Наступила ночь. Фонари, стоявшие вдоль заснеженного перрона, слабо освещали здание вокзала. Я шѐл по серой платформе и размышлял о происходящем. Никогда не думал, что начнутся проблемы с учѐбой и мне придѐтся возвращаться к родителям. Последние две попытки написать более-менее приличный рассказ для зачѐта оказались провальными. Конечно, можно было перейти во второй семестр с хвостом, но оставаться долж-ником и отвлекаться на пересдачу не хотелось. Погружѐнный в грустные мысли о собственной судьбе, я остановился у кофемата, вновь оглядел перрон и заметил девушку, сидевшую в одиночестве. Мне захотелось отвлечься от тяжѐлых и гнетущих ме-ня мыслей, поэтому я направился к ней. Подойдя, невольно об-ратил внимание на яркую внешность: длинные немного вьющиеся тѐмные волосы, узкое с правильными чертами лицо, вздѐрнутый носик, чуть побледневшие от холода тонкие губы.

– Сегодня довольно холодно!

Девушка вынула наушник, почувствовав, что к ней обращаются.

– Извини, что ты сказал?

– Кофе, – протянул я стакан. – Не против, если присяду?

– Нет-нет, конечно, присоединяйся, – она взяла горячий кофе. – Спасибо.

– скинул рюкзак, изнемогая от ноющей боли в левом плече. Сел рядом с незнакомкой в красном пальто и синем шарфе. К сожалению, лишь цвета глаз под светом фонарей мне разглядеть не удалось.

– Как ты узнал про кофе?

– Не знаю. Решил купить себе и увидел тебя, одиноко сидя-щую на перроне, решил тебя заодно угостить. – Я сделал глоток

– указал на кофемат справа от нас. – Вон он, недалеко.

– Да нет, я про латте, что ты купил. Просто это мой люби-мый напиток.

– пожал плечами.

– Угадал, наверное. Как тебя зовут?

– Карина.

– Меня— Витя. если не секрет, куда едешь?

– В Краснотурьинск. А ты что, не местный, раз живешь в общежитии?

– Верно, думаю, нам с тобой по пути.

– Правда? Работаешь здесь или учишься?

– Да, учусь в литературном институте. Из-за неудачного со-чинения провалил зачѐт.

– Что будешь теперь делать?

– Мне дали последний шанс исправиться. Поэтому сяду за учебники и тетрадки вспоминать пройденное. Съехал из общежития, потому что знаю, тамошняя жизнь будет только отвлекать, и не останется у меня времени на подготовку. Буду искать свою Музу.

– Наверное, очень интересно придумывать всякие исто-рии? – Карина потѐрла нос тыльной стороной ладони.

– Ты права. Это даже расслабляет! Помню, как в детстве много читал, что-то легко придумывал и воображал. Оставаясь дома один, брал бумагу, ручку и записывал мысли… Да и сейчас записываю, блокнот стараюсь всегда держать при себе.

– Может, ты потерял вдохновение? – Карина поправила шапку. – Считаю, ты правильно сделал, что решил сменить об-становку. Уверена, тебе пойдѐт это на пользу!

– Да? – я взглянул на новую знакомую пристальнее, – было бы неплохо.

За разговором время пролетело незаметно. Диспетчер вокзала, похоже, уснул. Другого оправдания тому, что без объявления на первой платформе показался локомотив с составом позади, я дать не мог. К тому же это была не электричка, вместо

неѐ подошѐл пассажирский поезд. Он издал протяжный гудок, из трубы валил чѐрный дым и развеивался ледяным ветром. Лишь иногда сквозь клубы проглядывал светящийся полумесяц, нависший над городом.

– Похоже, это наш, да? – Карина поднялась с места.

– Похоже, номер поезда совпадает. – Я встал, закинул рюк-зак на правое плечо. – Какой у тебя вагон?

– Третий.

– И у меня…

– Так чего же мы ждѐм? Пошли скорее! А то застрянем тут до утра!

Снова прозвучал гудок, но уже более протяжный. Он как бы подгонял нас, говоря: «Уважаемые пассажиры, это не единственная станция!»

Да, надо поторопиться. Наверняка, из здания вокзала сейчас появятся другие пассажиры, ожидающие, в отличие от нас, начало посадки в тепле. На улице заметно похолодало. Нам, изрядно озябшим, захотелось поскорее оказаться в вагоне, что-бы не замѐрзнуть окончательно.

Удивительно, но никто из здания так и не вышел, хотя обычно на этот поезд садится достаточно людей. Я не придал значения и тому, почему на перроне так пустынно, а двери ваго-нов открыты, и не видно ни одного проводника. Не дожидаясь очередного гудка, мы в недоумении шагнули в тамбур.

– Смотри, похоже, здесь тоже никого нет… – неуверенно произнесла Карина и обернулась ко мне.

– Может, и есть кто-то, просто не в этом вагоне?

– Всѐ может быть! – она вернулась к билету. – Место девятнадцать. А у тебя?

– Двадцать третье. Но мы можем сесть на любые, кто нам что скажет? – ухмыльнулся я.

– До нашей станции пять остановок. Мало ли, вдруг займѐм чьѐ-то место.

– попросил Карину не волноваться, пообещав освободить место, если придѐт пассажир. Повесил рюкзак на крючок и занял место напротив девушки.

– Хорошо. Мне будет не так скучно. – Карина сняла шапку и пальто, положила наверх. – Как же здесь душно!

Девушка поймала на себе мой взгляд.

– Засмотрелся?

– Что? Не-е-ет, – протянул я.

– Значит, показалось?

– Видимо. Так и думал, что у тебя каре!

– Ну и как? – Она одарила меня любопытным взглядом.

– Тебе очень идѐт!

– А я всѐ думаю, как мне… – она заметно покраснела от смущения.

– этот момент поезд начал набирать ход, удаляясь от вокзала. Рывком меня откинуло немного назад. И чтобы больше не смущать попутчицу, я взглянул в окно слева.

– О, смотри, – я с интересом подался вперед, указывая на столик «мест не из лучших». – Что это? Ты видела такое рань-ше?

– Нет… – Карина внимательно посмотрела, – там, похоже, что-то написано…

Мы подошли к боковым местам напротив нашего купе. На нѐм стоял аппарат – уменьшенная копия музыкальных авто-матов из баров американских фильмов с множеством цветных лампочек: синими, красными, фиолетовыми… Посередине лам-почек находилась большая прозрачная кнопка, справа от неѐ – две прорези: одна для монет, а вторая – неизвестно для чего.

Карина прочла надпись над чѐрной полоской дисплея:

Сет-бокс

Стоимость часа музыкального плей-листа – 15

рублей

Также, здесь выделялась пометка жирными буквами:

Примечание:

Внимание…

Дальше читать было нечего, вся краска стѐрлась. Я пред-положил, что постарался кто-то из предыдущих пассажиров.

– У тебя есть деньги, Вить?

– Да, кажется… – в заднем кармане брюк нашлось шесть пятирублѐвых монет. Половину протянул девушке.

– Так, отлично! Включаю, – кнопка зажглась ярким белым светом. На голубом дисплее высветилось название композиции: Domino – Отменить восход.

– О, знакомая песня, – улыбнулся я.

– Ага. У меня в плеере есть несколько альбомов. Мне очень нравится музыка, мелодия и слова… Не каждому музыканту уда-ѐтся зацепить слушателя так, как делает он в своих песнях! – Карина вернулась на место.

– Иногда слушаю, но мне больше группа «Нервы» по ду-ше, – я вышел из-за столика и прошѐл на своѐ место.

Пора было готовиться ко сну. Проводники так и не по-дошли, билеты никто не проверил. Это было по крайней мере странно. Я решил не дожидаться проводников и лечь на свое ме-сто. Ночью могли сесть в вагон новые пассажиры. На краю сто-лика, как и в остальных купе, лежали приготовленные комплекты постельного белья.

– заканчивал застилать полку, когда Карина потянулась к

матрасу.

– Может, тебе помочь?

– Нет, это не обязательно, я и сама могу.

– Да ладно тебе, не парься! Он тяжѐлый, – взяв Карину за плечи, отодвинул девушку в сторону и спустил матрас.

– Спасибо.

– Да без проблем, обращайся.

Карина очень ловко застелила своѐ место, не то что я – вечно мучаюсь с этой наволочкой и простынями. Она сняла сапожки и легла.

Я, сложив руки на стол, придвинулся ближе к окну. За окном можно было разглядеть немногое. Стемнело так, что если бы и очень захотел, то вряд ли бы что-то увидел.

– Скажи, ты ведь наверняка ещѐ школьница, а сидела на перроне одна? Почему тебя никто не проводил?..

– На самом деле я живу в Синьевском, там и учусь в один-надцатом классе, а сегодня вот сбежала из дома. У меня стало совсем плохо с учѐбой в последнее время. Недавно родителям начали звонить из школы, а когда завуч вызвал папу к себе, они вообще посадили меня под домашний арест. Думали, это пойдѐт мне на пользу, вправит мозги, но не тут-то было. Я дождалась, пока они заснут и убежала. Всѐ, что взяла с собой, – деньги на билет и плеер. Музыка успокаивает нервы.

– А домой когда собираешься? Ведь родители могут и в по-лицию пойти, если ты не вернѐшься. Думаешь, стоило ради это-го убегать?

– Побуду у тѐти до вторника, а в среду вечером, думаю, вер-нусь. Может, и не стоило, но в школу точно больше не пойду! Раньше никаких проблем с учѐбой не было, – она опустила гла-за, задумалась, потом продолжила, – по крайней мере, таких, как сейчас. Когда сменилась наша «классная», изменились некото-рые правила…

– Как говорится: новая метла по-новому метѐт. Но тебе придѐтся объяснить, где ты пропадала всѐ это время, что ты скажешь?

– Что-нибудь придумаю! Слушай, давай закроем эту тему?

– Как скажешь, – пожал я плечами.

Спустя час мы были на станции Кушва. Здесь поезд сделал остановку, но новых пассажиров на перроне не наблюда-лось, как и проводников в вагоне.

Сет-бокс, проиграв последнюю песню, отключился. Пе-ред сном Карина включила плеер. Чтобы не мешать, пошѐл к себе на место. Сон продлился недолго, на ноги меня поднял юношеский голос:

– Эй, парень, ты не спишь?

Открыл глаза и перевернулся на другой бок. Надо мной склонился мальчишка лет пятнадцати. Он, смотрел на меня.

Мои наручные часы показывали без двадцати час. Я спросил, не с Кушвы ли наш новый попутчик, так как следую-щая станция будет только через два с половиной часа.

– Нет, я – машинист этого поезда! Андрей.

– Витя, – протянул я ему руку. – Погоди, кто ты, я не рас-слышал? Машинист? Ты же ещѐ салага!

– Ничего подобного! – возразил он. – Достаточно взрослый! Составом научился управлять недавно. Понял, что в поезде по-явились пассажиры, когда получил сигнал о включенном сет-боксе в этом вагоне. Прийти раньше не мог, по пути следования были населѐнные пункты, требовалось следить за движением. Теперь поезд на автоматическом управлении, полтора часа бу-дет идти самостоятельно.

– Так, так, погоди, – почесал я затылок, – мне вообще ниче-го не понятно. Давай по порядку: кто ты такой, откуда, и объяс-ни, что вообще происходит? Мы в Краснотурьинск едем, пра-вильно?

– Не совсем, – Андрей замотал головой.

– Вить? Что случилось? С кем ты там болтаешь? – донѐсся голос Карины. Она пришла к нам из своего купе и с удивлением смотрела на нового пассажира. – Привет! У нас новый попутчик?

– Он говорит, что он – машинист поезда, – пояснил я.

– Что? Ты разве не видишь, он ещѐ не дорос до машиниста! – ухмыльнулась Карина, приняв мои слова за шутку.

– Я то же самое говорю!

– Давайте присядем, и я всѐ вам объясню. Меня, кстати, Андреем зовут! – представился он девушке.

– А меня Карина.

Мы с попутчицей сели вместе и уставились на Андрея в ожидании ответов на возникшие вопросы.

– Ну, давай, рассказывай, – попросила она.

– Я, машинист поезда. Мне шестнадцать. Должен предупредить вас, что это не простой поезд! И мы направляемся не в Краснотурьинск.

– Да? И куда же мы едем, если не в Краснотурьинск? – я по-ложил у него перед носом билет и указал на графу: «Поезд №128, Синьевской—Краснотурьинск, вагон 3П, место 23». – Это поезд 128?

– Да, но прибудем мы не в Краснотурьинск, и остановок больше не будет до конца следования!

– То есть как? – Карина не была напугана, но явное непонимание происходящего присутствовало.

– А почему поезд, как ты выразился, не простой? – продолжил я.

– Мне запрещено говорить о поезде и о месте прибытия до конца ветки. Сами всѐ узнаете.

– Парень, извини меня, конечно, но ты несѐшь полный бред! – усмехнулся я, похлопав его по плечу.

– По-вашему, значит, бред, да? Хотите, докажу? – Андрей окинул нас вопросительным взором.

Мы с Кариной переглянулись, не скрывая улыбок.

– Хм, ну давай, удиви! – сказала она.

– Вы обратили внимание на самую маленькую прорезь сбо-ку кнопки? Не задумывались, для чего она? – Андрей нашѐл в кармане джинсов маленькую монету, пока говорил. Мне удалось разглядеть на ней рисунок солнца.

Он подошѐл к сет-боксу, запустил в него монету, нажал кнопку, после чего загорелись лампочки и на дисплее оранжевым цветом высветилось: «Добро пожаловать, Июнь!»

– Посмотрите вперѐд. – в это сложно было поверить, но окно напротив, как и остальные в вагоне, мгновенно стало кристально прозрачным, узоры инея на стекле исчезли. Из окна открывался вид на пей-заж, где вместо снежных шапок на деревьях зеленели листья. Зимние сумерки сменились ярким дневным светом лета.

– Апчхи! – я спрятал в ладонях лицо от неожиданно яркого солнца.

– Но… как?! – восхитилась Карина.

– Это особый поезд! Имея специальные монеты, вы сможете заказать сезон по душе. Мне, например, всегда нравилось лето.

– Сейчас вернѐм всѐ обратно. Не хочу получить по шее из-за этого фокуса.

– Подожди, получается ты здесь не один?

– Да, не один. Мне нужно идти, следить за дорогой! – па-рень направился к выходу из вагона.

– Андрей, стой! – крикнул я мальчишке вслед. – Ты же ска-зал, что поезд будет идти больше часа…

– Время здесь бежит быстрее! – он щѐлкнул пальцами и скрылся за железной дверью.

– Вить, – окликнула Карина.

– Что?

– Взгляни!

День снаружи опять сменился ночью, деревья и кусты спрятались под снегом, а окна вагона постепенно затянуло пеле-ной инея.

2.Знакомство

Поезд остановился в 4.20. Когда мальчишка ушѐл, уснуть нам так и не удалось. Следующие пару часов мы прогуливались по вагонам, которые оказались пусты и ничем не примечатель-ны. Вернувшись обратно, остаток времени мы проболтали:

– Ты слышал? Машинист! А возраст-то всего ничего – шестнадцать.

– Слышал, – кивнул я, – думаю, он заметил, что мы отнес-лись к нему скептически. Поверь мне, это неприятно! Не лишним будет извиниться, если это всѐ окажется правдой.

– Согласна, – девушка взглянула на мигающий сет-бокс. – Но как такое вообще возможно? До сих пор не могу поверить в то, что мы увидели…

– Сам не знаю, как объяснить.

Карина неожиданно спросила:

– Виктор, а какое у тебя любимое время года?

– У меня? – я вздохнул. – Думаю, осень. Да, скорее всего, осень! Осенью хорошо поразмыслить. Она будто подсказывает, что нужно делать, чтобы окончательно не замкнуться в себе. Всѐ поднимает моѐ настроение: и цветные листья, и небо… всѐ во-круг становится каким-то… неестественно нарядным.

Она, подперев подбородок руками, заинтересованно смотрела на меня.

– Да ты романтик!

– Ну, не знаю. А у тебя?

– Зима. Не понимаю, почему некоторые не любят зиму и си-дят по домам. Не то, что я. Именно зимой чувствую какое-то спокойствие; по выходным брожу в наушниках по вечернему городскому парку, слушаю музыку и мечтаю, – девушка покрас-нела от смущения, – наверное, ты считаешь меня странной, да?

– Нет-нет, всѐ супер. А сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Я всего на год старше.

Между нами повисла пауза. Она не была неловкой, про-сто каждый задумался о своѐм. Я ощутил, что Карина захватила всѐ моѐ внимание. Мне захотелось узнать еѐ лучше. Скромная и однозначно интересная – это сейчас встречается не так часто. Я представил, как гуляю с ней по зимнему парку, обсуждая музы-ку, книги и решил узнать еѐ номер.

– Вить, всѐ в поряд…

Карина не успела договорить, как вагоны пару раз дерну-лись, поезд резко замедлил ход и в конце концов остановился.

– Взгляни на окна! Снова… с них снова исчезли узоры! – перебил я и поднялся, опираясь ладонями о поверхность стола.

– Похоже, приехали, – Карина приподнялась, прищурив-шись, попыталась увидеть что-то в предутренних сумерках. Ни-чего, кроме клубов плотного тумана, что обволакивал состав, ей за окном разглядеть не удалось.

– Ну что, друзья, выходим?

От неожиданного голоса за спиной Карина вздрогнула, резко выпрямилась, стукнувшись о верхнюю полку, плюхнулась на место. У меня же сердце в пятки ушло и на секунду поблед-нело в глазах.

– Ты сдурел?! – нахмурилась девушка, увидев Андрея. – За-чем так пугаешь? – она потѐрла ушибленный затылок.

– Слушай, не делай так больше.

Андрей, заливаясь смехом, ответил:

– Хорошо… хорошо, не буду! Но… вы бы… вы бы себя видели, вот умора!

– Андрей, ты извини, что мы тебе не поверили, – я положил ладонь ему на плечо и посмотрел на Карину в поисках поддержки.

– Да, мы просто не ожидали и, естественно, растерялись.

– Бросьте, я всѐ понимаю, не извиняйтесь. Я точно так же не поверил во все это, когда впервые оказался в этом поезде, – улыбнулся парень. – После вашей реакции можете считать, что мы в расчѐте.

Да уж, испугались мы, как дети! Хорошо хоть не закричали во весь голос. Иначе, чувствую, «шутник» долго бы припоминал нам этот случай.

– Сейчас познакомлю вас с сестрѐнкой. Пойдѐмте, она ждѐт нас на перроне.

Мы прошли к выходу.

– Ты чего так долго? – по платформе прокатился детский возмущѐнный голосок, но из-за тумана никого видно не было.

Уезжая, мы и предположить не могли, что конечная станция встретит нас летним теплом. Несложно представить, каково было нам с Кариной в наших зимних вещах. Благо, на улице дул прохладный ветерок и, сняв верхнюю одежду, мы по-чувствовали себя намного комфортнее.

– Вот, собственно, и она, – с улыбкой произнѐс Андрей. – Знакомьтесь, это Ксюшка и еѐ пѐс Борзик.

Девочка лет десяти, одетая в простенькое платьице и лег-кую синюю кофточку на пуговицах, подошла к нашей компа-нии. Она держала на поводке небольшую собаку.«Ксюша удивительно похожа на Андрея. Только серьезнее», – подумалось мне.

– Очень приятно! Я – Виктор, а это Карина, – сказал я.

– Да, очень! – кивнула Карина.

– Когда я отправлялся к вам, пришла моя очередь заказы-вать здесь лето.

– Мы уже заметили, – сказал я. – Может, тебе пора рассказать, что это за странное место?

– В этом-то и проблема, нам и самим хотелось бы знать, для чего мы тут и что это за место.

Мы с Кариной продолжали озираться вокруг, изучая местность сквозь непроглядный туман. Когда влажные облака рассеялись, как будто из ниоткуда прямо перед нами появилось двухэтажное здание – вокзал станции с высокой башней и большими старинными часами на ней. Часы, похоже, были сломаны, так как стрелки замерли на отметке 12.

– А что это за деревья? Они…

– Искрятся? – перебил меня Андрей.

– Да. Совсем как бенгальские огни на Новый год, – закивала Карина.

– Так и есть, мы называем их бенгальские деревья, – улыб-нулся он. – Я же говорил, что вас ждѐт много интересного. Пой-

дѐмте.

– Не могу, – замерла Карина.

– Почему это?

– Потому что это так… классно!

– Правда? – обрадованно воскликнула Ксюша, – их я заказа-ла в честь вашего приезда. Я так рада, так рада, что вам понравилось, – девочка запрыгала от восторга, – Андрей не разрешал мне этого делать, но я не послушалась!

Карина онемела от ещѐ большего удивления и поверну-лась к Андрею.

– Поверь, – юноша развѐл руками, – когда ты поживѐшь здесь пару дней, то убедишься, что деревья – это только начало всему странному! – Он сделал жест рукой, приглашая за со-бой. – Познакомимся с остальными ребятами.

Карина обратила внимание на отсутствие названия стан-ции. Сначала я не придал такому пустяку особого значения, но позже и сам удивился. Андрей сказал, что не имеет понятия, по-чему нет названия станции.

Парень открыл перед нами дверь в здание вокзала. Про-пустив всех, зашѐл последним.

Мы шли по тихому коридору, освещѐнному светодиода-ми на стенах. Полосы света красными змеями ползли к лестнице – поднимались к двери.

Теперь мы стояли в длинном холле со множеством пави-льонов и ларьков с различными товарами: слева – продукты и кухонная утварь, справа – журналы и канцелярские принадлеж-ности. Наверное, нам и дня бы не хватило, чтобы посмотреть и половину из них. Но самым странным мне показались открытые двери и отсутствующий рабочий персонал. С обоих концов хол-ла эскалаторы вели на второй этаж, а стеклянный потолок зда-ния открывал вид на утреннее небо.

– Так, ребята, не торопитесь разбегаться! Осмотрите всѐ позже, у вас будет много времени. Пойдѐмте дальше, в комнату переговоров.

– Комнату переговоров? – переспросила Карина.

– Да, – ухмыльнулся парень. – Ну, точнее, это комната, где мы собираемся все вместе, болтаем и решаем «серьѐзные» вопросы, вроде «какую часть станции и вокзала будем изучать сегодня?»

– Поня-я-ятно, – протянула девушка.

Мы с Ксюшей шли позади ребят. Она держала меня за руку и не думала отпускать, даже не знаю, чем я вызвал такое доверие и интерес этой девочки.

– Ксюш, а как вы узнаѐте, что должны прибыть новые люди?

– Это всѐ часы в комнате, они сообщают…

– Правда? – обернулась Карина. Мы переглянулись. Девочка кивнула.

– Вы видели часы на улице? Так вот они сначала очень громко бьют двенадцать раз, а потом на других часах появляют-ся новые имена. Это означает, что Андрею надо отправляться за пассажирами. Только он не знает, на какой станции они сядут.

– У меня в кабине машиниста тоже есть сет-бокс. На экране высвечивается маршрут с названиями станций, на которых я должен сделать остановку, – добавил еѐ брат.

– эскалатора мы свернули вправо, прошли немного впе-рѐд до автоматической стеклянной двери, пропустившей нас в просторную комнату. В ней находилось несколько человек: па-рень в кресле, подбрасывающий теннисный мячик, и две девуш-ки, болтавшие на диване справа.

На колонне, выкрашенной в бирюзовый цвет, висели квадратные часы. Похоже, именно те необычные, о которых го-ворила Ксюша: вместо циферблата – четыре сектора с названия-ми сезонов и именами жителей станции. В секторах «Осень» и «Зима» я заметил имена. В «Осени» – своѐ, в «Зиме» – попутчи-цы. Всего отображалось восемь имѐн.

– Привет всем! – поприветствовала Карина присутствую-щих.

– О, а вот и новенькие? – вскочил с места парень.

Вместе с ним поднялись девушки: среднего роста блон-динка с ярко выраженными синими глазами и невысокая ры-женькая с богатым веснушками лицом, в правом уголке еѐ пух-лых губ виднелась родинка.

– Ребята, знакомьтесь, это наши новые друзья – Виктор и Карина. А это Костя, Марина и Настя.

Блондинкой оказалась – Марина, а рыженькой – Настя.

– Очень приятно, – кивнул я.

– И мне, – поддержала Карина.

– Добро пожаловать! – приветливо кивнул Костя.

– А почему часы разделены на четыре части и имена разме-щены парами в разных секторах?

– Они показывают времена года и тех, кто отдаѐт им пред-почтение, – сказал Костя. – Я так понимаю, тебе больше осень нравится, да?

– Верно.

– А тебе – зима? – он перевѐл взгляд на Карину.

Девушка положительно кивнула.

– А что это за Илья? – дотянуться до часов собственного ро-ста мне не хватило, пришлось встать на носочки, чтобы указать на имя в секторе: «Лето».

– Вы с ним обязательно познакомитесь! Но позже, он навер-ху, в другом конце зала.

– Почему позже?

– Илья находился там весь прошлый день, думаю, сейчас спит, – объяснила Настя.

– Многое вам удалось узнать об этом месте, пока вы тут пребываете? – я надеялся, что ситуация может хоть немного проясниться.

– Нет, Вить, только о происхождении бенгальских деревьев

– то не всѐ, – Марина прикрыла ладонью рот, чтобы зевнуть.

– Но об этом завтра. А сейчас давайте ложиться спать.

– Да, – согласился Костя. – Сутки уже без сна.

Поднявшись на эскалаторе, мы оказались в начале длинного коридора, выложенного плиткой цвета морской пены, где друг напротив друга располагались двери женской и мужской спален.

– Карина, девчонки тебе всѐ покажут, – Андрей опустил взгляд на сестру, – а ты слушайся, хорошо?

– Хорошо, хорошо… – с лѐгким раздражением кивнула Ксюша.

Они скрылись за дверью, а я отправился с Костей и Ан-дреем в мужскую спальню. Перешагнув порог, я застыл на ме-сте, уставившись на нечто странное: вместо кроватей было установлено что-то, похожее на капсулы и работающее по принципу лифта.

– Это… это что? – меня не покидало чувство недоумения.

– Колыбель, – сказал Костя. – В ней очень удобно спать! Сам почувствуешь, когда в ней окажешься. Просто нажми на ту круглую кнопку, – подбородком он указал на зелѐную панель в стене.

– спальне я насчитал шесть колыбелей и под каждой по сет-боксу. Мне приглянулась та, что справа от окна.

– Парни, а колыбель под номером одиннадцать свободна?

– Свободна, – Андрей протѐр слипающиеся глаза. – Моя под девятым номером, а у Кости – под восьмым.

Понаблюдав за парнями, я нажал на кнопку, и колыбель с тихим гулом спустилась, зависнув над цветным ковром.

– Теперь ложись удобнее, сейчас механизм тебя поднимет, – сказал Андрей.

Ребята уже сидели в колыбелях, когда я перебрасывал ноги через борт своей.

– Отлично! – захлопал Костя.

– Получилось! – у меня дух перехватило, когда колыбель понесло вверх.

Сумка, вещи и обувь остались у сет-бокса.

– Ну как, удобно? – поинтересовался Андрей.

– Удобно, – отозвался я.

– Спокойной ночки, парни! – Костя вжался в подушку.