Умереть счастливым

Люблю тебя…

Интернет – великая вещь. Я давно это понял. Но оценил совсем недавно. Знакомство с человеком, который живет за тысячу километров от тебя и общение с ним каждый день – это ли не чудо? С Викой мы познакомились в интернете.

Сначала поспорили. Так на ерундовую тему и даже слегка повздорили. Мы говорили о преодолении себя, болезней. Я настаивал, что каждый человек способен преодолеть любой хронический недуг даже без помощи врачей. Все зависит только от него самого. Через боль, через слезы нужно идти к своей цели. Упрямо и настойчиво. Вика ядовито посмеялась надо мной и спросила: «вы что врач?» А я действительно врач и видел много таких пациентов преодолевших свой недуг. Я сказал ей об этом. Но Вика продолжала смеяться и говорила, что легко рассуждать, когда человек здоров и на своих ногах. Что я не представляю себе, что значит быть прикованным к инвалидной коляске. Так мы обменялись колкостями, но потом слово за слово продолжили общение.

Через два месяца я попросил её номер телефона и позвонил ей. Голос был очаровательным. И как у девчонки. В письмах мне казалось она человек жесткий волевой и голос должен быть таким же. Но я ошибся. Потом был скайп. На фотках она была другой. Застывшая фотография не может передать ничего, особенно если человек позирует. Самые лучшие фото получаются, когда человек не видит, как его фотографируют. Ну, это конечно только моё мнение. Поэтому, мне кажется, в скайпе я увидел совсем другую Вику. Когда она двигалась, смеялась, говорила, в её движениях было такое очарование, что нельзя было не влюбиться в неё.

И, кажется, я влюбился.

Мы переписывались полгода. Мы рассказали друг другу о себе все. О семье, родителях, учебе в институте, работе, о неудачах в личной жизни.

Я не женат и никогда не был. Как ни странно офицеры обычно женятся рано, но я не успел, не смог или не захотел… Не знаю. Но скорее не встретил ту, которую искал.

У Вики был муж. Когда они собирались пожениться, она была влюблена в него. Выскочила замуж совсем девчонкой. Потом через некоторое время она поняла что ошибалась, а мама была права. Нет, он был хорошим человеком, очень положительным во всех смыслах, но он не любил её. Ему нужны были приключения, новизна, он не мог сидеть на месте. Никакой рутины. И ещё.

Категорически не хотел ребенка. И когда Вика забеременела, резко изменился. Стал холоден, раздражителен, зол. Вика терпела. Разговоры об аборте она отмела сразу. Но с каждым днем они охладевали друг к другу все больше и больше, а потом случилось, та памятная авария, после которой она предложила ему расстаться. В душе была надежда, что он останется благородным и порядочным человеком и отклонит её предложение, но он собрал вещи и кажется даже с облегчением ушел.

С тех пор в душе её поселилась пустота. Спасали мама, дочь и интернет.

Когда я предложил ей приехать ко мне в гости Вика категорически отказалась. Сначала причиной было названо отсутствие денег, но когда я предложил оплатить проезд, оказалось, что деньги были, а причина была в другом. В чем – я не понимал и продолжал предлагать ей различные варианты. На моё предложение встретиться и отдохнуть на море в Турции, она внезапно согласилась, но потом в довольно резкой форме отказалась. Но после некоторого времени и уговоров согласилась снова. Но потом вновь отказалась. Я сказал, что уже купил билет на самолет и забронировал отель. Вика долго думала, но потом внезапно снова согласилась прилететь на отдых. В последний перед вылетом день мы встретились в скайпе и обсудили последние детали. Перед тем как расстаться Вика вдруг сказала:

– Ну смотри не пожалей, что уговаривал меня.

Весь полет я думал над её словами и ничего не мог придумать. Наконец я решил, что это была шутка.

Я прилетел в Анталию на два часа раньше Вики. Вскоре приехала наш гид Лена из отеля, мы познакомились. Оставил чемодан в машине и пошел встречать Вику. Сидел в зале для встречающих и ждал самолет. Объявили рейс. Наверное, никто из встречающих так не волновался как я. В толпе увидел её лицо. Вика медленно продвигалась по залу и искала взглядом меня. Наконец, увидела как я пробираюсь к ней и остановилась. Толпа схлынула, и я увидел Вику…

Что то было не так…

Наконец я понял в чем дело.

Она была на костылях.

– Привет! Ну что не ожидал? – спросила она с вызовом.

– Привет! Как это не ожидал? Я тебя здесь третий час ожидаю.

– Ну, да… Да… Но ты, наверное, ждал здесь увидеть обычную… ну, нормальную женщину?

Я наклонился к её уху

– А ты что… ненормальная? И справка из психдиспансера есть?

Вика отдернула голову и прищурила глаза.

– Перестань валять дурака.

–Хорошо, – кивнул я головой – не буду я его валять. Так ты что сумашедшая?

– Я, слава богу, психически здорова. Я говорю, что ты хотел, наверное, видеть обычную, физически обычную женщину, без всяких физических отклонений.

– А ты что с физическими отклонениями? Какими?

Вика передернула плечами, но я её опередил.

– А-а-а-а-а ! Знаю! Знаю! У тебя есть хвост! Нет?! А-а-а-а-а! Знаю! Знаю! У тебя растут рога! Но ты знаешь под волосами совершенно незаметно.

Вика притопнула костылем.

– Ты что дурак?!

Я сделал круглые глаза:

– Да! А откуда ты знаешь?

– Заметно!

– Странно – удивился я – все сразу это замечают. Слушай, говори прямо, что в тебе ненормального.

Вика сверлила меня взглядом.

– Издеваешься? Ты что костыли мои не видишь?

– Вижу! Это все?! Что ты меня пугаешь? То сумашедшей прикидывается, то рога, то копыта растут… то бишь хвост…

Вика смотрела на меня своими лучистыми глазами и не знала то ли смеяться, то ли плакать.

– Вик… – я решил смилостивиться – Ну ты чего, а? Слушай, есть хочется… Поедем в отель? А? Где твой чемодан?

Вика стояла опустив голову. Потом подняла глаза. В них стояли слезы. Но я не дал ей ничего сказать.

– Слушай, на транспортере крутится один единственный чемодан. Это не твой?

Вика шмыгнула носом.

– Если красный то мой.

– Красный! Стой здесь, я счас…

Я прикатил чемодан, и мы неторопливо поковыляли к дверям аэровокзала.

– Вот это Лена, наш гид. А это Вика, та самая.

Мы пошли к машине. Машина была большой, семиместной и мы сели в самом конце.

– В общем, должны приехать ещё немцы, тоже в наш отель, но через полчаса. Ну, уже минут через десять. Будем их ждать.

Мы сидели в машине и молчали. Вдруг Вика снова заплакала.

– Прости меня! Мне не надо было приезжать. Сама не понимаю, зачем я это сделала. Но, понимаешь, я так тосковала… Хотелось чего то изменить в своей жизни. У меня было ощущение, что моя жизнь уже закончилась и в ней ничего нового уже не будет. И я думала, а стоит ли вообще жить… А тут ты … И так захотелось…– Она подняла глаза – Прости меня, что обманула тебя.

У Вики снова глаза наполнились слезами, и я понял, что я сейчас сделаю. И я сделал это. Я привлек её к себе и поцеловал в губы. Вика почти не сопротивлялась.

– Что ты делаешь? – спросила она когда мы наконец оторвались друг от друга.

– Целую тебя.

– Вообще то, это неприлично.

– Почему?

– Ну, знаешь … Мы с тобой и полчаса не знакомы.

– Что ?! – Я возмущался почти искренно – Что ты сказала?! Полчаса?!

В машине сидел только шофер и он удивленно посмотрел на нас. Вряд ли он понимал по русски, но я обратился именно к нему.

– Нет ты слышал?! Слышал?! Полчаса не знакомы?! – мои возмущения звучали почти искренно – Ты кто?! Ты Вика?! Ты та самая Вика, с которой я полгода переписывался? Ты та самая Вика, которую я почти полюбил всем сердцем за её искренность, порядочность и откровенность?! Это ты?!

Вика смотрела на меня и улыбалась.

– Прости! Я не то сказала. Я хотела сказать, что мама не разрешает мне целоваться на первом свидании.

– И мама права как всегда! Но у нас с тобой свидание не первое. Так что я обиделся.

– Прости! Прости меня! – простонала Вика, театрально заламывая руки – Я была неправа!

Я победно посмотрел на удивленного шофера и охотно согласился.

– Ладно! Прощаю! Только…– и я ткнул себя пальцем в щеку

Вика чмокнула. Шофер, наконец, понял что это был театр и рассмеявшись погрозил нам пальцем.

Появилась Лена и пара пожилых немцев. Очаровательные старичок и старушка. Они очень извинялись, но их долго не выпускали из самолета. Сначала переводила Лена, но немецкий она знала не очень хорошо. В какой то момент она никак не могла подобрать слова и ей помогла Вика. Оказалось, что Вика свободно говорит на немецком языке. В дороге мы все познакомились поближе. Немцы были из Баварии. Супружеская пара. Мы рассказали кто мы и как познакомились. Их это впечатлило. Они задали очередной вопрос и Вика смутилась.

– Они спрашивают кто я тебе? Невеста?

Я не раздумывал ни минуты.

– Жена. Майне фрау. Das ist meine Frau. – откуда я вдруг вспомнил немецкий язык я и сам не понял.

Но я ответил на их вопрос. Да и на свой.

В отеле нас ждал сюрприз. Нам предложили номер один из лучших на третьем этаже, но один на двоих. Я естественно удивился и сказал, что бронировал по интернету два номера на двоих. Но персонал отеля уверял, что я забронировал один номер на двоих. Я сказал, что это ошибка и нам нужно два номера. Давайте второй номер. Но парень на ресепшене сказал.

– Сорри, отель из фул.

То есть, свободных номеров нет. Я начал возмущаться и пригрозил, что мы уедем в другой отель, но Лена меня быстро успокоила.

– Везде всё переполнено.

Вика сидела в кресле и с улыбкой слушала нашу перепалку. Внезапно она сказала, что если номер нам понравиться, то мы будем заселяться. Конечно, никто не ожидал этого, но все тут же согласились. Лена начала извиняться за недоразумение и начала что то говорить, но я остановил её и потащил Вику к лифту.

Номер нам понравился. Лена ушла оформлять документы. Мы зашли в номер, и Вика обессилено упала на кровать. Я понял, как тяжело далась ей эта поездка.

– А ты хитрец – вдруг сказала она – Ты ведь специально заказал только один номер и знал, что отель переполнен и второго номера нам не дадут. Да? Сознавайся!

Я опустил голову.

– Прости! Это было глупо.

– И хотел все свалить на персонал отеля?

Я обреченно кивнул головой. Меня раскусили как младенца.

Принесли наши чемоданы. Лена принесла наши документы. Я сказал, что мы разобрались и что я действительно заказал только один номер. Ошибочно! Это была маленькая ложь во спасение.

– Передайте, пожалуйста, что я приношу свои извинения персоналу отеля.

Лена расцвела и пожелала нам приятного отдыха

Я распаковывал чемоданы и рассказывал как долетел, о своих приключениях в дороге. Вика смеялась, но стоило мне произнести банальную фразу:

– Ну, пошли купаться!

И Вика стала очень серьёзной.

– Ты иди, купайся. Я посижу тут.

На все мои уговоры, она отвечала отказом. Я понял, что пришло время поговорить «серьёзно».

– Вика, мы приехали сюда отдыхать. Здесь мы будем всегда вместе, куда бы мы не пошли. Если не идешь ты, не иду и я. Твой внешний вид, твои костыли, меня не волнует. Меня волнует только состояние твоего здоровья. А я хочу что бы у тебя было великолепное здоровье. Поэтому одевай купальник, мы идем купаться. Будешь сопротивляться одену тебя силой.

Вика смотрела на меня и у неё была улыбка Джоконды.

– Викулечка, солнышко, ну пожалуйста, пойдем купаться.

Вика попросила десять минут переодеться и подождать её в холе. Через десять минут ровно я услышал постукивание её костылей. На ней был халатик и пляжные туфельки. На голове огромная шляпа из соломки и огромные солнцезащитные очки. Мы медленно, не торопясь пошли в сторону пляжа.

Море было красивым. И место было красивым. Бывает море на которое смотришь и оно не нравиться. Цвет не тот, грязное, пены много. Пляж не тот. Песок не тот. Даже небо хмурое. А здесь было красиво все. Море бирюзовое, песок белый, небо синее. Мне все и сразу понравилось. Вика скинула халатик и я засмотрелся на её фигуру. Это была фигура юной девушки. Вика увидела мой взгляд и засмеялась.

– Да я так похудела после болезни. А до этого была толстой и только мечтала похудеть.

Мы осторожно дошли до кромки моря и я положил её костыли на песок. Потом осторожно поднял её на руки и мы вошли в море. Конечно были волны, они брызгались, все лицо было мокрым, но я понял что Вика плачет.

– Ты опять ревешь? Ну, прекрати. Или тебе больно?

Вика отрицательно покачала головой. Но я видел как ей было тяжело двигаться. Плыть она практически не могла, из-за болей. Но мы все же проплыли несколько метров, и на берег Вика вышла счастливой. Позже, когда она отдышалась, и мы немного поболтали, наступила пауза, после которой я спросил её о том, что так тяготило нас обоих. Я боялся спросить её, а она не хотела говорить об этом. Но мы должны были сделать это, и я спросил первый. Об аварии. Вернее, я потом услышал от неё, что это была авария.

Они возвращались с дачи. За рулем был муж. Он захотел обогнать грузовик по встречной, и как всегда встречная машина появилась неожиданно. Удар был вроде несильный. Никто не пострадал, все были живы. Но у Вики отказали ноги. Она не могла ходить. Позже в больнице поставили диагноз «Повреждение позвоночника и тазовых костей» и вынесли приговор. Два месяца она пролежала в больнице, а потом пересела в инвалидное кресло. С трудом стала осваивать костыли. О работе можно было забыть. Она работала гидом. Работала с иностранными туристами. Отсюда и знание языка. Но дальше перспектив никаких. Гид на костылях? Нонсенс. Она потеряла работу.

Через некоторое время произошел тот памятный разговор с мужем. Разрыв достиг своего апогея. Вика сказала, что если он не хочет с ней жить, то она его не держит.

И он ушел. Больше не звонил и не приходил.

Полгода Вика была на грани. Один раз всплыли мысли прекратить это все разом. Но потом мысли о дочери и маме остановили её. Они не заслужили этого. Мама делала для неё всё. Да и дочь постоянно поддерживала её как могла. Она уже взрослая, восемь лет. Все время отдавала учебе и матери. Никаких прогулок, хотя Вика гнала её от себя. От отца дочь отказалась. Он встретил её однажды около школы, но она не захотела больше общаться с ним. Она считала его предателем.

Работы не было. Первое время жили на зарплату матери. Потом появились переводы. За них неплохо платили. Вика много работала. Жила замкнуто. Было очень тоскливо. Подруги пытались помогать, но Вика сама ничего не хотела.

И ещё спасал интернет.

А потом появился я. Нахальный, самоуверенный наглец. Высокопарно рассуждающий о жизни, об отношении к ней, которую он, конечно, даже не знал и не нюхал. Что этот наглец мог понимать в жизни инвалида прикованного к креслу. Конечно, я не знал что Вика в таком положении, но все же… Кидавшийся высокими словами пустослов. «Надо жить, надо преодолевать!» Типичный самовлюблённый, тупой военный. Здоровый как бык. У которого одна извилина и та от фуражки. Как меня Вика возненавидела. Поэтому она написала мне и хотела поставить на место. Но наглец оказался не так прост. Он стал отвечать и даже огрызаться. Постепенно Вику захватила борьба с наглецом.

Не сразу, но Вика стала замечать, что в словах наглеца иногда проскальзывают разумные слова. Что иногда его рассуждения о жизни более правильные, чем её мысли. А потом она стала ждать писем с нетерпением. Потом он попросил телефон. И Вика дала. Много говорили. Живая речь и интонации совсем по другому освещали смысл слов.

А потом был видеозвонок. И она увидела совсем другого человека. Совсем не такого, как она себе представляла. На фото он был другим. Ей вдруг стало необходимо общение с ним. А потом было предложение встретиться. Вика растерялась. Он увидит её такой и что же дальше? Испугается и уйдет. Она уже боялась потерять что то близкое, родное и так необходимое ей. Но когда он стал настаивать поехать на море, от испуга она сказала «Да». Потом одумалась, попыталась отказаться, но он снова настаивал и она решилась. Ну что ж – пусть увидит её, такой какая она есть. Не будет никаких иллюзий и всё станет ясно. Посоветовалась с мамой и даже с дочерью. Мама одобрила «Езжай, дочь, хуже не будет». Дочь тоже сказала «Езжай, мама. А вдруг судьба». И она приехала.

Вечером в баре мы вдруг повстречали нашу немецкую семейную пару из Баварии, с которыми приехали в этот отель. Они приветствовали нас как родных. Мы подсели к ним. Я принес пиво Вике и кампари себе. Как люблю – без сока и льда. Вика болтала с немцами.

– О чем разговор? – спросил я.

– Они спрашивают меня, не тяжело ли мне? Я сказала, что с таким мужчиной как ты мне все легко.

– Так и сказала?

– Так и сказала!

– Прелесть ты моя – и я поцеловал её в губы.

Поцеловал, как целует муж жену при всех. Спокойно и с достоинством. И Вика ответила мне.

Мы много говорили, смеялись, шутили. Вика лихо переводила туда и обратно. Внезапно разговор зашел о счастье. Что такое счастье, кого можно считать счастливым, в чем оно заключается – счастье. Что бы слышали наши старички, Вика говорила достаточно громко, и те кто сидел рядом тоже слышали её. Многие заинтересованно бросали реплики, задавали вопросы. Был какой то общий стол по интересам. Люди подходили поближе и включались в разговор. Я сидел молча и потягивал кампари. Вика не всегда успевала перевести, и я не включался в разговор. Внезапно один из старичков за нашим столом спросил меня, а как думаю я, в чем счастье? Кто то из молодых крикнул – в деньгах. Все засмеялись, но наши старички поморщились. Мне тоже не понравился такой ответ.

– Я не знаю в чем счастье. Но если хотите я расскажу вам восточную сказку о том, как один принц захотел стать счастливым человеком.

Я говорил негромко, но Вику услышали многие и зашикали. В баре наступила тишина. Новые посетители подходили не зная о чем идет речь, и узнав оставались послушать.

– В одном государстве жил старый падишах. У него был любимый сын. Однажды он спросил отца – Как стать счастливым человеком? Падишах не смог ответить на вопрос сына и позвал своих визирей и мудрецов. Но никто из визирей и мудрецов не сумел ответить на этот вопрос так, что бы это устроило принца. Ученые говорили, что счастье в познании мира. Поэты говорили о счастье любви к женщине. Воины говорили о счастье драться в бою за Родину. Но этого было мало принцу. Он не понимал этих людей. Он хотел быть просто счастливым. И тогда один самый старый мудрец сказал.