Czytaj książkę: «Дневники сновидений»

1991 год – невисокосный год, начинающийся во вторник по григорианскому календарю. Это 1991 год нашей эры, 991 год 2 тысячелетия, 91 год XX века, 1 год 10-го десятилетия XX века, 2 год 1990-х годов. Википедия.

Почему я про 1991 год? Симметрия в цифрах, не больше. Год фактического завершения Холодной войны, начавшейся в 1946 году. Этот год стал годом распада Советского Союза.

Человеку, который попросил написать рецензию для своей книжки, в этом симметричном году исполнилось 13 лет. Мы с Александром земляки, оба родом из маленького города Кушвы, что на севере Свердловской области.

Все тексты, которые есть в этой книге, написаны значительно позже. И естественным будет вопрос, мол, чего ты тут про 1991, про симметрию и т.д. и т.п. Просто я вспоминаю себя в 13 лет в родном городе. Секция восточных единоборств, кассета группы «Кино», и книги, и сны. Вот и все, что было у меня, да и у многих подростков в то время. Хотя в таких маленьких городах время не изменилось, афиши и декорации поменялись.

Так вот, читая подборку прозаических зарисовок, возможно – снов, я понял, что это попытка вырваться из места, которое по своей природе неизменно. Из времени, которое остановилось, а люди живут по инерции, не замечают этого.

Я не буду пытаться анализировать тексты, которые за исключением одного, написаны 15 лет назад, не буду, правда. Это нужно было делать тогда. Когда будете читать их, вспомните себя, лет в 13, 15, возможно и вас не совсем устраивали декорации вокруг. Может, и вы придумывали себе другие реальности.

Для меня эти наброски прежде всего – атмосфера моего маленького города, моего незрелого мира…

Владимир Зуев,

земляк и драматург.

Вместо чистки зубов и умывания

Сны… Во сне человек проводит примерно треть своей жизни и обидно терять это время только на подзарядку организма. Конечно, были такие люди как Наполеон и Эйнштейн, которые спали по четыре часа в сутки, но я ни тем, ни другим не являюсь, и даже наоборот – как любой уважающий себя Близнец люблю поспать подольше. И с некоторых пор я начал записывать сны. Отдельные врезаются в память с детства и навсегда, но основную массу приходится записывать. Данный сборник является собранием таковых сновидений, оформленных определённым образом. Это зарисовки того второго мира, где каждый из нас обретается по ночам. Некоторую часть книги занимает также и ранняя «щенячья лирика», уходящая корнями в реальные юношеские переживания и прочие «сопли в сиропе», но, несмотря на недостаток отточенности форм, ей нельзя отказать в полнейшей искренности. И этим сборником я хочу завершить (и, наверное, начать?) некий период своего существования. Кое-что из книги можно услышать в композициях нашей старой группы «УГоN», что-то – в моём проекте «.WAV.», где есть ещё и музыка, навеянная, в том числе, и снами.

СЛАДКИХ СНОВ!

СОЛНЦЕ

Миллионы столетий в пути,

Путешественник во тьме Вселенной

Через звёздную россыпь летит.

Человеческая жизнь мгновенна

По сравненью с жизнью его –

Оно вечно будет нетленно.

Оно – это жёлтый карлик.

Оно – это жизни свет,

Что плывёт средь молчанья галактик

В окружении свиты планет.

Повернётся ось Времени –

Поколения друг друга сменят,

Поменяется лик Земли.

Как одно из вселенских явлений

Будет также светить оно,

Словно нет для него старенья.

Оно – это точка в пространстве.

Оно – это пламя и ад.

Оно – воплощенье коварства

И звёздной короны бриллиант.

лето 1995

1. СЛЕД НА ДОРОГЕ, ЗАЛИТЫЙ ВОДОЙ

Небо нахмурилось, тяжко склонилось,

Молнии блещут вдали.

Что же увидел путник угрюмый

В серой дорожной пыли?

Камни и лужи,

И в лужах – путник,

Повёрнутый вниз головой.

А среди этого –

След одинокий,

Залитый небесной водой.

“Кто же здесь мог

По пустынной дороге

Сквозь ливень в грозу прошагать?

Может быть, если

Шагу прибавить,

Его попытаться догнать…”

Путник ушёл,

А хмурое небо,

Быстро набравши вес,

В лужи взглянуло,

Шумно вздохнуло

И – след на дороге исчез.

лето 1995

2. ГОРОД ЛУННОГО СВЕТ
(Город Лунной Мечты)

С шелестом льётся асфальт под колёса,

Трассы разметки мелькают в ночи.

На горизонте луна показала

Город, подобный мерцанью свечи.

Город янтарный желаний тайных

Светом волшебным тянет к себе.

Тот, кто за ночь до него доберётся,

Будет всю жизнь благодарен Судьбе.

Город Лунного Света.

Город Лунной Мечты.

Тьма на восходе слегка всколыхнулась,

Розовой пеной покрылся восток.

Близко уже находившийся город

Вдруг неожиданно сильно поблёк.

Солнечный горб осветил всю округу –

Город чудесный канул в туман.

Вместо него на восток и на запад

Осточертевший лежит автобан.

лето 1995

3. ОАЗИС

Жёлтые волны – раскалённый песок.

Дальний мираж – сознанья порог.

Светлое небо – поблёкший картон.

Солнце на нём – чьи-то муки и стон.

Жаркое марево – гибельный сон.

Голову рвёт металлический звон.

Ветер песком заметает следы,

Чёрные губы просят воды.

Песчаный берег, песчаная река.

Знойный ветер

гонит дюн перекат.

Голое небо –

гнилые облака.

Пески обнимает сухая рука.

Измученный путник увидел в бреду

Ветви деревьев и рыбу в пруду.

Силы собравши, туда он ползёт –

Жаждет напиться обугленный рот.

Солнце рисует в песках миражи.

Под сенью деревьев путник лежит.

Воду из пруда в лицо он плеснул

И со счастливой улыбкой заснул.

Светлого неба поблёкший картон.

Жаркое марево – гибельный сон.

Яркий мираж как прозрачный дымок.

Белые кости заносит песок.

1995

4. СНЕЖНЫЙ ПЁС

Ветер кидал хлопья снега на скалы –

Скалы гудели чуть слышно под ним.

Небо седое бесстрастно взирало,

Как, снеговое подняв покрывало,

Вынырнул мощный земной “PILIGRIM”

Вышли в скафандрах на трап зведолёта –

Снежные стены, куда ни гляди.

Штурман сказал: ”Будто плачет здесь кто-то,

Правда, за месяц такого полёта

Уши мои хоть на полку клади”.

Штурману старший помощник ответил:

“Это и вправду похоже на вой.

Так зарыдать не способен и ветер.

Может быть, это какой-нибудь йети –

Его бы поймать да отправить домой!”

Вышел на связь капитан звездолёта:

“Спорить с компьютером смысла тут нет –

Он показал, что здесь нету ни чёрта.

Если хотите найти тут кого-то –

Напрасно. Немало подобных планет.

Просто здесь ветер воет, затёртый

В узкий и длинный скальный просвет”.

Высчитав курс “Пилигрима” обратный,

Штурман, не глядя на скопище звёзд,

Подал старпому отчёт аккуратный.

Вдруг – “Снежный пёс!” – произнёс он внезапно.

Это названье на карту занёс.

А среди снега и ветра планеты,

К небу подняв человечьи глаза,

Плакал и выл зверь, никем не согретый,

В снежной пустыне не видевший лета,

На белой шерсти застыла слеза.

1995