Czytaj książkę: «Нежный аромат смерти»
Глава 1
Те времена перемен и потрясений в стране, в принципе, могли бы показаться ужасными, кровавыми и дурно-пахнущими, но при ближайшем рассмотрении, на уровне СНТ и добрососедского панибратства походили на вегетарианские, и даже почему-то для кого-то пахли редкими цветами и смородиной. Для непосвященных в специфику жизнедеятельности дачных кооперативов с момента их организации в начале-середине 1990-х годов, аббревиатура СНТ, введенная чуть позднее, означает «садоводческое некоммерческое товарищество».
Чтобы получить свои законные шесть соток, каждому потенциальному владельцу надо было вырубить множество деревьев и кустарников запущенного леса на территории СНТ, причем задолго до срока жеребьевки и закрепления участков за хозяевами. Так что всем претендентам на свои шесть соток надо было отработать в бригаде первопроходцев после механической поступи по леску тракторов. Вот и инженер одного почтового ящика Николай Николаевич попал в такую быстро сколоченную бригаду, где роль бригадира примерил на себя Игнат Демьянович, бывалый, видавший виды мужчина средних лет, а на правах его заместителей оказались две дамы неопределенного возраста. Как потом выяснилось, одна из дам, по правую бригадирскую руку, была жена Игната Демьяновича, Ирина Игнатьевна, а по левую руку, младшая сестра Ирины Игнатьевны, Мальвина Игнатьевна.
Представившись в конце первого рабочего дня по просьбе членов бригады как инженер-механик, Николай Николаевич захотел узнать, кем по профессии являются его коллеги. Бригадир хохотнул и ответил за всех:
– А мы все бухгалтера, в брюках и трусах дыра… – и добавил резко изменившимся серьезным голосом. – А ведь мы сегодня, ребята и девчата, всем остальным бригадам нос утёрли. Больше всех площадь зачистили. Пойду к руководству выяснить вопрос насчет привилегий и благ…
– Сходи, сходи, – дружно откликнулись Ирина Игнатьевна и Мальвина Игнатьевна. – И все блага упреди…
Когда бригадир Игнат Демьянович предложил подвезти Николая Николаевича до автобусной остановки на своей новенькой иномарке, тот не отказался.
По пути Николай Николаевич полюбопытствовал:
– Я, честно говоря, не понял, о каких дачных благах т привилегиях, Игнат Демьянович, вы говорили…
– Да, так, – неопределенно махнул рукой бригадир, неотрывно глядя на шоссе. – Есть соображения и виды на дополнительные шесть соток в расширение… – Водитель оборвался, услышав осторожное, о чём-то предупреждающее покашливание женщин с заднего сидения автомобиля.
Николай Николаевич решился на уточнение вопроса, набравшись смелости:
– Это, что за хорошую качественную бригады дополнительные шесть соток дают…
С заднего сиденья одновременно презрительно фыркнули дамы:
– За деньги на лапу дают дополнительные шесть соток…
– Официально не положено членам кооператива иметь двенадцать соток… – Пояснил с усмешкой на губах бригадир. – Но из набора всех строгих правил всегда найдутся выгодные полезным членам дачного сообщества приятные исключения…
– Для предприимчивых бухгалтеров, – подсказали с заднего сидения авто, – умеющих работать головой и руками.
По более низкому тембру голоса Николай Николаевич определил Мальвину Игнатьевну, и хотел было задать главный вопрос на сегодня: «Насколько важно бригаде быть в лидерах соревнования бригад по очистке леса», но его опередили.
– Бригада должна быть в тройке лидеров, это само собой… – Баском перед самой автобусной остановкой. – Тогда члены бригады… то есть, я да ты, да мы с тобой, можем претендовать на приоритет выбора участков и взаимовыгодное соседство пайщиков…
– Вот как, – удивился Николай Николаевич, – я и не знал о таких неписанных правилах…
– А теперь знаете, Николай Николаевич, вы же не против нашего соседства, – строго, но с едва заметной подначкой вопросительно пробасил Игнат Демьянович.
Николай Николаевич пожал плечами и покорно согласился:
– Я не против. Конечно, не против.
Пожимая на прощание руку Николаю Николаевичу, Игнат Демьянович пошутил со значением:
– Сегодня, между прочим, господа, я закрыл наряд по количеству и качеству обработанной от завалов площади, как явный лидер… Так держать, дамы и господа… До скорой встречи через неделю на новом субботнике, Николай Николаевич… Ужо не подведите нас… Придется вам оправдать доверие бригадира и членов бригады выбиваться на всех субботниках в лидеры капиталистического соревнования за место под солнцем…
– До свиданья.
В течение следующих субботника Николай Николаевич узнал о «цветочном хобби» бухгалтеров. Это случилось во время «перекура», которого Николай Николаевич не особенно-то и жаждал, поскольку не курил, но с удивлением заметил, что и остальные члены бригады из когорты некурящих. Почему-то тогда Николай Николаевич признался, что хотел бы развести на своем участке кусты черной и красной смородины.
– Без проблем, – буркнул Игнат Демьянович, – будут у вас редкие экзотичные экземпляры черной смородины.
– А красной?
– И красной, разумеется, выставочные образцы, редчайшие экземпляры мировой садовой селекции.
– И давно вы смородиной увлекаетесь, Игнат Демьянович?
– Давно. Но главное моё хобби не смородина. Смородина, разумеется, тоже будет у меня на участке. Но главное – парники, клумбы.
– Парники?.. Для овощей?..
– Какие овощи?.. Впрочем, овощи у меня тоже будут, Николай Николаевич, и парниковые, и в грядках, естественные… – Бригадир сделал многозначительную паузу. – А главное, у меня будет много парников для выращивания цветов… Розы, пионы, георгины в парниках и без оных…
– Бизнес на цветах?..
– Не без этого… Хотя больше для души и природной магии, говоря возвышенным стилем…
Только Николай Николаевич открыл рот на предмет разъяснения термина «природной магии», как бригадир, словно угадав его намерение, объявил:
– Перекур с дремотой окончен. За работу, господа-товарищи. Обретем наслаждение жизнью в работе на воздухе и соревновательном процессе за место под солнцем.
На третий субботник Игнат Демьянович пришел один без своих женщин и тут же предупредил без тени шутовства в голосе:
– Поскольку у моих баб сегодня критические дни, то нам с вами, Николай Николаевич, надо будет вдвоем сделать сегодня норму за четверых… Возражать не имеет смысла…
– Как скажите, Игнат Демьянович…
– Вот это дело… Я в вас не обманулся, исходя из моего нешуточного опыта визионера…
– В смысле?..
– Вы ведь хотели услышать от меня в прошлый раз разъяснения понятия «природной магии» применительно к цветам и женщинам – не так ли?
Николай Николаевич, действительно, вспомнил о таков своем мгновенном желании, почувствовал, что краснеет от неловкости за догадливость бригадира. Только разъяснять бригадиру, что его заинтересовала «природная магия выращиваемых цветов», но, отнюдь, не «природная магия женщин» было как-то неловко. Вот, он и смолчал, только покачал головой, не вдаваясь в излишние досужие оправдательные рассуждения: цветы, а не женщины. Но все же ограничился ничего не значащим словцом, но соответствующим нетривиальной ситуации его взаимоотношений с бригадиром.
– Однако.
– Да, однако, – неожиданно согласился Игнат Демьянович, успевший во время прелюдии перед трудовым порывом бригады из двух человек отказать в приеме в рабочий коллектив трем-четырем мужчинам.
– Мы с Николаем Николаевичем и так вдвоем сделаем положенную норму, нам усиление не требуется. Организуйте свою бригаду и пашите за милую душу – с перевыполнением плана – ломы и лопаты вам в руки…
Они сегодня работали еще дружней и сноровистей, молча, без перекуров. В конце субботника, отчитавшись перед председателем кооператива за поделанную работу бригады, Игнат Демьянович сказал:
– Сегодня я специально отказался от своей машины, чтобы не быть с ней связанным по рукам и ногам. Это затем, чтобы выпить в конце трудового дня… Я взял с собой хорошей водки «Абсолют» с закуской соответствующей… – Игнат Демьянович показал на свой рюкзачок. – Правда, пить придется из пластиковых стаканчиков – не возражаете?
– Не возражаю, – кивнул головой Николай, – и что, прямо в вырубленном лесу на рабочем месте?
– Да прямо в лесу, на рабочем месте, – хохотнул Игнат Демьянович, – благо здесь укорененных пеньков навалом… есть, где можно хорошо посидеть и поговорить по душам за доброй чаркой…
– Дождь может прогнать…
– Не волнуйтесь, не прогонит… Я – ведь визионер, предчувствую природу… Только тогда, когда мы с вами сядем в автобус, только тогда разразится дождь… И прекратится дождь тогда, когда мы подъедем к железнодорожной станции, чтобы сесть в электричку…
– Ловлю вас на слове, Игнат Демьянович, – Николай Николаевич протянул руку для заключения спора – каков будет интерес выигравшей стороны?..
Игнат Демьянович ответил мощным энергичным рукопожатием, но от спора уклонился с едким замечанием:
– Спорить с вами, это значит обречь вас на заведомый проигрыш. Вы сами удостоверитесь, что я оказался прав. Я ведь визионер, почувствовавший свой дар ещё с детства, причем вместе со своей юной подругой, ставшей моей женой…
– Ириной Игнатьевной?..
– Не торопитесь, коллега… Всему свое время… Все расскажу и уточню для налаживания взаимопонимания… Так, что – за понимание вообще и личное взаимопонимание, в частности?..
На выбранных для посиделки пеньках они отхлебнули по паре хороших глотков шведской водки. Потом выпили за хорошее «лесное» настроение, за успехи и жизненную удачу. Когда им на свежем лесном воздухе «захорошело», Николай Николаевич услышал изменившийся голос Игната Демьяновича, от тембра которого он неожиданно вздрогнул.
– Перед самой смертью от онкологии моя жена, она же юная подруга дней моих суровых бездетная Ниночка-визионерка, обязала меня взять двоих девочек-сирот из детского дома. Мы взяли Ирину и Мальвину. Нина ещё до своей смерти предсказала, что одна из девочек-сирот со временем станет мне женой. Нина не сказала, кто именно станет женой, но написала это в своем откровении, которое надо было прочитать, когда девушкам-одногодкам будет по 18 лет. Я так и сделал. Жениться мне надо было на Ирине…
– Но ведь она значилась в документах, как ваша приемная дочь, – сказал с горечью охмелевший Николай Николаевич, – формально, но все же… Обе приемные дочери носят ваше имя в своем отчестве…
Игнат Демьянович произнес абсолютно трезвым голосом:
– Я подчинился требованию Нины, согласно ее откровению…
– Взяли и слепо подчинились?
– Почему же слепо? Творчески подчинился. Визионер Нина предсказала, что у Ирины раскроется дар, связанный с природной магией цветов… Этот дар у нас с Ниной обнаружился еще с детства и ранней юности… А потом этот дар проявился и у Ирины с Мальвиной, только у Ирины в большей степени…
– А в чем же суть природной цветочной магии?..
– Так и сразу – в чем?.. Подождите, Николай Николаевич… Еще узнаете… А пока нам надо на автобус плетухать – до начала дождя… В автобусе, нет, в электричке договорим…
Только они сели в автобус на своей конечной остановке, как припустил сильный осенний дождь.
– Ну, что я вам говорил, Николай Николаевич…
Когда они подъехали на автобусе к железнодорожной станции, дождь, неожиданно начавшись, так же неожиданно прекратился.
– Да вы кудесник, Игнат Демьянович…
– Не без этого, – усмехнулся бригадир, – точнее, визионер, если пользоваться четкими однозначными дефинициями…
– Скажи мне, кудесник, любимец богов, что сбудется в жизни со мною…
– Изволили Пушкина вспомнить, Николай Николаевич? Просто так, для ассоциативного ряда? Или что-то о себе хотите узнать?.. Или всё же о природной магии цветов?..
– Пока о природной магии цветов, – угрюмо откликнулся Николай Николаевич.
– Прекрасно… Видите, нас дождь не замочил, и перед моим рассказом о магии цветов у нас «Абсолют» еще остался. Хлебнем в электричке, как студенты из общаги и просветимся насчет природных цветочных таинств…
В купе вагона полупустой электрички Игнат Демьянович налил четверть стакана шведской водки Николаю Николаевичу, с чувством собственного достоинства выпил из горла бутылки «Абсолюта» остатки содержимого и начал свои колдовские речи.
– Слушайте. Живые цветы обладают высочайшей уникальнейшей чувствительностью к мыслям и словам человек. Я мало что понимаю в резонансах мозга и цветов. Не в этом суть. Главное, цветы реагируют на мысли мозга человека и его слова, обращенные к цветам. Возможно все растения так чувствительны, но растения, особенно, сорняки мне никогда не были интересны… Вот цветы, это другое дело… Ладно, что они чертовски красивы на вид и чудно пахнут, сводя с ума… Побуждают на высокие чувства и подвиги души… Так живые цветы превосходят по чувствительности на многие порядки вроде бы чувствительного человека с его тонкими чувствами… Это с одной стороны… А с другой стороны, человек является источником всякого рода полей мозга, возможно, души, так или иначе связанной с работой мозга… И эти поля живого человеческого мозга способны влиять на живые цветы… Вы меня слушаете?..
– Слушаю, конечно, – неожиданно для себя громко отозвался на обращение к нему сильно взявшего на грудь алкоголя бригадира Николай Николаевич. – Я весь внимание…
– Чтобы поделиться тайной взаимодействия живого человеческого мозга и живых цветов, особенно, в мгновения их цветения, мне надобно было, так сказать, для смелости, войти в состояние частичного алкогольного опьянения… Это я к тому, что красивые цветы, розы георгины на дух не принимают мыслей и слов пьяного человека… Поверьте на слово, просто унижают пьяницу, перестают пахнуть или вместо чудных запахов дарят дурные, как кажется, пьяному… А алкоголь мне нужен, иначе…
– Что иначе?
– Иначе повеситься или застрелиться можно, когда после общения мысленного, душевного контакта с цветами, оказываешься наедине со своими дурно пахнущими проблемами реальной, совсем не цветущей, загнивающей жизни… Понимаете?..
– Понимаю…
– Ничего вы не понимаете… От мысленных и душевных контактов с цветами граница между жизнью и смертью оказывается зыбкой, никакой… И перейти ее ничего не стоит… И это ужасно…
Он прислонился к стенке, зачмокал губами, пытаясь произнести какие-то слова в унисон мыслей в его воспаленном мозгу, но, закрыв глаза, Игнат Демьянович мгновенно уснул.
На нужной остановке Николай Николаевич осторожно тронул Игната Демьяновича за плечо.
– Ах, да, выходить надо, – сказал мгновенно проснувшийся бригадир, тря сонные пьяные глаза, – как-нибудь потом дочитаю лекцию о цветах жизни и смерти. А может быть, и не стоит вас, Николай Николаевич грузить природной магией цветов мгновенной жизни и случайной внезапной смерти?.. Многие знания о природных таинствах взаимодействия мозга и цветов порождают великие печали…
– Не без этого…
Бригадир строго поглядел прямо и сурово в глаза Николаю Николаевичу и спросил того вкрадчивым насмешливым голосом:
– Вы ведь хотели спросить о цели моей жизни, которую мне надобно реализовать, соседствуя с вами. Во сне мне приснился этот ваш вопрос или мне привиделось нечто из разряда не заданных пока вопросов, но которые вам хотелось бы задать и услышать мой ответ…
Тот поморщился и побурчал что-то нечленораздельное скороговоркой, мол, ничего не спрашивал, да и какой смысл транслировать свой вопрос спящему человеку. Но с ужасом внутри поморщился, действительно я хотел спросить его о том, чем он занимается, и какие у него цели в катастрофически изменившемся бытии и быте хозяина участка СНТ.
– А цель такая, уважаемый Николай Николаевич, хочу стать на ваших глазах соседа во времени и пространству СНТ первым в мировой и отечественной истории долларовым миллионером, а потом и миллиардером-визионером… Надеюсь, вы знаете что такое «визионер»? По вашим пытливым глазам вижу, имеете общее представление о дефиниции «визионер», но не применительно к природной магии живых цветов…
Николай Николаевич тяжело вздохнул и покорно кивнул головой. Игнат Демьянович усмехнулся:
– У вас уже возник новый вопрос: можно ли законным образом стать в нашей обнищавшей стране незрелого капитализма быстро стать долларовым миллионером-визионером, тем более, миллиардером-визионером на природной магии живых цветов? Отвечаю: можно, чтя к тому же, как небезызвестный Остап Бендер, уголовный кодекс РФ.
«Да он мои мысли читает без всякого напряжения мозга, что в сонном состоянии, что при бодрствовании и хорошем расположении здравого духа. – Не без тихого потрясения констатировал Николай Николаевич. – Вот такой странный сосед-визионер, поставивший целью быстро стать долларовым миллионером и миллиардером»
Глава 2
Это уже потом – в жестоких опасных временах середины-конца 90-х – Игнат Демьянович – дарил цветы из своих парников и с грядок направо и налево всем желающим и страждущим утешения и вдохновения от чудесных цветов из его огромного сада. А до этого-то надобно было эти парники построить и обустроить и дом огромный, трехэтажный каменный выстроить на своих двенадцати сотках.
Сердце Николая Николаевича часто непроизвольно и как-то «вдруг» сжималось, когда он вспоминал, как в первый раз услышал от Игната Демьяновича весть о том, что они теперь «соседи на века» в их богоугодном товариществе, гори оно синим пламенем – с треском или без треска.
– Вот такое странное приключение, Николай Николаевич, с нами вышло. Соседствовать будем. Вы ведь позабыли, небось, о нашем раннем разговоре.
– Честное слово, позабыл, – признался Николай Николаевич, – никогда не думал, что буду так близко к феномену «природной тайны цветов», к их мистике цветов, запахов, влияний на мозг и душу человека.
– Возможно, Николай Николаевич, вы подумали о цветах и моем хобби совсем не то, что есть на самом деле…
– Цветы цветами, но ведь я тащил свой жребий, без всякой задней мысли о соседстве с вами, Игнат Демьянович…
– И вытянули то, что надо, – как-то странно буркнул тот, – даром, что ли наша бригада на работах всегда в передовиках была, лучшей из наилучших…
– Однако… Вероятность вытащить номер моего участка по соседству с вашим на двенадцати сотках была не столь значительной…
– Так мне захотелось быть вашим соседом, Николай Николаевич, – после многозначительной паузы выдохнул Игнат Демьянович, – чего не сделаешь для реализации своих планов…
– Так, выходит, вы всё это осуществили… Но ведь я тянул жребий, мог вытянуть другой участок…
– А вытянули участок по соседству со мной, так-то вот, от судьбы не уйдешь, Николай Николаевич…
– От судьбы не уйдешь… – повторил тогда он растерянно, и тут же спохватился и спросил: – А что, собственно, вы имели в виду?
– А то, что… – Игнат Демьянович взмахнул рукой и расхохотался. – Какая разница, что я имел в виду… Главное, мы теперь ближайшие соседи в пространстве СНТ, да и во времени… Чаще будем видеться, общаться… И ещё мне понадобятся некоторые ваши профессиональные знания по проблемам, которые давно мучили меня… И сейчас мучают… Вы же имеет доступ к межбиблиотечному абонементу… Мне потребуется заказ на специфическую дореволюционную и иностранную литературу…
– Но вы и сами можете заказывать такую литературу…
– Мне не хотелось бы в этих элементарных процедурах засветить свою фамилию, свой, так сказать, корыстный интерес… А через центральные библиотеки, тот же ваш почтовый ящик, вы могли бы заказывать для меня нужные мне экземпляры, разумеется, с соответствующей оплатой ваших трудов…
– Брать с соседей деньги – это не по-соседски, Николай Демьянович, так что, чем могу… А что не могу, извините, на нет и суда нет… Бесплатно всё будет для вас, под твердые гарантии возврата в срок литературы с рук на руки… Правда, нынче в капиталистических временах свободного рынка система межбиблиотечного сильно деградировала… Но ещё работает как-то, пусть и со сбоями… Так, что не взыщите на задержки и отказы… Но всё будет у нас по-джентльменски и по-соседски, одним словом, как выйдет, так и выйдет…
– По-джентльменски, так по-джентльменски, – с живой улыбкой на устах отреагировал на предложение Николая Николаевича Игнат Демьянович. – По-соседски, так по-соседски…
На собрания членов СНТ Николай Николаевич не ходил из-за вечной нехватки времени, но случайно узнал, что Игната Демьяновича выбрали в правление СНТ и предложили должность бухгалтера, а тот моментально отреагировал:
– От должности председателя правления не отказался бы. А в бухгалтера рекомендую свою супругу, если никаких кандидатур на вакансию бухгалтера не предвидится. Женщина она трудолюбивая, с навыками бухучета давно знакома. Да и на субботниках СНТ хорошо проявила себя. Помните?
– Помним, – хором ответили члены правления, – отлично проявила себя Ирина Игнатьевна.
Так Ирина Игнатьевна благодаря рекомендации супруга стала бухгалтером СНТ, с обязательным трехчасовым присутствием в конторке товарищества по вторникам и субботам для сбора взносов, текущих платежей по электричеству и хозяйству. Потом об этом назначении супруги бухгалтером Николаю Николаевичу рассказал и сам Игнат Демьянович, до этого предложив своему исполнительному и добродушному соседу для посадки кусты смородины, вишни и роскошной махровой сирени.
К тому же, быстро построив свой огромный трехэтажный каменный особняк, обитый снаружи и изнутри деревом, Игнат Демьянович тут же пустился собирать по кругу нужные бумаги для централизации затрат электричества на каждом участке – с выводом всех данных на пульт дежурного в сторожке.
Николай Николаевич удивился:
– К чему такая странная инициатива? Не доверяете показаниям счетчиков в каждом домике?..
– Доверяю или не доверяю, это вопрос вторичный, – ухмыльнулся Игнат Демьянович, – главное, чтобы воры и бомжи не залезали зимой и осенью в пустующие от дачников дома. Бомжам ведь потребуется электричество для своих нужд. Начнут тратить электричества, а дежурный сторож их на компьютере на своем посту тут же вычислит…
– О своем особняке, небось, беспокоились, Игнат Демьянович, – не так ли?
– Не без этого. Не люблю беспринципных воров, садящихся на шею честным хозяевам…
– Хозяевам жизни?..
– Да, представьте, Николай Николаевич, хозяевам жизни… Чего в этом предосудительного, если хозяин дома и хозяин жизни выступает в одном лице?..
– Вы правы, отчасти, ничего предосудительного в этом нет…
– И все же в бочку меда вы капнули свою изящную капельку дегтя, введя дополнительное словцо «отчасти».
– Это непроизвольно вышло, не судите строго… Скорее ироничное определение «хозяин жизни» меня больше занимает, чем общественное, политическое, ещё какое-то с оттенком злобы и зависти…
– Благодарю за откровенность, Николай Николаевич, и ещё за то, что заказ исторических источников через вашу библиотеку доставляет мне искреннюю радость… Между прочим, на третьем этаже своего выстроенного дома я решил устроить свою научную библиотеку со всем каталогами по проблеме…
– Даже так? С удовольствием глянул бы одним глазком на ваше научное детище в виде источников…
– Научное значение моих исследований пока ещё не признано авторитетами и общественностью… В конце концов, общепризнанное значение моих опытов по взращиванию редких сортов цветов меня не волнует… Но, как говорится, всё ещё впереди…
– Надежды юношей питают…
– Не только юношей, Николай Николаевич, но и зрелых людей, любящих своё дело…
– Визионеров?.. В смысле провидцев?..
– Не берите в голову, Николай Николаевич… Я тогда открылся вам после того, как здорово принял на грудь хорошей шведской водки… Будьте снисходительны к бахвальствам больше увлечённого, чем заинтересованного в цветочном бизнесе лица… Не обижайте меня за мою неосторожную доверчивость после алкогольного возлияния….
– Я и не собирался вас обижать, Игнат Демьянович, совсем не те чувства и слова, которые, как говорится, под руку подвернулись…
– Извинение, даже в такой странной форме выражения, принято… Проехали все эти странности и прошлые словесные изъявления и всё моментально забыли… Всё пройдёт и проходит, как белых яблок дым… Но я всё же дам вам саженцы белых летних яблонь, в память о нашем сегодняшнем разговоре…
Но через какое-то время, когда уже был выстроен трехэтажный дом, возведены парники и цветники, настроение Игната Демьяновича дало трещину. Он пришел в только что возведенный скромный деревянный домик Николая Николаевича с опрокинутым лицом и почему-то пожаловался изменившимся трескучим голосом на председателя правления СНТ:
– Нашему председателю поступили жалобы ряда членов товарищества на приобретение мною незаконным порядком дополнительных шести соток. Где документы банковского оформления покупки участка? Где решение общего собрания на предоставление дополнительных шести соток? И ещё в таком духе вопросы – понимаете?..
Николай Николаевич пожал плечами и ответил смущенно вопросом на вопрос:
– А что я должен понять и уразуметь без насилия над мозгом? Что вы каким-то образом по выражению ваших дам заинтересовали председателя и ключевых фигурантов, ответственных за выделение вам дополнительной площади?
– Это несущественные, хотя и важные для профанов детали… Главное в том, что какие-то влиятельные люди в нашем СНТ и вокруг него дождались «точки невозврата» с возведением дома, парников, цветников… И потом – кошмар и ужас…
– Что потом?..
– А потом мне выставили счет, бац: ждите, батенька, изъятия незаконно полученной площади и бульдозера на участок для сноса цветников и парников…
– И как вы ответите, Игнат Демьянович? Чем я могу помочь вам в вашем деле?
– Самым простым образом… Мы вместе пойдем и подарим букеты цветов с моего участка, с тех дополнительных незаконных шести суток… Председателю и тем ключевым фигурантам, которые катят на меня бочку и грозят приглашением ко мне в гости бульдозериста и бульдозера с письменным решением прокуратуры и судебного исполнителя…
– Может, вы всё преувеличиваете, Игнат Демьянович, как всегда в подобных случаях, у страха глаза велики…
– У меня нет никакого страха перед фигурантами травли, интриганами, требующих от меня увеличения суммы гонорара за «незаконную сделку. – Перебил Николая Николаевича Игнат Демьянович твердым и уверенным голосом. – Просто мне легче действовать, идти ва-банк с союзником-соседом…
Когда Игнат Демьянович срезал букеты роз и пионов для председателя и фигурантами-интриганами, Николай Николаевич заметил краем глаза, что он при этом чего-то шепчет замогильным голоском. Потом они вдвоем с тремя букетами обошли участки председателя и двух фигурантов, катящих бочки на члена правления Игната Демьяновича. Всё это было на уровне гибельной ирреальности происходящего: все диалоги при дарении букетов выветрились из памяти Николая Николаевича в тот же день, но осталось предчувствие скорого исчезновения принимающих цветочные дары.
А еще через какой-то срок выяснилось нечто таинственное и зловещее: Председатель через неделю-другую скоропостижно дал дуба, и ещё чуть позже через полтора месяца два других фигуранта-интригана тоже слегли под гнетом какой-то неизлечимой болезни сродни напасти, быстро сгорели и также тихо, мирно сыграли в ящик…
На очередном годовом общем собрании членов СНТ Игната Демьяновича единогласно избрали председателем. Ввели в штатное расписание должность заместителя председателя, на это место решением собрания перевели из бухгалтеров хорошо проявившую себя в работе Ирину Игнатьевну. А освободившееся место штатного бухгалтера СНТ – опять же решением общего собрания – заняла Мальвина Игнатьевна. Все участники годового собрания получили от счастливого избранного председателя по шикарному букету и, самое удивительное по разумению Николая Николаевича, никто не слёг и не дал дуба, наоборот, приобрели заряд душевной бодрости.
Вопрос, который тогда, во время избрания председателем Игната Демьяновича, мучил Николая Николаевича – где же он набрал столько цветов для подарков? неужели всё это с дополнительных шести соток? – быстро получил разрешение. Уже тогда Игнат Демьянович на нескольких других участках с ведома хозяев устраивал цветники редких экземпляров роз, тюльпанов, астр, хризантем, ирисов, георгин, пионов, левкоев… И всё это для растущей славы первого цветовода Московской области Игната Демьяновича…
