Czytaj książkę: «Полёт стрелы в обратную сторону», strona 4
V
– Хороша вода, – объявил Мидгард, когда мы вышли на берег.
– Да, неплохая. А мы не опоздаем на тренировку? Мне кажется, Улап нас уже заждался.
– Он, как и твой отец, ушёл к шатру вождя после того, как Пегас пробежался по утреннему посёлку. Не думаю, что они быстро закончат.
– Интересно, что это за зверь такой – Нергал, из-за которого все так всполошились. Никогда о нём ничего не слышал. Но, наверно, он крупный, судя по тому, какой след оставил на берегу. – Сказал я и указал рукой на место, где обнаружил утром отпечаток. Оно было более чем в ста шагах за изгибом реки и, к тому же, скрывалось за небольшим холмом.
– Этот зверь как раз для меня, – с улыбкой произнёс Мидгард и хлопнул меня по плечу. – Уже скоро его череп будет висеть возле моего шалаша.
– Мне кажется, он тебе не по зубам. Будь Нергал не так опасен, наши отцы не стали бы волноваться.
– Я и не хочу, чтоб было легко. В чём прок от лёгкой добычи, которая не смогла бы защитить себя? Понимаешь, Ньёрд, я хочу стать прославленным воином, лучшим мужчиной, чтоб обо мне кто-нибудь сочинил историю. Пусть даже скучный Бхаргава, неважно. Важно, что обо мне будут помнить и восторгаться. К тому же, большая часть охотников покинула посёлок. Кому, как не нам, защищать теперь племя, если этот Нергал нападёт.
Мы замолчали. Я не знал, как продолжить разговор, а Мидгард не стал бы даже думать. Ему хорошо в тишине. Впрочем, длилась она недолго. Вспомнив о группе охотников, которые покинули посёлок, я заговорил снова.
– Я никогда не спрашивал у отца, да и он сам мне ничего не говорил про День племени и для чего охотники отправляются в далёкий посёлок Канду. А ты знаешь? Кажется, в последний раз этот праздник проводился давно.
– День племени устраивают каждые семь лет, но я тоже мало что о нём знаю. Мне известно только, что дорога туда занимает двое суток, а обратно они возвращаются трое суток, итого пять долгих ночей охотников не будет.
– Интересно, что разница между поколениями всегда составляет столько же лет, через сколько проводится День племени. Почти через год нам будет четырнадцать, а младшему – семь.
– Знаешь, Ньёрд, это мне совсем неинтересно, – Мидгард слегка сбавил темп, так как немного меня опережал, и посмотрел мне в глаза с небольшой насмешкой. – Ты любопытный, в отличие от меня.
Дальше мы шли молча. Солнце светило нам в спины с такой силой, что казалось, будто оно спустилось с небес, и преследует нас по пятам. Практически каждый шаг я смахивал рукой пот с лица, а камни обжигали босые ступни. Хотелось вернуться к прохладной реке и пробыть там оставшийся день.
– Эй, Мидгард! – Это чуть позади нас окликнул Мёрд.
Он подошёл к нам вместе с Фахатом и Игулем.
– Я придумал, как в очередной раз определить, кто из нас сильнее.
– А как же обычный метод? На кулаках. – Мидгард раззадорился. Все предыдущие разы он выиграл. Кисти рук сжались в кулаки.
– Не, это никак не показывает мастерство. Правда, ребята? – Сказал Мёрд и его друзья кивнули.
– Рассказывай, что придумал.
– Встанем у реки. Кто кинет дальше всех камень, тот и лучший. Определим по всплескам воды. Так что важно, чтоб он попал именно в воду. Всё просто.
Мидгард не скрывал своего любопытства узнать, кто окажется сильнее. Я тоже был заинтригован. Мы быстро вернулись к реке. Мёрд сначала предложил попробовать другим. Фахат швырнул первым. Его камень улетел шагов на тридцать вперёд. Игуль бросил следующим и немного не докинул.
Следующим был я. И мне хотелось попасть хотя бы между ними. Ладонь ощутила гладкую поверхность камня. Может, сказать, что мне попался самый тяжёлый? Хотя размеры одинаковые, сами же отбирали. Бросок! Всплеск воды, показалось, был чуть дальше, чем у Игуля.
– Надо кидать друг за другом, – заметил Мёрд. – А то непонятно будет, кто дальше.
– Одномоментно тоже нельзя – не разберём чей, – добавил Игуль.
– Кидай первым, – Мёрд подтолкнул Мидгарда и расчертил линию на песке. – Я брошу следом.
Камень моего друга засвистел в воздухе. Всплеск был таким оглушительным, что достиг окраины посёлка. Соперник кинул камень сразу же, Мидгард даже не успел развернуться. Второй камень упал дальше, но всплеск воды едва был заметен. Мёрд и его друзья подняли руки от радости.
– Я выиграл. Я лучше.
– Давай ещё раз.
– Да хоть сколько.
Но другие попытки оканчивались тем же. Мидгард кидал первым, Мёрд – после, и всегда дальше и с меньшим всплеском. Я вглядывался вперёд, и каждый раз камень второго терялся из виду. Его снаряд, казалось, летел не в воду, а ближе к берегу. Мидгард просил ещё повторить, Мёрд не отказывал. Но тут показался его отец Вегейр. Он шёл как раз на пути летящего камня, и ему пришлось пригнуться.
Вегейр встал в шагах сорока. Он посмотрел в нашу сторону, проследил за траекторией полёта камня, чтоб понять, куда мы бросаем, а там нашёл Эгиля. Они коротко переговорили, но этого хватило, чтобы всё понять. Мидгард быстро вспылил.
– Давай бросай, пока Эгиль отвлёкся. – Он с силой вложил камень в ладонь встревоженного Мёрда. – Вот, держи полегче.
– Не могу, меня зовут, – соперник выпустил камень из руки и пошёл к своему отцу. Остальные, недоумевая, отправились за ним.
– Самый лучший врун, – сказал Мидгард, не отставая от соперника.
– Зато меня отец поведёт в лес заниматься настоящей охотой.
– Ты уже соврал, а значит, и это ложь.
Мидгард остановился и проводил взглядом соперника.
– Думаешь, они пойдут? Ещё ведь нельзя. Даже охотникам первого поколения никогда не разрешали, – отметил мой друг.
– Он обманывает. Соврал один раз, значит, и остальные слова – неправда.
– Вегейр – лучший стрелок из охотников. Может и пойти.
Мы тоже пошли в посёлок, размышляя, чем заняться. Но увидев шалаш Мидгарда, вспомнили, что нам предстоит тренировка. Друг нырнул внутрь жилища, но быстро вышел обратно, сказав, что его отца ещё нет.
– Возможно, он в шатре вождя или ищет нас у моего отца, – предположил я.
– Сомневаюсь. О, смотри, идёт, – ответил чуть повеселевший Мидгард, указывая пальцем за мою спину. – Наконец наша тренировка начнётся.
– Ньёрд, сын, а вы что бездельничаете? А ну-ка за работу, – начал говорить Улап ещё до того, как подошёл к нам. Мидгард молча показал рукой на результат своих тренировок – опрокинутый столб и разорванный мешок. Это вызвало улыбку на лице его отца, и он продолжил:
– Сколько сил в тебе накопилось. Ну, ничего, следующий столб я забью так, что его даже всем посёлком не вытащишь.
Улап дошёл до нас и, потрепав волосы сына, пошёл к шалашу. Его улыбка быстро исчезла, а глаза стали выражать небольшое беспокойство. Только когда Мидгард напомнил, что мы сегодня должны провести тренировку в лесу, он снова улыбнулся.
– Вы ведь уже большие. Настоящие охотники. Можете отправляться к тенистым деревьям на ловлю, но слишком далеко не заходите и вернитесь, пока не стемнело.
Казалось, он произнёс это с небольшим сомнением, опасаясь за нас. Но радостный Мидгард не дал рассмотреть лицо его отца. Он был настолько счастлив, что пытался подбросить меня в воздух. Сообразив, какая это плохая идея, Мидгард кинулся искать любимую дубину.
– Направляйся к себе за луком и стрелами, встретимся у шалаша Бхаргавы. Я хочу в первую очередь подняться на гору.
– Ньёрд, только отцу своему не говори, – крикнул мне в след Улап.
Когда я увидел Мидгарда вблизи шалаша Бхаргавы, тот метался из стороны в сторону, изнемогая от ожидания. Хотя я довольно быстро подготовил своё снаряжение.
– Сколько тебя можно ждать? Ты отнимаешь у нас сотни шагов по лесу, которых итак немного, – слегка обиженным тоном начал говорить Мидгард, как только заметил моё приближение.
– Я бежал почти всю дорогу. Кажется, даже потерял несколько стрел. Так мы пойдём или ты продолжишь стоять и размахивать руками?
– Ньёрд, Мидгард, – приветствовал нас Бхаргава, показавшись из своего шалаша. – Что вы здесь делаете?
– Мы собираемся на охоту, – ответил Мидгард, сделав небольшой шаг вперёд и показав свою дубину с заострённым камнем. – Мой отец позволил нам отправиться в лес.
– Без сопровождения? Улап, как всегда, безрассуден. Что же, я не могу запретить ему воспитывать сына, как ему вздумается. Но, Ньёрд, что скажет на это Хенир? Ох, – он оглядел наши лица, светящиеся от счастья, – будьте осторожны. – Бхаргава вышел из шалаша и начал обходить нас по кругу. – Иногда лес и то, что там прячется, способны удивить. Те события, что кажутся невозможными, легко могут произойти. Не ходите далеко от края посёлка и помните все историе, какие я рассказывал.
– Хорошо, – снова ответил Мидгард, стараясь поскорее отвязаться от мудреца. – Пошли, Ньёрд.
Друг, не оборачиваясь в мою сторону, направился к высокой горе. Я видел её уже много раз, но теперь, когда мне предстояло восхождение, я впервые осознал, насколько же гора высокая. Она величественно возвышалась над макушками старых деревьев на добрых двадцать шагов, и было абсолютно неясно, что находится на её вершине. Кажется, это Мидгарду и хотелось узнать. Деревья, растущие у подножья, укрыли нас от палящего солнца, дав возможность полностью открыть глаза и вдохнуть прохладный воздух. Гора становилась всё круче, поэтому мы замедлили шаг. Иногда приходилось лезть наверх практически по вертикальному склону.
Мы быстро преодолели тот участок в тени леса и снова оказались под жарким солнцем. Его теплотой были пропитаны камни, которые составляли основную часть горы. Ступни ощущали жар, но Мидгард упорно лез наверх, продолжал молчать и не оборачивался на меня. Я знал, что он упрямый и целеустремлённый. Поэтому удивился, когда мой спутник остановился.
– Я не поднимусь на эту каменную стену, – признался Мидгард, – почти нет выступов, и я не хочу искать обход. Осталось-то преодолеть только это препятствие. Подсадишь меня?
Он не стал дожидаться ответа и бросил дубину наверх. Я подошёл вплотную к стене и сложил руки так, чтоб Мидгард мог поставить на них свою ногу. Он схватился за мои плечи и оттолкнулся от созданного мной упора. Затем мой спутник зацепился за край стены и быстро забрался наверх. Я от его толчка рухнул на спину, едва не скатившись с горы.
Я поднялся на ноги и оттряхнулся, а Мидгарда всё не было видно.
– А мне поможешь туда залезть? Ты там что, уснул?
Лишь после моих слов он выглянул ко мне, но снова скрылся. Я уже был готов возмутиться, но остановился, потому что Мидгард протянул ветку.
– Хватайся за неё. – Услышал я голос друга, но не увидел его самого из-за плотных листьев. Он с лёгкостью мог опрокидывать столбы, поэтому и меня без труда поднял на каменную стену.
– Где ты взял ветку? Здесь всего одно дерево, и то давно мёртвое.
– Эта ветка была единственной на нём. Сухие, как мне кажется, могли поломаться. Ты посмотри на этот вид. Глаз не оторвать, поэтому забыл немного про тебя.
Небольшое дерево чуть ниже меня стояло в самом центре горы. Оно единственное когда-то пробралось сквозь плотные камни, но от недостатка влаги высохло и оставило после себя лишь полуживую тень. Я повернулся к Мидгарду и, сделав пару шагов, увидел то, чем он любовался. Наша поляна казалась большой ямой среди зелёного полотна разных деревьев, устремлённых во все стороны, куда только не падал мой взор. Солнце возвышалось ровно над ней, словно ему никуда и не нужно больше. Оно освещало каждый тихий уголок и всякий шалаш. Река завораживала ещё сильней. Лишь отражённое мерцание заставляло меня отвернуть от неё голову, но ненадолго. Было видно и каждого члена нашего посёлка на светлой поляне, и мы могли с лёгкостью определить, кто и чем был занят.
– Как здесь красиво! Кажется, я бы мог…
– А теперь найдём этого зверя, чьи следы ты видел у реки, – резким голосом прервал моё восхищение Мидгард. – Жаль, что сверху его не видно.
Он быстрым шагом направился вниз с противоположной стороны. Я неохотно поплёлся за ним, надеясь, что всё-таки мы не будем искать встречи с животным. Но моё сознание, словно дразня, напомнило об утреннем наваждении проследовать за отпечатком, который был направлен именно в ту сторону, где мы находились. Говорить о любопытстве и страхе своему другу я не стал, да и бесполезно отговаривать – скорее всего, это его только подзадорит. Я спускался неторопливо, Мидгард поджидал уже внизу.
– Ну, что ты такой медленный?
– Может, и медленный, – шёпотом ответил я, когда поравнялся с ним, – но уже заметил свою первую добычу.
Мидгард неспешно обернулся и, проследив за моим взглядом, увидел рыжую белку с пушистым хвостом. Та сидела в десяти шагах от нас на высокой ветке и спешно, будто вот-вот отберут, грызла шишку, иногда постукивая ей по дереву. В одно мгновение я зарядил своё оружие и лёгким движением выпустил стрелу с заточенным наконечником. Едва глухой звук тетивы донёсся до ушей моего друга, белка уже летела вниз.
– Поздравляю с важнейшей добычей. – Мидгард первый подбежал к тушке и вытащил из неё стрелу. – Для начала неплохо, но уж слишком легко. Углубимся в лес и найдём достойную добычу.
Я взял из его протянутой руки стрелу и положил её обратно. Он аккуратно обрезал остриём на дубине хвост и выдернул его, после чего привязал себе на пояс.
– Тушку не бери, – громко, развернувшись, высказал Мидгард, когда я наклонился поднять брошенную белку. – Кровь может привлечь других хищников или спугнуть остальных животных. Хочу встречи только с одним.
– Да, я знаю, – соврал я. Мне не хотелось бросать свою первую добычу, но не придумал убедительного повода подобрать.
Дальше мы шли медленно, обсуждая, какие животные нам могут встретиться и на кого стоит охотиться. Мидгард не унимался, надеясь увидеть неизвестного зверя. Вместе с тем, солнце всё меньше проникало сквозь толщу листьев, но света было достаточно, чтобы прекрасно видеть красные ягоды и маленькие цветы, устилавшие тропу.
– Мне кажется, мы зашли слишком далеко, нужно бы вернуться.
– Ньёрд, успокойся, – возмущённо ответил Мидгард и хотел что-то добавить, но его отвлёк странный шум. – Не шевелись и молчи.
Он слегка пригнулся и начал медленно перемещаться в направлении звуков. Я не двигался, наблюдая за ним, и иногда поглядывал вперёд. Местность казалась ровной, но звуки доносились от источника, который находился рядом, видимо, за той зелёной стеной из колючих кустарников. Мидгард остановился, когда услышал громкий шелест листьев, но не поднял глаза, и поэтому не заметил, как одно дерево хаотично зашаталось.
– Здесь глубокая впадина, – сообщил шёпот спереди из-за плотных кустарников. Что-то там выискивая, он делал маленькие шаги влево-вправо и, видимо, разглядел, а после чего направился обратно.
– Что там?
– Там моя добыча. – Мидгард улыбнулся и продолжил шёпотом: – Я не оценил его размеры, но, кажется, тот медведь достаточно крупный.
– Там медведь? – вопросил я, а он уже готов ринуться в бой, сжимая всё крепче свою дубину.
– Да медведь… Я подошёл сказать, чтоб не лез в мою схватку. Хочу сам его убить.
– Но ты не дрался никогда с настоящим зверем. Ты не знаешь, на что он может быть способен под угрозой смерти. – Я остановил его рукой, преградив дорогу, но для этого мне потребовалось немного пробежать. Мой голос в этой тихой глуши прозвучал громче, чем я ожидал.
Мидгард посмотрел мне в глаза и начал говорить с лёгкой злобой в голосе:
– Ну и что ты предлагаешь? Вернуться в посёлок с одним беличьим хвостом? Нет, я убью этого медведя и принесу отцу, если не его тушу, то его голову.
– Да постой ты. Раз уж хочешь попробовать сам это сделать, то, пожалуйста, но только давай придумаем запасной план.
Мидгард посмотрел на меня вопрошающим взглядом и снова отвернулся. Я понизил голос и продолжил шёпотом:
– Вот это дерево отлично подойдёт, чтобы я смог спрятаться и оттуда наблюдать за тобой. Если что-то пойдёт не так, я начну выпускать стрелы.
Мидгард быстро оглядел толстый ствол дерева и место на ветке, где я собирался прятаться, и кивнул, соглашаясь на предложенное решение. Он помог мне забраться на дерево и, наклонившись, поспешил к кустарникам, но медведь его опередил. С рёвом он выпрыгнул из крошечного для него зелёного ограждения и остановился, принявшись разглядывать юного охотника. Мной овладел страх. Размеры медведя превосходили любые представления. И лишь посмотрев на его пасть, я понял, что это и не медведь вовсе. Огромное туловище переходило в не менее массивную голову, а та заканчивалась чёрным носом, под которым – пасть с множеством белых клыков. Передние лапы были несколько больше задних и, в отличие от них, – с немалыми когтями. Такой зверь мог оставить отпечаток на твёрдом берегу реки. Это Нергал, – подумал я. Мидгарда я видел со спины, но, кажется, и он испугался.
– Как договаривались, Ньёрд, – сказал Мидгард, стараясь лёгкой усмешкой скрыть своё волнение, – это мой трофей.
Он с криком бросился на Нергала, но тот, видимо, пренебрегая им, откинул его тыльной стороной передней лапы, отчего Мидгард улетел к ближайшему дереву, ударившись спиной. Нергал мельком взглянул на распластавшегося соперника и направился дальше, проходя мимо меня. Шокированный произошедшим, я не сразу выхватил лук из-за спины, но всё же успел выпустить несколько стрел, от чего зверь остановился до того, как скрыться за деревьями. Снаряды отпрыгнули от него, не пробив даже шкуру. Нергал развернулся и посмотрел на Мидгарда с присущей ему злостью, казалось, расценивая мои выстрелы как удар в спину. Зверь не заметил меня, и поэтому медленно направился к лежащему Мидгарду, который наблюдал за противником также, как и я. Нергал проходил под веткой, на которой было моё укрытие, и поэтому я решил броситься на зверя сверху, вынув из кармашка крохотный кинжал. Крикнув что-то невнятное, я схватил оружие обеими руками и вонзил его в спину близко к выступающему позвоночнику. Потом быстро ухватился за шерсть животного, чтоб не свалиться с него, но не удержался, когда зверь взвыл от боли и встал на задние лапы. После этого Нергал начал метаться от дерева к дереву в попытках избавиться от раздражающего кинжала и быстро скрылся от наших глаз.
Я поднялся живо, а Мидгард оставался на земле, лишь изменив своё положение – теперь он лежал на спине и смотрел в небо. Подойдя к нему, я сел рядом.
– А твой кинжал всё-таки удивил. Я не ждал от него ничего подобного, но он спас нас.
– Говорил же тебе, что это опасное оружие. Но его больше нет, а я так его полюбил.
– Обещаю тебе, Ньёрд, что верну его тебе рано или поздно. Обещаю…
– Он навсегда останется в спине этого Нергала. Его никак уже не вытащить. Я глубоко посадил его. Даже если зверь перевернётся и начнёт тереться о землю, это лишь протолкнёт кинжал глубже.
– Так это был Нергал?
– Я думаю, да. Мы должны будем спросить у отцов. После такого они обязаны нам рассказать о нём.
VI
Мы встретили Бхаргаву у его шалаша, когда вышли из леса. Он сразу нас заметил, как и то, что Мидгард прихрамывал, иногда кривя лицо от лёгкой боли в спине. Мудрец направился к нам, без слов дав понять, что нам следует остановиться.
– Что случилось? – Его вопрос относился ко мне, так как Мидгард был впереди на несколько шагов.
Я кратко описал ему произошедшее событие, а Мидгард продолжал стоять спиной к нам и внимательно слушать мой рассказ. Бхаргава, казалось, вздрагивал всякий раз, когда я называл зверя Нергалом, но старался не подавать виду. Я быстро окончил рассказ и ждал, что ответит мудрец.
– Ох уж этот Пегас. Намутил воды. Это никак не может быть Нергал.
– Тогда кого мы видели? Очевидно, ты нам расскажешь, кто такой Нергал, – резким голосом вступил в разговор Мидгард, повернувшись на месте.
– Этот зверь, которого описывает Ньёрд, похож на животное из воспоминаний, но им он быть не может. Пройдём внутрь, и я вам всё расскажу.
Мы последовали за Бхаргавой к его шалашу, хотя солнце начало склоняться к горизонту и нам надо было возвращаться домой. В жилище мудреца, разбрасывая искры, горел слабый огонь. Старик сел на привычное место, а мы расположились около выхода. И только когда он почувствовал, что нам уже не терпится услышать историю, мудрец продолжил:
– Я был немного старше вас, то есть уже был охотником и неплохим, когда Нергал вернулся в посёлок. Ой, что это я. Вы же ничего не знаете. Придётся начать с самого начала.
Давно существовало такое существо как ведук. Внешне похожий на медведя, имеет тот же окрас, но превосходящий в размерах и отличающийся строением морды. Его пасть способна за один укус разделить человека на две части. Да что рассказывать, кажется, его описание вы где-то уже слышали, но кое-что вам не могли поведать. Его и без того длинные когти способны вырастать в один миг, поэтому сложно изворачиваться от его ударов. Ещё в годы жизни Ачьюты на ведуков была объявлена охота и их истребляли, поедая при этом их сердца. Мы считали, что в сердце заложена сила зверя, и если его съесть, то она переходила к храброму охотнику. Численность ведуков уменьшалась, но они становились сильней и больше. По истечении многих лет и зим остался один ведук. Он сумел унести жизнь моего отца.
Бхаргава остановился перевести дух от нахлынувших воспоминаний, опустил голову, чтоб не показывать влажных уголков своих глаз, и затем подбросил веток в костёр. Помедлив немного, он продолжил:
– Я его долго выслеживал, а мерзавец, казалось, не прятался и приходил в посёлок, когда ему вздумается. У нас с ним было много стычек и битв один на один. Но даже силами всех охотников не удавалось его одолеть. Этот ведук сильно отличался от остальных и смог унести жизни хороших охотников. Тогда я нарёк его Нергалом. Он был единственным из оставшихся в живых, я в этом уверен.
Нергал боялся огня и разрушал шалаши, в которых горели костры. Я решил воспользоваться единственной обнаруженной слабостью и прогнать его из посёлка. Преследовал его трое суток с факелами. Но потом споткнулся и больше уже не мог встать, а Нергал убежал, медленно скрывшись за горизонтом.
– А теперь он вернулся, – произнёс Мидгард, не надеясь на пояснения. – И я должен его найти и убить.
– Это не может быть он. Прошло столько лет – любое стойкое животное просто не дожило бы до сегодняшнего дня. И не стоит рассчитывать на лёгкую битву с подобным зверем, особенно в твоём юном возрасте.
– Однако он здесь, а Ньёрд совершил то, что не могли вы всем отрядом. Он ранил Нергала. Значит, зверь не такой неуязвимый, – продолжал Мидгард, наблюдая за мудрецом. Я сидел молча и пытался переварить рассказ Бхаргавы, а их беседу еле слышал.
– Он не позволял к нему приблизиться. Один удар лапой мог повалить троих взрослых мужчин.
– А почему на ведуков объявили охоту? – Я пришёл в себя и задал вопрос, но нас прервали – в шалаш зашли мой отец и отец Мидгарда.
– Я уже думал о худшем, но хорошо, что вы здесь. – Улап выдохнул столько воздуха, что показалось, будто он не дышал полдня. – Сказано было – вернуться до темноты. Почему вы сидите здесь?
– Зачем ты их вообще отпустил одних? – Тоном, каким Улап спрашивал у своего сына, Бхаргава обратился к нему.
– Не перестаю задавать ему тот же вопрос, – согласился с мудрецом мой отец.
– Я уже извинялся перед тобой, Хенир.
– Их задержал я. – Бхаргава потушил вспыхнувший огонёк ссоры. – Но у нас есть более серьёзные проблемы.
Мой отец и Улап стихли и внимательно слушали мудреца, продолжая стоять у выхода. И он рассказал им мою историю.
– Несмотря на то, что я не могу поверить в возвращение Нергала, нам нужно быть осторожными. Большей части охотников в посёлке нет.
– Проследуем к Атуэйю и там уже подумаем. А вы, – Улап обратился ко мне и Мидгарду, – отправляйтесь к себе.
Мы неохотно вышли из шалаша и направились в глубь посёлка, но Мидгард остановился перед огромным черепом, который висел на копье. Он разглядывал желанный трофей и раньше, но теперь взирал на него совсем по-другому. Наконец, он зашагал дальше и заговорил.
– Ты молодец, Ньёрд. Не будь у нас запасного плана, мы бы не вернулись.
Его голос звучал с грустью и разочарованием, а лицо неумело скрывало внутреннее беспокойство.
– Мы выжили после встречи с чудовищем. – Хлопнув Мидгарда по плечу, я желал его подбодрить. Но губы друга не дрогнули с привычной для меня азартной улыбкой – он был погружен в глубокое раздумье.
– Обещаю вернуть твой кинжал.
– Ты мне уже заявлял подобное.
– Я не шучу.
Слов не было, чтобы ему ответить, поэтому дальше мы шли молча. Мидгард шёл с постоянным темпом, не поднимая головы, но двигался уверенно. И даже когда наши пути начали расходиться, он не поднял головы, чтобы попрощаться, и плавно удалился в сторону своего шалаша.
Войдя внутрь, я быстро оглядел своё жилище и лёг на лежанку, бросив лук и стрелы к входу. Угли давно потухли или отец вообще не разводил костра, поэтому внутри было прохладно. Я укрылся лежащей рядом шкурой и медленно заснул.
Утром отец разбудил меня уже ближе к полудню – такого никогда не происходило. Я раньше не спал так долго, и поэтому был сильно удивлён, но, кажется, я не пропустил тренировку. Отец разбудил именно в тот момент, в который хотел.
– Готовься, мы идём к шатру вождя, – сказал отец и быстро вышел из шалаша.
Улап и Мидгард ждали нас у входа в шатёр, а внутри, кроме Атуэйя, его волка и Бхаргавы, были ещё и оставшиеся охотники. Атуэй сидел на троне и улыбнулся, когда мы вошли, смотря на меня и Мидгарда. Сурт лежал и не двигался у его ног, полностью отрешённый от происходящего. Бхаргава занимал место советника справа от вождя, а охотники стояли в ряд слева вдоль стены. Слабый огонь горел в центре шатра, а все остальное убранство придвинули к краю. Мы вчетвером встали у самого выхода.
Я не понимал, что происходит, но догадки строить не стал, а просто замер и ждал, что будет дальше. Атуэй заговорил первым.
– Вы мужественно выстояли против крупного зверя, несмотря на ваш юный возраст, и поэтому я принял решение, – вождь выдержал паузу и ещё раз широко улыбнулся, – сделать вас охотниками племени Керука. Настоящих охотников в посёлке мало. Их не будет в лучшем случае ещё четверо суток, но если ведук действительно бродит рядом, нам понадобится помощь.
Глаза и губы Мидгарда выражали большую радость. Улап, казалось, знал заранее об этом и улыбался ехидной или скорее самодовольной улыбкой. Мой отец был немного взволнован, его глаза смотрели на опущенные руки, а после он вышел из шатра.
– Вы становитесь полноценными охотниками и получите свой знак отличия. – Атуэй продолжал. – Раньше я определял это на совместном промысле, но теперь буду основываться на услышанном рассказе. Мидгард, ты силён и не сокрушим, смог выстоять против ведука, поэтому получишь его в качестве своего знака отличия. А твоим, Ньёрд, будет змей, потому что ты умён и способен напасть внезапно и незаметно. Я считаю, этот знак отлично тебе подойдёт. Тапир и Насив, – вождь обратился к ряду охотников, подтверждая свое решение – сделают вам рисунки. Отправляйтесь к ним, у них приготовлено всё необходимое.
Мы вышли. Я вскинул руки на эмоциях и был готов закричать, но остановился, когда увидел такое же счастливое лицо друга. За его широкой спиной показался Улап. Он вышел и попросил нас задержаться на мгновение и сразу же заговорил. Слова были сказаны больше для сына, чем для молодых охотников, я, всё же, вслушивался и пытался понять.
– Безрассудство, что свойственно юным мальчикам или тем, кто верит в свою большую силу, ни к чему хорошему не приводит. Я был таким, – и остаюсь, мысленно про себя сказал Улап и выдохнул с сожалением, – и это привело к гибели трёх человек, включая моего лучшего друга. Наш посёлок тесно связан с каждым из его жителей, поэтому главная задача всякого умелого охотника – оберегать близких.
Мидгард фыркнул довольно демонстративно, слова его не впечатляли, да и звучали они не совсем честно. Его злило, что отец оттягивает момент, когда он наконец станет охотником. Улап хотел привить важную мысли сыну, но сам верил в неё с трудом, предпочитая личное удовольствие от охоты безопасности группы. Он похлопал сына по плечу и вернулся в шатер.
Тапир и Насив были на поколение старше нас. Тапир – высокий и отличался мускулистым телосложением с широкими плечами. Мидгард всего на голову отставал от него, а уж по комплекции, казалось, даже превосходил. Насив по росту между ними занимал середину, сложением уступал обоим, но был значительно крупнее меня. Знаком Тапира являлся большерогий олень, а Насива – белка с огромными передними зубами. Мы проследовали к шалашу Тапира, который находился не так уж далеко. Мидгард, несмотря на полученные недавно травмы, ступал уверенно. Там они в приготовленный сосуд с жиром добавили пепел из костра и, перемешав тщательно всё это, начали накалывать наши отличительные знаки костяной иглой на левую часть груди.
Закончили они разом, за работой не произнеся ни слова. А мы лишь изредка прикусывали губу от неприятного пощипывания. Мидгард вскочил, едва игла легла в сосуд, и Тапир сказал, что закончил. Когда Насив отошёл от меня, Мидгард взглянул на мой рисунок и спросил, как мне его знак. Он выставил вперёд широкую грудь, но, не дождавшись ответа, сказал следовать за ним до реки. Мне тоже не терпелось разглядеть хорошенько собственный и долгожданный знак отличия.
На груди Мидгарда был нарисован стоящий на задних лапах с открытой пастью ведук, грозно раскинувший в стороны передние конечности с острыми когтями. Взгляд зверя получился суровым, и вся картина отлично изображала сущность Мидгарда. На моей груди был выбит змей, словно выпрыгивающий из неё. Из открытой пасти был высунут длинный, раздвоенный на конце, язык. Взгляд получился хитрый, а хвост волной уходил в подмышку.
– Мне кажется, у меня не такой взгляд, – сказал я, когда устал переводить глаза от рисунка на груди к своему лицу. – Но безмолвный взор ведука похож на твой.
– А мне нравится и твой рисунок. – Мидгард ухмыльнулся широкой улыбкой. Этот день он ждал с самого рождения. – И мы с тобой первые, кто вступил в ряды охотников в тринадцать лет. Знак моего отца – рычащий медведь, который стоит на четырёх лапах. Так что ведук мне отлично подходит. А знак твоего отца – рысь с выставленными вперёд лапами. Чем-то ваши рисунки похожи, но я не могу словами объяснить, чем.
– Но никому из нас так не подходит знак, как Атуэйю.
– Да, волк не только возле его ног, но и на его груди.
Мидгард громко рассмеялся, что заставило меня забыть о моём знаке и тоже похохотать.
– Отец шепнул, что вечером меня всё равно ждет наказание за вылазку в лес. – Заговорил я, когда перестал смеяться.
– Мой тоже.
