Czytaj książkę: «Вагоновожатый»

Czcionka:

1

Трамвай, как обычно, пришел точно по расписанию. И в кабине сидел тот, кто должен был быть в ней сегодня – Игорь. Эрика каждый день ездила этим трамваем на работу и потому знала всех вагоновожатых в лицо, а также по именам, указанным в окошке таблички «Сегодня Вас обслуживает…»

Она вошла через переднюю дверь, улыбнулась Игорю. И он улыбнулся в ответ. Как обычно. Ее любимое третье место справа было свободно. Эрика села и взглянула в зеркало, висевшее над головой вагоновожатого. Игорь смотрел на нее. Она снова улыбнулась и отвела глаза. Ей было очень приятно внимание этого, как казалось, очень спокойного, надежного парня. Брюнет. Такие живые и теплые карие глаза. Чисто выбритые щеки.

Трамвай тронулся. Плавно разогнался. Не проехал он и до следующей остановки, как на улице стемнело, начался дождь. Она очень вовремя оказалась под крышей.

Игорь включил в салоне свет. И снова взглянул на нее. Эрика это заметила, потому что не только смотрела на расплывавшуюся за мокрым окном улицу, но снова и снова – в зеркало над головой вагоновожатого. Хотя Игорь внимательно следил за дорогой перед собой, он успевал еще и бросать взгляды на нее. Она считала: «…три, четыре, …восемь, девять…»

Уже почти месяц как Эрика выделила Игоря среди остальных вагоновожатых. Заметила, что он улыбается, увидев ее на остановке, и посматривает на нее в салоне. И чем дальше, тем больше казалось ей, что так было всегда. Эрика ждала трамвай, а в трамвае ждал Игорь. Она знала его имя, а он ее – нет. Эрика молчала, проходя мимо него, и Игорь ни разу не заговорил с ней. Он всегда только смотрит, смотрит и смотрит своими карими. А ведь мог бы спросить: «Как дела? Как вас зовут?» И она бы тут же ответила: «Все хорошо. А зовут меня Эрика…» Именно так бы и сказала. Она столько раз произносила эти слова мысленно. И вслух, когда рядом никого больше не было. Она бы ответила, и Игорь тут же сказал бы: «Какое замечательное имя…» И предложил бы: «А давайте сходим куда-нибудь вечером или днем в субботу, в воскресенье…» И Эрика, не раздумывая, потому что уже все обдумала, согласилась бы: «Конечно. У вас тоже очень хорошее имя…»

Но Игорь не спрашивает и не приглашает. Только смотрит, смотрит и смотрит своими карими. И молчит. И может быть, он улыбается не только ей. И через зеркало над головой поглядывает время от времени вовсе не только на нее – на всех в салоне. Так, скорее всего, ему положено по работе.

А может быть все-таки и не на всех смотрит. Только на нее, но, увы, Игорь женат, у него есть дети и семейные обязательства, и поэтому он молчит. Смотрит и молчит.

А может Игорь и не женат вовсе. Как знать, ведь он только смотрит и молчит. Смотрит и молчит.

Эрика вздохнула и принялась разглядывать окно со сбегающими по стеклу каплями. Они то катились параллельными дорожками, то притормаживали и начинали робко, но неумолимо тянуться друг к другу. Они тянулись, тянулись, дрожа, а потом раз – и решительно бросались навстречу, соприкасались, врывались друг в друга, сливались в одно целое и уже одной крупной каплей падали, просто улетали. Вместе. Одним целым. Эрика считала: «…три, четыре, …восемь, девять, … четырнадцать, пятнадцать…»

Она вспомнила и снова глянула в зеркало над головой вагоновожатого. Глянула и вздрогнула – на нее смотрел вовсе и не Игорь. В зеркале она увидела кусочек лица незнакомого человека. Совсем другие глаза. Такие маленькие глаза-пуговки. И их впившийся в нее взгляд был очень неприятен.

И тут же в трамвае погас свет. Стало темно. Трамвай замедлил ход и остановился.

Эрика качнулась в кресле, хотела спросить: «В чем дело?» Но спрашивать, как оказалось, было некого. Оглядевшись, она обнаружила, что осталась в темном салоне совсем одна. Видимо, пока смотрела в окно, попутчики разошлись, покинули трамвай на своих остановках, а войти в него – никто не вошел. Так бывает. Эрика уже не раз ездила одна в совсем пустом салоне трамвая. И по пути на работу, и с работы. В какие-то дни так случается. А сейчас еще и дождь. Люди пережидают его в более уютных местах.

Она подумала о том, что трамвай, наверное, сломался. Такое тоже бывало. Особенно не нравится этой электрической машине сырая погода, дождь, как сегодня. После того как трамвай остановился, вагоновожатый должен объявить, рассказать о том, что произошло и можно ли дождаться устранения поломки или нужно выйти на улицу. Под дождь.

Но вагоновожатый ничего не говорил. Динамик над головой Эрики молчал. И двери не открывались. Ей вдруг пришло в голову, что, может быть, с Игорем что-то случилось? И поэтому кто-то занял его место, остановил, как смог, никем не управляемый трамвай? Эрика хотела встать, подойти к кабине вагоновожатого, помочь, если нужно. Но она осталась на месте. Дверь в кабину распахнулась, и оттуда вышел, если вышел, не только не Игорь, но даже как бы вовсе и не человек. Эрика увидела какое-то расплывающееся в не очень ярком свете салона пятно. Оно замерло на мгновение, но потом тронулось с места, медленно начало продвигаться по проходу между креслами. В сторону Эрики.

Это пятно просто надвигалось на нее. Эрике стало страшно. Она понимала, что нужно встать, рвануться к дверям, попытаться открыть их и выскочить из этого темного жуткого трамвая. Но ноги не слушались ее. И пальцы рук, вцепившиеся во впередистоящее кресло, никак не могли разжаться. Эрика смотрела на них, но пальцы были как чужие, не слушались ее. Она как бы и не чувствовала их. Как будто у нее совсем не было этих пальцев. Но именно они не давали ей отпустить кресло, впаянное в тело трамвая. И из-за них Эрика не могла сдвинуться с места, попытаться встать на ноги, которые может быть все-таки сделают то, что должны, обязаны сделать в эту минуту.

А темное пятно все ближе и ближе. Еще пара шагов и оно нависнет над Эрикой. А она, оказывается, и закричать не может – губы тоже невозможно шевельнуть, рот не раскрывается. И тело, уже все тело целиком вышло из-под ее контроля. Его сковал какой-то непреодолимый ужас. Как загипнотизированная, она смотрела на все приближающееся, приближающееся и приближающееся пятно. Хотелось закрыть, сомкнуть глаза, но даже веки не подчинялись ей. А жуткое пятно уже совсем рядом. На нем начало проступать лицо, и Эрика узнала те самые глаза-пуговки, тот самый чужой неприятный взгляд в зеркале над вагоновожатым. Пятно вздрогнуло и из него к ней потянулись длинные-длинные, видимо, руки. Они крепко схватили Эрику за плечи, сначала легонько тряхнули, как на повороте трамвая, но затем рванули с места с такой неожиданной силой, что пальцы ее разжались.

Пятно потащило Эрику к дверям, а она по-прежнему не могла сопротивляться. Руки безвольно обвисли, ноги волочились по полу салона. С нее, кажется, слетели туфли. Расстегнулись плащ и блузка. Ей не было больно ни от впившихся в плечи чужих пальцев, ни от неровностей пола, наверняка, царапающих босые ноги. Эрика ничего не чувствовала. Только… Только ей вдруг показалось, что между ног становится влажно.

Двери распахнулись, и она увидела, что трамвай остановился в совершенно неузнаваемом месте. Эрика разглядела в сырой темноте лишь силуэты то ли дальних деревьев, то ли ближних кустов. И ее потащили, поволокли к ним. И тут же яркая вспышка перед глазами…

Эрика вздрогнула и проснулась. В трамвае было светло. И за окном тоже. Скоротечный дождь кончился. И ей уже совсем скоро выходить.

Она глянула в зеркало над вагоновожатым. Никакого чужого лица, неприятного взгляда. На нее по-прежнему смотрел Игорь. Эрика повертела головой. В салоне, конечно, не оказалось никакого жуткого человека-пятна. Рядом стояли-сидели несколько беззаботных попутчиков.

Эрика облегченно вздохнула. Все было лишь сном, неприятным видением. Она просто заснула в трамвае. И знала почему. Просто потому что последнее время пьет на ночь снотворное, а после него ей и днем постоянно хочется спать. А без снотворного обойтись никак не получается. Вот уже две недели.

Две недели повторяется одно и то же. Каждый вечер, когда Эрика возвращается с работы домой, ей кажется. Кажется, что за ней кто-то идет. Кто-то преследует ее, когда она шагает от остановки трамвая по дорожке между домами. Всего-то пару-тройку сотен метров. Но кто и зачем?

Шагая по дорожке, Эрика время от времени оборачивается, но не видит за собой никого. И это удивительно, необъяснимо. Ведь она точно знает, она чувствует: кто-то идет следом, кто-то упирается взглядом в ее спину.

На самой дорожке Эрика ощущает себя еще более-менее уверенно. Ее видят из домов, под окнами которых она проходит. Но дальше, прежде чем войти в ее двор, нужно миновать арку. Без освещения, без фонарей. Потому что это сводчатое пространство всего в пять шагов. Днем даже не замечаешь, как проскальзываешь мимо серых голых стен арки. Но вечером она растягивается в размерах. И хорошо, чтобы какая-нибудь семья в несколько человек – шла по арке на встречу. Разговаривая, веселясь. Но чаще Эрике никто не попадается навстречу. Ей приходится проскакивать замершую, как капкан, арку в одиночестве. И слышать, явственно слышать сзади гулкие шаги. И это не эхо. Это не ее шаги.

Прорвавшись во двор, Эрика еще ускоряет и так ускоренный шаг и почти вбегает в подъезд, взлетает на свой второй этаж и просто впрыгивает в квартиру, на ходу достав ключи из сумочки. Потом она сидит под захлопнутой за собой дверью, успокаиваясь, расстегнув на груди кофточку. Отдышавшись, скинув туфли, Эрика осторожно идет к окну, беспокойно оглядывает двор. Но пока на улице достаточно светло, она никого, ничего подозрительного не видит. Как будто ей все показалось. Как будто просто-напросто показалось.

Эрика смотрит на знакомую фигуру старушки, вышедшей из соседнего подъезда подышать воздухом. На мамашу с коляской, также вошедшую во двор через арку. Эрика смотрит, смотрит на совершенно обычный, спокойный двор и качает головой. Ей показалось. Ей снова показалось.

Она отходит от окна. Переодевается. Готовит себе ужин. Как будто успокаивается. Но не успокаивается. Все время поглядывает в сторону окна. Ждет, когда двор накроют сумерки. Потому что знает, как только за окном стемнеет, так под деревом, что растет внизу напротив ее окон, появится кто-то. Кто-то…

Эрика выключает в комнате свет, чтобы он, отражаясь от стекла, не мешал ей смотреть на двор, и вглядывается, вглядывается, вглядывается в нижнюю часть дерева. За ним опять кто-то стоит. Точно стоит. Прячется. Скрывается. Кто и зачем?

Она прижимается лбом к холодному стеклу, всматриваясь, пытаясь понять, не обманывает ли ее зрение. Когда так сильно напрягаешь глаза, то утолщение ствола дерева легко принять за прильнувшего к нему человека. Так же, как и ветви, качаемые ветром, складывающиеся в причудливые фигуры. Но иногда Эрика совершенно отчетливо видит именно человека. Он отрывается от ствола, за которым прячется, и замирает на месте. Очевидно, тоже всматриваясь. В ее окно. В Эрику, стоящую у окна. И она отшатывается назад в глубину комнаты. Падает в кресло.

Эрика просто не знает, что делать. Пытается успокоить себя мыслями о том, что тот, кто стоит под деревом, может быть, вовсе стоит там и не из-за нее. Но ведь может быть, и из-за нее. А может, ей все-таки кажется, и там под деревом никого нет. И она снова осторожно подходит к окну. Снова, напрягаясь, смотрит под дерево. То надевая очки, то снимая, всматривается, всматривается, всматривается. Прикрывает на время уставшие глаза и потом снова смотрит. И снова видит. Это не обман зрения. Не хитросплетение ветвей и листьев. Под деревом, то прислоняясь к стволу, то отделяясь от него, стоит человек. Среднего роста. В чем-то темном. Он стоит, ничем не выдавая своего присутствия. Он не курит. Не блестит очками. Не смотрит на экран мобильного телефона. Он просто стоит. Как будто чего-то ждет, чего-то выжидает. Чего?

На счастье Эрики, ветви дерева не достают до окон ее квартиры. Так что со стороны улицы ей ничего не угрожает. Но вечернее беспокойство приходит к ней не только оттуда. Как только окончательно темнеет на улице, из-за двери начинают доноситься странные, подозрительные шорохи. Как будто на лестничной площадке кто-то мнется, переступает с ноги на ноги, обдумывая что-то, решаясь на что-то.

Эрика на цыпочках переходит от окна к входной двери и приставляет к ней ухо. И отчетливо слышит. И странные шорохи, и как кто-то громко дышит. То учащенно, то замедленно. Иногда звуки дыхания прерываются. Как будто тот, кто находится с другой стороны двери, тоже прислушивается. Прислушивается к тому, что происходит в квартире Эрики. Ей становится жутко, и она все также на цыпочках тихо отходит вглубь квартиры.

Уже две недели каждый вечер все повторяется. Одно и то же. Кто-то идет за ней до дома, топчется под деревом и шуршит, громко дышит за дверью. Эрика пыталась убедить себя в том, что все это ей только кажется. Однажды она даже осмелилась глянуть в дверной глазок. И увидела то, чего не хотела увидеть – в коридоре действительно что-то-кто-то было. Какое-то большое пятно. И оно шевелилось.

Эрика не могла разглядеть точно, что это за пятно. Слишком тусклый свет пробивался с улицы. А в подъезде свет автоматически гас через минуту после того, как его включили. Чтобы разглядеть, что происходит на лестничной площадке, нужно было снова нажать на рычажок. Такой был на каждой лестничной площадке, в каждой квартире. Ей стоило лишь щелкнуть выключателем, и она могла бы тут же пролить свет на происходящее за дверью. Но Эрика боялась, не смела сделать нужного движения пальцем. Вдруг то, что шевелится и так громко дышит, от внезапного света придет в ярость, бросится на дверь и, конечно же, выломает ее – такую тонкую, деревянную, на всего лишь одном хлипком замке. Оно выломает дверь и набросится на Эрику. На беззащитную Эрику.

Раньше она не задумывалась о толщине и крепости двери, но теперь размышляла об этом постоянно. Говорила себе, что нужно, просто необходимо срочно заказать новую крепкую железную дверь. Обязательно. Обязательно… Но. Это не просто. Прежде всего, придется договариваться с хозяином, у которого она снимает квартиру. И если он согласится, то дверь придется ставить, конечно, за свои деньги. А у нее не так уж и много сбережений. Ведь Эрика экономила, копила. И чтобы купить подарки родителям, живущим в соседнем маленьком городке. И чтобы съездить к ним в гости. И чтобы съездить в чем-нибудь новом, как будто зарабатывает она хорошо и вообще все у нее прекрасно в этом большом городе. Все прекрасно…

Обычно Эрика приходила с работы и после ужина смотрела какой-нибудь фильм по телевизору или передачу любимого ведущего Леонида – очень симпатичного и уверенного в себе молодого человека. Но последние две недели вечерами она бродит и бродит неспокойно по своей небольшой квартире. Перебегает от окна к двери и обратно. То всматривается в дерево с прильнувшей к его стволу фигурой, то вслушивается в шорохи и дыхание на лестничной площадке. Потом измотавшись, устав, падает на кровать. А уснуть не может. Сердце бьет в грудь, как кувалдой во входную дверь. И Эрика достает из шкафчика чудодейственное снотворное…

А утром так трудно открыть глаза, встать, сварить себе кофе. Но вспомнив вечер, Эрика вытаскивает себя из постели, подходит к окну, оглядывает двор и в свете нового дня отчетливо видит, что под деревом никого нет. Потом заглядывает в дверной глазок – на площадке тоже никого. И тогда она вздыхает, уже спокойно завтракает, и, еще раз глянув в глазок, выходит за дверь. Действительно, никого. Ни на лестничной площадке, ни под деревом. И все, что было вечером – слежка, фигура под деревом, шорохи и дыхание за дверью – все это, конечно же, ей показалось. А она вот теперь такая разбитая, сонная, и не мудрено, что засыпает под монотонный ход трамвая, видит кошмарные сны.

Эрика, снова глянула в сторону кабины вагоновожатого, и достала из сумочки коробочку с зеркальцем. Она боялась, что от таких вечеров и ночей у нее могут появиться круги под глазами. Совершенно ненужные молодой девушке украшения. Но зеркальце сказало, что пока у нее с лицом все, как прежде. Эрика поправила прическу и вздохнула, продолжая разглядывать себя. Конечно, она не красавица, но Мария – ее коллега по работе – отметила, что в целом, можно сказать, хорошенькая. Светлые волосы, маленький носик. Вот только очки, даже очень маленькие, но все равно очки… Эрика их стеснялась, и когда приметила в трамвае брюнета Игоря, то купила себе линзы и теперь надевает их каждый раз, когда знает, что именно он в этот день будет вагоновожатым.

Трамвай чуть тряхнуло, и она заметила вдруг, что в ее зеркальце мелькнул кусочек еще чьего-то лица. И глаза. Знакомые глаза-пуговки из сна, который она успела увидеть здесь же, в трамвае. Но сейчас-то Эрика видела все наяву. И этот кусочек лица, и этот взгляд. Она вздрогнула и захлопнула коробочку с зеркалом. Попыталась успокоиться. Руки, пальцы вполне слушались ее. Эрика ущипнула себя за ногу. Поморщилась от боли и обернулась. Следующее за ней кресло было пусто, и из нескольких человек, стоящих и сидевших поодаль, никто не разглядывал ее, и никто из них не был похож на человека-пятно. Снова привиделось.

Она вздохнула и глянула в зеркало вагоновожатого. Игорь смотрел на нее. Он знает, что сейчас ее остановка. Они улыбнулись друг другу.

Эрика вышла и, посмотрев вслед удаляющемуся трамваю, вздохнула еще раз. Игорь опять ничего не сказал, никуда не пригласил. А вот начальник аптеки, в которой она работает, постоянно приглашает ее на выходные за город:

– Ну чего тебе здесь пылью дышать. Поедем, я тебе такие места покажу…

И, правда, в городе не такой чистый воздух, как в ее родном местечке, и как хорошо бы куда-нибудь выбраться не одной. Но ведь этот мужчина уже почти пожилой. И у него толстый, мясистый нос, а еще пивное брюхо, жена и трое детей. И к тому же, когда возвращается с обеда, во время которого обязательно выпивает пару кружек светлого, приглашает за город абсолютно всех попадающихся ему под руку девушек. Мария – та самая коллега, работающая в смену Эрики, – один раз ездила с ним. Начальник в следующий после тех выходных понедельник был бодр, весел и ласков со всеми, обещал даже премию. Мария же, поморщившись, сказала Эрике:

– Он не разведется. А в остальном… Все время пьет пиво и потеет, как лошадь. Больше с ним не поеду. Никуда. Никогда. И тебе не советую…

Эрика думала, размышляла и все-таки не отказывалась полностью от мысли принять приглашение начальника. Она ведь была совсем одна в этом городе. Пока училась в медицинском училище, ни с кем из девушек особо как-то не сошлась, не подружилась. И парнем до сих пор не обзавелась. И вряд ли с такой работой обзаведется. Мужчины заходят в аптеку гораздо реже, чем женщины. А если и заходят, то очень озабоченные своей собственной болезнью или болезнью близких. Ну, и еще покупают презервативы и очень спешат…

В аптеке ее встретила Мария. Как всегда новостями:

– Читала уже?

– Нет. Что случилось?

– Опять с трамваем…

Эрика внутренне съежилась:

– Что именно?

Мария, большая любительница городских новостей и сплетен, знающая все и обо всем, сунула ей в руки газету:

– Вот. Читай.

На первой странице была большая фотография девушки, лежащей рядом с трамваем. И еще заголовок крупными буквами «Несчастный случай с вагоновожатым-2».

До начала смены Эрики еще было время, и она успела прочитать:

«Как сообщает наш корреспондент С.Кунц, новый несчастный случай произошел с вагоновожатым в том же самом трамвайном парке. На этот раз погибла девушка. Она зачем-то поднялась на крышу трамвая и попала под удар электрического тока. Ее смерть была мучительной. Она буквально поджарилась на сковородке трамвайной крыши…

Представители трамвайного парка утверждают, что девушка была опытным вагоновожатым и едва ли решилась бы полезть на крышу для устранения какой-либо неисправности. Непонятно, что загнало ее туда…

По одной из версий, девушка была пьяна. Однако уже проведенная экспертиза крови не обнаружила следы алкоголя или какого-либо наркотического средства. Не так давно, кстати, девушка проходила медицинскую комиссию, на которой была признана полностью здоровой – и физически, и психически…

Согласно информации, полученной нашим корреспондентом из надежных источников, полиция склоняется к версии самоубийства. Дело в том, что погибшая девушка любила парня. Он также был вагоновожатым и работал в том же трамвайном парке. Именно этот парень погиб неделю назад в результате несчастного случая, о котором мы писали ранее. Погибшие парень и девушка собирались пожениться в конце этого месяца.

Очевидно, после трагичной гибели жениха девушка также решила свести счеты с жизнью. Возможно, она была беременной…»

Эрика вернула газету Марии:

– Ужасно.

Коллега вздохнула:

– Да, ужасная любовь. – И спросила: – Ты же все время на работу на трамвае ездишь?!

– Ну да.

Мария покачала головой:

– Ты там поосторожнее! Видишь, что творится с этими трамваями. Током бьют, ломаются.

Эрика тоже вздохнула:

– Да я и так осторожна.

И это было правдой. Прежде, чем перейти дорогу, она всегда смотрела на нее. И под ноги, чтобы не зацепиться за рельсы и не застрять каблучком в стыке. Можно было бы и вовсе не ездить на трамвае. На автобусе, может быть, получилось бы добираться до работы даже и быстрее – у него и остановок меньше, и ход торопливей. Но Эрика любила трамвай. В ее родном городке не было этого чуда – вагончика, весело катящегося посреди улицы. Только приехав сюда, она впервые села в трамвай, почувствовала, как плавно он двигается, как вздрагивает на стыках, как несуетливо разрезает городское пространство. Никого не обгоняя, никому не уступая. Сам по себе. Не маленький, но все равно как игрушечный. Такой…, такой милый.

Мария еще раз посмотрела на снимок в газете:

– А как девушка эта на тебя похожа!

Эрика удивилась:

– На меня?

– На тебя.

Эрика пригляделась. Фотография позволяла очень многое рассмотреть. Действительно, можно было найти общее. Девушка имела примерно такую же фигуру. У нее были светлые волосы и маленький носик. И она не носила очки, как Эрика сегодня.

Мария пожала плечами:

– Просто одно лицо…

Эрика ничего не ответила и, глянув на часы, принялась за работу. Читала рецепты, разыскивала по шкафчикам и полочкам нужные лекарства, но думала при этом о сообщении в газете. И об этом втором, и о первом, газету с которым ей Мария отдала прошлый раз насовсем. Эрика ее еще не выбросила. Несколько раз перечитывала в обеденный перерыв, снова и снова ужасаясь произошедшим:

«Несчастный случай с вагоновожатым.

Наш корреспондент С.Кунц сообщает, что вчера поздним вечером на маршруте… был обнаружен неуправляемый трамвай, за которым волочилось человеческое тело. С помощью транспортной полиции движущееся средство было остановлено… Обезображенное тело, как выяснилось, принадлежит вагоновожатому этого самого трамвая…

Как подозревают эксперты, вагоновожатый, не сходя с маршрута и не вызвав специалистов из депо, устранял какую-то мелкую неисправность. В это время по невыясненной причине трамвай двинулся с места. Несчастный (вполне симпатичный, судя по ранее сделанной фотографии, молодой человек) зацепился курткой за транспортировочный крюк и был увлечен набравшим ход транспортным средством…

Если бы дело происходило в дневное время, происшествие наверняка было бы сразу замечено, и вагоновожатому удалось бы быстро помочь. Но, увы, в позднее время на улицах не оказалось свидетелей, а в салоне – пассажиров. Эксперты утверждают, что тело было протащено по шпалам и асфальту не менее пяти километров. Шансов выжить у молодого человека после такого «путешествия» просто не было… Только на последней остановке ночной диспетчер обратил внимание на то, что трамвай проследовал без остановки, двери его распахнуты, салон пуст, а за трамваем что-то волочится…»

Как это, наверное, больно и страшно – волочиться за бездумным трамваем и понимать, что никто тебе не поможет. А девушка, девушка, наверное, не смогла пережить таких мыслей, такой ужасной смерти своего возлюбленного. И она покончила с собой. Двое влюбленных погибли. Друг за другом…

Эрика вернулась глазами к слову «депо». Что оно означало, было не совсем понятно, но звучало это слово загадочно.

Кто-то коснулся плеча Эрики, и она, вздрогнув, обернулась. Рядом стояла Мария:

– Испугалась?

Эрика кивнула:

– Да…

Мария смотрела на нее в изумлении:

– Ты какая-то нервная стала в последнее время…

Эрика призналась:

– Правда, как-то все время не по себе… Знаешь, у меня вечерами под окнами кто-то стоит.

Во взгляде коллеги промелькнуло сомнение:

– Тебе это не кажется?

– Нет.

Мария покачала головой:

– А вообще-то есть такие извращенцы. Ходят, в окна заглядывают, ждут, когда женщины перед сном переодеваться начнут. Но придурки эти безобидные и пугливые, я читала о таких. Ты свет дома выключи, тогда они подумают, что ты уже спишь, и уйдут. А лучше всего их самих надо напугать, тогда больше никогда не будут надоедать… Если, конечно, тебе все это не кажется.

Эрика поежилась, вспоминая:

– И за дверью тоже как будто кто-то есть. Я уж и сама не знаю, кажется мне или не кажется. Снотворное вот пью. Сплю на ходу…

Мария махнула рукой:

– Бывает такое. Ну, понервничаешь-понервничаешь и пройдет. – И тут же поинтересовалась: – А что пьешь?

Эрика назвала лекарство, глаза у Марии округлились:

– Ты же знаешь, это очень старый препарат, потому от него и днем потом в сон клонит.

– Да, – согласилась Эрика, – старый. Но я думала: старый, значит, проверенный…

Мария усмехнулась:

– Тоже мне фармацевт. Современным препаратам не доверяет. Ты же хорошего снотворного в день сколько продаешь, никто не жалуется…

Эрика кивнула, вздохнув:

– Да, продаю. Не жалуются…

Мария открыла шкафчик и достала оттуда коробочку:

– Вот это попей. Я все перепробовала – это лучшее. Только дозировку не превышай…

– Спасибо.

Эрика была искренне благодарна. Мария же подмигнула:

– Можно вместо лекарства рюмочку чего-нибудь крепкого перед сном пропустить. Но к этому волшебному зелью можно и привыкнуть. Так что не стоит употреблять постоянно… А вообще, лучшее снотворное, – она поглядела по сторонам, – это мужчины…

Эрика смущенно опустила глаза. Мария же продолжала:

– Да-да, после хорошего секса спится просто великолепно. Подумай над этим.

– Я подумаю, – выдавила из себя Эрика.

А Мария засмеялась:

– Но еще лучше не думай, а обзаведись этим замечательным лекарством. Даже если подсядешь на него, то это не страшно, это не алкоголь и не наркотик, от этого одна польза.

– Я подумаю… – сказала Эрика и спросила о том, что не очень поняла в газетной публикации: – А депо, что это?

– Это просто гараж для трамваев, – тут же ответила Мария. – Я раз случайно заехала в депо. Там за узкими воротами темно и, мне показалось, очень тесно…

Gatunki i tagi

Ograniczenie wiekowe:
16+
Data wydania na Litres:
17 lutego 2012
Data napisania:
2012
Objętość:
240 str. 1 ilustracja
Właściciel praw:
Автор
Format pobierania:
Szkic
Średnia ocena 5 na podstawie 5 ocen
Tekst PDF
Średnia ocena 4,5 na podstawie 2 ocen
Tekst PDF
Średnia ocena 0 na podstawie 0 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,5 na podstawie 278 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 0 na podstawie 0 ocen
Tekst PDF
Średnia ocena 0 na podstawie 0 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 1 ocen
Tekst
Średnia ocena 3,6 na podstawie 5 ocen
Tekst
Średnia ocena 3,9 na podstawie 25 ocen
Tekst
Średnia ocena 4 na podstawie 9 ocen
Tekst
Średnia ocena 3 na podstawie 2 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 2 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 2 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 1 ocen