Czytaj książkę: «Самоучитель по психологической сепарации»
Благодарность
Наталья Витальевна Дмитриева – кандидат медицинских наук, доктор психологических наук, врач-психотерапевт мирового уровня. Мне очень повезло, что она оказалась моим преподавателем на курсе повышения квалификации психологов по специальности «Невротические расстройства. Современные методы диагностики и психотерапии». Я попросил ее познакомиться с моей книгой и был очень рад, когда получил много полезных советов. Но что еще более ценно, Наталья Дмитриева предоставила мне ряд сессий из своей психотерапевтической практики.
Я благодарен этому высочайшего уровня профессионалу и великодушной очаровательной женщине!
Спасибо вам, великолепная Наталья Витальевна, от всего сердца!
Вступление
Незавершенная сепарация детей от родителей ведет к дисгармонии детско-родительских и далее супружеских отношений уже в семьях взрослых детей. Чем выше уровень слияния детей с родителями, тем больше сложностей возникает у них во взрослой жизни. Незавершенная сепарация заставляет человека жить с установкой: «Моя жизнь полностью принадлежит семье: детям, родителям, мужу/жене. Заботиться о себе нельзя – это эгоизм!», и поэтому удовольствие от заботы о близких зачастую становится единственной легальной радостью в жизни.
Как избавиться от слияния, как выйти из симбиоза? Как обрести свободу, не потеряв отношений? Этот ребус иногда решается долгие годы, а бывает, и до последнего часа.
Кто-то всю жизнь пытается заслужить одобрение родителей, спасая их от одиночества, «принося в жертву» себя, или, забыв полностью о себе, удовлетворяет потребности супруга/супруги и детей. Кто-то полностью рвет связь с родителями, считая это единственно возможным способом обрести свободу, но потом, создав уже свою ячейку общества, почему-то разочаровывается в партнере, и новая семья рушится. Кто-то не может стать счастливым, родить детей, построить карьеру, достаточно зарабатывать, справляться с зависимостями – и все это по причине незавершенной сепарации.
Изучив эту книгу, вы сможете:
• видеть незавершенную сепарацию в поведении других людей и отыскивать ее признаки у себя;
• приобрести навык работы с авторскими техниками при самотерапии последствий незавершенной сепарации или, если вы начинающий психотерапевт, провести сессию с клиентом;
• осознать, что полный разрыв связи детей с родителями или родителей с детьми – путь не к независимости, а к еще большему слиянию;
• провести анализ возможностей и ограничений разных подходов в сепарационной психотерапии.
Книга предназначена, прежде всего, для тех людей, которые любят работать над собой, то есть для сам-себе-психологов, но может пригодиться и начинающим специалистам.
Глава 1. Психологическая сепарация. Основные теоретические сведения
1.1. Психоанализ и сепарация
По Фрейду, сепарационная тревога возникает у ребенка именно в случае неудовлетворенного либидо – влечения к матери, когда ребенка отняли от материнской груди и лишили возможности удовлетворять сосательный рефлекс. Это нарушает естественную сепарацию ребенка, и у него может сформироваться зависимость от родителей вплоть до очень зрелого возраста. На последующую жизнь ребенка оказывает воздействие любой эпизод детства, связанный с внешней сепарацией, даже не замеченный взрослыми, но глубоко ранивший его душу. Рождение представляет собой первичную травму, а последующие отделения любого рода (отнятие от груди и др.) тоже приобретают характер травмы [28].
По М. Кляйн, ребенок в развитии сталкивается с сепарацией и утратами, первыми из которых считает рождение и отлучение от груди. Такая сепарация от объекта способствует дифференциации материнской и отцовской фигур, ранее воспринимавшихся как единое целое, при этом у индивида появляются чувства зависти, ревности и автономии [13].
По Э. Эриксону, при отделенности от матери у ребенка формируются чувства базового недоверия, закрытости, настороженности, мешающие сепарации [37].
По Юнгу, душевное состояния ребенка связано с бессознательным его родителей: «самые сильные воздействия на детей исходят не от сознательных состояний ребенка, а от их бессознательного фона… на ребенка действуют факты, а не слова». Центральная идея юнгианской психологии – индивидуация – движение личности к интеграции всех противоположностей, к Самости. Этот процесс сопровождается внутренней сепарацией [38].
1.2. Теория привязанности и сепарация
По Мэри Эйнсворт, у младенцев есть несколько типов привязанности к матерям: надежный, избегающий и тревожно-амбивалентный [34].
1. Матери детей с надежным стилем привязанности были отзывчивы, внимательно относились к детским нуждам, проявляли к ним любовь. У таких детей была уверенность, что в случае необходимости родитель будет доступен и придет на помощь. Любовь, надежность и доступность родителя сформировали у «надежно привязанных детей» базовое чувство доверия к другим людям, ценность собственного «Я», хорошее понимание чувств – как собственных, так и другого человека. В последующем такие люди находят баланс между независимостью и близостью в межличностных отношениях, умеют делиться своими чувствами с другими людьми и обращаться за помощью; им доступны более продуктивные способы разрешения сложных жизненных проблем.
2. Матери детей с тревожно-амбивалентным стилем привязанности крайне непоследовательны во взаимоотношениях, они то относятся к детям с заботой и чуткостью, то пренебрегают их потребностями. Противоречивость материнского поведения оставляет малышей в неуверенности относительно того, поддержит ли их мама, если они будут в ней нуждаться. В последующем такие люди слабо регулируют границы собственного «Я». В межличностных отношениях доходят почти до слияния и потери личных границ, подвержены страху одиночества, поэтому проявление партнером потребности в автономности переживается ими как желание их оставить. В близких отношениях тревожно-амбивалентные люди зависимы, ревнивы, не чувствуют психологической дистанции, склонны к внедрению в психологическое пространство партнера.
3. Матери детей с избегающим стилем привязанности нечувствительны к эмоциональному состоянию и потребностям детей, что приводит к защитному поведению ребенка, который для того, чтобы избежать новых разочарований в матери, избирает отстраненную и безразличную манеру поведения. В дальнейшем такие люди обесценивают значение близких отношений, что закрепляется в поведении посредством установки отчужденной независимости. Проявление потребности в близости воспринимается ими как угроза, поэтому они либо дистанцируются и избегают интимных отношений, либо часто меняют партнеров, не беря на себя ответственности за складывающиеся отношения.
1.3. Типы сепарации по А. О. Широка
А. О. Широка выделяет три типа сепарации [32].
1. Успешная сепарация – поэтапное своевременное отделение от родителей при обоюдном детско-родительском согласии на изменения в отношениях: в степени близости, уровне автономии, самостоятельности. Возможные кризисы являются катализаторами позитивных перемен, помогают пересмотреть систему взаимоотношений внутри семьи, перейти на более качественный уровень общения с учетом взросления ребенка. Рубежный этап отделения от родителей – студенческие годы.
2. Противоречивая сепарация. Например, подросток ищет поддержки и эмоциональной подпитки от родителей и в то же время настаивает на полной независимости и самостоятельности. Ребенок испытывает двойственные чувства: эмоциональное залипание на переживаниях родителя и одновременно отделение от него с вытеснением родителя из сферы влияния.
3. Конфликтная сепарация. Если в противоречивой сепарации ребенок совершает непоследовательные поступки, колеблется, сомневается в правильности выбора поведения в семье, то здесь отношения находятся уже в горячей конфликтной фазе. Ребенок агрессивно протестует, отстаивая свою независимость и самостоятельность; чтобы зафиксировать свою отделенность, он делает татуировки на своем теле; он недоволен своей жизнью и готов немедленно убежать из дома.
1.4. Уровни дифференциации – сепарации по М. Боуэн
1-й уровень – недифференцированность «Я».
Это полное слияние собственных чувств и мыслей: «я чувствую» = «я думаю»; чувства и мысли неразделимы. В отношениях целиком зависимая позиция: «залипание» на отношениях; все сфокусировано на партнере – поиске его любви, одобрения. Личность неспособна ставить конкретные цели. Воспроизводится родительская модель поведения. Зависимость от родителей сохраняется на всю жизнь.
2-й уровень – умеренная дифференциация «Я».
Начало дифференциации эмоциональной системы от интеллектуальной: чувства уже отделяются от мыслей. По-прежнему сильна зависимость от партнера, имеется сверхчувствительность к его состоянию, поведению, однако запущен колебательный процесс: вслед за слиянием с партнером идет дистанцирование от него, а затем снова поиск близости и слияние. Очередное дистанцирование может привести к депрессии и отчуждению, к поиску нового слияния в другой системе отношений.
3-й уровень – хороший уровень дифференциации «Я».
Интеллектуальная и эмоциональная системы дифференцированы, а значит, в стрессе преобладает уже логическое мышление, здравый смысл. Ориентированность не только на отношения с близким человеком, но и на собственные цели. Сформировано умение успешно справляться с трудностями. На этом уровне человек умеет строить равноправные отношения со значимыми людьми, в первую очередь с родителями и членами своей семьи.
4-й уровень – высокая дифференциация «Я».
По мнению М. Боуэна, это скорее гипотетический уровень, чем реальный [4].
1.5. Сепарация-индивидуация в понимании М. Малер
Маргарет Малер вводит термин «сепарация-индивидуация» для обозначения осознания ребенком его идентичности, отдельности от матери (внешняя сепарация) и индивидуальности (внутренняя сепарация). Развитие каждого человека в этом направлении уникально и включает именно этот процесс индивидуации, т. е. динамичную и эволюционную интеграцию многих противодействующих внутриличностных сил и тенденций. Этот процесс следует за симбиотической стадией, когда доминирует взаимно подкрепляемая связь между матерью и ребенком.
Стадии сепарации ребенка от родителей (М. Малер):
1) дифференциация;
2) ранняя практика;
3) возобновление дружеских отношений;
4) постоянство объекта.
Первая стадия – дифференциация. Сепарационную тревогу ребенок переживает особо остро в возрасте от 4 до 5 месяцев, когда начинается стадия дифференциации. По завершении дифференциации (в 11 месяцев) у ребенка начинает складываться представление о своей отдельности от родителей или лиц, их замещающих.
Вторая стадия (10–16 месяцев) – ранняя практика – нарастание двигательной активности ребенка. Он встает на ноги, начинает самостоятельно ходить, удаляясь от родителей все дальше и дальше. На этой стадии ребенок должен развить собственную автономность посредством надежной родительской обратной связи, заключающейся в чуткой поддержке его исследовательского поведения.
В течение третьей стадии (15 месяцев – 2 года) ребенок постепенно «открывает» мать и отца как отдельных личностей. Он начинает осознавать свою отделенность и чувствует себя уязвимым. Сепарационная тревога побуждает его не отходить ни на шаг от родителей, он стремится к совместной с ними деятельности.
Четвертая стадия (2–3 года) – постоянство объекта – кризис психологического рождения. Ребенку необходимо устойчиво балансировать между стремлением к симбиозу с матерью и столь же сильной потребностью в автономии от нее. Борьба этих тенденций в его психике может завершиться мирным урегулированием конфликтующих сил только при осознании себя и других людей в качестве отдельных объектов, обладающих как хорошими, так и плохими качествами.
Ребенку необходимо развить постоянство объекта, чтобы он смог сохранять положительный образ родителей, независимо от контекста ситуации. Когда постоянство объекта не сформировано, ребенок может считать родителя «хорошим», если он находится рядом, и «плохим» – в случае его отсутствия. Переживание константности себя и родителя дает возможность овладеть речью, усвоить образцы поведения взрослых, выражать свои желания и фантазии в символической игре, что важно для завершения психологического рождения.
Внутренняя и внешняя сепарация ребенка в возрасте двух-трех лет зависит от того, насколько полно завершена более ранняя стадия развития – соединение [19].
1.6. Сепарация и компенсация
Механизм компенсации в юнгианской традиции интерпретируется как один из принципов связи между сознанием и бессознательным. Например, сновидение в одном случае может перенести человека на следующий этап развития, ставя его в позицию более взрослого и компенсируя тем самым его сознательную неуверенность в своих силах, знаниях, умениях, а в другом случае, наоборот, преуменьшает во сне то, чего человек достиг, показывая ему тем самым, что его гордыня и самомнение безосновательны.
По К. Левину, человеческая психика имеет высокий уровень пластичности и компенсация – один из механизмов, который позволяет уменьшать напряжение не только прямым, но и обходным путем с помощью замещающей деятельности. При нарушениях сепарационного процесса наиболее выражен механизм замещения.
Компенсаторные механизмы сепарации в детстве менее разнообразны по сравнению с другими возрастами. Наиболее значимым и эффективным компенсаторным механизмом для ребенка является наличие взрослых-заместителей, способных в той или иной степени выполнить родительскую функцию. Здесь, как и в других случаях замещения, важно условие схожести объекта и его заместителя, а также наличие у заместителя ресурсов для восполнения дефицита привязанности ребенка ко взрослому.
У подростка возможности компенсации значительно возрастают по сравнению с ребенком. Это обусловлено расширением репертуара социальных ролей и круга общения подростка. Специфическими для этого возраста являются попытки гиперкомпенсации в виде принятия на себя взрослых ролей. Колебания и неустойчивость развития механизмов сепарации, которые характерны для пубертата, проявляются, с одной стороны, в регрессе к более ранним стадиям развития, а с другой, в стремлении к сверхсуверенности, к конфликтной независимости. Кроме идентификации с ролью взрослого, подросток склонен компенсировать недостатки сепарации группированием со сверстниками в различных неформальных объединениях, которые имеют особый социальный статус. Склонность к риску, экстремальные развлечения, манипуляции со своим телом (шрамирование, татуирование и др.) – это тоже разные опыты компенсаторной сепарации [17].
Н. Е. Харламенкова пишет о новом ресурсе для взрослеющего ребенка – это чаще всего неосознаваемый поиск зрелого партнера, в контакте с которым возникает возможность компенсации своих проблем личностного роста. Наличие эмоциональной и физической близости между партнерами, являющейся на первых этапах общения значимым мотивом сохранения отношений, «питает» этот компенсаторный ресурс. Подобное партнерство может устраивать обоих, и тогда расставание не является реальной угрозой для этой пары. Возможность регресса к более ранним детско-родительским отношениям также способна уменьшить переживания по поводу своей автономности, но лишь на какое-то время, поскольку компенсация естественного процесса сепарации недолговечна. Взрослость – продолжительный этап жизненного пути человека. Она пользуется всеми возможностями сепарации и ее компенсации. В период взрослости существенно расширяются социальные связи человека и одновременно изменяется соотношение процессов внешней и внутренней сепарации в сторону внутренней, которая начинает предвосхищать внешнюю. Профессиональное становление, семейные отношения – это и пути развития собственной сепарации, и возможности ее компенсации при затруднениях и неудачах. Не всегда удается развести естественную и компенсаторную сепарации; у взрослого они могут быть взаимно переплетены и в принципе неразделимы. В итоге механизм компенсации – сильное подтверждение принципа развития, заложенного в природе и в человеке соответственно [30].
1.7. Современное состояние проблемы. Сепарация в широком и узком смысле
Понятие сепарации до сих пор разрабатывается в научно-практической психологии. В современном психоанализе, например, сепарация – это интрапсихический процесс, входящий в структуру сепарации-индивидуации, благодаря которому индивид приобретает чувство себя как самостоятельной и независимой от объекта целостности. В этом определении уже нет непосредственных отсылок к отношениям именно между родителями и детьми, хотя признается, что начало данный процесс берет именно в отделении ребенка от матери. Современный взгляд на сепарацию характеризуется перенесением результатов отделения с детско-родительских отношений на межличностные. К примеру, страх перед разлукой с любимым в юношеском возрасте трактуется как имеющая корни в раннем детстве боязнь сепарации с родителем.
Сепарация – это многосторонний процесс перестройки родительско-детских отношений в связи с фактором взросления детей. Таким образом, сепарация в психологической науке может быть понята как отделение людей друг от друга в значимых отношениях, чаще в детско-родительских.
Содержание понятий (определение), которое отражает сложные процессы, с течением времени всегда расширяется, потому что копится опытная база, рождаются новые знания, и понятия начинают трактоваться как в широком, так и в узком смысле. Во времена З. Фрейда под «психологической сепарацией» понимались возрастные этапы отделения ребенка от родителей (узкое значение). Сепарация в широком значении понимается сегодня как процесс, который продолжается всю жизнь. Человек в своем внутреннем мире постоянно отождествляется или растождествляется с чем-то: со своими убеждениями, установками, представлениями о себе, о других. Сначала он сливается с ними, но по истечению времени отделяется от них. Такие сложные процессы нельзя отнести ни к внешней, ни к внутренней сепарации, поскольку они являются пограничными. Эти процессы очень важны, так как позволяют человеку адаптироваться к жизни максимально адекватно для его психики на данный момент времени.
Таким образом, сепарация в широком смысле слова идет у человека беспрерывно до конца его дней. И в зрелом возрасте она происходит так же активно, как и в юношеском, но ее проявления едва заметны снаружи и более выражены внутри.
Такие события, как рождение детей, развод, смена супруга, значимых фигур, профессии, социального положения, требуют глубочайших изменений личности. Ведь прошлая личность уже не в состоянии обеспечивать свое единство, если не отделится от старых моделей поведения, включающих в себя бессознательные паттерны отношений со значимыми людьми, полученные в раннем детстве. Зрелый, взрослый человек умеет распознавать и отделять собственные мысли и чувства от мыслей и чувств других людей; может, при необходимости, создавать и защищать свои личностные границы; способен в изменившихся обстоятельствах создавать новый стиль поведения; успешно проходит возрастные кризисы.
Таким образом, завершение сепарации в широком смысле невозможно.
1.8. Современные представления о созависимых отношениях
По Д. Винникоту, нет такого объекта, как ребенок, а есть объект «мать – ребенок» или «мать – ребенок – отец». Находясь в одной системе, все они взаимозависимы, и такие отношения называются «созависимыми». В рамках системного подхода рождается четкое понимание: к сепарации должны быть готовы обе стороны – и ребенок, и родитель [6].
По Н. Е. Харламенковой, при выяснении вопроса о психологической дистанции, на которой общаются мать и дочь, как между собой, так и с другими людьми, оказалось, что зависимая мать тотально стремится к установлению близких отношений со всеми объектами и практически не дифференцирует их по критерию психологической дистанции. Единственный объект, который она оставляет на достаточном расстоянии, – молодой человек возраста дочери, по-видимому, представляющий собой определенную угрозу для симбиотического союза между матерью и дочерью.
В отношениях созависимости родители редко делают первый шаг к сепарации. Чаще его совершают дети. Их первым шагом на пути освобождения от зависимости является осознание таковой, а также необходимости и обязанности стать свободными. Однако у некоторых детей уходят годы и десятилетия на то, чтобы дать понять своим родителям, что «ребенок тоже человек» и ему нужна свобода самоопределения. И тогда кто-то «спасается бегством» – уходит из родительской семьи и почти разрывает отношения, кто-то укрепляет силу воли и чувство юмора в отношениях с родителями, кто-то предпочитает так и не решать проблемы с сепарацией: и тогда делать это придется уже его собственным детям, что подтверждает теория семейных систем. Дифференцированные, отсепарированные люди более гибки, адаптивны к стрессам и свободны от всех видов проблем. Следовательно, уровни недифференцированности не только переходят от родителей к детям, но и играют роль семейных сценариев, которые передаются из поколения в поколение. Влияние предыдущих поколений может стать причиной многих юношеских конфликтов в случае невозможности адекватной сепарации-индивидуации в своих семьях. Содержание таких конфликтов часто связано с подобными проблемами членов семьи и в предыдущих поколениях. Когда дети бросают вызов истории семьи, ее традициям и правилам, родителям нужно осознать и пересмотреть эти семейные ценности и нормы. Такой «аудит», пересмотр поможет детям успешно адаптироваться к миру и эффективно провести процесс сепарации-индивидуации [30].
По мнению Е. А. Кузьминой, очень большую роль играет поддерживающее поведение матери, позволяющее не допустить психической травмы. Для нормального протекания процесса сепарации-индивидуации нужно разделять чувства ребенка – его радость по поводу проявления своей собственной индивидуальности или разочарование в случае его неудачи – и дополнять их поддержкой и уверенностью в растущих способностях ребенка и его будущем успехе. По мнению Е. А. Кузьминой, если ребенок испытывает затянувшееся переживание беспомощности, значит, воспитатели не обеспечили ему необходимой заботы и, как следствие, у него будет формироваться зависимость от родителей, которая может сохраниться на всю жизнь. Такая зависимость влияет на эмоциональное состояние человека, искажает его восприятие и поведение, затрудняет доступ к ресурсам.
Если процесс сепарации проходит успешно, то, наблюдая за поведением дочери или сына, родители должны увидеть улучшения в следующих личностных характеристиках: самодостаточности, самопознании, самореализации, способности к признательности и благодарности, непредвзятости, душевном спокойствии, приобретении навыков или мастерства, самостоятельности, способности заблаговременного планирования и ответственности.
И наоборот, психологический регресс в поведении детей проявляется как гнев, враждебность, обида или горечь, депрессия, отчаяние, безнадежность или цинизм, жесткость, навязчивые идеи, злоупотребление алкоголем, прием наркотиков, зависть, ревность, увеличение эгоцентризма, игнорирование чувств других людей, конфликтные или неудовлетворительные межличностные отношения, неспособность отличить свои мысли и чувства от присущих другим людям.
Юность – время формирования цели и жизненной позиции, выбора профессии, построения новых отношений с родительской семьей, подготовки к собственной семейной жизни. Направление развития ребенка на каждой его ступени содержит в себе тенденцию к независимости, но для юношеского возраста это становится необходимым и четко обозначенным достижением. Процесс сепарации и, как следствие, формирование автономности на новом уровне – центральный психический процесс юношеского возраста. Этот возраст является наиболее сенситивным для формирования таких характеристик личности, как самодостаточность, принятие себя, самоутверждение и самоуважение, он становится периодом для освоения ценностного ряда, определяющего характер отношения к себе и другим людям [14].
