Czytaj książkę: «Молодость может многое»

Czcionka:

Посвящается моим институтским товарищам

Серия «Платон Кочет XX век»

Глава 1
Студент-рабочий
(февраль – сентябрь 1968 гг.)

В четверг 1 февраля 1968 года Платон Кочет после двухмесячной командировки в цех № 26 вместе с Юрием Алёшиным и Геннадием Дьячковым вышел на работу уже в свой родной двадцатый цех.

– Ну, что, старина, заждался меня? – мысленно обратился он к своему станку, как к родному – Недаром Афиногенов говорил, что станок является нашим кормильцем! А как там, у Карла Маркса в его «Капитале» про станок? Станок это орудие или средство производства?! А мы вместе – это уже производительная сила! Ух! Ну, давай, сила, потрудимся на себя и государство!

Недаром Платон теперь хвалился перед товарищами, что несмотря ни на что, он в Плехановском успел прочитать три тома «Капитала» К.Маркса.

Среди ближайших его друзей-студентов экзамены за первый семестр сдали все. Причём оценки у Ю.Гурова и В.Саторкина были такие же, как и у Кочета. И это повторяло их вступительные оценки, не считая пять по математике на вступительных экзаменах у Виктора.

Успешно сдали экзамены за первый семестр и другие студенты-вечерники из их группы. И лишь Горкин, Герасименко, Исаева, Мотыльков, Петров и Шалов имели хвосты, в основном по высшей математике.

В этот же день Платон из новостей узнал о завершении эвакуации французской военно-морской базы Мерс-эль-Кебир с территории Алжира.

А на следующий день 2 февраля другие бывшие французские колонии Демократическая республика Конго, Центральноафриканская республика и Чад заключили политико-экономический союз государств Центральной Африки.

– А им легко будет общаться на одном языке! Ещё бы Алжир в свою компанию взяли! – подумал уже опять говорящий на французском языке Кочет.

А вечером позвонил отец и сообщил, что ему поставили квартирный телефон, продиктовав его номер: 221-52-25.

– «Здорово! Теперь связь с отцом будет двусторонней и регулярной!» – больше всех дома радовался Платон.

К тому же впереди его ждали ещё два выходных дня.

И поздно вечером за музыкой по радиоле он предался новым размышлениям о своей жизни.

За прошедший год после его фиаско в Плехановском институте, Платон на практике понял, что его разум и воля, приведшие к самовоспитанию, самодисциплине и самоорганизованности, явились для него важнейшими факторами успешного окончания первого семестра.

В субботу они с отцом опять съездили в Сокольники покататься на лыжах. А в воскресенье он с утра поехал на целый день к Гавриловым.

Больше ходить на лыжах этой зимой Платону было некогда. В феврале в каникулы он смог выбраться на них с отцом только пару раз.

А у Гавриловых его ждал сюрприз. Не успел Платон войти и со всеми толком поздороваться, как Александр Васильевич пригласил его во двор и показал ему свою новую машину «Волгу» ГАЗ-М-21Л третьей серии.

– «Вот, продал «Победу», немного добавил и купил! В салоне стало заметно свободней и комфортней! Хочешь посидеть за рулём?!» – с любовью и гордостью погладил он свою машину, отпирая водительскую дверь.

И Платон сел за руль, спросив:

– «А где знаменитый олень на капоте?».

– «А его нет на третьей серии! Обрати внимание на обивку потолка кожзаменителем и радиоприёмник! И мощность двигателя семьдесят пять лошадей! А переднее сиденье полностью откидывается – двоим можно свободно спать лечь, а то и троим!?» – добавил он аргументов в пользу новой машины.

– «Здорово! Спасибо! Поздравляю!» – вылез Кочет из салона седана.

– «Давай после обеда я вас с Варюхой и Славиком покатаю на ней!?».

– «Хорошо! Я лично не возражаю!» – направился Платон к их подъезду.

Дома он поиграл с сыном и поговорил с Варей, не забыв пообщаться и с её матерью и сёстрами. А после коллективного обеда генерал исполнил своё обещание, прокатив «семью» старшей дочери по Бульварному кольцу и северной подкове Садового кольца.

А после чая Платон уже в привычном составе с сыном и всеми тремя сёстрами Гавриловыми пошёл кататься на санках с горки Яузского бульвара, тормозя их внизу. Домой он вернулся поздно после ужина.

Утром в понедельник 5 февраля к Кочету подошёл главный механик цеха Дмитрий Иванович Макарычев, позвав его с собой на второй этаж, где размещались руководство, экономисты и инженерно-технические работники их цеха. Но наверху Дмитрий Иванович неожиданно свернул направо и привёл Кочета в помещение, в котором одно время проходили собрания работников участков их коллектива. Платон сразу вспомнил, как его здесь разбирали на собрании за нежелание пойти на стройку жилого дома вместо очередника К.И. Горбачёва.

– «Платон! Здесь будет новый экспериментальный участок по намотке электромагнитных катушек, и я буду его начальником! А сейчас мне надо модернизировать этот токарный станок для намотки пермаллоя! И ты, как головастый парень и будущий инженер, можешь помочь мне в этом!? У меня есть уже чертежи некоторых деталей и мне надо изготовить несколько из них, а потом испытать! С Яшей Родиным я насчёт тебя договорился! Остаётся получить только твоё согласие!» – начал Дмитрий Иванович, показывая рукой на небольшой старый токарный станок.

– «Дмитрий Иванович, да без проблем! Мне будет даже очень интересно эти детали вам выточить!» – бегло взглянул Платон на эскизы.

– «Вот и хорошо! А когда станок заработает, я буду набирать сотрудников! И первым приглашаю тебя! У тебя здесь будет много свободного времени и даже свой письменный стол, и ты даже сможешь заниматься своей учёбой! А зарплата у тебя пока сохранится прежняя! А работа будет чистая и даже перспективная! Ты потом заменишь меня!» – обрадовавшись, продолжил Макарычев.

– «Здорово! Отлично! Я согласен! А когда это будет?» – обрадовался и Платон.

– «Вот и хорошо! Ты меня обнадёжил! Но это будет, думаю, ещё не скоро. Пока мы сделаем станок, испытаем его, модернизируем, может даже не раз!? А потом покажем его и свои возможности, получим добро от специалистов и руководства, а затем ещё пройдём бюрократическую волокиту с оформлением участка и с разными документами! Так что жди и пока помогай мне! Кстати, можешь давать и свои инженерные предложения! И я буду рад, если ты мне поможешь делать эскизы и чертежи!» – заключил на реалистической ноте Дмитрий Иванович.

– «Понятно! Буду ждать и помогать! Спасибо вам за предложение! Я согласен!» – на оптимистической ноте закончил и Платон.

– Ой, как здорово! Я буду работать рядом с Таней и вдали от лишних глаз! И у меня будет уйма времени и возможностей якобы случайно встретиться с ней наедине!? Например, на лестнице! Или даже уединиться с нею для разговора!? Отлично! Теперь у меня будет веская причина иногда захаживать сюда на участок! – больше всего именно этому радовался Кочет.

На следующий день во французском Гренобле открылись X-ые Зимние Олимпийские игры, в которых приняло участие рекордное количество в 1.158 спортсменов из 37 стран. Было разыграно 35 комплектов наград в 10 видах спорта. Советские спортсмены заняли второе место вслед за Норвегией, завоевав по 5 золотых и серебряных медалей и 3 бронзовых.

В лыжном спорте в индивидуальной гонке на 20 километров серебро завоевал Александр Тихонов, а бронзу Владимир Гундарцев. Они же, а также Виктор Маматов и Николай Пузанов выиграли золото в эстафете 4 по 7,5 километра. Вячеслав Веденин выиграл серебро на дистанции в 50 километров.

У женщин на дистанции в 5 километров серебро завоевала Галина Кулакова, а бронзу Алевтина Колчина. Они же вместе с Ритой Ачкиной завоевали бронзу в эстафете 3 по 5 километров.

Владимир Белоусов выиграл золото в прыжках с большого трамплина.

В конькобежном спорте женскую дистанцию в 500 метров выиграла Людмила Титова. Она же выиграла серебро на дистанции 1.000 метров.

В парном фигурном катании золото завоевали Людмила Белоусова и Олег Протопопов, а серебро Татьяна Жук и Александр Горелик.

В рамках олимпийского хоккейного турнира проходили также и XXXV-ый чемпионат Мира и XLVI-ой чемпионат Европы по хоккею с шайбой, завершившийся 17 февраля за день до закрытия Олимпийских игр.

Но ещё за неделю до этого и также в субботу Платон по телефону через Варю поздравил её самую младшую сестру Ксению с девятилетием.

Тем временем, после поражения 4:5 сборной СССР от сборной Чехословакии в предпоследнем туре, у трёх сборных, включая ещё и сборную Канады, стало по 10 очков.

В последнем туре наши хоккеисты встречались с канадскими, а чехословацкие со шведскими, и, в случае своей победы и не выигрыша у нас канадцев, становились чемпионами Олимпиады, Мира и Европы. Чемпионами могли стать и канадцы, в случае победы над нами и независимо от исхода другого матча.

Первыми на лёд Гренобля 17 февраля вышли сборные Швеции и Чехословакии, Шведы вели в счёте почти всю игру, но чехословацкие хоккеисты сумели сравнять его, 2:2.

Теперь очередь дошла и до нас с канадцами. Победа приносила каждой из двух команд чемпионство, а поражение – лишь бронзу. А в случае ничьей чемпионами по очкам, набранным в играх трёх команд между собой, становились канадцы.

Так что ЧССР в любом случае уже завоевала серебряные медали, нам нужна была только победа, а канадцев устраивала и ничья. Но сборная СССР победила Канаду 5:0, в третий раз став чемпионом Олимпийских игр, в восьмой – чемпионом Мира и в двенадцатый чемпионом Европы. Из динамовцев Москвы в ней сыграл лишь защитник Виталий Давыдов.

Зато Главным тренером опять был тренер московского «Динамо» Аркадий Иванович Чернышёв, вместе с руководимыми им сборными СССР в третий раз выигравший Олимпиаду, в восьмой – чемпионат Мира и в девятый раз – чемпионат Европы. А лучшим бомбардиром с двенадцатью голами стал московский армеец Анатолий Фирсов.

После окончания Олимпийских игр Кочеты получили письмо из Йошкар-Олы от семьи Евгения Сергеевича и Зинаиды Лаврентьевны Комаровых. Главной новостью его была весть о рождении у них ещё 15 февраля долгожданного первенца – сына Андрея.

Но Нина Васильевна посчитала этого своего кареглазого внука от самого младшего сына – приёмным, так как глаза у его родителей и у всех дедушек и бабушек были серо-голубые. Но всё равно и младший сын, наконец, наградил её внуком.

Награду неожиданно получил и крейсер «Аврора», накануне празднования Дня Советской армии и военно-морского флота награждённый Орденом Октябрьской революции.

На день Советской Армии и Военно-морского флота все многочисленные женщины Гавриловы и Кочет поздравили своих мужчин.

А 25 февраля президентом Кипра был избран архиепископ Макариос. Избрание церковного иерарха на пост главы целого государства явилось первым случаем в Новейшей истории человечества. И это сразу бросилось в глаза Платону, когда он увидел его фотографию в газете.

Но больше он любил смотреть в журналах и газетах фотографии красивых женщин. Фотография в «Советском спорте» известной болгарской чемпионки по художественной гимнастике Красимиры Филипповой вызвали у Кочета сильное сексуальное возбуждение, и для снятия его он был вынужден надолго уединиться с газетой в туалете.

Сексуальная озабоченность мешала жить и друзьям Платона. Как-то по работе зашедшего в Центральную измерительную лабораторию (ЦИЛ) Витю Саторкина, он встретил на обратном пути, надолго остановившись поговорить в вестибюле корпуса № 31. Начав с решаемых проблем в учёбе, они постепенно, как всегда, перешли на девушек.

В этот момент мимо них прошла высокая стройная возрастная незамужняя сероглазая девушка-блондинка, мило улыбнувшись двум рослым симпатичным парням, и те вынужденно ответили ей тем же.

– «Хорошая у неё фигура!» – первым обратил внимание Виктор.

– «Да! Даже мускулистая! Видимо спортсменка?!».

– «А как ты?! Стал бы?» – обратился Саторкин к Кочету с сакраментальным вопросом.

– «Конечно!» – удивился тот излишнему интересу.

– «И я бы тоже! Кстати! А как у тебя дела с твоей Татьяной? Ты обещал мне её показать!?».

– «А как я тебе её покажу, если она сидит в противоположном торце здания и здесь проходит редко?!».

– «Да! Действительно! – согласился Виктор, тут же снова обратившись к стоящему спиной к входным дверям Кочету – Смотри, смотри! Какие девушки идут!?».

– «Так это же она и есть, которая высокая!» – обернувшись и неожиданно покраснев, шепнул другу на ухо Платон.

А когда Таня Линева и Наташа Буянова уже проходили мимо, поздоровавшись и улыбнувшись Платону на его приветствие, Витя чуть ли не открыл рот.

– «Да, Платон, хороша! А у тебя губа не дура – знаешь толк в женской красоте!?» – ответил он Платону, закрывая рот и до конца провожая вожделенным взглядом понравившихся ему девушек.

– «Ну, так?».

– «И вы с ней уже… того?!».

– «Ну, а как же?!» – снова соврал Платон, вспомнив, что уже об этом как-то врал Вите.

– Да! Врать нехорошо! К тому же про невинных девушек! Но уж так тот раз вышло, невольно вырвалось заветное! Так что теперь не надо забывать, что прошлый раз ему соврал! – мелькнула у Платона морализаторская мысль.

– «Платон! А ты бы меня с кем-нибудь познакомил!».

– «С кем? У меня пока нет таких знакомых! Ну, вот, давай, если хочешь, знакомься с этой… мускулистой! Она же тебе первой улыбнулась!? И довольно мило!?».

– «Э-э! А может, тебе?!».

Пока они препирались и обсуждали мускулистую, та неожиданно, видимо на обратном пути, снова с улыбкой продефилировала мимо страждущих, наслаждаясь произведённым на озабоченных эффектом.

– «Но она явно старше нас!» – досадовал Саторкин.

– «Ну и что?! Ты же не жениться на ней собрался?! А для этого дела она в самый раз! И чувствуется, что она сама не против, причём конкретно с тобой!».

– «Не знай, не знай! Может быть?!» – вздохнул Витя, прощаясь с другом – Яр, давай, до вечера! Сейчас как раз циловские девчонки вернутся с обеда – мне у них прибор надо забрать!» – двинулся он к дверям измерительной лаборатории.

– «А он разве не у тебя?!» – схохмил Кочет, взглянув Саторкину в пах.

А через несколько дней Платон узнал от Виктора, что в тот же день тот познакомился с одной симпатичной девушкой из ЦИЛа по имени Людмила.

– «Ну, вот, Вить! И на твоей улице теперь праздник!» – порадовался за друга Кочет, про себя подумав:

– Как же я тогда его завёл?! Он так сексуально возбудился, что тут же познакомился, может быть, с первой, попавшейся на его пути!? Хотя может быть я и не прав, и это у него любовь с первого взгляда, как у меня было?!

В последнее время Виктор Саторкин очень проникся к Кочету, в личных беседах доверяя ему многие свои чаяния. К надёжному Платону с большой теплотой прониклись и другие его друзья-студенты, даже совсем юный, всего полгода ему знакомый совсем рыжий, но опрятный и ухоженный Игорь Заборских, живший без отца с одной матерью в районе Новогиреево. Сдавший без хвостов свою первую сессию, Игорь теперь повеселел, всё чаще и больше балагуря и смеясь в трамвае и электричке со своими товарищами. В таких случаях очень звонкий и громкий смех Юры Гурова заставлял пассажиров и прохожих невольно улыбнуться и обернуться на так снимающих стресс и усталость весёлых студентов-вечерников.

Как-то Витя в очередной раз зашёл к Платону за конспектами. Он периодически списывал у него пропущенные лекции, так как почерк у его закадычного друга Юры Гуров был уникален и большинству совершенно непонятен. Фактически это была волнистая линия, в которой с большим трудом, и то, лишь людьми с большим воображением, которое имел и Платон, угадывались некоторые буквы. А почерк Платона он обычно разбирал.

И во время их разговора речь зашла об их преподавателе по начертательной геометрии с кафедры «Начертательная геометрия и черчение» – одноруком бывшем фронтовике Юрии Этумовиче Шарикяне, своей строгостью и принципиальностью наводившему ужас на нерадивых студентов. В МВТУ даже бытовала байка, что в гневе однорукий Шарикян умудрялся надеть на голову провинившемуся студенту его ватман формата 24, то есть 594 на 841 миллиметра.

Услышав это, мать Платона встрепенулась.

– «Как, Шарикян? Это который без левой руки? Так я его знаю! Я даже помню, что его звали Юра! У меня училась его младшая сестра Эмма, и он иногда заходил за ней в школу! Подожди! У меня же есть фотографии его сестры!» – пошла она в свою комнату.

– «Вот! Смотри! Это его сестра, которую он водил в школу! Возьми и подари их ему, он будет очень рад!» – протянула она сыну две из них, где Эмма была изображена крупным планом.

И через несколько дней, оказавшись недалеко от кафедры «Начертательная геометрия и черчение» Платон с Виктором зашли, к своему удовлетворению найдя там Ю.Э.Шарикяна.

– «Юрий Этумович, здравствуйте! Моя мама была учительницей вашей сестры Эммы! Она помнит вас и передаёт вам привет и эти две фотографии!» – протянул Платон их удивившемуся преподавателю.

И тот с радостью взял их, сразу узнав свою сестру и просияв в лице:

– «Ой! Эмма! Спасибо вам большое! И передайте благодарность вашей маме и привет от меня! Я тоже её хорошо помню! Эмма всегда с теплом и гордостью отзывалась о ней! Её ещё звали… Алевтина…Сергеевна!? Я даже фамилию её запомнил – Кочет!».

– «Да! Так!».

– «А вам наверно нужна какая-то помощь от меня?!».

– «Да нет! Спасибо! Мы уже сдали экзамены по вашему предмету!» – от неожиданности такого предложения чуть покраснел Кочет.

И они любезно распрощались.

– «Эх, жалко задаром терять такой блат!» – сокрушался Саторкин.

– «А он вовсе и не страшный! Вполне добрый, приятный и приветливый человек! И чего его многие боятся?» – по дороге удивлялся Кочет.

Юрий Этумович Шарикян родился 10 июля 1924 году в Баку. Со временем его семья переехала в Москву, где он в 1941 года окончил 9-й класс средней школы.

А в первые же дни войны по призыву директора школы вместе со старшеклассниками и студентами МИИТа он выехал в Вязьму на строительство первой линии обороны Москвы, где бывшие школьники даже ночами копали противотанковые рвы. Работали они ударно до конца сентября и выехали из Вязьмы за два дня до прихода туда немцев.

После эвакуации в Арамильский район Свердловской области, в 1942 году Ю.Э. Шарикян окончил 10-й класс и на следующий день после сдачи последнего экзамена ушел добровольно в армию, хотя ему ещё не исполнилось 18 лет.

Таких добровольцев оказалось двое. Их обоих направили в школу автомехаников в город Курган, откуда через несколько месяцев их перевели в Сталинградское танковое училище, которое было эвакуировано в тот же Курган. А через год их выпустили младшими лейтенантами – командирами танков Т-34.

Осенью 1943 года молодые офицеры приехали в Нижний Тагил за получением техники, где на полигоне они впервые могли пострелять из танка, у которого не было стабилизатора пушки.

Для поражения цели с расстояния в один километр выделялось всего три снаряда. А целью являлся квадратный щит размером метр на метр. При этом для прицеливания и производства выстрела механику-водителю давалась команда остановить танк всего на пять секунд. Но командир танка Ю.Э. Шарикян поразил цель дважды.

В ноябре 1943 года Юрий Этумович Шарикян прибыл в 4-ю Гвардейскую танковую бригаду 3-го Белорусского фронта на должность командира танка Т-34.

Во время одного из боёв в январе 1944 года в районе между Витебском и Оршей, его 4-я танковая бригада отражала контратаки немцев. Позиция наших танкистов была закрытой и удачной, так как позволяла им первыми обнаруживать наступающего врага на расстоянии до одного километра.

Танк Юрия Этумовича от противника закрывал небольшой холмик, что предохраняло его от прямого попадания. В то же время сам Шарикян поверх холмика стрелял из своего стоящего танка, но не видел, как его снаряды разрываются в гуще наступающего врага. Но чтобы лучше увидеть, куда они попадают, молодой командир иногда по пояс высовывался из башни танка. И в один из таких моментов разорвавшийся рядом снаряд своим осколком срезал большую часть левой руки командира. На этом его война закончилась.

А его танковая бригада под командованием подполковника О.А. Лосика в дальнейшем участвовала в операции «Багратион», первой ворвавшись в Минск. И танк этой бригады потом был установлен на постаменте около гарнизонного Дома офицеров, у которого в 1962 году Пётр Петрович Кочет сфотографировал сына Платона.

Во время войны Юрий Этумович был награждён медалью «За оборону Москвы» и орденом «Отечественной войны II степени».

В том же 1944 году Юрий Этумович поступил на первый курс танкового факультета МВТУ им. Н.Э. Баумана, который окончил в 1950 году по специальности «Автомобили». По распределению он был оставлен для работы на одноимённой кафедре. После учёбы в аспирантуре он в 1959 году защитил кандидатскую диссертацию и перешел на кафедру «Начертательной геометрии и черчения» сначала на должность ассистента, а с 1961 года – доцента кафедры, читая лекции и группе, в которой обучался Платон Кочет.

– «Так что, Вить, проживём без блата!» – подвёл Кочет черту под их с Саторкиным разговором.

Зато для младшего шурина Евгения открыл новую страницу отец Платона. Пётр Петрович предложил новоиспечённому отцу Евгению множество сохранившихся у него брошюр по воспитанию детей.

Платон увидел их подготовленную стопку у отца дома на письменном столе, как-то заехав вечером к нему в гости, что делал иногда, когда в институте у него не было второй пары.

Пётр Петрович вообще, ещё с детства, очень любил читать книги, брошюры, газеты и журналы, что, но в меньшей степени, передалось и сыну.

И теперь Платон, отпрашиваясь у мастера Якова Александровича Родина, продолжал иногда посещать в свободное от работы рабочее время филиал технической библиотеки в корпусе № 39, находившемся напротив корпусов № 24 и бойлерной в корпусе 35А.

Он читал и просматривал множество материалов о вооруженных силах стран НАТО, в первую очередь США. Но больше его интересовала современная военная техника, прежде всего, корабли и подлодки, самолёты и вертолёты, а также ракеты различных классов и типов. И он всегда гордился, что два его дяди были офицерами. Один, капитан Геннадий Андреевич Комаров, был лётчиком, а второй, подполковник Виталий Сергеевич Комаров, служил в РВСН.

С августа 1965 года по декабрь 1967 года Виталий Сергеевич Комаров служил начальником отдела ракетного топлива и горючего корпуса РВСН, дислоцировавшегося под Оренбургом.

Если в детстве Виталий с отцом побывал в Выксе, Горьком, Кулебаках, Муроме и Павлово на Оке; во время учёбы и практики он один был – в Баку, Белой Церкви, Виннице, Выборге, Горьком, Куйбышеве, Ленинграде, Реутове и Черновцах; то уже по военной службе – в Калинине, Куйбышеве, Оренбурге и Ясной, теперь готовясь осесть в Ленинграде, в котором пока с 5 января он жил один в общежитии. Ведь с января 1968 года он стал преподавать в своей родной академии, готовясь в отпуск в августе сначала съездить с семьёй в Крым, а потом перевезти семью на пока съёмную квартиру. А перевели его на новую работу в той же должности, но с повышением в окладе на 35 рублей и с перспективой роста.

Теперь Виталий Сергеевич занимался самоподготовкой, освежая свои и так качественные знания, и уже преподавал, будучи пока низшим преподавательским звеном в своей родной Академии, предмет «Технические средства для ГСМ» (насосы, перекачивающие насосные станции, трубопроводы и склады горючего) и вёл по нему практические занятия.

В этом году он собирался сдать кандидатский минимум по философии, а на следующий год – английский язык и основную специальность. К этому времени он надеялся уже найти и тему кандидатской диссертации.

Во время военной службы Виталию Сергеевичу частенько приходилось ездить в служебные командировки. Он побывал в Актюбинске, Борзе, Будапеште, Виннице, Владивостоке, Вольске, Воронеже, Дровяной, Жданове, Иваново, Ильино, Казани, Карталы, Кинешме, Коростене, Костроме, Кременчуге, Кунгуре, Львове, Манзовке, Мелитополе, Минске, Мончегорске, Москве, Мукачево, Мурманске, Нарофоминске, Овруче, Одессе, Орле, Оловянной, Петрозаводске, Печенге, Полоцке, Риге, Рязани, Саратове, Свердловске, Скопине, Стрые, Сызрани, Татищево, в Тоцких лагерях, Ульяновске, Уссурийске, Хабаровске, в венгерском Хаймашкере, Чите и Шуе.

Как военнослужащий, занимающийся с ядовитыми веществами, он часто ездил в санатории Министерства обороны, по три раза побывав в Приозёрске и Тарховке; по два раза в Архангельском, Звенигороде, на Рижском взморье, во Фрунзенском, Цхалтубо и Ялте; по одному разу в Кисловодске и Светлогорске. Попутно он повидал Калининград, Кутаиси, Пятигорск, Ригу, Севастополь, Симферополь и Юрмалу.

Продолжал свою службу в командировке в Нигерии и командир истребительного звена капитан Геннадий Андреевич Комаров, являясь частью контингента советских военных и технических специалистов в этой стране. В прошедшем году эти военные специалисты составили большинство из контингента всех советских специалистов в Нигерии. Около полусотни технических специалистов и лётчиков, в основном обучали нигерийцев эксплуатации самолётов и аэродромного оборудования.

Но СССР оказывал своим союзникам не только военную, но и экономическую помощь. Помощь СССР Сирии вылилась в начало строительства в этой стране высотной Евфратской плотины, когда 6 марта в районе селения Табка был заложен первый камень.

На этот раз на восьмое марта Платон раскошелился. Если в прошлом году у него ещё не было достаточного количества денег на подарки всем его женщинам, то к женскому празднику в этом году он подготовился заблаговременно, скопив на сдачах с обедов, на несостоявшихся культмероприятиях и ещё добавив из последних зарплат. И если своих домашних женщин он поздравил в пятницу 8 марта вечером скромными подарками, то Гавриловых, и также вечером, но перед поездкой в институт он поздравил по телефону, на следующий день в субботу съездив к ним с подарками.

К 8 марта завершился третий круг чемпионат СССР по хоккею, не изменивший положение команд, но увеличивший отрыв лидеров между собой и от остальных.

А к 10 марта победой СКА (Свердловск) завершился XX-ый чемпионат СССР по хоккею с мячом. И лучшим бомбардиром с 42 голами опять стал их центр нападения Николай Дураков. А московское «Динамо», к огорчению Кочета, получило лишь серебро, отстав от чемпионов на три очка за счёт двух странных поражений со счётом 0:1 от «Волги» (Ульяновск).

А сборная СССР вернулась из поездки в Мексику, где трижды 3, 7 и 10 марта сыграла вничью со сборной страны. Из динамовцев Москвы в её составе все три игры сыграли Виктор Аничкин и Игорь Численко.

Война же во Вьетнаме засвидетельствовала новое преступление американской военщины, когда 16 марта она совершила массовое убийство мирных жителей в деревне Сонгми.

В эту же субботу 16 марта Платон поехал в Детский мир покупать сыну подарок. Но сначала для ознакомления с ассортиментом товаров он прошёлся по рядам ГУМа, с удовольствием съев местное знаменитое мороженое в стаканчике.

А в Детском мире его глаза, как всегда, разбежались. Но Платон искал только игрушки. И в итоге купил сыну металлическую легковушку ГАЗ-21.

– Пусть будет, как у деда! – решил он, окончательно сделав выбор.

Дома он показал подарок своим женщинам, нарвавшись на завистливую реплику Насти:

– «О! Какой дорогой подарок ты Славке купил?! Не то, что нам на восьмое марта?!».

– «Закрой хайло! Завистница!» – с возмущением оборвала её мать.

– «Платон! А ты бы лучше ему револьвер купил! Мальчик же?!» – вмешалась в разговор и бабушка, пытаясь сгладить конфликт, и в противовес дочери, как бы косвенно защищая внучку.

– «Да! Чтобы он всех своих перестрелял!» – не удержалась от грубой шутки обиженная Настя.

В марте чуть расслабившийся от первых успехов в учёбе Платон позволил себе несколько раз поиграть с Пановым и Лазаренко в бильярд и опять окунуться в свои записи. И это явно не понравилось его матери. Но ещё больше ей не понравилось, что её мать Нина Васильевна стала потакать увлечениям внука и возможно опять просто в знак протеста составлять ему компанию за игрой в шашки.

В последнее время, видимо недовольная отношением к себе дочери, Нина Васильевна стала противоречить ей по первому удобному случаю, демонстрируя свою от неё финансовую независимость.

О том, что здесь в Реутове её заставляют «на всех батрачить», не уважают, обирают и объедают, она даже пожаловалась в письмах ко всем своим трём сыновьям. Но те, хорошо зная мать и старшую сестру, объяснили друг другу жалобу матери её старением, физической усталостью и весенним обострением эмоций.

Во вторник 19 марта Славе исполнилось три года. Платон поздравил сына и Гавриловых по телефону, получив от них приглашение приехать к ним в субботу 23 марта.

Накануне в пятницу он получил аванс, часть его отдав матери, и сразу выправил своё финансовое положение, до этого из-за обилия купленных подарков оказавшись на нуле.

Из-за весенней грязи на улице в этот раз они не гуляли, наигравшись дома. Платон, как маленький ребёнок, ползал с сыном по ковру, играя в машинки, при этом издавая звуки по-разному рычащего мотора, что очень понравилось Славику, быстро перенявшему это у отца. Вскоре к ним присоединился и дед, тоже видимо вспомнивший своё, но не такое счастливое детство.

– «Славик! А смотри! Твоя «Волга» ездит быстрее моей!? И манёвренность у неё лучше!» – шутил с радостным внуком Александр Васильевич.

А Варя с умилением смотрела на своих любимых мужчин, про себя вспомнив поговорку «Что старый, что малый!».

Не забыли Гавриловы и семейный обед с чаепитием на полдник с тортом и пирогами. И как всегда Платон уехал от них поздно, всё последующее воскресенье с воодушевлением занимаясь домашней учёбой.

Трагической и совершенно неожиданной для всех жителей Земли вестью явилось сообщение в среду 27 марта о гибели во время тренировочного полёта первого космонавта Юрия Алексеевича Гагарина. Вместе с ним в МиГ-15УТИ погиб и лётчик-испытатель 1-го класса инженер-полковник Владимир Сергеевич Серёгин.

– «Какая досада! В космос благополучно слетал, а тут во время тренировочного полёта погиб?!» – больше всех расстроился Пётр Петрович.

Эта весть опечалила всех. И даже стартовавший на следующий день 28 марта XXX-ый чемпионат СССР по футболу не вызвал у Платона бывалого подъёма чувств и энтузиазма.

А 30 марта в субботу Платон по телефону сдержанно поздравил генерала Гаврилова с днём рождения, а вечером состоялись похороны на Красной площади в Кремлёвской стене урн с прахами Ю.А. Гагарина и В.С. Серёгина.

Так что день рождения Александра Васильевича Гаврилова его семья отметила без гостей на следующий день в воскресенье 31 марта.

К этому дню президент Египта Гамаль Абдель Насер провозгласил «Программу 30 марта», направленную на радикализацию преобразований в стране. И на следующий день Министр обороны СССР Маршал Советского Союза А.А. Гречко посетил Египет, в частности Суэц и Исмаилию на западном берегу Суэцкого канала.