Czytaj książkę: «Невинная игрушка зверя»
Глава 1
Доминика
– Надо же, какая милая феечка залетела сегодня ко мне на огонёк, – догоняет меня мужской голос.
Глубокий, полный предвкушения баритон дрожью отзывается во всём теле. Невольно торможу. Обернувшись, вижу и его обладателя. Высокого и крепкого, с горой мышц, и до такой степени широченного мужчину, что он затмевает собой всю толпу, которую я больше не вижу. На вид лет сорок. Может чуть меньше. Во всём чёрном: рубашка, брюки, ботинки. Тёмные волосы зачёсаны назад. На груди блестит золотой кулон в форме полумесяца. На запястье брендовые часы. От него так и веет силой, властью и богатством. Он пожирает меня своими чёрными глазами из-под густых нахмуренных бровей столь открыто и бесстыдно, что враз становится не по себе.
– Что хочешь за эту ночь, феечка? – продолжает наглеть.
Рука тянется ухватить меня за повязанную в бант лямку на плече, и я спешу отойти. Меряю его с головы до ног презрительным взглядом и улыбаюсь.
– Вряд ли у тебя найдётся хоть что-то, что могло бы меня заинтересовать, – говорю, как есть.
Он не первый, от кого я слышу подобное, а потому просто не обращаю внимания. Отворачиваюсь, чтобы уйти.
– Таких борзых подарков мне ещё не дарили, – доносится задумчивое мне в спину.
– Может, потому, что я никакой тебе не подарок? – ворчу себе под нос и продвигаюсь дальше через толпу.
Найду Рокс и уйду отсюда.
Зря вообще пришла в это место.
Да и не пришла бы, если бы не соседка по комнате.
Но до чего наглый тип!
Подарок я его, видите ли!
Пусть сам себя дарит кому-нибудь, раз ему так нравится!
Мысль буквально обжигает сознание, а вместе с тем и мою руку – чужое прикосновение. Миг и я развёрнута обратно лицом к наглому незнакомцу. Чёрные глаза щурятся, рассматривая меня особенно придирчиво, чем раньше.
– Этой ночью в моём доме каждая находящаяся здесь девка – мой подарок. Так с чего бы тебе стать исключением, феечка? – притягивает ближе к себе, укладывая вторую руку мне на талию.
– Может с того, что я не девка? – язвлю. – Отпусти меня, я найду подругу и уйду, – толкаю его от себя.
И больше никогда не позволю Рокс уговорить меня на посещение таких мест. Как знала, что не стоило вестись на её мольбы. Хоть бы дом тогда снимали у нормального арендодателя, а не озабоченного придурка.
– А-аа… так ты из этих, – одаривает великодушным взглядом мой пленитель, даже не думая меня отпускать. – Которые любят в ролевухах скромными целками притворяться. Заебись. Я тоже такое люблю.
Морщусь от грубости его слов. Мало того, что наглый, так ещё и разговаривать нормально не умеет. Повезло же натолкнуться на него. Но спорить с такими, как он, себе дороже, поэтому я просто снова толкаю его от себя.
– Отвали от меня, придурок.
В тот же миг в его чёрных глазах вспыхивают золотистые искры, и я невольно замираю, обмирая от ужаса.
Вот дьявол!
Оборотень!
Альфа…
И как я сразу не поняла?
Да потому что здесь столько народа и такое смешение запахов – парфюм, алкоголь, табак – что разобрать, кто есть кто, просто невозможно так сразу.
А стоило!
Теперь же…
Ох, кажется, я влипла. Серьёзно так. По-крупному. И никакие извинения теперь не спасут ситуацию. Оборотни не умеют отступать. Отказ для них, что тот же вызов. И я по собственной неосторожности бросила его ему.
Что такой, как он, вообще забыл на студенческой вечеринке?
Ах, да, это же его дом, если верить сказанному чуть ранее.
И тогда…
Я точно встряла!
Дальнейшие слова мужчины это только подтверждают:
– Ты меня, видимо, не поняла, фея. Я сказал, что хочу тебя. Значит, я тебя получу, – цедит с глухим рыком сквозь зубы он. – Хочешь сперва поломаться, ломайся. В койке такая же игривая? Инициативные и горластые как раз по мне. Надеюсь, язычком ты работаешь так же активно не только во время болтовни.
Каюсь, до меня не сразу доходит его намёк. А когда доходит, я вскрикиваю. Но не от возмущения, как хотелось бы, а от того, что этот жуткий тип закидывает меня себе на плечо, разворачивается и тащит на второй этаж снятого для сегодняшней вечеринки дома. То есть своего дома.
Ой, мама…
– Пусти меня! Пусти, кому говорю! Ты остро пожалеешь, если этого не сделаешь! Меня нельзя трогать! Слышишь? Нельзя! Мой папа убьёт тебя, если узнает, что ты ко мне прикоснулся! – предпринимаю отчаянную попытку освободиться, пока не стало слишком поздно.
Нет, не надеюсь воззвать к его совести. Но хотя бы привлечь внимание окружающих. Вот только толпа продолжает лишь радостно прыгать под звучные биты. Никому до меня нет дела.
– Ну, пусть приходит, посмотрим, кто кого убьёт, – нисколько не проникается моими угрозами и сам альфа.
А я ведь даже не лгу!
Но и папы здесь нет, чтобы доказать ему мои слова, а этот сумасшедший есть.
– Я серьёзно. Не делай этого, – пытаюсь его вновь образумить. – Я… Уф!
Выдыхаю, когда он резко ставит меня на ноги. Так неожиданно, что едва получается устоять на тонких шпильках. Приходится ухватиться за мужские плечи для восстановления равновесия. Убираю упавшие на лицо волосы и осматриваюсь. Оказывается, мы уже в какой-то спальне находимся. Обстановка выглядит очень дорогой и немного помпезной. Но я не особо разглядываю её. Всё моё внимание приковывает кровать. Огромная. Широкая. На которой человек пятнадцать легко поместятся, не меньше. Так и кричит о том, что в скором времени произойдёт, если я срочно что-нибудь не придумаю. Но что?
Кошусь на дверь.
– Даже не думай, феечка, – качает головой оборотень. – Ты отсюда не выйдешь, пока я не помечу своей спермой каждый дюйм на твоём роскошном теле, – пошло скользит по мне взглядом, и я спешу оттянуть подол ультра короткого платья.
Чтоб меня! Надо было не соглашаться не только сюда приходить, но и одеваться так откровенно. Но я же совсем не рассчитывала, что на вечеринку явится такой тип!
– Слушай, ты же любишь торговаться, да, как я поняла? Так давай договоримся. Ты меня сейчас отпускаешь, а я никому не рассказываю об этом… ммм… недоразумении.
И тут же замолкаю, когда мужчина принимается громко и весело хохотать. Да так заливисто, словно я и впрямь нечто смешное сказала. Я и сама невольно улыбаться начинаю, такой он в эту минуту… открытый. Даже будто моложе выглядит кажущихся сорока лет.
– Насмешила. Зачёт, фейка. А теперь давай так же красиво поиграй своим язычком с моим стволом.
Он хватается руками за застёжку на брюках, и я в ужасе отшатываюсь.
– Нет, нет, стой, п-подожди! – перехватываю его руки, судорожно пытаясь придумать выход из ситуации.
Луна, как я так умудрилась-то?..
Как назло, ничего умного в голову не приходит.
А то, что приходит…
– Я… я… я… в туалет хочу. Да. Писать. Напилась коктейлей, мочевой теперь того и гляди лопнет.
Что я несу? Не важно! Лишь бы сработало.
– Можно мне… в уборную? – смотрю на него заискивающе с максимально жалобным видом.
Мужчина прищуривается и, кажется, совсем мне не верит. Да что уж там, я бы и сама себе не поверила на его месте. Но какой у меня выход?
– Я быстренько. Туда и обратно, ты и опомниться не успеешь, – продолжаю убеждать.
Ну, пожалуйста! Соглашайся!
– Наебать пытаешься, фея? – хмурится и щурится оборотень.
– Что ты? Разве я могу? Но, хочешь, можешь самолично меня туда проводить и постоять у двери, дождаться, когда я оттуда выйду.
Мужчина криво усмехается. И вдруг соглашается.
– А давай. И провожу. И помогу.
Что, правда? Сработало?
Не веря своему счастью, быстренько спешу обойти его и выйти из комнаты.
– Не туда, фея, – перехватывает он меня на полпути. – Сюда, – разворачивает в сторону незамеченной мной ранее двери.
Сам же до неё доводит, как предупреждал. Открывает. За ней и правда оказывается уборная. Очень благоустроенная. И чистая. Светлая, просторная, с огромной ванной у панорамного окна напротив двери и душевой в дальнем углу.
– Тебе сюда, – вновь разворачивает меня мужчина, и я вижу справа от нас подвесной унитаз. – Давай, делай свои дела.
В смысле?..
– Ты… ты что, присутствовать собрался? – ужасаюсь.
– А что не так? Трусы, кстати, как снимешь, можешь обратно не надевать, всё равно они тебе не понадобятся.
Ох…
– Я… я так не могу, – качаю головой, вновь оттягивая подол. – Ну, под взглядом. Это же… ну… неприлично. Слишком интимно. И…
– И ты либо сейчас садишься и делаешь свои дела, либо я тебя нагибаю и трахаю прямо на этом толчке.
– Не надо меня трахать на толчке, – иду на попятную.
А сама раздумываю, как дальше быть.
Он же явно не отстанет. И одну не оставит. А значит…
– Ладно. Я… пописаю. При тебе, – запинаюсь. – Но только ты отвернись! – предпринимаю ещё одну попытку договориться.
Ответом мне становится красноречивое складывание здоровенных ручищ на груди. Отворачиваться он даже не думает. Ещё и тянет издевательски:
– Со своим мочевым и всеми выпитыми тобой коктейлями договариваться будешь. А то лопнет же.
Не лопнет, в этом и проблема!
И, похоже, оборотень тоже об этом догадывается.
Что делать, что делать, что делать…
– Ладно, если ты закончила выёбываться, тогда можешь просто встать на колени и отсосать мне в качестве извинений за этот свой проёб, – теряет терпение хозяин дома и шагает ко мне.
Всего два моих отрывистых вдоха, и мужские пальцы запутываются в моих волосах на затылке, а затем тянут вниз, отчего я и правда падаю на колени.
– В твоих же интересах, чтобы мне понравилось, фейка, – мрачно комментирует свои действия он. – Если понравится мне, тогда всё остальное понравится и тебе.
Наравне со словами расстёгивает брюки, приспуская их. И…
Мать моя – жуть!
В ужасе смотрю на покачивающийся перед лицом возбуждённый член. Длинный толстый ствол, увитый венами, выглядит… совсем не похожим на конфетку, которую следует втягивать в рот, как описывали это дело девочки из общежития. Разве что гладкая набухшая красная головка с капелькой смазки на кончике. В остальном же… Вообще ни разу! Ещё и огромный, почти как моя рука от локтя до запястья!
И это он собирается запихнуть в меня?!
– Долго ещё любоваться им будешь? – слышится над головой, отчего я нервно вздрагиваю.
– Я… Эмм… Ну…
– Бля, фейка, я сейчас точно не сдержусь и выебу тебя прямо здесь без всяких прелюдий на сухую!
– Не надо! – отказываюсь тут же. – Я… Я… А ты его мыл?
И тут же съёживаюсь под ярко вспыхнувшим взглядом.
А я что? Я ничего! Я просто на нервах. Вот и несу всякую чушь. Хотя вряд ли меня это оправдывает, особенно в его глазах.
– Чё ты там только что пролепетала? А ну-ка повтори, – зло щурится оборотень.
– Ну, ты, это… сам же сказал, что собираешься его в меня пихать. А, между прочим, ты своим грязным… этим… заразу можешь мне занести, если немытый! Тебе-то ничего, а мне лечись потом. И… Ой…
Мужчина резко дёргает меня вверх, отчего я лицом ему в грудь утыкаюсь, в очередной раз пошатнувшись на шпильках.
– Помыть его, значит, хочешь? Ну идём, фея чистоты ты моя. Помоем!
И столько предвкушения в его словах, что я больше прежнего напрягаюсь. И не зря! Слышится треск ткани, а следом моё платье опадает двумя бесполезными кусками к нашим ногам.
Ой, мама…
Смотрю на чёрную ткань на полу, затем на мужчину. Но сколько ни силюсь что-то сказать, ничего не выходит. Меня буквально парализует происходящим. А ему и того мало. Он точно так же избавляется от своей рубашки. Оторванные пуговицы падают на пол, скачут по нему под грохот моего сошедшего с ума пульса, пока я пытаюсь осознать проделанное им. Я даже не сопротивляюсь, когда он и впрямь затаскивает меня в душ, где на нас сверху тут же обрушивается с десяток тёплых струй. Только отстранённо отмечаю, что брюки он пока ещё с себя полностью так и не снял.
Это ведь хорошо, да?
Или нет…
Потому что за всем этим я забываю о другом. Что сама стою перед ним в одних босоножках и трусиках-танга. Именно за последнее оборотень и берётся. Поддевает когтями тончайшее кружево, слышится треск натянутой ткани, а затем она опадает на пол душевой кабины.
– Охуенно красивая ты, фейка. Меня давно так девки не вставляли, как ты, – хрипло шепчет этот варвар, дотошно проследивший путь моего павшего в неравном бою белья.
Грубый комплимент, полный искреннего неприкрытого восхищения, заставляет покраснеть. И ужаснуться собственной реакции. Обхватываю себя руками, и тут же всхлипываю, когда он их перехватывает и прижимает к стене, вжимая и меня в неё своим телом. В живот упирается его эрекция, а в душе по-новой нарастает паника.
– Я не хочу. Не надо. Пожалуйста, – прошу, глядя на него с мольбой.
По моему лицу стекают капли воды, а может уже и слёзы, не знаю. Я в откровенном ужасе и совершенно не знаю, что мне теперь делать. Что ему моё сопротивление? Что укус комара. Совершенно не замечает.
– Ничего. Это пока. Потом ещё добавки просить будешь. Вы все просите, – ведёт носом по моей щеке.
– Но не я. Я не буду, – трясу головой, уходя от прикосновения насколько возможно в моей ситуации. – Не буду.
Новое прикосновение, на этот раз губ, заставляет цепенеть от страха. У меня не получается от него отвернуться. Только крепко зажмуриться.
– Будешь, феечка моя. Обязательно будешь. И я тоже буду. Долго. Очень долго буду наслаждаться тобой в ответ, – шепчет он хрипло, потираясь об меня бёдрами.
– Не надо, – вновь качаю головой. – Я тебя прошу.
Мужчина замирает. Я чувствую на лице его тяжёлое дыхание, но что-то делать он больше не спешит. Пальцы на моих запястьях и те, то крепче сжимаются, то разжимаются.
– Попроси ещё так. Это, пиздец, как вставляет.
Замолкаю. И очень стараюсь не заплакать. Лишь снова и снова кусаю губы до боли.
Кажется, это конец. Мне не выбраться из этого плена.
Его пальцы разжимаются и медленно скользят по моим рукам, порождая россыпь из тысячи мурашек по всей коже. Они спешно разбегаются по всему телу, зарождая в нём порочную дрожь. Я не могу отвести взгляда от его горящих голодом глаз. Ему и того мало, склонившись к моей шее он с шумом и глубоко вдыхает в себя мой запах, да так и не отстраняется.
– Ты афродизиаками что ли намазалась? Пахнешь, как реально самый вкусный десерт.
Замираю, глядя на него с ужасом. Потому что… не должен он чувствовать моего запаха. Я же тонну парфюма на себя лью каждый раз, чтобы перебивать родной аромат. И вряд ли просто льющаяся на нас сверху вода способна так сразу его смыть. Тогда как он чует? А он точно чует. Вон как водит носом по моей шее, снова и снова глубоко втягивая в себя воздух возле неё. А затем он делает то, отчего у меня сознание тысячью фейерверков взрывается. Он кусает меня. Прямо на стыке шеи и надплечья.
– Ты что творишь? – отшатываюсь от него, упираясь ладошками в тяжело поднимающуюся и опускающуюся грудь.
Кажется, он и сам от себя в шоке. Хмурится. Но лишь мгновение. Следом улыбается, да так довольно, что я только больше напрягаюсь.
– Десерты следует пробовать.
И действительно принимается пробовать. Вновь подаётся вперёд и прижимается губами к моей шее. Скользит ими по чересчур ставшей чувствительной коже, слегка прикусывая то и дело. Руки тоже в стороне не остаются, медленно скользят по плечам, слегка задевая большими пальцами полушария груди. Я напряжённо смотрю в полыхающие золотом глаза, стараясь вовсе не дышать. Даже когда ладони ложатся на мои холмики, ласково сжимая.
– Идеальная просто, – отводит он от меня свой взгляд, сосредотачиваясь на своих действиях.
Да с таким видом, будто и правда никогда ничего не видел прекраснее моей груди.
Убейте меня кто-нибудь!
Что он творит?
– Не надо, – вновь пытаюсь избавиться от него, толкая от себя.
И даже почти получается.
– Ты права, пора перейти к главному блюду, – отстраняется.
И вдруг нахально улыбается. Я настолько обескуражена всеми его словами и действиями, что едва соображаю. А он берёт, и… опускается передо мной на колени.
Мамочка моя, что он задумал?!
Узнать не суждено.
В дверь спальни громко стучат. Грохают по двери кулачищами так, словно война начинается, и у нас всеобщая мобилизация.
– Какого хера?.. – рявкает хозяин спальни, выпрямляясь.
– Посылка прибыла, босс. Надо распаковать, пока не стала просрочкой. Ты приказал, чтоб не трогали без тебя, – доносится приглушённое и заметно виноватое мужским басом с той стороны двери.
Оборотень на это шумно выдыхает и прикрывает глаза. Болезненно морщится, поправляя свой стояк. Смотрит при этом на меня с таким сожалением, словно он истинный кот, а я – самые вкуснейшие в мире сливки, которые тают и исчезают у него на глазах.
– Блядство! – коротко ругается пополам с рыком.
А затем резко отстраняется. Ещё раз проходится по мне голодным взглядом с головы до ног.
– Будешь ждать меня в моей спальне, фейка. Вернусь, продолжим, – выдыхает охрипшим голосом, прежде чем отвернуться. – И только попробуй свалить. Всё равно найду. И отымею там же, где поймаю.
Вышагивает из душевой, на ходу застёгивая насквозь мокрые брюки, и хватает по пути полотенце, которым вытирает лицо, прежде чем покинуть комнату.
Я же медленно сползаю по стене, чувствуя, как меня колотит всю.
Пронесло…
Даже не верится.
– Лунная богиня, – выдыхаю, запуская руки в мокрые волосы.
Сверху на плечи до сих пор льётся тёплая вода, но едва ли согревает на самом деле. Внутри слишком холодно. Едва нахожу в себе силы обратно подняться на ноги. Но нахожу. Возвращаюсь в спальню, то и дело прислушиваясь к звукам в коридоре. Но там на первый взгляд тихо. Никого. Но я не расслабляюсь. Стаскиваю с кровати простынь и обматываю её вокруг себя на манер тоги. Так себе прикрытие, но что есть. Зато она чёрная, в темноте не будет бросаться в глаза.
Да, я всё-таки собираюсь сбежать.
В конце концов, этот псих обещал, что последствия меня ждут, когда он меня найдёт. Но это если найдёт. А он не найдёт. Уж я об этом позабочусь.
Глава 2
Мой план прост. Выбраться из комнаты, слиться с толпой и свалить нафиг из этого места, а там позвонить папе, пусть втолкует этому ненормальному, что так с девушками обращаться нельзя. Благо, я на машине, так что проблем с этим возникнуть не должно. Правда, сумочку где-то успела потерять. Но не беда. Голосовое управление рулит! Главное охрану пройти. А она за дверью обнаруживается аж в двух экземплярах. И оба под два метра ростом, амбалы не хуже своего босса.
Чёрт!
– Здравствуйте, – решаю проявить вежливость и… кривлюсь от боли.
– Ты чё, ляля? – напрягается первым тот, что слева, глядя на меня с высоты двух метров своего роста.
– Плохо. Живот. Будто кто-то режет изнутри, – со стоном оседаю на пол. – Помогите. Пожалуйста, – шепчу умирающим голосом.
Бугаи синхронно со священным ужасом на физиономиях отшатываются от меня.
– Ты это… ляля… передознулась что ли? – спрашивает второй.
И тут же получает локтем в ребро от первого.
– Ты чё несёшь, дебил? Какие ещё передозы. Притащил бы босс к себе в спальню торчка что ли? – ворчит он.
– А ну да, он же брезгливый… – соглашается с ним собеседник.
И тут же оба вновь сосредотачиваются на мне. Конкретно так сосредотачиваются. Я почти слышу, как в их голове начинают крутиться шестерёнки от усердных попыток сообразить, что делать дальше.
– Ай, – кривлюсь, без особых усилий выдавливая из себя слёзы.
В такой ситуации только и остаётся, что плакать.
И на них смотрю в настоящей мольбе.
– Мне правда очень плохо и больно. Отвезите меня в больницу. Пожалуйста, – уже откровенно реву.
Ужаса на лицах моих надзирателей знатно прибавляется.
Эх, надо было на театральное поступать, а не в айтишники идти. Такая актриса умирает. Иначе бы эти двое так легко и быстро мне не поверили.
– Я это… пойду, боссу доложу, да, – наконец, выдаёт тот, что справа.
Сбегает так быстро, будто от пожара спасается.
А это плохо. Очень плохо. Нельзя, чтобы их альфа пришёл сюда.
Не придумываю ничего лучше, как громко закричать и начать кататься по полу.
– Ай, мамочка, как больно, – хнычу. – Мне нужен врач. Скорая. Отвезите меня в больницу, – причитаю. – Больно. Как больно.
– Э-ээ, ляля, ты это брось, – заметно нервничает оставшийся со мной бугай.
– Как я тебе брошу, если оно болит? – кричу на него в отчаянии.
Мужик смачно ругается, после чего подхватывает меня на руки и быстрой походкой направляется в сторону лестницы.
– Мы в больницу? – шепчу, глядя на него с благодарностью.
Он кивает. Но отвечает иное:
– В подвал.
– Зачем в подвал? – икаю, позабыв, что надо изображать больную.
– Так босс там. Одного мудака как раз собирается ёб… эээ… посылку распаковывает он, да.
Э-ээ, нет! Это мне не подходит! Вообще никак!
Блин!
Что ж всё как криво-то этим вечером? С момента встречи с этим ненормальным альфой. Как проклял кто. Собственно, почему кто? Он же и проклял. Собой. В мозгах до сих пор звучат его похабные словечки, сказанные хриплым голосом. Точно папе на него пожалуюсь!
Мы спускаемся по лестнице вниз, туда, где толпа продолжает всё ещё весело гудеть и совершенно не думает расходиться. После тишины хозяйского крыла взрывы хохота и музыкальные биты кажутся излишне громкими, так что на этот раз морщусь я уже по-настоящему.
– Потерпи, тут недалеко, – замечает моё состояние бугай и ускоряет шаг.
А я понимаю, что либо сейчас, либо…
– Ну и что тут происходит? – как из-под земли вырастает перед нами тот, от кого я так отчаянно старалась скрыться.
Да как так-то?!
Издевается он что ли надо мной?
– Дык это… болеет она. Плохо ей. К вам и шли, босс, – тут же спешит заверить в легальности собственных действий мой носильщик.
И ладно бы только это.
Ещё и меня вместе со словами ему передаёт.
Куда? Зачем? Не надо меня к нему!
Недолго думая, крепче сама цепляюсь за шею бугая, пока передача не завершена и ещё не всё потеряно.
Ни за что не отпущу!
– Э-ээ… ляля, ты чего? – шокировано смотрит на меня бугай.
А я… плачу. Смотрю на него с самым умоляющим видом и плачу. Жаль, не срабатывает. Меня всё равно отрывают от широкой шеи и безжалостно вручают в другие руки. Эти самые руки тут же впиваются в меня с такой силой, что наверняка следы на коже останутся, а чёрный взгляд, направленный на меня, смотрит с такой мрачностью, что впору плакать ещё активнее.
– И что болит у тебя, ляля? – интересуется хозяин дома.
– Живот, – выдыхаю едва слышным шёпотом.
– Сильно болит?
– О-очень.
А он… он вдруг улыбается. Радостно так. Широко. И ненормально ласково. А ещё возобновляет свой подъём по лестнице.
– В таком случае заебись, что я как раз знаю, как тебя вылечить, феечка.
– Как?
– Кончишь пару раз, и всё пройдёт. Проверено.
Не знаю, на что он рассчитывает, говоря это всё, но лично мне становится только страшнее. И живот и впрямь крутить начинает, чем выше мы обратно поднимаемся, и я пытаюсь придумать новый способ избежать ненужной мне близости с первым встречным.
В итоге делаю то, что могу. Я беру, и… обмякаю в его руках. Делаю вид, что теряю сознание. От неожиданности мужчина тормозит, чтобы перехватить меня иначе. И пока он это делает, я резко подаюсь в бок и падаю с его рук на лестницу. Так на четвереньках и бросаюсь вниз по ступеням под шокированные взгляды следящей за нами оставшейся стоять ниже охраны.
А я что? Я ничего. Просто очень хочу жить. Желательно, как прежде, девственницей.
Хватка на ноге тормозит все мои порывы. Сперва останавливает, затем, вместе с тихим рыком, подтягивает выше, ближе к своему обладателю.
– Нет! Не смей! Не трогай меня! – хаотично толкаю ногой поймавшего меня оборотня, цепляясь руками за перекладины на ограждении. – Отпусти! Помогите!!!
Но куда уж мне против его силы. Пара мгновений, и я не только оторвана, но и вздёрнута вверх, а затем поставлена к нему лицом.
– Я разве не обещал тебе, фейка моя, что если ты подашься в бега, я тебя, где найду, там и отымею? – выдыхает альфа. – Обещания надо выполнять.
А я даже моргнуть и осмыслить не успеваю, как его наглые лапы оказываются на моей попе. И пусть она сейчас прикрыта куда лучше, чем прежде, но от ощущения жжения его горячих ладоней это не спасает.
– Нет, нет, стой, погоди, – пытаюсь тормознуть его, чувствуя, как пальцы аккуратно, но уверенно давят мне между ног.
Я пытаюсь отстраниться, приподнимаюсь, но… бесполезно. Потому что теперь моя грудь оказывается ровно напротив его рта. Чем мужчина, конечно же, активно пользуется. Его губы тут же находят вершинку и втягивают в себя.
Мать-ночь!
Я буквально взвиваюсь над ним, уходя от прикосновения, от которого искры разбегаются по всем нервным окончаниям, повышая градус моей паники. Потому что… приятно, Луна его побери! Это открытие настолько неожиданное, что пугает до глубины души. И вынуждает сильнее сопротивляться чужим поползновениям.
– Ну ты же не эксгибиционист в самом деле, таким при всех заниматься? – ляпаю в отчаянии.
Не особо верю в успех, учитывая, как он игнорирует все мои просьбы, но неожиданно срабатывает. Мужчина замирает на секунду. А затем аккуратно отделяет меня от себя. И…
– Съебались все! – наполняет каждый уголок этажа его голос.
Не только я невольно сжимаюсь, весь воздух в доме становится тяжелее, потому что отданный приказ приправлен силой альфы. И все реально спешат свалить. И минуты не проходит, как мы остаёмся в доме одни. Охрана и та исчезает из поля зрения.
Честное слово, лучше бы молчала!
Так хоть какой-то шанс оставался на спасение, а теперь…
Что мне делать теперь?
– Так тебе больше нравится, феечка?
– Угу, – мычу уныло.
Кажется, на этот раз я точно не отверчусь от него уже никак.
В тёмном взоре вновь принимаются ярко полыхать золотистые искры. На самом деле завораживающе красиво. И не будь ситуация настолько патовой, я бы с удовольствием полюбовалась ими полнее. Но сейчас ничего кроме ужаса не испытываю.
– Слушай, а может правда договоримся? Не будешь же ты меня и правда… вот так… против воли? – в очередной раз попыталась воззвать к его разуму.
– Почему против воли? К тому моменту, как мой член окажется в тебе, сама будешь умолять ебать тебя жёстче.
Как подтверждение слов его пальцы глубже давят мне между ног.
– Да я даже имени твоего не знаю! – взвизгиваю, приподнимаясь бёдрами, уходя от прикосновения.
Золотистые блики в его глазах вспыхивают ярче.
– А это тут причём? – искренне озадачивается оборотень.
– А как же я тебя умолять буду, если даже не знаю, кого умолять? Кто ты, чем занимаешься, сколько тебе лет, какой твой любимый цвет, блюдо, музыка? И вообще… не знаю тебя. Никак.
– Я – Каин, ты – охуенно красивая фейка, которую я собираюсь натянуть этой ночью, всё остальное нахер не интересно, – ухмыляется он.
– А я так не могу! С первым встречным! Мне надо узнать человека, прежде чем сближаться с ним, да ещё настолько. И… романтику хочу! Ты даже цветы мне не подарил!
Кажется, нервы понемногу совсем сдавать начинают, раз я такую чушь несу. Какая к чертям романтика? Какие цветы? Но это неожиданно срабатывает.
– Пиздец ты сложная, – устаёт от моих претензий и сам оборотень.
Хотя и тогда не сдаётся. Зато у меня появляется минутная передышка, пока он берётся за телефон, а затем кому-то что-то быстро печатает с самым сосредоточенным видом.
– Про цветы я тебя услышал, чего ещё надо?
– Эм… Покушать? Я ещё не ужинала. Только обедала в университете.
В поддержку слов желудок и впрямь издаёт голодные рулады, отчего я дико краснею под внимательным взглядом.
– Лады. Понял, – продолжает что-то печатать на телефоне. – Ещё какие-нибудь пожелания будут, моя феечка? – отрывает взгляд от экрана и снова смотрит на меня.
– Свободу?
– Отымею, и свободна.
– В смысле на ноги меня поставь. Пожалуйста, – переиначиваю я свою просьбу.
Удивительно, но моя просьба и на этот раз услышана. Он даже, отправив кому-то сообщение, демонстративно поднимает ладони вверх вместе с телефоном. Неверяще смотрю на его руки, в лицо, снова на руки. Раздумываю, в чём тут может быть подвох. Он ведь должен быть. Иначе с чего бы ему вдруг быть таким добреньким?
– Что-нибудь ещё, сладкая?
– Да, – киваю согласно. – Отпусти, а? Мне на учёбу завтра рано вставать, надо выспаться, не могу я с тобой ничем таким сегодня заниматься, – медленно по стеночке спускаюсь вниз по лестнице. – И общежитие скоро закроется, успеть надо до комендантского часа. Не приду, папа узнает, а он у меня, и правда, очень и очень суровый. Замуж обещал выдать, если буду прогуливать и плохо учиться. Так что нельзя мне тут с тобой оставаться. Никак нельзя.
Луна, кажется, я за сегодня бью все рекорды по отмазам. Я перед родителями так много не оправдывалась никогда за все свои девятнадцать лет, как перед этим Каином за какие-то два часа, или сколько там времени прошло.
– Э, нет, так не пойдёт фейка. Я твои пожелания выполняю? Выполняю. Ты тоже выполнишь все мои до единого, – обламывает меня оборотень.
Замираю, когда он шагает ко мне. Сильнее вжимаюсь в стену.
– Хотя желание у меня всего одно. Тебя хочу…
Снова нависает надо мной непозволительно близко. Пугает меня. И вместе с тем от такой прямолинейности внутри что-то откликается волнующим прибоем. А может всё дело в этом его взгляде, что при виде меня постоянно ярко загорается. И ещё я только сейчас понимаю, что не чувствую его запаха. Совсем. Но… как такое возможно? То есть как, я могу представить, но… зачем?
– Почему ты ничем не пахнешь?
Запоздало прикусываю себе язык.
Молодец, Доминика, лучшего ты и совершить не могла!
– А должен? – задумчиво смотрит на меня оборотень.
Кажется, и вовсе подвисает от моего вопроса.
Я же ругаю саму себя за свой длинный язык. Вот как сейчас он догадается о моей истинной сущности, и всё, точно не сбежать будет. Именно поэтому, пока он зависает на моём вопросе, я ныряю ему под руку и мчусь со всех ног, куда глаза глядят.
– Моя спальня, фейка, если что, в другой стороне, – доносится мне в спину.
Да хоть где!
Бежать! Бежать из этого места! Как можно скорее. Пока он и впрямь не задумался о моём происхождении. Не то, чтоб я его стыжусь… скорее из-за него моё положение может серьёзно так усугубиться. А если он узнает, чья именно я дочь, то этот дом и вовсе станет моей тюрьмой. Собственно, потому я до сих пор и не призналась ему, кто мой отец, хотя упоминала о нём уже не раз в нашей беседе.
– Выход из дома, кстати, тоже, – слышится следом.
А то я не знаю!
Но я же не дура, чтобы рвать когти в очевидном направлении? Туда, где меня по-любому ждут!
Зато, прогуливаясь сегодня по этому огромному особняку, я запомнила, где есть открытые окна. К одному из них я и спешу теперь. В углах отмечаю статуи. Уронить бы одну из них ему на голову, но остановиться – значит потерять время и попасться в его лапы. Пусть он и не спешит меня догонять, я чувствую, что он не отстаёт. Не отступает. Поэтому даже не оборачиваюсь назад.
Впереди виднеется спасительное окно, и я делаю последний рывок, прибавляя в скорости. Мне остаётся совсем немного, когда меня накрывает его огромная тень. Прижимает к полу своей тяжеленной тушей, и я тихо выдыхаю, боясь лишний раз пошевелиться.
