Czytaj książkę: «Алтарь жизней. Том 2»

Czcionka:

* * *

Особая благодарность
Владимиру Степанову
и Александре Пономаренко
за помощь в работе с книгой.

Моей любимой супруге
посвящается эта книга.

Часть 3
Белые горы

1. Уравнение

Есть такой стереотип, будто маг никогда не станет воином. Поэтому я решил, что место, где меня меньше всего будут искать, – войско. В своё время я имел возможность общения с воинами, имел представление о них. Знал, как они мыслят, как смотрят на мир, наблюдал их взаимодействие с пространством, подмечал и прочие важные особенности.

Стать простым солдатом у меня не получилось. Есть такой закон: ты не можешь быть меньше себя, как ни старайся. Поэтому я, пройдя стремительный путь карьерного роста, стал полководцем. Не могу сказать, что я к этому стремился, просто так уж получилось. Благодаря своему развитию любая древняя сущность превосходит человека ментально по всем параметрам. Пожалуй, только в физическом плане может отставать.

В том воплощении у меня было крепкое тело. Плюс к тому я умел им управлять, потому физические боевые навыки давались мне легко. Из меня получился неплохой воин. Мог выйти против троих: благодаря осознанности удавалось контролировать движения противников, тонко предчувствуя их намерения, за счёт этого опережать в движении.

Полководец же получался из меня нетипичный. Не обладая от природы теми качествами, которые обычно ведут воина к цели, я решал те же задачи по-своему, как уравнение. Обычные для солдата жажда славы, победы и подобное тому не грели мою душу. Для меня важно было решить задачу, и решал я её привычным для себя способом.

Современное кино показывает – и часто очень искажённо – ту часть воинской жизни, которая годится для эффектного кадра. Я очень смеялся, когда видел в пустыне на марше армию, солдаты которой были при полном доспехе. Палящее солнце, жара сорок градусов – а на тебе железный панцирь. В песке можно запекать куриные яйца. Что будет с солдатами к вечеру, подскажет ваше воображение.

Когда надевать доспехи – это часть уравнения. Понятно, перед битвой. А вот когда ты идёшь через незнакомую местность? Ждать ли засады или вражеский отряд? Если нападающий отряд небольшой, то хватит и моего отряда охраны. На марше я постоянно менял в нём солдат. Охрана всегда должна быть в бодром состоянии и очень бдительной. Они должны увидеть врага на таком расстоянии, чтобы остальные воины успели его встретить уже вооружёнными и в доспехах.

Да, и я всегда рассылал несколько небольших отрядов разведки. Это, разумеется, риск. Перебить малый отряд несложно. И отряд разведчиков убивают полностью. Могут взять в плен одного-двух, чтобы пытками выведать информацию о моём войске. А если отряд не вернётся, то и я не буду знать о том, что случилось, и враг может подойти незаметно и близко. Давал разведчикам голубей. В момент нападения они должны были выпустить птиц. Только вот гибель воинов всегда делает войско меньше.

Обучить солдата – дело долгое и трудное. Умение владеть оружием и держать строй – это только часть обучения. Намного важнее боевые навыки. Не растеряться, прикрыть, выстоять, не сломаться, а наоборот, зло и дерзко нападать, рвать и дружно идти вперёд. Сколько у вас есть знакомых мужчин, обладающих этими качествами? Таких, с которыми вы пойдёте в бой? Терять подобных бойцов всегда больно и трудно.

А ещё важно самим солдатам уметь дойти до места битвы, и моё искусство – привести армию в боевом состоянии. Что такое провести армию? Представьте себе тысячу лошадей, которые прошли по дороге. Если дорога узкая, то рядом могут идти три всадника, в таком случае войско сильно растянется. Идти полем возможно, но нужно точно знать направление. А если это пустыня или степь, куда идти? Нужен проводник. Хорошо, если он из местных. А ещё нужно уметь заставить его говорить правду, а то ведь заведёт неизвестно куда, выбирайся потом.

Тысяча лошадей в состоянии размолотить копытами любую дорогу. Разобьют так, что обоз не пройдёт. А он та ещё головная боль. Тысячу всадников – а это голодные мужики – надо кормить. Да и тысячу лошадей тоже. Чем накормить их всех в пустыне? А напоить? В обозе много всего, в том числе и стадо. Запас мяса с собой не возьмёшь – жара. За обозом плетутся овцы. В телегах запас стрел и другого оружия. Медикаменты, шатры, топливо для костров.

Ночлег. Разбить лагерь непросто – надо всё продумать. Лошади поели и идут справлять естественную нужду. Потому отводим их от лагеря на некоторое расстояние. Тысяча мужиков тоже будет справлять нужду. Где? Людей и лошадей надо поить – представьте себе, сколько нужно воды. Рядом с лагерем должен быть источник или водоём.

Такое место удаётся найти не каждый раз. Но находить надо обязательно. Жара, через пару дней натёрто на теле всё, что только возможно, – это касается и людей, и лошадей. Пот разъедает тело, повреждения на коже загнивают очень быстро. Следить за гигиеной здесь не причуда, а выживание. Потому надо мыться. Где это делать в пустыне?

Долгий поход сильно деморализует воинов. Солдат крепок битвой. Смерти боятся все люди, но битва – это смысл жизни воина, потому отношение к ней особенное. Тут во главе либо честь и слава, зашита родины, либо просто жажда наживы и крови. Воину нужен смысл для риска, игры с жизнью и смертью. А ещё нужна битва. Без неё солдат как рыба без воды.

Длинный марш выматывает тело и душу. Сначала раздражение солдат переходит в злобу. Потом наступает опустошение. Либо возникает бунт. Всё время нужно, чтобы хоть что-нибудь происходило, иначе дисциплина развалится, а что может устроить толпа разгневанных мужиков, страшно представить. В любом случае войску конец. Оно теперь лёгкая добыча для врага. Толпу разбить легко.

Я устраивал учения. Но они через какое-то время начинают раздражать солдат. Тогда стал организовывать состязания, давал хорошие награды победителям. А знать своих самых ловких и сильных воинов нужно каждому командиру. Состязания солдаты любят. Лучший наездник, лучник, борец… Каждый хочет быть лучшим.

Вести войско для меня уравнение, задача, которую решаешь каждый день. Наш враг силён и коварен. Он умеет нападать и прятаться. Он хорошо прячет свои следы, и никогда не знаешь, когда он появится вновь. Эта пустыня ему родной дом, а для нас – чужбина. Долгие годы ему удавалось быть настолько сильным, что под угрозой вымирания была молодая цивилизация. Мы прогнали врага из наших земель, теперь добиваем на его территории. Игра в кошки-мышки.

Решаю уравнение. Нам нужно победить. Иначе враг вернётся, как только наберётся сил. Моё войско измотано. Мы уже слишком долго в походе. Жажда битвы иссякла. Наступило пустое равнодушие, самая опасная болезнь для армии. Воина с горящими глазами трудно победить, безвольного человека – просто.

Нужно что-то делать. О боги, помогите нам!

2. На коне

Сижу у своего шатра, смотрю на небо. Звёзды здесь низко и близко, иногда их хочется взять рукой… Красиво. Небо ложится прямо на песок. Иногда кажется, что Земля в самом деле плоская и где-то есть край света…

Я не вспоминаю свой путь за спиной: ни жизни в теле, ни жизнь без них. Я помню их, я помню, кто я и откуда. Нельзя вспоминать. Память – она ведь не просто несколько кластеров в головном мозге, где содержится некая информация о каком-то событии. Память – ключ к событию, в которое можно входить снова и снова. Она информационный канал, через который ты попадаешь в ту часть реальности, которая уже произошла однажды относительно текущего времени или однажды случится. Может быть и так, что ты не проживал событие, но помнишь его. Просто оно случилось в другом временном потоке.

Жизнь – сложная штука. Она существует одновременно во множестве версий. Но обычно мы можем воспринимать лишь ту её часть, которая пробегает у нас перед глазами. Многое скрыто от обычных глаз человека, и ещё больше лежит за пределами его восприятия. Только развитое сознание в состоянии воспринимать что-то большее, чем мир твёрдых предметов.

Память – информационный поток, следовательно, она соединяет как минимум две точки, которые можно условно назвать источником и приёмником. Само событие мы будем считать этим самым «источником», а подключившегося – «приёмником». Если я начну вспоминать, то обязательно подключусь к событию, войду в него. В момент моего вспоминания я буду в контакте с «источником». Только вот у любого события есть другие участники, и через моё «подключение» они могут обнаружить «приёмник», то есть меня. А вот этого мне совсем не хотелось.

Жизнь, где я уже не инструмент, а самостоятельная личность. Жизнь, которой распоряжаюсь я сам. Жизнь, которой хозяин я, и я сам расплачиваюсь за свои ошибки и сам получаю свои награды. Жизнь, которую я, может быть, не понимаю, но познаю. Жизнь, о которой я могу сказать: это моя жизнь.

Всё просто.

Поэтому я предпринял все возможные меры для того, чтобы меня не обнаружили. Я не вспоминаю прошлое, но я его помню. Я не заглядываю в будущее – я его познаю. Мне этого достаточно.

Не включаюсь в пространство. Это тоже может меня выдать. Не пытаюсь найти любимую. Я даже богам не молюсь, только для вида. Моя настоящая молитва всколыхнёт пространство. Так влиять на него люди не смогут. Одним словом, я не делаю ничего из того, что может меня выдать.

Хотя некоторые свои навыки я использую. Но об этом чуть позже. В моём войске есть жрецы. В общем-то, общаться с богами – их дело. И они его знают очень хорошо. Профанов я в поход не взял бы, а коли такие объявились бы, в лучшем случае прогнал их.

Жрецы проводят ритуалы, слушают и передают волю богов. Я с интересом наблюдаю. Мне и в самом деле любопытно, как люди делают то, что алатарию сделать так же просто, как современному человеку позвонить другому по телефону. Их способы устанавливать связь одновременно удивляют и восхищают. Если вернуться к примеру с телефоном, то они нашли способ позвонить абоненту, не имея собственного телефонного аппарата. Способ мудрёный, но ведь получается!

Они, жрецы, в свою очередь удивляются мне и мною восхищаются. Но их удивление и восхищение построены на страхе, и это отличает их от меня. Их можно понять: я предводитель этого войска, я выгляжу грозным, направляю на них пронзительный и глубокий взгляд, всматриваюсь в самое нутро. Я суровый, жёсткий и – что изумляет их больше всего – очень беспечно отношусь к божьей помощи. Я вообще не почтителен к высшим силам, как, по идее, должен бы. Но боги благоволят мне, и жрецы никак не могут этого понять.

Они не знают, что я знаю законы пространства и потому всё делаю правильно. Получалось так, что подсказок свыше мне и не требовалось. Если посадить взрослого человека за парту первоклассника, то эффект будет похожим. Зачем ему учитель?

Иногда я тихонько сканировал пространство в поисках нужного решения. Задачи были разными. Это мог быть и поиск направления или водопоя, стоянки, и, что самое важное, врага. Мне удавалось сделать это так, чтобы оставаться необнаруженным. Я исследовал только физический уровень, который обусловлен планетарным временем.

Было забавно озвучивать решение, принятое на основе моих изысканий и в точности совпадавшее с мнением жрецов, которые после ритуалов сложили его согласно воле богов.

Жрецы боялись меня. Как следствие, боялись и воины. Мне приписывали всякие несуществующие качества: люди любили домыслы во все времена. Мой авторитет был очень высок, приказы исполнялись беспрекословно, дисциплина была на высоте. Ох, как это важно для войска!

Я сидел у своего шатра и смотрел на небо. Я был очень доволен тем, как складывалась моя жизнь. У меня всё получалось, как я хотел, – впервые за всю мою историю. И пусть ситуация была сложной, но я с ней справлялся. Я не полководец по натуре, но умею решать уравнения. Мы побеждаем всякий раз, когда встречаем врага, и мы находим его, где бы он ни прятался.

Сейчас мы в глубине его земель. Зашли слишком далеко. Идти по вражеской земле… Это очень опасный враг. Но сила его только в подлости и коварстве, у нас – в необходимости выжить. За нами правда и потому – будущее.

Ко мне тихонько подходит жрец, которому я особенно благоволю. Он астролог. Я ничего не понимаю в звёздах. Жрец стоит рядом, ждёт, пока я обращу на него внимание. Я жестом приглашаю сесть рядом.

Мы смотрим на звёзды. Он рассказывает мне о них. Хороший вечер. Так можно сидеть вечность. Но, как всегда, утром нас ждут дела. Надо идти – такова жизнь.

3. Когда тесно под звёздами

Воины нашего врага в бою не страшны. Мой солдат одолеет как минимум троих. Они не умеют ходить в атаку строем, держать ряд. У них нет конницы, нет копий, они просто разбегаются от одного вида всадника. У них нет луков, нет щитов, мечи есть не у каждого, и владеют они ими плохо. Да и короткие эти мечи, плохой закалки, часто ломаются в битве. Одним словом, в прямом бою им не выстоять против нас.

Потому враг наш бежит от прямого боя. Он использует своё преимущество умело и со знанием дела. Они не боятся жажды. Они долго живут без пищи, им не нужен ночлег и обоз. Они полуящеры или полулюди – трудно сказать, чего в них больше. Толком никто не знает, откуда они появились, но точно ясно, чего они хотят: нашу землю и чтобы на ней не было нас.

Некоторое время им это удавалось – теснить людей. Два столетия назад никто толком не знал, кто они такие и как с ними воевать. Кожа у них грубая, ножом не проткнёшь, только кинжалом или мечом. И тут нужен прямой удар, колющий. Рубящий удар редко эффективен: меч может просто соскользнуть и пройти вдоль тела. А тут полуящер уже кинется на тебя – и держись тогда: их когти и зубы сами по себе неплохое оружие. Рвут они человеческое тело на куски с противным причмокиванием и издают мерзкий треск после гибели жертвы.

Потом научились им противостоять. Копья, стрелы, дротики, любое оружие, не позволяющее подойти близко и наброситься. Сделали длинные мечи для наших воинов и стали сражаться группами, чтобы никогда не оставлять открытой спину. Полуящеры очень быстры: пока сражаешься с одним, второй уже перекусит сзади шею.

Их тактика понятна: сражаются кучками, стремятся окружить и наброситься скопом. Но противостоять организованному войску они не могут. Строй воинов, закрытых щитами и выдвинутыми копьями, для них верная гибель. Именно так их и победили сотню лет назад. Только вот не истребили: полуящеры размножились, тихо, тайно и в таком количестве, что представить себе было невозможно. Потому их нашествие оказалось полной неожиданностью и принесло им успех. Но он был недолгим.

Их основные силы мы разбили силами трёх армий. Одна из них – моя. Одна армия делала вид, что проигрывает битвы одну за другой, заманивая врага глубоко на нашу территорию, две другие зажимали их в клещи. Подготовились и нанесли сокрушительный удар, окружив врага и не давая уйти ни одному полуящеру. Это была славная битва!

Теперь вот вошли глубоко на их территорию, дабы истребить целиком. Никто не хочет повторять ошибок, мы не можем снова допустить их размножения и нового вторжения. Мы ищем их повсюду. Полуящеры сменили тактику. Они нападают только из засады и на маленькие отряды. Они могут тихо лежать, прижавшись к камням, сутками: неподвижно, практически сливаясь с поверхностью. Заметить их и упредить нападение очень сложно. И они умело пользуются этим преимуществом.

Мы нашли несколько их отрядов и поселений. Это очень мало. Их должно быть намного больше. На совете со жрецами мы решили, что надо искать в горах. Скорее всего, они прячутся и размножаются в пещерах. Жрецы гадали, говорили с богами, смотрели на звёзды. По всему выходило, что путь наш лежит к гряде, которую мы тогда называли Ит-Хум.

Биться в горах – вот чего хочется меньше всего. Конница становится бессмысленной, войска толком не построишь, из любой расщелины, с любого камня могут неожиданно наброситься полуящеры. Как бы не оставить там всю армию гнить под жарким солнцем. Или оставить на пищу врагу: говорят, полуящеры едят людей. Не видел, не знаю, некогда было за ними наблюдать, мы их сразу убиваем.

Перед грядой Ит-Хум лежит степь. В те времена здесь ещё были степи. Тогда эти земли никто не называл Месопотамией, здесь не было Вавилона, шумеров или ассирийцев. Были мы, иштары, дети великой богини. От нас пойдут народы, о которых пишут в учебниках. Нам надо было выжить, и мы воевали: кто мстил за погибшую родню, кто сражался за своих детей, кто – за славу и честь или просто за родину.

Мы были сильно измотаны. Каменистая пустыня измотает кого угодно. Солнце сожжёт разум и высушит тело. Добраться бы до врага, даже в таком состоянии мы будем биться и победим. Я это точно знаю.

А сейчас сидим и смотрим на звёзды, я и жрец.

– Ты ведь тоже бог? – неожиданно спрашивает он.

– Нет, – коротко отвечаю я.

– Ты не хочешь, чтобы об этом кто-то знал?

– Я не бог, – повысил немного интонацию и сделал голос жёстче.

– Я сделал рисунок звёзд на твоё рождение. Ты бог. Так говорят звёзды.

В ответ достаю меч.

– А вот если этим по голове, то что скажут звёзды?

Он смеётся, чем меня подкупает окончательно. Все, кого я знал, от страха валялись бы у меня в ногах, а этот смеётся. Похоже, мне повезло: хоть один нормальный человек рядом. Я устал от одиночества.

Отсмеявшись, жрец сказал мне:

– Твоё имя окутано тайной, и ты тайно пришёл сюда. Я сначала думал, что ты пришёл как посланник богов, чтобы спасти нас. Звёзды сказали, что ты пришёл к нам, чтобы спасти себя. Это правда?

– Да. Но теперь я здесь, чтобы спасти вас. Только я не бог. И никогда им не был. И не хочу.

– А что ты хочешь?

– Жизнь. – Я пожал плечами. – Только люди не понимают, зачем она нужна. Жизнь – только она даёт тебе свободу и путь, который ты выбираешь.

– Разве не боги дают нам это?

– Боги дают тебе то, что они хотят от тебя. А путь тебе даёт то, что ты хочешь от жизни.

Он смотрит на меня изумлённо, пытаясь понять сказанное. Я поднимаюсь и говорю:

– Ты только тогда свободен, когда выбираешь сам. И сам прокладываешь путь к невнятной мечте, которую не в силах понять даже твоё сердце.

Жрец смотрит на меня. Ещё немного, и у него будет обморок. Чтобы он пришёл в чувство, я отвешиваю ему оплеуху и молча иду в свой шатёр.

4. Кто они?

Нередко я задумывался о том, кто такие эти полу-ящеры и откуда они взялись. Они не разговаривали друг с другом, как люди, общались между собой при помощи звуков, которые трудно объяснить, но ещё труднее забыть. Звуки мерзкие: вроде тихие, но отлично проникают сквозь пространство и потому слышны на далёком расстоянии. Шипящий свист – как-то так можно сказать об их звуках. Иногда это клёкот или треск, похожий на тот, что издаёт гремучая змея.

Спрашивал у жрецов, откуда появились эти твари. Услышал много, но всё больше о том, как их впервые увидели, как с ними боролись. Это я и без них хорошо знал. Полуящеры появились на несколько сотен лет раньше, чем я. Поначалу они вели себя прилично и хлопот не доставляли. Видимо, изучали людей, думая о захвате их земель. А вот потом начали.

Как только я настойчиво припирал жрецов вопросом о происхождении полуящеров, те тушевались, начинали говорить нечто несвязное и, как обычно бывает в таких случаях, обильно приправленное высокопарной чушью. Из их уст я выделил три основные легенды. Одна – об инопланетном происхождении этих тварей: мол, их планета погибла, и они в малом числе – те, кому удалось спастись, – прибыли сюда. Вторая версия говорила о том, что у богов что-то не получилось и итогом неудачного эксперимента стали полуящеры. И третья версия – что у богов всё получилось: создали новую расу, но люди грешили, и в наказание их превратили в этих уродцев.

Мне не хотелось верить в эти версии, даже не рассуждая об их правдоподобности. Просто жрецы говорили настолько неуверенно, что можно было сделать простой вывод: в их словах больше домыслов, чем правды. И этот вывод подтверждало само наличие версий тех событий. Оставалось одно – думать самому.

Моя же версия была не более и не менее правдоподобной. Когда боги воевали, они использовали очень сильное и страшное оружие. В пучок собирался высокочастотный разряд колоссальной силы, он выжигал всё живое в радиусе поражения. Высыхала земля, плавился камень. Так появились пустыни – земля, где умерла жизнь. Высокочастотные разряды способны вызывать генную мутацию. И полуящеры вполне могли быть «результатом» таких мутаций.

Впрочем, я сам же опровергал свою версию, поскольку мутация вряд ли возможна на уровне народа. Отдельные случаи – да, конечно. Но чтобы сформировался новый вид… Не знаю. Слабая версия. А этот вид оказался весьма жизнеспособным для существующих условий. И выживали полуящеры только благодаря этой приспособленности. Они ведь и в воде чувствовали себя прекрасно. Так погиб один мой отряд разведчиков. Они обнаружили оазис, спустились к воде, возбуждённые и радостные, и потеряли осторожность. Как только воины вошли обнажёнными в воды небольшого озера, полуящеры начали атаку. Твари лежали на дне, они хватали и рвали беззащитных воинов прямо в воде, и она не мешала им двигаться так же стремительно и ловко, как они это делали на суше.

Ещё одна странность в происходящем смущала меня. Почему в это дело не вмешиваются боги? Почему оставили людей самостоятельно разбираться с этими тварями? Богам ведь гораздо проще изжить полуящеров.

Зачем им это надо? Научить людей выживать? Создать внешнего врага, чтобы не воевали друг с другом? Двинуть развитие цивилизации вперёд? Непонятно. Цена высока, и угроза велика. В какой-то момент цивилизация людей была на грани уничтожения. Вымерли целые города, трудно сосчитать, сколько погибло людей и сколько ещё расстанется с жизнью. Война с полуящерами сильно тормозила развитие цивилизации. Всё, чем были заняты люди, – выживание. А воевать друг с другом, даже в самых безысходных ситуациях, люди будут всегда.

Я старался отгонять от себя все эти вопросы, поскольку ответы на них никогда не будут даны. Потому бессмысленно терзаться ими. Но они мучили меня снова и снова.

Вечер. Есть возможность отдохнуть от жары и спокойно посидеть под небом, которое скоро вновь будет усыпано звёздами. Видимо, на этот раз мне не суждено было побыть в покое. Сначала астролог пришёл с докладом о положении звёзд.

– Что говорят звёзды? – спросил я коротко и жёстко.

В ответ он начинает рассказывать о том, что такая-то звезда стала красной – это предвестник большой крови. Будет битва. Другая звезда говорит, что победу унесёт мудрый, скрытный и тихий. После доклада стоит смущённый. Видимо, он не понял совета звёзд и боится моих вопросов. Я не стал задавать их. Его смущение понятно: тихими и скрытными наших воинов не назовёшь, мы идём заметно и шумно. Но полуящеров нельзя назвать мудрыми. Такая дилемма смутит кого угодно.

Астролог ведь не знал, что тихий и скрытный сидит прямо перед ним. Правда, я не стал бы относить себя к мудрым, но по-другому о моих способностях сказать трудно. Отпустил астролога, не стал говорить с ним сегодня.

В лагере бунт, слышу его. Я давно чувствовал нарастающее недовольство. Просто все на грани. Усталость и напряжение растут, а исхода для накопившихся чувств нет. Впереди только неясность и тревога. Понять воинов можно. Все хотят жить и ещё больше хотят домой. Дать выход чувствам может только битва. Но где её взять, когда нет врага? Значит, враг будет искусственным, его создаст воспалённое гневом воображение.

Понятно, что врагом сделают меня. Так было во все времена: виноват тот, кто принимает решения. Тот, кому доверены жизни. Тот, кто самый главный.

Сейчас важно понять, сколько людей участвует в заговоре. Ясно, что есть один главный подстрекатель и группа его ярых сторонников. Будет группа сочувствующих и ещё одна – сомневающихся. Будут преданные мне люди и ещё те, которым всё равно, – они примкнут к победителю заварушки.

Я настраиваюсь на пространство лагеря и сканирую поле. Заглядываю в каждый шатёр, палатку, под навес. Слушаю. Успокаиваюсь: всё не так уж плохо. Недовольство дало ростки, но не плоды. Ситуацией можно управлять. Жаль, что гибели части моих воинов избежать не удастся. Я скрипнул зубами, плюнул под ноги, пнул песок и пошёл спать.