История с географией

Посвящается моим родителям, умевшим и научившим меня любить.

Иногда я думаю, что все, что человек может оставить после себя, – это историю своей любви. И маршрут своего движения к свету. И по факту, это все равно одно и то же.

Елена Касьян

Фотограф Martin Waldbauer

Дизайнер обложки Александр Грохотов

Корректор Мария Устюжанина

© Александр Хейфец, 2020

© Martin Waldbauer, фотографии, 2020

© Александр Грохотов, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-5521-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Все, что происходит с нами в жизни, в конце концов превращается в свет. Я люблю тебя бесконечно, безумно, безудержно! Ты единственное, что принадлежит только мне, и никто в целом мире не в состоянии тебя у меня отнять. Ты живешь во мне, в самом надежном месте – в моем сердце, скрытая от чужих глаз… И пока бьется мое сердце – ты жива, и ты со мной. Прости, любовь моя, что порой только через грусть у меня получается полностью ощутить твою близость. Прости, что не умею любить иначе.

 
Душой исписаны листы,
Все это ты.
Лишь только ты.
 

Любовь может уйти, исчезнуть, потеряться, но оборвать силой ее невозможно. Иногда в жизни ты словно движешься задом наперед, когда твои глаза устремлены лишь назад, в прошлое. Ты видишь, как это прошлое постепенно отдаляется, исчезая в дымке времени, но, к сожалению, ты не способен его ничем удержать. Вновь и вновь ты посещаешь те места, в которых был счастлив, словно эти места все еще несут в себе заряд минувших чувств. Ты не видишь своего будущего, не видишь, куда идешь, и не можешь радоваться тому, чего достигаешь. Тебе невероятно больно, но это единственное, что держит тебя на плаву. Ты свято веришь, что пока пульсирует боль, жива и любовь.

Но время берет свое, и в какой-то момент ты внезапно осознаешь, что боли больше нет… Что она незаметно покинула твое сердце, оставив вместо себя лишь море равнодушия. Это ужасающее осознание! Ты вновь спрашиваешь себя: «Что произошло, ведь я верил, что буду любить вечно?». Ты тщетно все еще пытаешься раздуть этот окончательно потухший пожар, но боль не возвращается. Тебе кажется, что ты умер, что тебя больше нет на свете.

 
Мне мерещишься везде,
Только нет тебя нигде.
 

В конце концов, когда ты окончательно утратил всякую надежду вернуть прошлые чувства, словно из ниоткуда возвращается любовь. Но это уже не пугающий темный уголок комнаты, который хочется обойти стороной. Теперь это совсем иная любовь: чистая, светлая… дозволенная. Она напоминает лесную тропинку, озаренную ранними лучами солнца, пробивающимися меж крон деревьев… позволяющих тебе развернуться лицом к жизни и идти дальше.

 
Я отпущен тобой,
Но где в мире я ни был —
Среди грозных морей
Иль почти на краю —
Ты далекой звездой
Озаряешь мне небо,
И одну лишь тебя
Я везде узнаю.
 
 
Я пред троном твоим
Преклоняю колено.
Покорившись судьбе,
О пощаде молю.
А вокруг суета
И отвесные стены,
Но спасенье мое,
Что тебя я люблю.
 

Любовь моя! Ты нужна мне, очень нужна. Без тебя от меня останется лишь оболочка. Каждый вечер, когда уставший город затихает, я возвращаюсь к тебе, чтоб хлебнуть этот новый глоток кислорода. Спасибо тебе за все, чем ты меня так щедро одаряешь: за тропинку, ведущую к самому себе, которую ты проторила в моем сердце; за свет моей души; за блаженство, за страдания, за нежность; за то, что оживляешь меня каждую минуту, и еще… за все мои стихи…

«Наступит время, и стихи я напишу…»

 
Наступит время, и стихи я напишу
О том, как были мы с тобой ночами,
Как руки и глаза кричали,
Так не сумев нарушить тишину.
Сердца рвались как листья на ветру,
И разлетались, словно птицы, мысли,
И, наслаждаясь беспредельной высью,
Слова творили хитрую игру.
И, чуть задев душевную струну,
Нам открывали все оттенки страсти
И нежности, и пламя сладострастья,
И чувственности новую страну.
Наступит время, и стихи я напишу,
О том, что мы друг другу не сказали,
И тысячи исчезнувших деталей
Доверю я тогда карандашу.
И может быть, и боль свою снесу,
И грусть покинет сердце неизбежно,
И только лишь любовь твоя и нежность
Достанутся покорному листу.
 

«Я часто просыпался в темноте…»

 
Я часто просыпался в темноте.
Казалось мне, я слышу голос твой,
Что где-то на незримой высоте
Мы все еще встречаемся с тобой.
 
 
Казалось мне, что есть пути назад
По тропам нескончаемой любви,
И я тебе успею рассказать,
Что время удалось остановить.
 
 
Что я никак не мог тебя забыть,
Что умирал по десять раз на дню,
Что ты меня лишь только позови —
Я отзовусь, откликнусь, позвоню.
 
 
Казалось мне, не сожжены мосты
Над бездной нам навязанных потерь.
Я был уверен, это тоже ты
Опять меня спасаешь в пустоте.
 
 
Казалось мне, что это не про нас
Так говорят «все было суждено»,
Что мы с тобой отдельная страна,
Где нам любить навек разрешено.
 
 
Пусть время не имеет тормозов,
И лирикой тебя не заменить,
Но я пишу тебе, снегам назло,
Хоть, видно, слишком часто, извини.
 
 
Не знаю я, что сбылось, а что нет,
Возможно, это так заведено:
Любимые встречаются во сне,
Когда ничто иное не дано.
 

«Тебе…»

 
Тебе,
Что сердцем меня слышит
В недосягаемом краю.
Моя душа тобою дышит,
И я любить не устаю.
Мы были те, кем мы не стали.
Кем нам не следовало стать.
И оттого мои печали
Меня привыкли навещать.
Но разве ты лишь боль разлуки?
Навеки только боль моя?
Мои опущенные руки?
Иль чувства полные огня?
Кем мы остались друг для друга?
Последним или первым днем?
Ответь, души моей подруга,
С собой что дальше понесем?
Тебе слова мои и песни,
Моей души расцвет и взлет.
Мы до сих пор с тобою вместе,
Где только сердце достает.
 

Жар-птица

 
Я приметил давно этот взор обжигающий
И магнит твоих глаз, что как в душу сквозит.
Ты – жар-птица моя, так останься ж, пожалуйста,
Говорят, у любви не бывает обид.
 
 
Пусть твоя красота очень схожа с прощанием.
Не разгадана ночь, что с ума нас свела.
Говорят, что любовь лишь одни обещания,
И, как видно, свои ты давно раздала.
 
 
Но опять я гляжу на тебя зачарованно,
Красный цвет, говорят, у любви фаворит.
Ты сегодня в обман, как в шелка, упакована,
И чужая звезда над тобою горит.
 
 
Ты – жар-птица моя, – знаю, в жизни все временно,
Ты свободна, как ночь, и тебя не пленить.
Ты в своей правоте как в себе так уверена,
Что, наверно, нельзя мне тебя не любить.
 
 
Жаль, что петь о тебе не имею возможности
И тоскую о той что исчезла в веках.
Говорят, что любовь – это вечные сложности,
Но мне сложно лишь то, что ты так далека.
 

«Так глупо беречь, что ушло…»

 
Так глупо беречь, что ушло,
Так трудно хранить, что осталось,
И боль от несказанных слов
Упорно к утру возвращалась.
Мне виделась ты у окна,
Стоишь, опираясь на стену.
И город, испитый до дна,
Сливался с тобой постепенно.
Мы где-то бродили сейчас
Средь улиц, не знавших названий,
Как словно исполнилась часть
Забытых давно обещаний.
Мы тихо шептались во тьме,
И время сошлось поясами,
И снова мерещилось мне,
Что все это было не с нами.
Нам просто хотелось любить,
Друг другу себя отдавая.
Но с каждым изгибом судьбы
Мы поняли: так не бывает.
 
 
Я тщетно пытался уснуть.
Тебя в своем сердце осилить.
Но шел я упорно ко дну
От груза напрасных усилий.
И дождь тарабанил в стекло,
И город нас больше не слышал,
И все, что, казалось, ушло,
Опять притаилось на крыше.
 

«Мне хочется не думать о тебе…»

 
Мне хочется не думать о тебе,
Не повторять «не буду» сгоряча,
И запереть тебя в себе,
И словно на звонки не отвечать.
Но снова ночь встает меж нас стеной,
И я лечу вдали твоих орбит.
И ты со мной, по-прежнему со мной,
И время это вряд ли изменит.
Меж нас идут пустые поезда,
Так не найдя на прошлое ответ.
Встают меж нас чужие города,
И тысячи разбросанных планет,
Проклятия обманчивых веков,
Наш вечно не доигранный дебют,
И ты теперь безбожно далеко,
Где только наши души достают.
Ну а зима? Опять пришла зима:
Без снега, без метелей, без чудес.
И, может быть, она сошла с ума,
А может, потеряла интерес.
 

«Уходят в ночь былые сны…»

 
Уходят в ночь былые сны,
Весна в мой входит дом,
И я гляжу со стороны
На что осталось в нем.
А в нем осталась тишина,
Ее не заглушить,
И позабытая страна
Все продолжает жить.
В ней возникают города,
Дороги и мосты,
Но не единого следа,
Чтоб отыскать, где ты.
Там нету боли, нету зла,
Смятенья грозных лет,
Там твоя комната светла
И за окном рассвет.
Там солнца первые лучи
Касаются плеча,
И наших рук не отучить
Друг друга замечать.
Там ты осталась для меня,
Какой была со мной.
И пусть тебя мне не обнять
За ледяной стеной,
Но очертание твое
Душа моя хранит,
И вот весною тает лед,
И крошится гранит.
И дом пронзает тишина
Как в предрассветном сне,
И ты опять со мной одна,
Как словно мира нет.
 

«Не говори, что с тобой мы похожи…»

 
Не говори, что с тобой мы похожи,
Коль ты от боли себя ограждаешь.
Может, я в жизни всего лишь прохожий?
Ты же не знаешь,
Ты же не знаешь.
Может, любить я совсем разучился?
Может, любовь я твою отражаю?
Стану твоей перелетною птицей,
Что непременно на юг опоздает.
К черту вся эта нелепая схожесть,
Чем же тебя она так поражает?
Лучше поверь мне: мурашки по коже,
Если душа твоя ждет и страдает.
Вновь над тобою янтарная осень,
Снова я в песнях твоих оживаю.
Медленной тенью я падаю с сосен
И, прикоснувшись к земле, исчезаю.
Но я не память весеннего неба,
Лакомым тортиком подданный к чаю.
Лучше до боли натянуты нервы —
Разве иначе любовь ощущают?
Ты не прижмешься ко мне на рассвете —
Мне не обнять тебя, видимо, тоже.
Ты предпочтешь этот сумрачный вечер —
Может, мы все-таки в чем-то похожи.
 

«Земля по-прежнему вращалась…»

 
Земля по-прежнему вращалась,
Тасуя солнце и луну.
И ты опять со мной прощалась
И превращалась в тишину.
 
 
И распылялась огоньками,
И растворялась среди звезд.
А между тем под облаками
Я заболел тобой всерьез.
 
 
Но вот остался лишь глоточек:
Один глоток – и тишина,
Ты словно вырвана из строчек
О том, что ты мне суждена.
 
 
Тобой болею на рассвете,
Когда со светом перебой.
Слова, похожие на эти,
Кружатся вновь над головой…
 
 
Что я люблю, чтоб ты осталась,
Чтоб не доверилась судьбе.
Земля по-прежнему вращалась.
А я все думал о тебе.
 

«В мире беспокойных очертаний…»

 
В мире беспокойных очертаний
Вижу очертание твое.
Может, это просто подсознанье
Вновь покоя сердцу не дает?
Может, то, что кажется забыто,
Промелькнуло тенью в тишине.
Иль в потоке жизненных событий
Нежность поубавилась во мне.
В мире беспокойных очертаний
За туманом памяти и лет
Странные мы видим сочетанья:
То, что вроде было или нет,
То, что в нас потухнуть не успело,
То, что нам порой не достает,
Словно обрисованное мелом,
Это очертание твое.
Что убито – больше быть не может
За окном, размытым от дождя.
На себя ты вовсе не похожа…
Я, наверно, выдумал тебя.
В мире беспокойных очертаний
Не найти на прошлое ответ.
Вижу я души моей создание —
Правда, это только силуэт.
 

«Я устал от любви…»

 
Я устал от любви,
Я устал от потерь,
Я устал от бессилия слов —
От того, что засело в моей голове,
Что навек остается любовь.
Но она убивает,
Оставшись с тобой,
Как змея, притаившись в стогу.
И разлилась во мне эта черная кровь,
Что дышать я почти не могу.
Что со мною не так?
Вновь во мне суета,
Отражение сумрачных дней.
И качается сердце мое на весах
Ненасытной потери твоей.
Ты давно не моя,
Ты чужая, прости.
Время сделало дело свое.
Отчего не могу я тебя отпустить?
Что покой мне найти не дает?
Как судьбой управляет безумный титан,
Возвращая к началу мой век.
И иду я опять за тобой по пятам,
Мой любимый, родной человек.
 

«Еще горит во мне огонь…»

 
Еще горит во мне огонь,
Еще не тает снег,
И я держу твою ладонь:
Когда вдруг гаснет свет,
Когда разводятся мосты,
И нет пути назад,
И ночь – заброшенный пустырь —
Глядит в твои глаза.
Пусть это будет как в кино,
Как в предрассветном сне,
Где ты в игривом кимоно
Вдруг явишься ко мне.
Нам не отказано в любви,
Ей тысячи примет,
Ее пытаюсь уловить,
Когда вдруг боли нет.
И, покидая рубежи,
Смятенья, грусти, зла,
Ты, если можешь, расскажи,
Как ты меня ждала.
И кимоно сползет на пол,
Как все, что делит нас,
И мы найдем с тобой глагол,
Что нежность передаст.
 

«На стенку гляжу неподвижно…»

 
На стенку гляжу неподвижно,
И взгляд мой тяжелый в сто тонн,
Как будто за секцией книжной
Таится застенчивый слон.
Он спит там, уставший от света,
Укутан в покорную тьму,
И мысли мои и секреты
Дарованы нынче ему.
И снятся слону, по секрету,
Не Африки сонный покой,
А нежность ушедшего лета
И вечность разлуки с тобой.
И двое колец обручальных,
И сказочность ласковых дней,
И счастье тропинкой случайной
Куда-то уходит по ней.
И, светом твоим озаренный,
Наивно влюбленный в мечту,
Стою я один, отдаленно,
Как будто прикован к кресту.
И некуда, некуда деться
От боли, нахлынувшей вдруг,
И вновь не дано опереться
На нежность протянутых рук.
И знаю, не будет спасенья
В забвенье, пришедшем извне,
На стенку гляжу с сожаленьем —
И слон мой не чудится мне.