– А меня пахан, – он громко засмеялся. Этот смех я, живя за стенкой, часто слышал в самое разное время. Из-за него получал нагоняй от супруги, со словами:

– Пойди разберись, ты же мужик, в конце концов! Настоящий мужчина уже бы решил проблему!

После которых невольно смущался и прятался от её сердитого взгляда. Надо ли говорить, что этот смех, со временем стал вызывать у меня приступы раздражения. Но сейчас он был так естественен и заразителен, что я и сам стал улыбаться.

Сосед мой, продолжал:

– Ну как воспитывал? Солдатским ремнем, когда трезвый был, а когда не очень, то чапалахи ставил, аж бубен трещал, – он снова засмеялся, – ладно, братан, давай, за нас, за пацанов.

Выпив и закусив хрустящими огурчиками, мы закурили.

– К нашему разговору. Вот смотри, – Андрей несколько придвинулся ко мне и заговорил тише, – тебе надо трахнуть тёлку, причем сразу, сейчас, а не через четыре свидания. Что ты с ней пить будешь, а?

– Не знаю, вино или шампанское, что-нибудь из этого. Смотря какая девушка…

– Хрен ты угадал, умник! – выпалил он и откинулся на спинку стула, – хрена с два! Пить надо водку! Если хочешь её трахнуть, конечно, а не розовые сопли разжёвывать вместе! А закусывать мясом! Вот и всё! Она твоя, я базарю – проверено.

– Ну не всегда, – я возразил было. Выпитое слегка подействовало на мой язык. Я обычно достаточно осторожный в своих высказываниях, – не каждая девушка вообще водку пьет. Я знал это точно, потому что моя жена никогда не пила водку. В одну из наших первых встреч, когда я только начинал за ней ухаживать, сидя в ресторане, она обмолвилась как-то, что водку пьют только шлюхи, а уважающие себя девушки пьют либо хорошее вино, либо шампанское.

– Не каждая ещё будет водку пить.

– Плохо ты знаешь тёлок, – он опять засмеялся, – будет пить водку и жрать мясо, а потом даст тебе, даже если впервые видит. Любая, даже самая расфуфыриная краля. Проверено, братан. Можешь не спорить. Если хочешь трахнуть телку – пей с ней водку и закусывай мясом! Он припечатал ладонью воздух на столе и внимательно посмотрел на меня.

Выпили ещё за всё хорошее.

Хотя я давно уже бросил курить – жена ругалась, тоже взял у Андрея сигарету и с забытым чувством удовольствия протяжно затянулся.

– Каааайф, – выдохнул я.

– Да, курить кайф, – подтвердил Андрей.

– Только вредно. Я уже лет десять не курю. Жене обещал, что брошу и бросил.

Андрей опять засмеялся:

– Что-то, братан, ты о ней постоянно говоришь. Мы с тобой бухаем или с бабой твоей?

Он сделал особое ударение на слове «тобой», и посмотрел по сторонам, как бы ища кого-то взглядом.

– Ну я всегда про неё думаю. Мы уже десять лет вместе, я привык к ней.

– Ага, привык, – он грубо перебил, – как пес к ошейнику!

Я снял очки и пристально посмотрел на соседа, пытаясь придать своему лицу выражение рассерженности.

– Андрей, не говори ничего такого про мою жену! – сказал и сам, вдруг, ощутил, как глупо и жалко выгляжу: худосочный, с курдючным пузиком, тоненькими ручками и скромно поджатыми под стул такими же тонкими ножками – типичный офисный планктон в очках и с зализанными гелем волосами на начинающую отсвечивать, лысину. Напротив, меня сидел, развалившись на старом деревянном стуле, здоровенный бугай в шортах и майке, широкоплечий, с огромными волосатыми ручищами, говорящий глухим рычащим басом. Андрей явно был парнем «от сохи». Такие деревенские природные здоровяки без которых не обходится ни одна драка между местными и приезжими.

Что сейчас начнется? Я почувствовал себя беспомощно и сразу же пожалел, что вообще пришёл. Чего только мне надо было, чего не хватало? Проклинал мысленно всё и всех, кто, казалось, мог быть к этому причастен. И надо ж было этому трактористу из водоканала, именно, сегодня копать яму в нашем дворе? И почему я поставил своего «Соляриса», за который ещё даже кредит не выплатил, рядом с ржавой соседской «Четыркой»? Какого чёрта этот тракторист водоканальный въехал в его машину, да так, что она достала мою? На работе на сегодня пришлось взять отгул, чтобы дождаться ГАИ. Ну, а потом уже пошли к соседу «раздавить маленькую», так сказать с горя.

– Да не вопрос, братан.

Я медленно, стараясь не показывать, выдохнул в сторону, вытер со лба пот – пронесло так пронесло. Вот чего, так драки я точно не хотел. Да и как-то не умел никогда драться. В детстве несколько раз ходил на секции карате, бокса, но всякий раз, когда дело доходило до спарринга, я не мог ударить человека, всегда как будто что-то останавливало мою руку. Всякий раз, после нескольких занятий, я находил какую-нибудь причину, чтобы уйти и никогда больше туда не возвращаться. Мама всегда поддерживала меня и не была против, даже если деньги были отданы за месяц вперед, стоило только сказать ей, что там надо бить друг друга да ещё и по лицу.

Зато позже, уже в студенческой компании я с упоением рассказывал, как в детстве занимался единоборствами. Сокурсники, которые вообще никогда спортом не занимались, опасливо поглядывали. Хотя я и понимал, что тоже никогда не занимался, а те немногие занятия были всего лишь математической погрешностью в стандартном ряде уравнений. Но в компании это придавало мне некую авторитетность, и я при каждом удобном случае придумывал какой-нибудь забавный рассказ из разряда «а у нас на тренировке».