Czytaj książkę: «Сказание о Прибамбассе», strona 12

Инкогнито

Прочтя донесения о приготовлениях именитых гостей, Опциола остро почувствовал необходимость посетить вечерний праздник. Только существовала одна проблема. Бамбасса не знала, что ее ведун околачивается на курорте. То есть можно было нарваться по полной. Нрав своей царицы он прекрасно знал. Следовало изменить свою внешность. Косая Оци, совместно со своими шпионками бабылками понатаскали из местных магазинчиков кучу всякого и в бунгало ведуна развесили на вешалки по стенам. Можно было одеться в политика заморского средней руки. А хочешь, рыбака или врачевателя. Даже хламида для местного мага висела. Экзотики хоть отбавляй. Опциола выбрал как раз эту самую хламиду. Но с лицом, что-то надо было делать. Лицо следовало менять. Бабылки из мякиша хлеба намяли массу и стали лепить нос и лоб. Монашью бороду вычесали из своих причесок. Получился вроде как шиньон. Выпрямив по длине волосы, прикрепили к мякишу в район подбородка. Хлеб на лице насурьмили. Брови и морщины накрасили чем-то черным. Глядя в зеркало, ведун долго разглядывал получившееся странное существо. – Не человек, а карикатура какая – то – довольным голосом пробурчал Опциола. – А не отвалится хлеб то ваш с бородой?– вдруг засомневался он. Бабылки категорично закрутили в ответ головами. – Не волновайтесь, Ваше ведунство! Наша слюна и не такое выдерживает! – Да, да, понятно, можно без подробностей? – поморщился новоиспеченный заморский монах. Теперь он был готов следовать на праздник и следить за тем, чего до конца не понимал. Чего нужно опасаться, не знал, но на всякий случай велел своим шпионкам одеться в монахов и сопровождать его. Может епископ, какой путешествует? Или миссия, какая? В целом, делегация получалась внушительной. Перед праздником, что бы присушилось получше на лице вся эта конструкция, Опциола решил погулять по берегу. Тем более,

следовало проверить, как гуляющие отреагируют на такого персонажа. Народу на набережной уже было много. При виде весьма странного кортежа вокруг еще более странного монаха, гуляющие молча и даже как-то сочувственно расступались, разглядывая, и опять погружались в свои курортные удовольствия. Но эффект был. По всей видимости, принимали, за какого ни будь заморского и не вполне типичного монаха. А как смотрят выпившие и желающие развлечься люди на тех, кто в рясе? Ну, типа тебе же нельзя, так чего шастаешь тута? Иди и молись за нас, а мы потом, когда протрезвеем, присоединимся, типа…. Действительно, в отпуск хочется оттянуться, погулять и повеселиться. А дома, после официального загула опять запрячься в созданное тобой же добровольное ярмо. В смысле в собственную личную жизнь, длиною в год. До следующего отпуска. А что? Многие так и живут.

На курорт надвигался вечер. В большом зале гостиницы вовсю суетились повара, декораторы и официанты. Де ля Брогг присутствовал и грозно покрикивая, следил за созданием красоты. Он прекрасно понимал, что красота возникает из правильного сочетания мелочей. Удивить царские семьи роскошью невозможно. А вот придумками и экзотикой всякой разной это, пожалуйста. Вывести из равновесия пресыщенного человека пре приятнейшее занятие. Для организатора праздника это как маленькая победа получается. Директор, например, придумал, что с третьим звонком в колокол столы царских семей медленно и торжественно поднимутся на специально созданных площадках станках. Для этого в задней комнате, где стояла машинерия, уже ждали пятьдесят силачей, которые и будут, работая специальными рычагами, создавать доселе не виданный трюк. Замаскированные лестницы раскладывались по мере поднятия станков площадок. Вокруг, по периметру была заряжена дымовая пиротехника. При особом красочном освещении подъем столов обещал поразить воображение присутствующих гостей. На столах царских семей выставили вензеля и предметы с гербами. Цветные свечи в красивых и высоких подсвечниках переливались всеми цветами радуги. Но главное, это фестиваль танцев народов мира. Такого разнообразия костюмов, ритмов вместе не видел до сего дня никто. Это можно организовать только на нейтральной территории. Ни тебе дипломатии, или каких антипатий. Обижать и преследовать на курорте было не принято, и поэтому сюда приезжали с разных стран артисты и желающие отдохнуть без всякой опаски.

Косая Оци влетела в бунгало к своему шефу. Опциола только что вернулся после тренировки нового вида на прибрежном проспекте. Народ принял новый облик монаха и не счел его чем-то театральным. Иначе бы вокруг заскакали и потребовали бы концертного выступления. Народ в процессе курортного гуляния вполне смел и навязчив. Сам знаю. Бывал-с. Так вот Оци подлетела к ведуну и что-то прошептала прямо в ухо. Манеры, конечно у косой бабылки были прям скажем, не ахти, но верность из нее произрастала просто фантастическая. А за это можно простить практически все. Опциола нахмурился – Как совсем мест нету? Для меня!? Ах, ну да, я ж инкогнито получаюсь… – Задумчиво пробурчал ведун. – Слушай-ка, – и наклонился в ухо Оци. Ее тут же, как ветром сдуло. Опциола задумчиво посмотрел вслед помощнице – И на балконах сгодится, даже лучше того…. Ну, бабоньки, прислюнявьте ка мне все эти подбородки покрепче. Час

настает.– И его помощницы бросились подлизывать и подклеивать свой нехитрый маскарадный грим на лице ведуна.

Рыба

У входа в зал развернули временные фонтаны и аквариумы. В самом большом искусственном водоеме загрузили огромную диковинную рыбину. Поражал, безусловно размер. Если по-нашему, то метров восемь, не меньше. Вид у рыбы был совершенно угрожающий. Огромные наглые глазищи так и вращались. Клыки и прочая неприглядная канитель на мордашке чудовища вызывала трепет и даже не хотелось думать о случайной встрече во время купания с этим гадом во всех смыслах. Но природа, издеваясь над нашими нервами, создала эту милейшую рыбешку совсем травоядной. Проблем для других жителей морей и океанов совершенно никаких. Только если, подплыв случайно к вам, и исключительно из любопытства она пукнет вам в лицо, то от запашманов и силы водяной струи можно и с катушек спрыгнуть. И от страха, конечно. Мы же встречаем по одежке, а в случае с этим подводным чудищем одежка абсолютно мерзопакостная. Но не все так просто. Не только для красоты и экзотики загрузили нашу милашку в центральный аквариум. Она выполняла ответственную функцию на празднике. Местный водолаз с утра на ее огромную чешую приклеил непромокаемые конверты с пожеланиями и предсказаниями. Этот прикол на празднике должен занять и развлечь тех, кто захочет выйти подышать и размяться. Достаточно было просто указать перстом на выбранную бумажку и тот час водолаз своей палочкой отковыривает ее от чешуи и подает на воздух своей рукой. Пустячок, а приятно. Рыба то, из каких то неимоверных глубин и на тебе, о тебе же и заботиться. Директор, кстати после праздника распорядился ее, рыбину эту выпустить в озеро на волю. Но сегодня вечером это не важно.

Маскарад

Наступало время сбора гостей. На площади возле входа потянулись экипажи, декорированные телеги, что-то типа вело такси. В те времена эти устройства назывались сам – сам. Зазвучала музыка. На балконе над входом устроился небольшой оркестрик. Большие носорожие барабаны гулко гудели в стороне за углом. Их в качестве одного из своих многочисленных подарков любезно преподнесла Царица прибамбасская де ля Броггу. На высоченных деревьях, растущих вдоль здания банкетного зала, висели и чем-то перекидывались акробаты и гимнасты. Создавалось ощущение, что сам воздух шевелится. Такой знаете шевелящийся вход в праздник. Кто ни будь из наших бы воскликнул, – Вставляет! Круто! – Но господа, можно выразить свои эмоции и как ни будь по приличнее. Ну, вставляет, ну и что… Задача была поставлена более точно. Необходимо удивить и вызвать ощущение настоящего курортного рая. Это вам не банальная межрегиональная пьянка, а вершина курортного отдыха. Ладно, кто не въехал, тот после доедет. Зазвучали колокола. На подступе показались подъезжающие царские семьи. Ну, вот и начинается шоу, на котором скрещивается великое и простое. Человеческое и изначальное. С виду все как всегда, но кто знает, почему и зачем столько не ординарных личностей совершенно разного толка и сути устремили свое пристальное внимание на последний курортный вечер. Почему? Так давайте посмотрим, поучаствуем и погрузимся в этот теплый южный вечер. Как пел один из наших современных классиков,– Ясновидцев и очевидцев всю жизнь сжигали на кострах… Мне лично

и после этого праздника жить не расхочется, поэтому ухо держать следует востро. А любопытство, хоть и опасно, но уж очень дюже привлекательно. И если запахнет чем ни будь грозно опасным, берег, лодка, ничего не видел, не слышал и далее по тексту в таком же духе. А иначе как я смог бы написать, и моя рукопись дошла бы до вас? Если вы в данный момент читаете, значит, я выжил и успел записать про эти события. Вообще, тот факт, что я описал жизнь и перипетии людей, своего времени, а вы, через толщу веков читаете мои заметки, это форменное чудо. Это хрен знает, какое чудо. В принципе, об этом писать и нужно. О чудесах. Это как раз то, чего не хватает в реальной жизни. А то, что жизнеописую я, это оттого, что, видя происходящее, молчать, не умею. Пардонс. В зале все места для простых гостей, то есть не царских кровей были заняты. Ожидание на празднике царских семей создавало особый шик в ожидаемом вечере. Главный подъезд к входу был расчищен от экипажей и телег, на которых приезжали приглашенные. Де ля Брогг лично вышел на крыльцо встречать высший свет. Он стоял в своем странном, но очень элегантном одеянии. Он очень чувствовал интуичил подобные ситуации. Вроде только что был занят чем-то или на кухне распекал поваров за недостаточную прожарку горячего. Но в момент икс, когда только вдали замаячил экипаж важных персон, он мгновенно, торжественно вытянувшись, как на капитанском мостике уже встречал на крыльце. Это, пожалуй, черта натуры такая. Быть в нужное время и в нужном месте. Директор, увидя экипаж царской семьи лохматых кротов, поднял руку с тростью и на балконе грянул гимн страны подъезжающих монархов. Пафос и почитание соблюдалось неукоснительно. Экипаж был декорирован в виде огромного магического атрибута. Какого именно не понятно, но какие то странные знаки и курения благовоний на облучке двумя кучерами создавало ощущение ритуальной многозначительности. Над каретой все время вертелись черные птицы. Как потом выяснилось, их привязали длинными веревками, для пущей выразительности образа. Карета остановилась у подъезда. Дверцы открылись сами, с каким то несколько зловещим звуком. Из темноты кареты в сияние праздничного подъезда выплыла сама царица в одеянии факира. Элегантной красивой женщине все к лицу. Ее глаза, прикрытые вуалью, просто сверкали. Все окружение директора невольно ахнули от такой дивы дивной. Но тут следом появился принц. Его несколько болезненная бледность красиво оттенялась черно-фиолетовым костюмом с подбоем небесного оттенка на куртке. Де ля Брогг совершил низкий приветственный поклон царской семье и торжественно лично проводил за их стол. Присутствующие гости встали, разразились аплодисментами. Как только первая царская семья села, вновь зазвучал колокол, возвещающий о прибытии важного гостя. Директор уже стоял на своем капитанском мостике. К подъезду въехало десять одинаковых маленьких сам – самов. Из них вышли десять абсолютно одинаковых принцесс страны панцерных змей. Десять Змелисс. Десять очень красивых девушек. Их вуали прикрывали лица. Видны были только глаза. Де ля Брогг, не подавая вида, что удивлен, проводил всех принцесс, хотя было очевидно, что настоящая Змелисса была одна. Также с балкона зазвучал гимн страны и в зале прозвучали аплодисменты. А молодые люди, ожидавшие принцессу даже стали что то кричать на тему что обязательно отгадают где настоящая принцесса. Царица

лохматых кротов не ожидала такого маскарада от девушки, но решила полагаться на случай и провидение. Потом, окинув зал, и встретилась с глазами старого пирата. Он смотрел на нее единственным глазом, не отрываясь. Царица почувствовала, что краснеет. Вспыхнувшие эмоции только усилили ее красоту. А принц ничего не заметил. Он пытался разгадать, кто из принцесс настоящая. И зазвучал колокол в третий раз. Директор мгновенно оказался на крыльце. Но все, кто в этот момент скопился у входа, ошеломленно замерли от увиденного. Дело в том, что носороги в этой части заозерья не культивировались. Люди только слышали, что в стране прибамбасской много всякого разного и диковинного. Так вот, эти самые огромные и свирепые носороги, связанные вместе, тащили на себе небольшой золотой дворец. Именно дворец. Ни на экипаж, ни на что обычное не похожее. В открытых окнах этого сооружения сидели царица Бамбасса и принц Липердоль. Даже не сидели, а возлежали. Вокруг всего кортежа, ведя животных за толстые веревки, шествовали покрашенные в золото стражники и кучера. От количества желтого и блестящего слепило глаза. Да, Бамбасса слыла великой и на самом деле являлась такой. Как только золотой дворец на носорогах подошел (иначе не скажешь), ее золотые стражники подтащили золотые лестницы и приставили к дверцам дворца. Два кучера подошли к головам носорогов и что-то дали им пожевать. Как только животные стали это что-то откушивать, кучера заставили их опуститься. Зрелище захватывало дух. Носороги послушно прилегли. И тут только зазвучал гимн страны прибамбасской. Директор заранее был предупрежден, что носороги музыку не любят и могут понести. Тогда политический скандал и все такое. Но во время принятия пищи животным все по барабану. На этом и строился весь замысел. Шикарная царица Бамбасса и молодой и привлекательный принц Липердоль сошли по золотым лестницам на крыльцо. Де ля Брогг торжественно проводил молодую чету в зал. Все сидящие в зале поразились сверкающей царской семье. Впереди них пробежали четыре золотых стражника и на путь следования сыпали золотые лепестки. Царица Бамбасса, благосклонно окинув взглядом присутствующих, легко и приветственно кивнула и чета прошла к своему столу. Что в этот момент аплодировали, это не сказать ничего. В актерском лексиконе для таких случаев есть выражение – бурная и продолжительная овация. Это как раз к нашему случаю. Неплохо звучит, немного напыщенно, актерский мир вообще напыщен. Да и понятно, себя не нахвалишь, никто и не поймет, что ты супер. Хотя редко рождаются хорошие актеры. Могли бы и почаще. Что им жалко, что ли? Итак, три царских семьи присутствовали одновременно на курорте – На Стыке – Де ля Брогг вышел на сцену. Зазвучал удар колокола. – Уважаемые царские семьи и все остальные благородные наши гости. Я бесконечно счастлив, видеть Вас на международном фестивале танцев мира. Сегодня и только специально для вас выступят артисты, приехавшие с тридцати дальних заморских стран. – В зале раздались аплодисменты. – И уверяю Вас, сегодня каждый присутствующий получит большое удовольствие. А на улице в главном большом аквариуме плавает огромная заморская рыба. Она для каждого гостя имеет письмо. Но, в начале грандиозное шоу! Хочу выразить свое огромное восхищение и уважение трем царским семьям. И чтобы вашим

Величествам лучше было видно, мы приготовили вам один сюрприз. Свет и начали! – крикнул директор.

Стало стремительно темнеть в зале. Это официанты закружились вокруг зажженных свечей, перемещая их по периметру. Вокруг царских столов заработала пиротехника и три больших стола, стоящих на площадках стали подниматься. Зрелище потрясающее. Весь зал вскочил, аплодируя и крича браво, – великолепно! Царские семьи удивленно стали оглядываться, но ощущение, видимо им нравилось. А быть в центре внимания и возвышаться над всеми дело для них весьма привычное. Со стороны зрелище просто захватывало. Для так сказать, неопознанных гостей накрыли на ложе балкона. До сего момента, сидящие там казались галеркой, но после феерического подъема царских столов, ложа стала с випами почти вровень. А в ложе находился Опциола со своим окружением. Других, сидящих с ним вообще никогда не видел. Может родственники обслуги или кто еще. Ведун неожиданно оказался в близости от Бамбассы. Но царица, скользнув взглядом по ложе во время подъема, не признала в монахе со странным лицом своего главного ведуна. – Пронесло! – обрадовался он. Но чудеса на трюке с подъемом столов не окончились. Вновь послышался голос де ля Брогга. – Уважаемые гости! Царские семьи среди нас ближе всего к небесам! Их власть и могущество простирается и вверх и вширь! И поэтому нам, их вассалам, недостаточно пространства, что бы осознать это! Прошу открыть! – приказал он в сторону и резко вскинул голову вверх. Такого никогда в постановках праздников не делалось. Крыша под звуки носорожих барабанов дернулась, и начала открываться. Гости в зале пришли в совершенное изумление и заорали. Некоторые даже вскочили, размахивая руками. У меня лично от неожиданности появилось острое желание, куда-нибудь слинять на время. Неподготовленная психика историка сразу продемонстрировала одновременно несколько тяжелейших симптомов расстройств нервной системы. Даже в ваши времена, художники постановщики на такое не решаются. Не помню, как зовут одного из этих мастеровых сценографов вашего времени, – Синев, Зеленов, Краснов…. Не помню, но говорили, что имя напоминает наименование цвета. Да ладно, я же о своих временах жизнеописую. Крыша медленно и тяжело раздвигалась. Изнутри казалось, что само небо приглашено в гости. А снаружи дома, шоу выглядело еще похлеще. Две сотни длинных тросов соединяли крышу с тремя кораблями, стоящими на причале. Как только директор отдал приказ к действию, сигнальные флажки привели всю сложную систему в движение. Корабли подняли паруса. На нижней палубе матросы взялись за весла, и все задвигалось. Вначале, тросы натянулись и низко загудели. А потом, крыша не хотя, но поддалась такому неожиданному насилию. Правда надо сказать, что накануне всю ночь рабочие подпиливали стропила и балки. Иначе, как вы понимаете, домик бы уплыл целиком. В конце такой смелой трансформации, бедную крышу подперли столбами и закрепили канатами. В зале восхищение и изумление преобразовалось в овацию. Де ля Брогг заслуженно сорвал аплодисменты. Звездный час. Звездой всю жизнь быть невозможно, но искупаться в лучах сиюминутного триумфа очень приятно и полезно. Адреналин, ну и всякое такое, ну типа признание, известность и прочие стимулы.

Панорама неба создала ощущение полного слияния всех присутствующих с чем-то огромным и важным. От такой глобальной неизбывной красоты чувство

собственного мироощущения вырастало и окрыляло. В такие минуты и сам кажешься себе больше и значимей. Три прожектора с огромными свечами и зеркальными отражателями высветили три царских стола. Внизу все остальные гости встали и громко крича – браво, отлично, замечательно – зааплодировали.

–Тост, тост! Кричали все. Во первых, всех охватил восторг и величие момента. Во-вторых, просто уже выпить захотелось. Человеческую натуру не переделаешь, делай и говори что хочешь, но налить и выпить это обязательно. Словно почувствовав это, де ля Брогг взял длинный изящный бокал и провозгласил, – От всей души желаю Царям и Царицам, Принцам и Принцессам получить большое удовольствие. И в этот вечер, особенный вечер, в течении которого у многих найдутся ответы на не решенные на ранее жизненные и судьбоносные вопросы. Ибо сегодня три звезды летят навстречу друг другу, и будет новая Нова. Что-то пойдет по-новому и здесь у нас. Но кто-то узнает свое прошлое и будущее. И пусть танцы мира закружат нас! Приятного аппетита и желаю всем отличного настроения! Мы начинаем!

В любом праздничном шоу начало и финал это главное. Про финал описывать несколько рановато, а начало…. Итак, пролог, так сказать не заставил себя ждать. Большие зеркальные двери по периметру зала одновременно распахнулись и оттуда, словно пернатые стаи вылетели танцоры в красочных костюмах и видах. В терминологии устроителей шоу это место программы именуют парад – алле. По-нашему смотрины. Все гости как раз во все глаза и смотрели. Музыканты затрубили и застучали изо всех сил. Танцоры выстроились на танц-поле и замерли. Зал довольно загудел. Голос директора, усиленный рупором провозгласил начало танцевального фестиваля. Все познается в сравнении. Когда смотришь на выходцев, какого либо народа, ну вроде ничего особенного. Ну, два носа, ноги короткие или еще чего не так. А когда многие расы стоят и красуются перед тобой одновременно, невольно возникает вопрос. Даже не вопрос, а изумление. Это о чем думали создатели, когда придумывали этакое многообразие? Не проще было создать, что то одно и получше? Но в дела изначальных не влезешь, и думать об этом долго, время терять. Если столько видов одного чего-то, значит, это было кому-то нужно.

Опять загудели и загрохотали музыканты, и началось. Шоу было построено по принципу очередности. Страна за страной, племя за племенем демонстрировали свои национальные и ритуальные танцы. Мало сказать, что танцы хороши. Они не походили друг на друга ни манерой, ни чем другим. В наши изначальные времена народы воспитывали и развивали себя сами. В какую сторону закосило, туда и рванули. А танцы в наши дни популярны были необычайно. Ну, посудите сами. Царям, во время трапез и коротания длинных вечеров, на что прикажете глаз свой царский положить? Это в ваши времена тебе и ти ви, и кино всякое. А нам, древним, чем наслаждаться? Нет, конечно, прибедняться не следует. И театр и всякие ритуальные празднества и дни царских именин…. Вот фестиваль танцев, пожалуйста. Да и пища в наше время покачественнее. Растили урожай сами понимаете на чем. Ладно. Я, кажется, несколько увлекся и отвлекся. Мое

воспаленное сознание историка, да и просто любопытного существа перелезло через край и посему пардон.

Танцы восхищали и поражали. Одновременно с танцорами изящно носились между столами официанты с подносами закусок и напитков. Общая атмосфера напоминала праздничный ужин в раю. Я там не бывал, но фантазия всегда хорошее сравнивает с лучшим. Царские столы для удобства просмотра программы незаметно немного опустили. Открытое небо над головами как карта небесного мироздания многозначительно впитывала человеческие радости и флюиды. Но праздник был задуман ведь не только для созерцания искусства танца и кулинарии. Посвященные в главный сюжет вечера каждый по-своему, выполнял свою программу. Де ля Брогг находился на берегу и отслеживал, как закрепили тросы и канаты на кораблях, оттянувших крышу зала. Дело то серьезное. Крыша длиной в метров сто пятьдесят не шутка ни разу. Ее вес был настолько большим, что бревна, вбитые для подстраховки. под ее тяжестью выгнулись и чем-то напоминали гигантские луки без тетивы. А корабли, тащившие на звенящих натянутых тросах, кинули все даже запасные якоря для того, что бы не оказаться на суше. Естественно, директор проверял и лично оценивал степень беды. Но как не странно, расчет моряков оказался верным и конструкция вела себя вполне уверенно. Де ля Брогг, проверяя ситуацию, все время поглядывал на озеро. Будто ждал чего.