – я совершенно искренне поблагодарила капитана и хотела спросить ещё о чём-то, но тут из подвала вернулся Леонтий, который с чувством выполненного долга отчитался:
– Всё, отправил я вашего барона, – сверкая бусинками глаз, сообщил номт, – шагнул он в своё зеркало, так что ежели и помрёт, то не у нас.
– Да что ты такое говоришь-то?! – воскликнула я, до глубины души возмущённая словами Леонтия.
– А что такого? – совершенно искренне удивился он. – Дом этот ему принадлежит, если вдруг он помрёт там у себя, то про поместье это ещё двести лет никто не вспомнит. Плохо разве? Будем себе жить-поживать…
– Во-первых, – строго начала я, стараясь не смотреть на веселящегося Марчелло, – барон очень хороший, так что лично я желаю ему скорейшего выздоровления. А во-вторых, он придумал интересную идею, которая всем нам может принести немало пользы.
– И нам тоже? – на всякий случай уточнил Леонтий.
– Ну, ваш Константин, во всяком случае, уже одобрил план развития, – сказала я, а Марчелло серьёзно кивнул, и лишь смеющиеся глаза выдавали его истинное настроение.
– Да? – Леонтий задумчиво прикусил кисточку на конце хвоста. – Ну, если Константин, то тогда конечно…
– А без Мэтью мы ничего не сможем сделать, потому что дом принадлежит ему, да и организационные вопросы барону решить проще, чем нам всем вместе взятым, понимаешь? Так-то мы все тут незаконно живём…
– Ну, это вы, может, и незаконно, – Лео решительно махнул хвостом, – а мы-то тут ещё до всяких баронов были…
– Лео, – я строго взглянула на разошедшегося номта, но Леонтий никак на мой суровый взгляд не отреагировал.
– Нет, то, что барон про таверну говорил, это нам нравится, – продолжил он, – потому что таверна – это всегда денежка, а денежка – это хорошо.
– Кто бы спорил, – согласилась я, – без денежки нам никак, это точно! Тем более что теперь есть, куда прятать. Кстати, Марчелло, а ты можешь сделать мне небольшую такую доску, чтобы я себе напоминалки писала и прикрепляла?
– Это как? – тут же заинтересовался капитан.
– Ну… пишешь на бумажке что-то, что нельзя забыть, дело какое-нибудь, и прикрепляешь на доску. А сама доска висит на каком-нибудь видном месте, там, где ты часто бываешь. Будешь мимо проходить, посмотришь и вспомнишь. Лео, здесь же есть бумага и карандаш?
– Найдём, – кивнул номт и добавил с непоколебимой уверенностью, – тут всё есть.
– Интересная идея, – подумав, согласился Марчелло, – вроде и простая, а сам ведь и не сообразишь. Сделаю я тебе такую доску, Ори, не волнуйся, и в твоей комнате повешу.
– Не, в комнате я только сплю, – засмеялась я, – лучше где-нибудь рядом с плитой, там я точно увижу.
– Как скажешь, Ори, – покладисто согласился Марчелло, а я неожиданно даже для себя самой спросила:
– Какая она?
Странно, но капитан без пояснений понял, кого я имею в виду, и на его лице появилась удивительно тёплая улыбка, плохо гармонировавшая с его абсолютно бандитским видом.
– Шарлотта невероятная, – в его голосе послышались мягкие и нежные нотки, – нас познакомил её муж, какой-то там по счёту барон Даттон. Кажется, восемнадцатый. Нет, так-то Вильгельм был нормальным парнем, весёлым, компанейским, только вот пройти мимо красивой женщины был не в состоянии. И ведь жену вроде как любил, хотя брак был, как водится у аристократов, договорным. Я тогда служил в министерстве торговли, в представительстве Коридии. Вот мы на каком-то приёме и пересеклись, сначала поговорили обо всяком разном, а потом подошла она, Шарлотта… Изящная, красивая, воздушная, как облачко… Вильгельм спокойно оставил её со мной, а сам умчался очаровывать какую-то не то графиню, не то герцогиню… Я, помнится, тогда ещё подумал: зачем ему какие-то бабы… хм, извини, Ори… какие-то другие женщины, когда рядом с ним такое чудо! Мы долго говорили с Шарлоттой, она улыбалась, с удовольствием слушала меня, что-то рассказывала сама, и у меня сложилось впечатление, что мы с ней давным-давно знакомы, просто почему-то редко встречаемся. Позже она призналась, что тоже сразу почувствовала что-то похожее.
– У вас был роман? – осторожно, боясь спугнуть миг откровенности, спросила я.
– Роман? – Марчелло грустно улыбнулся. – Я бы не назвал это так, Ори. Просто мы поняли, что были, наверное, созданы друг для друга, но боги распорядились иначе. Шарлотта никогда не оставила бы мужа, не из-за большой любви, а просто чтобы не портить его репутацию. Хотя, как по мне, портить там было уже нечего: второго такого бабника, как Вильгельм Даттон, наверное, во всей Энгалии не было. Ну а потом, когда барон погиб на дуэли, что вполне закономерно, так как на тот момент он был пьян и с трудом держал в руках шпагу, меня уже выпер… в смысле – уволили из торгового представительства, и мне пришлось зарабатывать на жизнь иным образом. А пятнать честь вдовы отношениями с пиратом – на это я пойти не мог и постарался исчезнуть из её жизни. Хотя иногда, особенно поначалу, передавал с оказиями небольшие подарки. Но последние два вернулись ко мне даже не распакованными, и я понял, что это – тоже ответ. И то правда: где она, красавица и умница, а где я – человек, не раз и не два нарушивший законы Энгалии.
– Но ты просил Мэтью передать ей привет, – задумчиво проговорила я, – значит, ты всё же на что-то надеешься?
– Не то что надеюсь, – Марчелло тяжело вздохнул, – оно как-то само вырвалось. Если бы мне дали время подумать, я никогда не стал бы этого делать, потому что…
– У тебя проблемы? – сообразила я. – Поэтому ты оказался в лесу, так далеко от моря? Тебя ищут?
– Не обижайся, Ори, но это не только моя тайна, – поморщился Марчелло, – мне не хотелось бы впутывать в свои сложные отношения с Энгалией ещё и тебя. Зачем тебе дополнительные проблемы? Это была бы плохая благодарность за спасение моей жизни!
И тут, я сама не очень понимала, почему вдруг, я решилась рассказать о себе капитану. Может быть, я просто устала держать это в себе, а может, подсознательно рассчитывала на то, что он сможет дать мне толковый совет. Но я глубоко вздохнула и проговорила, старательно глядя в сторону:
– У меня нет никаких отношений с Энгалией и быть не может, – тихо проговорила я, – и со всеми остальным странами тоже…
– Почему-то я так и подумал, – улыбнулся мне капитан Саватти, – ты из другого мира, я правильно тебя понимаю?
Сказать, что я удивилась – это вообще ничего не сказать. Я молча смотрела на Марчелло и только глазами хлопала. Выглядела я, наверное, ужасно глупо, потому что капитан не выдержал и расхохотался.
– Мы давно знаем, что есть другие миры, – объяснил он, – просто на моей памяти оттуда никто к нам не приходил, хотя поговаривали, что давным-давно некоторые маги ушли из нашего мира в какой-то другой, где больше чистой магии и где им проще существовать. Но, знаешь, Ори, на твоём месте я не стал бы афишировать своё удивительное происхождение. Просто потому что тогда тебя непременно начнут изучать, а то ещё и запрут в каком-нибудь университетском подвале.
– Но как мне вообще объяснить своё появление здесь? Откуда я взялась? У меня же ни документов, ничего! Я в любом случае буду выглядеть странно. Не могу же я всю жизнь прятаться в доме Мэтью, правда?
– Проблема, – согласился капитан, – но, Ори, уверяю тебя: безвыходных положений не бывает, это я тебе как пират со стажем могу точно сказать. Леонтий, вылезай, хитрец, я же знаю, что ты подслушиваешь!
– Откуда? – высунулся из-за ближайшего куста номт, совершенно не выглядевший смущённым или виноватым. – Я же хорошо спрятался!
– В траве шевелилась кисточка твоего хвоста, – строго сказал Марчелло, выслушав мой перевод. – Ты, конечно, наш друг, – тут Лео гордо выпятил грудь, – но всё-таки подслушивать нехорошо.
– Почему? – искренне изумился Леонтий. – Я, между прочим, ещё раньше тебя с Ори познакомился, хотя я до неё никогда ни одной виктории не встречал.
– Теперь мне придётся взять с тебя клятву, причём не простую, а магическую, – очень серьёзно, отбросив всякие шутки, проговорил Марчелло, – пусть ваш язык понимают очень немногие, но рисковать благополучием Ори мы не можем. Мэтью, конечно, придётся рассказать, тут деваться некуда, но что-то мне подсказывает, что он не слишком сильно расстроится.
– Клятву дам, – тоже очень серьёзно ответил номт, – прав громила, я иногда сначала говорю, а потом думаю. Поэтому дедушка и говорит, что я глупый.
Большие уши номта печально поникли, и я, протянув руку, погладила его по шелковистой спинке.
– А насчёт Ори можно Шлосса спросить – он умный, – тут же успокоился Лео, – почти как дедушка!
– Шлосса? – выслушав меня, Марчелло нахмурился. – Ну а что, у нас в Коридии, например, змеи в разных легендах часто бывают символами мудрости.
– Ну вот давайте прямо сейчас и сходим! – воодушевлённый тем, что его предложение сразу приняли, Леонтий подпрыгивал на месте от нетерпения. – А то вдруг ещё кто-нибудь придёт, а у нас Ори непристроенная!
– Ну а почему бы и нет, – пожал плечами Марчелло, – кто его знает, какие дела и события свалятся на нас завтра, вдруг некогда будет, а вопрос-то действительно серьёзный.
И мы втроём, оставив Кешу сторожить дом, никого не впускать и не выпускать, направились по уже знакомой тропинке в заросли. Подойдя к лианам, закрывавшим вход в нору гигантского змея, мы переглянулись, а храбрый Лео на всякий случай запрыгнул на плечо к Марчелло.
– Шлосс, – негромко позвала я, чувствуя себя крайне неловко, – можно тебя побеспокоить?
Сначала ничего не происходило, а потом листья качнулись, и из переплетения лиан высунулась треугольная морда змея. Сердитым он не выглядел, но и восторга от нашего появления явно тоже не испытывал.
– Шшшшто ты ххххоччччешшшшь? – прошипел он, глядя на меня жёлтыми глазищами.
– Шлосс, извини, пожалуйста, – торопливо заговорила я, – но у нас проблема, которую мы не знаем, как решить. И мы подумали, что ты умный и вдруг сможешь нам что-нибудь подсказать…
– Лессссть… Это ххххорошшшшо… Это мне дажжжже нравитсссся… Шшшшто ты ххххоччччешшшшь уззззнать?
– Ори из другого мира, представляешь? – не вытерпел Лео, и Шлосс тут же к нему развернулся, а в пасти мелькнул раздвоенный язык.
– Тебя раззззве сссспрашшшшивали, мышшшшь?
– Ой, – Лео нервно дёрнул ушами и кубарем скатился на руки к Марчелло, видимо, в надежде, что капитан его спрячет. Понять Шлосса даже без переводчика было не слишком сложно.
– Я ззззнал, шшшшто ты другая, – треугольная голова повернулась в мою сторону, – ты иначе паххххнешшшшь…
– Надеюсь, не неприятно, – нервно улыбнулась я, – но мы хотели спросить, не посоветуешь ли ты нам… в общем, как мне быть? Как объяснить другим моё появление в этом мире? Мы очень рассчитываем на твой опыт и твою мудрость, и это вот вообще не лесть, а правда.
– Ты не обманываешшшшь, – Шлосс вытянулся из норы метра на три и завис где-то на уровне моих глаз, почти гипнотизируя меня взглядом, – в твоей душшшше нет ззззла… Но вссссё очень проссссто…
– Шлосс говорит, что всё просто, – пояснила я напряжённо вслушивающемуся в змеиное шипение капитану.
– Пуссссть он скажжжжет, шшшшто сссспасссс тебя, и ты ничего не помнишшшшь. А там придумаешшшшь иссссторию для ссссебя…
– Шлосс советует сказать, что ты меня где-нибудь спас, но у меня из-за произошедшего провал в памяти, следовательно, я ничего про себя не помню.
Марчелло внимательно выслушал и молча кивнул, потом подумал и сказал:
– Вполне может сработать. Нужно только придумать, чья ты дочь и почему оказалась в море.
– Ссссбежжжжала от сссстарого жжжженихххха, – предложил Шлосс, явно увлечённый придумыванием для меня «легенды».
– Неплохо, – Марчелло поклонился довольному змею, – осталось подобрать подходящую фамилию, но это мы с Мэтью поговорим, он в аристократических семьях лучше разбирается.
– Да я не претендую на титул, – замахала я руками, но капитан меня остановил.
– Ты понимаешь язык зверей, значит, обладаешь даром, а он есть только у аристократов, так что тут без вариантов.
– Спасибо, Шлосс, ты очень помог нам, – я благодарно улыбнулась змею и, повинуясь какому-то импульсу, осторожно погладила его по голове.
От этого моего жеста обалдели, казалось, абсолютно все: Марчелло, Лео, сам Шлосс и я. Змей удивлённо моргнул несколько раз, а потом молча втянулся в нору, и оттуда до нас донеслось озадаченное:
– Ты сссстранная, девушшшшка изззз другого мира, но ты мне нравишшшшься. Приходи ззззавтра…
