Czytaj książkę: «Уроки Второй мировой. Восток и Запад. Как пожать плоды Победы?»

Икона Победы
Александр Проханов

На войне атеистов не бывает. Пехотинец, идущий в атаку, молится, надеясь спастись. Обгорелый танкист в лазарете молит облегчить его мучения. Жена, проводившая мужа на фронт, молит, чтобы тот вернулся с войны.

На великой войне, которую вёл Советский Союз с фашистами, народ непрерывно все четыре года молился. Во время войны Советский Союз являл собой огромный красный монастырь, где всё было общее, все молились, все несли свою огромную жертву на алтарь ^человечества. Молился крестьянин-новобранец, попавший первый раз под бомбёжку. Молился атеист-комиссар, оказавшись в кольце окружения. Молился Жуков, посылая полки под Вязьму. Молился Сталин, выходя ночами из кремлёвского кабинета, открывая ворота в Успенский собор.

Советский Союз был молящейся страной, которая, сражаясь, надрываясь в тыловых работах, читая похоронки, направляя залпы «Катюш» в укрепрайоны врага, молилась о победе. Победа была лучезарным образом, огромной светоносной иконой, которая сияла сквозь дым разгромленных городов.

Во время войны небо над страной раскрылось, и в безбрежной лазури, куда устремлялись души миллионов убиенных солдат, – в этой лазури сверкал ослепительный божественный образ.

«Священная война» – так в песне народ назвал Великую Отечественную. Священная – не только потому, что она велась за родные пороги и родные погосты, за Пушкина и ДнепроГЭС, за ненаглядную родину, сотворившую народ свой из дождей и радуг, из древних сказаний и волшебных песен. Война была священной, ибо сражение шло за тот изначальный замысел, по которому Господь Бог сотворил человечество и весь белый свет. Белый свет, который не объемлет тьма, – свет, который охватывает весь тварный мир, всякое земное дыхание, всякий человеческий помысел, направляя их к чудесному и бессмертному блаженству. И этот свет не могли затмить пытки в застенках, печи в концлагерях, горечь первых поражений, в которых ни на мгновенье не меркнул образ Победы.

Чёрная тьма фашизма накатывалась на мир, покрывая его непроглядной мглой, глотала народы и страны, стирала и комкала изначально задуманный Богом чертёж мироздания, свет превращая во тьму. Война была схваткой света и тьмы, двух полюсов мироздания, один из которых являл собой ослепительный райский свет, а другой – непроглядную вечную тьму, чёрную дыру, в которую падало человечество.

Повторились времена двухтысячелетней давности, когда человечество, охваченное тьмой, пало настолько, что для его избавления, искупления потребовалась великая жертва. Бог отдал на распятие своего любимого Сына, и тот, взойдя на мученический крест, испил чашу людских грехов и пороков, отодвинул ад, вернул человечество на пути Господа. Люди не превратились в зверей, людоед и палач не стали властителями мира, человечество продолжало своё медленное и мучительное восхождение, уставляя свой путь храмами, в которых славило Спасителя. Тридцать миллионов погибших на войне советских людей были Христовой жертвой, которая остановила тьму. Советский народ взошёл на крест, и этот крест в грохоте танков, в залпе «Катюш», в неудержимом натиске пехоты двигался от Москвы к Берлину. Красное знамя Победы, водружённое над рейхстагом, было алой хоругвью с ликом Христа.

Тридцать миллионов героев и мучеников, павших на священной войне, – это Христова жертва, это коллективный Христос. Мы, православные, который уж век ждём Второе пришествие. Подобно патриарху Никону, который построил под Москвой Новый Иерусалим, перенёс на эти подмосковные земли топонимику Святой земли, где протекал Иордан, высилась гора Фавор, темнела Голгофа, возвышался храм Гроба Господня. По мысли Никона, сюда, на Святую Русь, на любимую Господом землю, как космический корабль на святой космодром, спустится Иисус Христос во время Второго пришествия.

Но Второе пришествие Христа уже состоялось. Христос явился в России во время Великой Отечественной. Это он, Христос, осенью сорок первого года повёл советских пехотинцев в контратаку под Новым Иерусалимом, обратив вспять танковые соединения фашистской группы «Центр». Это он, Иисус, сражался под Дубосеково вместе с гвардейцами-панфиловцами, кидаясь с противотанковыми гранатами под немецкую броню. Это он, Иисус, сидел вместе с лётчиком Виктором Талалихиным, направляя его бесстрашный самолёт в лобовую атаку. Это он, Иисус, бежал под пулемётным огнём вместе с Александром Матросовым и бросался своей грудью на грохочущую амбразуру. Иисуса пытали в застенках вместе с молодогвардейцами, а потом ночью кидали в кромешную шахту. Его, Иисуса, вместе с генералом Карбышевым поливали ледяной водой. И чёрная ледяная вода смерти, касаясь обоих, стекая по их голым рёбрам, превращалась в святую воду. Второе пришествие Иисуса Христа на землю состоялось, и Христос был представлен здесь, в русских полях, тридцатью миллионами погибших героев.

 
Отягчённый трёхлинейкой,
Всю тебя, земля родная,
Бог в солдатской телогрейке
Исходил, благословляя.
 

Победа сорок пятого года – это торжествующий Христос. Армия-победительница, домчавшаяся до Берлина в окровавленных бинтах с криками немолкнущего «ура!», – это церковь воинствующая, ведомая Христом к Победе. Недаром православная церковь отмечает День Победы как религиозный праздник.

Народ, победивший фашистский ад, – это святой народ, народ Божий. Герои-мученики священной войны, те самые красные герои, что были внесены в сталинский синодик, – это святые не в переносном, а прямом смысле слова. Святомученики, которые отдали свои жизни за Христа и вместе с Христом.

Отдали свои жизни за светоносное будущее, за человеческое совершенство, за божественную справедливость, за идеал Христовый, воплощённый в образе райских садов. Недаром Сталин сразу после Победы, когда ещё дымились города и не просели могилы убитых, отдал приказ сажать сады. И по всей израненной, изувеченной земле, на которой торчали обгорелые трубы сожженных деревень, зацвели сады грядущего белоснежного рая.

Победа – это высшее достижение советской эры, высшее проявление советского строя. Быть может, весь советский проект был задуман историей для того, чтобы в недрах этого проекта воссияла Победа. Мистический религиозный характер Победы 1945 года делает весь советский период не богоборческим, не богопротивным, а богоносным и богооткровенным. Священная Победа одержана священным народом, священными взводами и ротами, священными батальонами и полками, священными армиями и фронтами. Святая армия, святой народ, святые герои-мученики, святые полководцы, святой генералиссимус Сталин.

Оружие Победы – это святое оружие. «Катюши» и «тридцатьчетвёрки», ППШ и ПТРы, «Илы» и «Яки» – это святое оружие, в котором сияет Фаворский свет Победы. Государство российское, согласно откровениям старца Филофея, творца теории «Москва – третий Рим», предназначено защищать православную веру, Христово учение о справедливости, бессмертии и благе. Государство российское, Советский Союз, одержавший победу над фашизмом, восстановил покачнувшуюся справедливость, отстоял эту божественную справедливость для всех последующих поколений. Священный Советский Союз, святой советский народ, святая Победа – это та аксиома, от которой начинается новое летоисчисление, как от сотворения мира или от Рождества Христова. Сегодня мы вступаем в год семидесятилетия от Рождества Победы.

В богоборческий период перестройки, когда либералы, держа в одной руке церковную свечку, другой истребляли советскую мистическую эру, главные удары наносились по константам, на которых держалась идеология советского строя. И главной из этих констант была Победа, священная война. Эту икону рубили топорами, как впоследствии рубили иконы колдуны и маги – галеристы гельманы. У священной войны стремились отнять святость. Поносили полководцев и генералиссимуса великой войны. Взахлёб говорили о поражениях первых лет войны, о трупах, которыми Жуков завалил окопы с отважными и умелыми немцами. О Красной Армии, перевалившей через границы рейха и приступившей к насилию целомудренных нордических дев. Договаривались до того, что Победу называли преступлением советского строя и жалели о поражении Гитлера. Советское государство пало.

Но икону Победы, обугленную, исцарапанную, перенесли через трагический девяносто первый год. Так раненый командир полка обматывает свою простреленную грудь полковым знаменем, несёт его из окружения сквозь топи и засады и падает без чувств на руки товарищей. Те разворачивают простреленное знамя, и под него вновь собирается полк. Победа, как высокая недоступная для врагов звезда небесная, сияла в сумерках девяностых годов. Она не давала упасть народу. Не позволяла исчезнуть идее государства российского. Красные святые из своего божественного райского поднебесья молились о сбережении государства российского. Выхватили его из косматых бесовских лап, как хрупкий росток, и вновь вживили в благословенную почву русской истории.

Звезда Победы осветила гибнущий «Курск» и ту мокрую, извлечённую из тёмного рассола записку, которую послал погибающий капитан-лейтенант Дмитрий Колесников со словами «Отчаиваться не надо». Эта звезда светила Шестой воздушно-десантной роте, которая ушла на чеченскую войну и легла костьми, не пропуская врага.

Звезда Победы светила казнимому юному солдату Евгению Родионову, который не продал ни веры, ни родины и был обезглавлен палачами. Победа, как великое чудо, перенесла государство российское через чёрную бездну девяностых годов, через провалы русской истории, когда одна империя гибнет, исчезая в кромешной дыре, а другая, едва народившаяся, всплывает из чёрной бездны. Русская история творима чудом. Это чудо, как священная икона, передаётся от одних святых другим.

Сталинские святомученики, стоя на одном краю бездны, передали икону Победы мученикам нового времени, и те: моряки подводного крейсера, Евгений Родионов, десантники Шестой роты, чьи головы светятся нимбами, – приняли эту икону и поставили на алтарь государства российского. Победа – тот источник, из которого пьёт воду наше молодое государство. Тот колодец, из которого мы черпаем сладчайшую святую воду.

Битва за сегодняшнее государство российское – это битва за Победу. Её вновь хотят осквернить. Вновь выбивают из наших рук. Вновь оскверняют и хулят. Но Господь поругаем не бывает. Победу не затмить, звезду Вифлеемскую не погасить.

Мы молимся на икону Победы. На красное знамя Победы, которое реет, как Спас Нерукотворный, над шеренгами во время наших парадов. Победа – это тайна русского мессианства. Тайна народа, который сотворён вселенной, чтобы превращать тьму в свет, насилие в справедливость, смерть в бессмертие.

Пусть будет построен храм, в котором на стенах, на столпах и на сводах возникнут красные святые мученики, что летят в горящих самолётах, стреляют из бронебойных орудий, стоят на эшафотах под виселицей. Пусть на церковной стене Александр Матросов бросается грудью на дот. Пусть Зоя Космодемьянская с петлёй на шее смотрит в бездонное небо. Пусть Дмитрий Карбышев сверкает кристаллом прозрачного льда. Пусть летят в этом храме ангелы великих сражений. Ангел московской битвы. Ангел Сталинграда. Ангел Крыма. Ангел Курской дуги. Ангел штурма Берлина. Пусть во всём грозном блеске и мистической праведности в храме будут написаны иконы двух великих парадов: сорок первого и сорок пятого годов. Пусть мы узрим ангельский собор победителей, Генералиссимуса в белоснежном френче, окружённого маршалами-победителями. Мы будем приходить в этот храм во дни торжеств и печалей. Будем молить святых героев и мучеников сберечь нашу родину, укрепить нас в вере, продлить наш русский род в бесконечности.

9 мая на Красной площади пройдёт грандиозный парад. Пусть Красная площадь, эта каменная икона русской истории, просияет во всей своей полноте. Да не станут мелкотравчатые декораторы помещать в стыдливый саван розовый кристалл мавзолея. Прозвучит в торжественной речи президента России имя великого Сталина. Возвратится лучезарное, рокочущее, как гром небесный, имя города на Волге, наречённого – Сталинград. Мы – наследники великой Победы, дети, внуки, правнуки святых победителей. Их святость – в нас. «Вы – боги», – сказал Иисус своим ученикам. «Вы – боги», – говорят нам наши святые пращуры.

В сорок третьем году под Сталинградом у хуторка Бабуркин, сражаясь в штрафном батальоне, погиб мой отец. Его смерть случилась в ночь перед Рождеством сорок третьего года. Батальоны шли по заминированному снежному полю, прокладывая путь танкам. То один, то другой штрафник подрывался на мине. В ночи поднимались столбы взрывов. Там, в этом огненном дыме, погиб мой отец. Я был в Бабуркине, шел по открытой степи. И мне казалось, я иду рядом с отцом. У заросшей травой воронки я встал на колени, положил в воронку алый цветок гвоздики и запалил поминальную свечку.

Победа и поражения. Доклад Изборскому клубу
Александр Нагорный, Владимир Винников, Юрий Тавровский

«Им не в диковинку было побеждать сильного врага с малыми средствами, но они никогда не умели пользоваться плодами своих побед».

В.Г. Белинский. «История Малороссии Николая Маркевича» (1843).

«Русская армия умела побеждать, но не умела пользоваться плодами своих побед».

А.А. Керсновский. «История русской армии» (1935).

«Сталин не раз говорил, что Россия выигрывает войны, но не умеет пользоваться плодами побед. Русские воюют замечательно, но не умеют заключать мир, их обходят, недодают. А то, что мы сделали в результате этой войны, я считаю, сделали прекрасно, укрепили Советское государство…»

Ф.Г. Чуев. «Сто бесед с Молотовым» (1993)

Исторически «короткий» XX век (1914–1991) был веком непрерывных войн и революций. По сути, веком одной и единой мировой войны, которая началась 1 августа 1914 года, а закончилась 25 декабря 1991 года, когда у здания ООН в Нью-Йорке был спущен красный флаг Советского Союза с серпом и молотом, а вместо него поднят российский «триколор». Версальский мир 1919 года вполне справедливо был назван по сути своей не миром, но перемирием, которое первым нарушили даже не его участники, а одна из держав-победительниц, Япония, которая в 1931 году вторглась в Китай и захватила его северо-восточную часть, создав там марионеточное государство Маньчжоу-го. Именно эту дату, а не вторжение Третьего рейха на территорию Польши 1 сентября 1939 года следует считать началом Второй мировой войны. Точно так же датой её окончания является не капитуляция Третьего рейха в ночь с 8 на 9 мая 1945 года и не капитуляция Японской империи на борту линкора «Миссури» 2 сентября 1945 года, а окончание боевых действий в ходе Корейской войны 27 июля 1953 года, когда международные отношения вступили в фазу «холодной войны», продлившейся вплоть до уничтожения Советского Союза. Такая концепция Второй мировой войны преодолевает традиционный «европоцентризм» освещения данного периода в истории XX века, позволяет связать воедино те военные конфликты 1931–1953 годов, которые пока рассматриваются вне и помимо её контекста, включая гражданские войны в Китае и в Испании, бои у озера Хасан и у реки Халхин-Гол, «зимнюю» советско-финскую войну, а также приход к власти Гитлера, аншлюс Австрии, Мюнхенский договор, советско-германский договор о ненападении, включение в состав СССР прибалтийских республик и многие другие события этого периода. Знаменитая речь Сталина на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности 4 февраля 1931 года, где он заявил: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут», – была даже не предвидением, а констатацией факта начала Второй мировой войны и предельно точным обозначением срока, через который эта война должна была докатиться до пределов нашего Отечества.

1. Победа и поражения русской цивилизации (исходные тезисы и постановка проблемы)

Празднование 70-летия Победы над нацистской Германией прошло в Российской Федерации в обстановке огромного всплеска всенародного патриотизма и стремления нашего общества преодолеть негативную историческую тенденцию поражений последнего полувека, которые практически свели на нет грандиозные итоги Великой Отечественной войны, найти путь к новым достижениям и восстановлению русской цивилизации как троического объект-субъект-проектного единства, что подразумевает не только целостность российского государства, не только его способность к эффективным действиям внутри страны и за её пределами, но и создание «образа будущего» как аттрактора для системного развития русской цивилизации в её взаимодействии с другими человеческими цивилизациями. Такой была подоплека празднования 70-летия Победы по всей России, а фактически – и по всей территории бывшего СССР, какие бы политические режимы ни правили сегодня в отдельных локусах этой территории.

Конечно, главным идейно-политическим итогом Победы 1945 года стало гигантское расширение зоны влияния Советского Союза. По сути, впервые за всю историческую эпоху глобального доминирования «западноевропейской» цивилизации, которая началась еще в XVI веке, речь зашла не о том, какое из государств этой цивилизации будет лидером и победителем в «войне всех против всех», а о том, есть ли будущее у данной цивилизации в целом. Советские танки в Берлине поставили этот вопрос ребром. И дело было не в том, что коммунистическая, марксистская идеология имела западное происхождение – дело было в том, что она укоренилась и победила на совершенно иной, не западной, цивилизационной основе. Ни Маркс, ни Энгельс, как известно, не испытывали никаких симпатий к современной им России, рассматривая её как «жандарма Европы», отсталую и стоящую на пути всемирного прогресса страну, которую необходимо разрушить. Но именно эта страна, восприняв и переработав «под себя» марксистскую идеологию, в виде Советского Союза бросила Западу цивилизационный вызов, грозя трансформировать его сущность по своему образу и подобию. Коммунистические партии по всему миру набирали силу, даже в Европе Италия и Франция стояли буквально в шаге от прихода к власти «красных» правительств и поворота к СССР.

Несомненно, в ходе войны СССР понес огромные потери, но Великая Отечественная война была выиграна, следом за этим в лучших традициях «блицкрига» разгромлены японские войска на Дальнем Востоке, а реализация последствий Победы 1945 года органично продолжилась победой китайских коммунистов в самой населенной стране мира, а также цепью «красных» революций: сначала в восточноевропейских государствах, а затем – и в колониях европейских метрополий.

Перефразируя известный афоризм Генри Форда, можно сказать, что это были «цветные революции», при обязательном условии именно красного цвета.

Завершающей чертой новой глобальной расстановки сил стало стремительное послевоенное восстановление советской экономики и обретение Москвой ракетно-ядерного потенциала. В руках Кремля сосредоточились огромные политико-стратегические ресурсы, которые, с одной стороны, использовались в соответствии с новой коммунистической доктриной, предлагавшей всем народам мира справедливое политическое и экономическое устройство. А, с другой стороны, в основе этого мощнейшего движения лежало русское мессианство и русская энергетика, создававшие и расширявшие русскую цивилизацию как таковую, и русский язык, как инструмент этой цивилизации.

И вот прошло 70 лет. «Большая» Россия, русская цивилизация, которая существовала в форме СССР, была зажата Западом во главе с США в железные геополитические тиски и раздавлена на полтора десятка составных частей, Германия объединена на антирусских условиях, отторгнуты все восточноевропейские страны и республики Прибалтики, превратившиеся в опорные точки НАТО, а на просторах Украины и Грузии воцарились агрессивные «ультранационалистические» антироссийские и антирусские режимы. В самой России сложилась и действует мощнейшая «пятая колонна» из прозападных интеллектуалов, делегирующая множество своих представителей во все органы власти, где они являются уже «шестой колонной», а ключевые высоты в национальной экономике занимают «олигархи» разных мастей, проживающие в Лондоне, Париже, на Лазурном берегу и где угодно еще, кроме самой России.

Эти ужасные, катастрофические итоги уничтожения СССР во всем мире рассматривались и рассматриваются не только как крах коммунистической идеологии, но и как полное поражение русской цивилизации, на фоне которого Победа 1945 года утратила всякое значение. И лишь за последний год, в связи с возвратом Крыма и борьбой на Украине за Новороссию, эти оценки перестали рассматриваться как единственно верные и даже единственно возможные. Возникли надежды на то, что эпоха поражений русской цивилизации заканчивается и на смену ей снова приходит эпоха Победы. Но что для этого надо сделать? Прежде всего – усвоить исторические уроки наших политико-дипломатических и идеологических поражений, понять, где и как происходили провалы, кто раз за разом создавал для нас проигрышные ситуации, выдвигая фальшивые постулаты о нашей «отсталости» и утверждая, что нет ничего важнее мира, ради которого следует идти на любые принципиальные уступки, вплоть до самоубийства.

В приведенных эпиграфом к настоящему докладу цитатах, как видим, одна и та же тема военной доблести и мирной «непрактичности» русской цивилизации, которая рефреном и практически неизменно проходит через столетия. Но ничто не ново под луной, и римский историк Тит Ливий (I в. н. э.), приписавший карфагенскому полководцу Магарбалу слова, якобы обращенные к Ганнибалу после величайшей победы при Каннах (III в. до н. э.): «Vincere scis, victoria uti nescis» («Ты умеешь побеждать, но пользоваться победой не умеешь»), – похоже, всего лишь «применил к месту» существовавший уже задолго до того афоризм, который, правда, явно не был известен современнику Пунических войн Полибию.

Впрочем, не будем углубляться в историколингвистические изыски, поскольку вопрос о том, почему великая Победа 1945 года сменилась для нашей страны эпохой поражений, имеет для нас не историческое и не общефилософское, а куда более актуальное и даже прогностическое звучание. Тем более, что нынешние карты Европы и «постсоветского пространства» практически полностью соответствуют не только духу, но и целям, и даже конкретным пунктам гитлеровского плана «Барбаросса» 1941 года. Что само по себе ставит перед нами вопрос о степени идентичности и/или хотя бы преемственности акторов Второй мировой войны с акторами краха Советского Союза в 1991 году.

Ответ на этот вопрос, или даже максимально допустимое приближение к такому ответу, позволят нам не только лучше понять суть всей мировой истории XX века, но и обозначить «окна возможностей» для выхода из той непростой и даже критической ситуации, в которой оказалась Россия как государство и как цивилизация сегодня.