Трудность, лёгкость, сложность и простота

© Александр Фролов, 2022

ISBN 978-5-0056-4080-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

«Просто», «сложно», «легко», «трудно»… Наверное, это самые часто употребляемые наречия, с помощью которых люди пытаются выразить своё отношение к решению стоящих перед ними задач. В соответствии с печально известной традицией, при таких попытках этим словам не придаётся определённое смысловое наполнение. И потому они, по меткому выражению выдающегося психолога Льва Семёновича Выготского, являются «звуками пустыми». Зачем же их произносят люди в таком случае? Возможны как минимум два варианта. Первый: этими словами, как флажками, отмахиваются от необходимости приложить конкретные усилия для решения задачи. В школе: математика и физика – сложно, там уравнения, запомнить всё это трудно. Вот история и обществоведение – просто, потому как легко выучить наизусть без всяких уравнений и сдать без всяких пониманий. Неважно куда сдать, но лучше – навсегда. Будем сдавать историю и обществоведение и не будем – математику и физику: это «не наше», это для «технарей». В вузе: сопротивление материалов – очень сложно: какая балка, какое кручение? А вот психология – просто: Маша трудно любит Васю, Вася сложно любит Машу – поэтому Маша легко уходит к Пете. Чего проще-то? И думать тут нечего. Не будем крутить балки, а просто и легко порекомендуем Васе своевременно уйти от Маши к Дусе.

Второй вариант: с помощью этих слов необходимые для решения задачи усилия перекладываются на плечи и головы других. Трудно правильно и качественно ввернуть болт в сложном устройстве. Конструктору легко – он придумал и пошёл дальше, а тут – крути! Придумать – просто, ввернуть – сложно. Вот пусть конструктор и вворачивает или придумает что-нибудь полегче. А мы посмотрим.

В семье всё так сложно: никто меня не понимает, и потому жить трудно. А вот жене просто и легко, рожает и выращивает детей – и только.

В подобных глупостях, порой враждебных и бесчеловечных, а также неуважительных по отношению к себе, можно далеко зайти. И многие люди заходят. Ради лёгкого бездействия или простого бездумья. Жить среди них и, тем более, с ними – не трудно, а тяжко. Да и самому с собой так жить – тоже не сахар.

Может быть, раз это уж так важно, разобраться в этих простоте, сложности, лёгкости и трудности. Расставить их по своим реальным местам и контролировать проявления. Смысл этих понятий, вероятно, окажется неожиданным для многих людей, как неожиданными, но разумными окажутся их сочетания.

Александр Фролов

Лёгкость и трудность

Следуя великому Ньютону, «введём необходимые определения». Словари нам здесь – не помощники. Либо в них «определения» через примеры – «например, лёгкость походки», «например, лёгкость шага, фигуры». Либо анекдотичные в своей пустой тавтологичности варианты типа «лёгкостью называют свойство чего-то лёгкого». Давайте введём определение этого понятия, руководствуясь технологией, описанной в книге этой серии «Понятийность» и в книге «Технология интеллектуального образования». Существительное «лёгкость» образовано от прилагательного «лёгкий», которое, в свою очередь, происходит от древнеиндийского laghus – незначительный и родственно латинскому levis – быстрый. В современном русском языке это слово означает «незначительный по весу, нетяжелый». Прилагательное всегда описывает присущее данному объекту качество, «своё» для него, то есть, свойство объекта. Объект по-латыни – предмет, то, на что направлено наше внимание, в том числе это может быть процесс. Какое именно свойство объекта? Свойство достаточности для действий над ним незначительных усилий. Степень незначительности определяется на индивидуально-личностном уровне в процессе исследования объекта. Одно и то же действие может быть для кого-то лёгким, а для кого-то – нет. Если мы теперь соберём всё в единую «сборку» в норме русского языка, как это описано в «Понятийности», то получим: «Лёгкостью объекта называется его свойство требовать для действий над ним незначительных усилий». Вот так. Любых усилий – физических, интеллектуальных, моральных, этических… Любого объекта – камня, интеграла, общения, движения.

Примеры физического характера достаточно очевидны и привычны, не будем задерживаться на лёгкости кирпичей. А перейдём сразу к примерам интеллектуальной лёгкости. В книге данной серии «Практическое и продуктивное мышление» даны определения мышления и думанья. Мышлением называется процесс формирования мозгом моделей действительности, допускающих адекватное внесение в действительность контролируемых изменений. Думаньем называется процесс сопоставления информации с целью осознанного формирования суждения. С целью осознанного адекватного внесения контролируемых изменений в действительность. Чувствуете разницу? Адекватные изменения в действительность мы можем порой вносить на основе практического мышления – без осознания отдельных его этапов и без речевого оформления. Правда, с определённой вероятностью успеха. Но большинство людей так и живёт. И работает практическое мышление, как описано в уже упомянутой книге, облегчая работу мозга, «не любящего» повышенных трудозатрат. То есть, мышление с принципиальным «недоделыванием» отработанных эволюцией шагов совершенно справедливо воспринимается тем, кто так мыслит, как лёгкое. Ну, промахи, ошибки – чего не бывает. Такова жизнь. Зато легко! Такое мышление очень нужно для принятия скоропалительных решений в экстренных ситуациях. Там, где надо планировать или передавать результаты мышления другим людям – оно не работает. Но люди стараются его использовать в любых ситуациях. Потому как считают лёгким. А применительно к такому подходу был прав известный политик: хотели, как лучше, а получается, как всегда.

С думаньем, или продуктивным мышлением, дело обстоит иначе. Там требуется осознание и понятийное, речевое оформление мышления и его продуктов, то есть, результатов. Это осуществляется через совершение определённых интеллектуальных действий под сосредоточенным и пристальным, а потому трудоёмким для мозга надзором со стороны сознания. Мозг устаёт и бесится, но раз уж взялся – делает. Стараясь браться за такую работу пореже и лишь при крайней необходимости. Зато результат – неотвратимый и безошибочный. Так уж устроена содержательная деятельность мозга. Но если такую работу мозгу приходится проделывать часто – например, по причинам профессионального характера – отработанная программа начинает действовать на иных, очень высоких скоростях. Как, например, у выдающихся полководцев, научных работников, инженеров и технологов всех мастей, включая выдающихся хирургов. И тогда продуманный продуктивным мышлением результат выглядит столь же скорострельным, как и полученный при практическом мышлении. Общество смотрит на это и говорит: «Во даёт, во даёт! Ему легко, он гениальный!». А он вовсе и не гениальный. Просто хорошо потрудился заранее – поставил хорошую программу продуктивного мышления, тщательно её отладил и постоянно ей пользуется. Вот и «натопталась» тропинка, по которой бежит всё тот же трудозатратный терпеливо пошаговый вариант, но, ввиду гладкости тропинки и меньшего числа помех, бежит стремительно. Вот и воспринимается обществом, а порой и самим думателем, такая деятельность как лёгкая. А она вовсе не лёгкая, а, как мы увидим существенно позже, простая. Предельно простая. Потому и быстрая.

Примеры лёгкости на основе практического мышления: лёгкость движений спортсмена; лёгкость разборки и сборки автомата или двигателя; лёгкость воспроизведения школьником выученных предметных тем. Примеры лёгкости на основе «свёрнутого», скоростного продуктивного мышления: лёгкость принятия эффективных решений полководцем; лёгкость действий опытного хирурга; лёгкость математических выводов, осуществляемых профессиональным научным работником-математиком.

Наши далёкие предки называли работой тяжёлую подневольную деятельность, в том числе – рабство. Деятельность порой без осознания цели и полезности, а потому без особого рвения и с избеганием лишних усилий. Лишь бы был овеществлённый результат. А вот древнерусское слово трудъ означало именно рвение, заботу, хлопоты, страдание, горе. Рвение невозможно без осознания его причины. Причина же – наличие определённой цели деятельности. Цель деятельности, в свою очередь, подразумевает получение какой-либо пользы в виде удовлетворения личных или общественных потребностей. Поэтому, в соответствии с уже упомянутой технологией введения определений понятий, трудом называется целенаправленная общественно-полезная деятельность человека, требующая затраты его физических и интеллектуальных усилий. Если преследуется определённая цель, то затрачиваемые усилия должны обеспечить и организацию деятельности, и саму эту деятельность, и поддержание её целенаправленности. То есть, в сумме трудовые усилия вряд ли ограничатся незначительным объёмом. Отсюда и представление о трудности объекта (в том числе – процесса) взаимодействия с ним. «Трудностью объекта называется его свойство требовать для действий над ним значительных усилий».

В сущности, все наши психофизиологические реакции при взаимодействии с реальной или виртуальной действительностью являются движениями различных уровней. Эти уровни детально описаны Николаем Александровичем Бернштейном в его классической работе «О построении движений». От самых нижних, домыслительных, уровней до уровня речи. Поэтому трудность, в соответствии с введённым нами определением, определяется значительностью усилий для совершения движений любого рода.

Разумеется, классификация уровней построения движений по Н. А. Бернштейну отражает и классификацию уровней трудности. Давайте не будем вдаваться в детали такой классификации и обратим внимание на то, что первые три уровня построения движений связаны с преимущественно физическими трудностями выполнения этих движений. Уровень А, самый низкий и в эволюционном отношении самый древний, отвечает за тонус мышц. Уровень С – уровень синергии – обеспечивает координацию сложных совокупностей движений. Например, «естественная» гимнастика, потягивание, мимика. Уровень С – «уровень пространственного поля» – включает в себя все переместительные движения. Если на уровнях А и В происходят движения на основе заведомо домыслительных операций содержательной деятельности мозга, то на уровне С появляются операции алгоритмического характера, соответствующие возникновению и развитию практического мышления. Это описано в книге «Практическое и продуктивное мышление». Все усилия, связанные с указанными уровнями, носят характер преимущественно физических. Соответственно, и трудности, возникающие в процессе осуществления движений этих уровней, также связаны физическими проявлениями – такими, как усталость, утомление, переутомление.

Усталостью называется защитная реакция организма, оберегающая от утомления и переутомления. Важно то, что усталость замедляет как физические, так и психические процессы, определяющие общее состояние человека. Это временно ограничивает возможности выполнения человеком, по крайней мере, данной конкретной работы. В случае практического мышления, при котором не осознаются и не оформляются в речи цель и процесс её достижения, мы более склонны ощущать усталость в её физических проявлениях. Это повышенное потоотделение, изменение цвета кожи, нарушение координации, нарушение ритма дыхания, головокружение, появление болевых ощущений в мышцах. Если человек оказывается при этом ещё и втянутым в вынужденно мыслительную деятельность, например, образовательную или требующую изобретательских решений, усталость резко усиливается ввиду высоких затрат мозга на совершение хаотических неосознаваемых мыслительных действий. Сталкиваясь с такими явлениями, человек, по определению, относит их к трудностям, которых, разумеется, всеми силами старается избежать. А поскольку он нуждается в оправдании своей несостоятельности в решении поставленной задачи, он квалифицирует её как трудную и этим мотивирует практический отказ от решения. Что уж тут говорить об утомлении и, тем более, переутомлении!