Czytaj książkę: «Джордж Вашингтон: Да здравствует Америка!»

Это говорю я – меч на наковальне необходимости.

Предисловие полковника Бенджамена Толмеджа

Эта рукопись была найдена в тайнике Зеленой Банкетной Залы поместья Маунт-Вернон. Она написана в самом начале XIX века закончившим Йелль офицером, которого Джордж Вашингтон в докладах Конгрессу в 1776–1784 годах называл “Безымянным лицом”. Автором удивительного документа оказался полковник Бенджамен Толмедж, глава созданного Главнокомандующим Континентальной армии Бюро секретной службы.

Главный герой рукописи – Джордж Вашингтон, “первый на войне, первый в мире и первый в сердцах сограждан”. Ее девять глав увлекательно и достоверно рассказывают о великих подвигах Отца Страны, о том, почему Война за независимость Соединенных Штатов Америки шла так тяжело и долго, о подводных камнях на пути Первого президента и его соратников по созданию невиданного в истории демократического республиканского государства, изменившего мир.

Далее – только текст главного разведчика Джорджа Вашингтона.

Я хотел начать свою рукопись о первом Великом Американце с опаснейшей попытки его захвата в Вест-Пойнте, о которой никто не знает до сих пор, но потом передумал. Прочитав этот документ до конца, вы, друзья, сами поймете почему. Я хотел, чтобы этот гигант встал перед всем миром во весь свой исполинский рост. Надеюсь, это у меня получилось.

Кромвель, превратив Англию в благородную империю, над которой никогда не заходит солнце, хорошо знал, что делал, когда ограничил парламентскими законами абсолютную власть короля. Пережив недолгую реставрацию злобных и никчемных Стюартов, англичане в 1688 году совершили Славную революцию, и после правления Вильгельма III Оранского, в самом начале нашего XVIII века приняли «Акт о престолонаследии» и «Статут об устройстве Королевства» с совершенно правильными словами: «Законы Англии являются прирожденными правами ее народа. Все короли и королевы на престоле обязаны управлять английским народом в соответствии с законами. Все их министры и подчиненные также обязаны соблюдать законы».

Оранского на троне сменила дочь Якова II Стюарта Анна Глупая, а затем на престол взгромоздилась Ганноверская династия – три Георга подряд, вошедшие в историю с прозвищами Ограниченные, при этом совсем не законами.

Казалось, что построенное гением Кромвеля новое здание английской государственности не может сотрясти никто и никогда, но так только казалось. Сатана разрушил его, когда захотел, просто взорвав изнутри. Смогут ли люди создать справедливое государство для всех в принципе – на этот главный вопрос человеческой цивилизации предстояло ответить Джорджу Вашингтону.

Когда в 1770 году, через десять лет после восшествия на престол Георга III кромвелевских вигов у власти сменили королевские тори, в Англии началась вакханалия самодурства и беззакония.

Новый король был традиционно плохо воспитан, не обладал ни талантами, ни даже хоть какими-то способностями, зато к великим людям относился с завистью и ненавистью. Георг хотел абсолютной власти, но не считаться с парламентом больше не мог, оставаясь ограниченным законами монархом. Кто, как не Дьявол, надоумил недалекого короля купить парламент? У Георга это получилось на удивление легко.

В середине XVIII века в Британии, население которой за сто лет увеличилось вдвое, уже не было кромвелевских «божьих воинов», а из восьми миллионов подданных избирательные права имели только 160 тысяч человек, никак не представлявших всего народа. Королевский фаворит Бьют открыл в набитом деньгами колоний казначействе секретное отделение по подкупу депутатов и их мест. С 1770 года купить депутата английского парламента стоило 4 тысячи фунтов стерлингов, и бывали дни, когда казначейство тратило на это по 25 тысяч фунтов.

На очередных выборах парламент, избираемый двумя процентами населения, был заполнен новой неофициальной партией «Друзья короля», которые тут же заменили великого премьер-министра Пита на никудышного Бьюта. Георг III сразу стал успешно разваливать созданную не им Великую Британию, которая, после завоевания Индии и увеличения американских колоний до тринадцати, находилась на вершине своего могущества. Деспотизм и глупость третьего Георга толкали огромную империю с этой вершины в пропасть. В 1773 году европейский дипломат докладывал своему начальству:

«Король не только руководит министрами во всех важных вопросах внешней и внутренней политики, но и дает указания по руководству парламентом, называет, какие предложения можно вносить или отвергать. Он делает все назначения, определяет весь строй управления, распределяет места и права министров, судей и сановников, назначает и повышает епископов, располагает военачальниками, полками, офицерами и сам перемещает войска, раздает титулы, пенсии или отказывает в них».

Настоящим премьер-министром Англии к началу Войны за независимость США был Георг III, и ничего хорошего в этом для империи и колоний не было.

В 1776 году Америка противопоставила Англии «Декларацию независимости» и Джорджа Вашингтона, офицера и джентльмена, и он со своими соратниками победил Георга III со всей его колоссальной имперской мощью, которой не было ни конца ни края.

Никогда более благородный человек не стоял во главе народа. Душевное величие высоко поднимало его над мелкими и низменными побуждениями окружающего мира. Америка поняла величие своего вождя, ясность его суждений, геройскую настойчивость, спокойствие в часы опасности или поражения, терпеливое выжидание, быстроту и силу действия, высокое и ясное сознание долга, никогда не уклонявшегося от своей цели ни из гнева, ни из зависти, ни из честолюбия.

Вашингтон не знал другой цели, кроме защиты свободы американского народа, и после победы мечтал просто вернуться к домашнему очагу в любимый Маунт-Вернон.

О подвигах этого Прометея, давшего миру свет, коим я был свидетелем, – моя рукопись.

Б. Т., в год приобретения США Луизианы, дай Бог не последней.

Я не думал писать о том, как Джордж Вашингтон создал и руководил Бюро секретной службы в силу понятных причин, но теперь, когда многие подвиги наших «безымянных лиц» на благо отчизны стали известны и моим именем даже назвали город в штате Огайо, я расскажу и об этом, ибо только мы с генералом знали, как все происходило на самом деле.

Остаюсь ваш покорный слуга,

Бенджамен Толмедж, член Палаты представителей Конгресса США,

22 февраля 1822 года.

1
9 июля 1755 года. Битва при Мононгахилле. Держать строй!

– Генерал! Позвольте моим виргинцам рассыпаться по лесу! Мы умеем воевать как индейцы! Или нас всех перебьют!

– Держать строй, полковник, держать строй! Только это принесет нам побе…

Под Бреддоком опять убили лошадь. Вашингтон, не обращая внимания на выстрелы, помог командующему сменить коня, и тот тут же принялся выкрикивать команды, которые уже никто не выполнял. На лесной дороге шириной в пятнадцать футов творился ад.

Бреддок под ливнем пуль восстанавливал никому не нужный строй, в котором объятые ужасом солдаты падали рядами. Генерал выгонял виргинцев из-за деревьев на открытую выстрелам из леса дорогу, и сдерживать противника больше было некому. Англичане не видели французов за укрытиями и палили куда попало, в том числе и по своим, а те отвечали им убийственным огнем в упор.

В страшной июльской жаре на третьем часу бойни Бреддок, под которым убило пять лошадей, получил пулю в грудь от своих разъяренных солдат, из которых на ногах оставалась едва ли треть. Раненый, он отдал, наконец, приказ об отходе, который тут же превратился в повальное бегство. Обезумевшие от расстрела с двадцати метров солдаты бежали от врагов, как овцы от собак. Только ополченцы Вашингтона оказывали яростное сопротивление, которое позволило спастись четырем сотням англичан, сумевших переправиться назад через Мононгахиллу.

К шести часам вечера на пустой дороге валялись только сотни трупов в красных мундирах. Индейцы в боевой раскраске добивали стонавших раненых, снимая с них, еще живых, скальпы, и собирали многочисленные трофеи, оставляя французам ружья и пушки, лежавшие у деревьев вверх лафетами.

За две мили от них у второй переправы смогли остановиться и занять оборону только 80 солдат из двух тысяч, начавших этот безумный бой. 150 израненных виргинцев, потеряв половину своих, заняли позиции за поваленными деревьями, готовые сражаться, не смотря ни на что.

К Вашингтону подбежали два разведчика и что-то быстро сказали виргинской скороговоркой. Полковник, с начала боя сидевший уже на третьей лошади, в прострелянном в четырех местах мундире, хмуро посмотрел на Бреддока, лежавшего в уцелевшей повозке на мешках с мукой, а затем перевел взгляд за Мононгахиллу. На другом берегу было тихо, как на кладбище. Французы, расстрелявшие свой боезапас, их больше не преследовали.

Виргинский полковник устало вытер мокрое от холодного пота лицо и взглянул на руку. Она была в ярко-красной крови, на которую тут же слетелась мошкара. Разгром был полным, и все понимали, что, если бы не его ополченцы, прикрывшие бегство 44 и 48 полков регулярной английской армии, в живых от экспедиции Бреддока не осталось бы никого.

Остатки солдат и ополченцев вернулись домой. Полковник виргинской милиции Джордж Вашингтон вышел в отставку и вернулся в дорогой своему сердцу Маунт-Вернон на Потомаке, откуда написал своим военным товарищам: «Чтобы расстроить планы врага, нет ничего более необходимого, чем хорошая разведка, но ничто не требует столько усилий и усердия, как получение сведений. Не экономьте никаких сил и денег, чтобы получить данные о движениях и намерениях врага».

Когда в конце XVII века любимец Елизаветы английский адмирал Уолтер Рэйли высадился на восточном берегу Северной Америки, недалеко от нынешнего Бостона, и назвал эту землю в честь королевы-девы Виргинией, он не смог на ней удержаться. Рэйли привез в Лондон взятый у местных индейцев табак, который быстро завоевал Европу.

Колонизацией Виргинии от мыса Фери до Потомака и Новой Англии от устья Гудзона до острова Ньюфаундленд занялись Лондонская и Плимутская компании.

С начала XVII века в Северную Америку поехали переселенцы из Англии и Голландии, а потом из многих других европейских государств. Из Британии в колонии отправляли в ссылку военнопленных и преступников, везли из Африки негров-рабов. Многие бедняки заключали договоры и за переезд через океан и будущую землю несколько лет работали на крупных плантаторов как кабальные слуги, становясь затем свободными фермерами.

В Виргинию поехали богатые и бедные пуритане, в Новую Англию – гонимые за веру гугеноты, богемские чехи, немцы, заложившие с голландцами будущий Нью-Йорк. Квакеры основали Пенсильванию, католики – Мэриленд. В колониях с полной религиозной свободой стали выращивать сверхприбыльный табак для закурившей Европы, виноград, фрукты, лен, хлопок, пшеницу.

Население колоний, которых к середине XVIII века стало тринадцать, управлялось выборными палатами, ассамблеями, законодательными собраниями. Англия не вмешивалась в местное самоуправление, а в разросшиеся колонии присылала губернаторов. Она контролировала всю внешнюю торговлю колоний, которые могли продавать и покупать только в Англию и английское. В них запрещалось открытие любых мануфактур и заводов.

Первые Вашингтоны, Джон и Эндрю, дворяне из английского Дарена, прибыли в Виргинию в середине XVII века. Джон купил землю на севере графства Уэстморленд, между реками Потомак и Рапаганок, разбогател и стал уважаемым членом ассамблеи колонии. Его внук Огюстин родился в небольшом поместье Бриджес Крик. Вторым браком он женился на Марии Болл, прибавив к четырем детям от первого брака еще десять. 22 февраля 1732 года в Бриджес Крик у Огюстина и Мэри Вашингтон родился сын Джордж.

Этот юноша с пылким темпераментом, который научила обуздывать его властная мать, учил в соседней школе Фридрихсбурга грамматику и арифметику и часто играл со сверстниками в военные игры. К четырнадцати годам он стал великолепным наездником, объезжавшим диких лошадей.

Старший брат Джорджа Лоуренс, майор виргинского ополчения и член ассамблеи, женился на Анне Ферфакс из знатного рода английских пэров, успев послужить на военном флоте, и жил в поместье Маунт-Вернон на берегу Потомака. Джордж подолгу гостил у любимого брата и часто бывал в соседнем имении Ферфаксов Бельвуар.

Закончив школу, Джордж выучился на землемера и обмерил земли Ферфаксов в удивительной по красоте долине Шенандоа, «Дочь звезд», за Голубыми горами, наслаждаясь девственной природой и ночуя у костра под вековыми деревьями на берегах полноводных рек. В Бельвуаре он слушал рассказы лорда Томаса Ферфакса об Англии и читал книги из его великолепной библиотеки.

За три года работы совсем юный Джордж, вымахавший своим ростом за шесть футов, изъездил всю Виргинию, от Потомака до Аллеганских гор, и завел широкий круг знакомств среди плантаторов и местной знати. Младший сын многодетного дворянина, получивший небольшое наследство, он на заработанные деньги купил землю и в 19 лет стал владельцем 1500 акров.

Когда в 1749 году разгорелся англо-французский конфликт за огромное Огайо, на котором сейчас расположились сразу шесть наших штатов, Джордж занялся фехтованием и военным делом, в чем быстро преуспел, особенно в стрельбе из длинного пенсильванского ружья. Побывав зимой и весной 1752 года с братом Лоуренсом на Барбадосе, Джордж, после смерти Лоуренса, которому не помогло лечение на юге, получил от него в наследство любимый им Маунт-Вернон, перешедший в его полную собственность только в 1761 году, после долгой аренды у вдовы брата, вновь вышедшей замуж.

Осенью 1752 года двадцатилетний Вашингтон вступил в масонское братство. В годы войны за независимость многие офицеры и генералы Континентальной армии были масонами, как и наш Главнокомандующий, и в этом не было ничего удивительного.

В середине XVIII века масонское движение, основанное в 1717 году в Англии, противостоящее церковной нетерпимости и монархическому произволу, охватило весь цивилизованный мир. Римский папа, увидев в масонах конкурентов, в 1738 году осудил их особой буллой, и вслед за Ватиканом ложи свободных каменщиков стали преследовать светские власти.

Многие видные масоны уехали в Америку, где получали ордера на открытие провинциальных лож у великой Ложи Англии. Все, что мыслит, хотело быть масонами, и к началу Войны за независимость в трех тысячах европейских и американских лож было больше трехсот тысяч членов, в том числе многие великие люди – Гете, Дидро, Вольтер, Гайдн, Моцарт, Франклин.

Всем нам нравилось, что покровителем масонства являлся Иоанн Креститель – этот образец строгой правдивости, мужественной отваги, добровольного повиновения и религиозной самоотверженности. Мы всегда на наших собраниях торжественно праздновали его день.

Так как человечество с древности любило все мистическое, то и масоны использовали мистику, изучив ее в ритуалах монашеско-рыцарских орденов. Мы имели тайные знаки для зрения, пароли – для слуха, прикосновения – для осязания и с их помощью отличали своих и чужих.

Масонами становились свободные образованные люди не моложе 25 лет, в ложи все вступали добровольно, по рекомендации, и могли свободно их покинуть. Единого мирового масонского руководства не было, ложи сами заключали друг с другом союзы и проводили съезды.

Каждая ложа имела устроенные на пожертвования зал для собраний, потайную комнату без окон, кабинет для бесед, библиотеку и архив. Мы все проходили ритуал посвящения, с имитациями прыжка в пропасть, отравления за измену, пыток огнем и водой, и словами: «Если ценишь человеческие отличия – уходи, здесь их не знают».

Мы с удовольствием пользовались прекрасными библиотеками лож, где изучали семь наук и искусств – символов масонства. Грамматика учила выражать свои идеи благородным языком, риторика – излагать и скрывать свои мысли, логика организовывала ум, арифметика помогала изучать Вселенную, геометрия и музыка познавали небесную гармонию, астрономия – пространство и время.

Для проведения своих идей добра, правды и красоты в жизнь масоны воплощали их в символическую форму, ибо «символ дает свободу и простор, а догмат скрывает и подчиняет».

Главной нашей книгой стала отредактированная и изданная в 1734 году Бенджаменом Франклином «The constitution of the free masons» Джеймса Андерсена. Мы все как один разделяли идеи этой «Книги уставов» – мирное объединение всех людей в религиозном союзе на принципах братства, любви, равенства и взаимопомощи. В условиях страшного давления монархии и ее официальной церкви именно масонское братство позволило объединиться всем честным людям и победить таких серьезных противников с неограниченными возможностями подавления всего и вся.

Став в 1752 году, вслед за Лоуренсом, майором виргинского ополчения, Джордж Вашингтон получил свое первое официальное поручение от губернатора. Двадцатилетний офицер уже хорошо понимал, какими средствами и при каких условиях можно добиться его выполнения.

В конце осени 1753 года Вашингтон с несколькими товарищами отправился к французским постам на Огайо. Преодолев по бездорожью пятьсот миль, он в форте Сен-Пьер и Ла-Беф в ответ на обращение губернатора о спорных землях получил письмо французов, заявивших, что они никуда отсюда не уйдут.

Пережив несколько нападений индейцев и потерю лошадей, Вашингтон с одним товарищем через горные перевалы и замерзающие реки, по компасу, пешком в лютый мороз двинулись назад. На полноводной Аллегане они чудом спаслись, сбитые льдиной с плота в ледяную воду и пережившие страшную ночь без огня на безымянном островке.

Вашингтон выжил и передал губернатору отчет о поездке, приложив к нему исчерпывающие сведения о военных силах французов, их вооружениях, пушках и укреплениях. Он получил звание подполковника и стал хорошо известен в Виргинии.

Вашингтон сразу же получил новое задание – на выбранном заранее им самим месте у слияния рек Аллеганы и Мононгахиллы в Огайо построить форт. Ранней весной 1754 года несколько сот набранных ополченцев во главе с полковником Фраем с авангардом Вашингтона двинулись на запад. Французы отбросили отряд от недостроенных укреплений, а затем выстроили на этом месте мощный форт Дюкен.

Отступив на сорок миль, Вашингтон начал строительство форта в Больших Лугах, назвав его Нессесити – Необходимость. Французы выслали на ополченцев сорок солдат во главе с лейтенантом Жюмонвилем, которые 28 мая в стычке у Грейт-Медоуз были разбиты виргинцами.

3 июля недостроенный Нессесити с тремястами ополченцами были атакованы втрое большими силами противника. Французы и их индейцы с окружающих недостроенный форт холмов начали убийственный обстрел. Ситуацию ухудшил начавшийся проливной дождь, шедший трое суток.

Когда на следующий день французы предложили Вашингтону и его воинам покинуть Нессесити с оружием, для которого не было пуль, а только отсыревший порох, он согласился. Забрав пятьдесят раненых, ополченцы без еды ушли на восток, положив начало англо-французской войне в американских колониях. Сам подполковник вернулся в Маунт-Вернон, но совсем ненадолго.

Весной 1775 года из Англии в Виргинию прибыли два пехотных полка под командованием генерала Эдуарда Бреддока. Ему было поручено выбить французов из Дюкена и Огайо. Сражавшийся в тех местах подполковник Вашингтон был назначен его адъютантом.

В Александрии к двум тысячам англичан присоединились пятьсот виргинцев. Почти месяц в страшную жару экспедиция Бреддока пробиралась вперед в девственных лесах в зной и ливни, не имея вьючных лошадей, а только фургоны, вязнувшие в грязи по ступицы своих огромных колес. Среди англичан был подполковник Томас Гейдж, а среди ополченцев – Чарльз Ли и Горацио Гейтс, будущие яростные противники Джорджа Вашингтона.

Через Винчестер и Камберленд экспедиция подошла к извилистой Мононгахилле. В четыре часа утра 9 июля по обеим переправам прошел авангард Гейджа, который сообщил Бреддоку, что, кроме кучки индейцев, впереди никого нет.

Когда к двум часам дня солдаты, ополченцы и десять пушек вышли на западный берег и выстроились маршевой колонной, ничего не предвещало беды. Когда солдаты вошли в лес, их атаковали. Восемьдесят французов, сто пятьдесят канадцев и семьсот индейцев, расположившихся вокруг англичан подковой и укрывшихся за деревьями и валунами, открыли непрерывный огонь по колонне с расстояния в двадцать ярдов, в первую очередь выбивая офицеров в красивых мундирах на лошадях.

Бросившиеся в атаку французы нарвались на картечь двух пушек и опять открыли огонь из укрытий и холмов. Начался двухчасовой расстрел беззащитной колонны. Англичане не видели врагов и палили наугад, по деревьям и своим.

Авангард Гейджа откатился назад и врезался в полки Бреддока, смешав ряды. Генерал не давал солдатам и ополченцам выходить из строя и сражаться, как их противник, в рассыпном строю. Только получив пулю от своих, раненный в грудь Бреддок скомандовал отход. Только треть оставшихся на ногах солдат бросились бежать из адского места, в которое их загнал на смерть Бреддок.

Битва бесславно закончилась около пяти часов вечера. Отступавшие бросали раненых, фургоны с продовольствием, амуницию, оружие, пушки, стадо коров.

Джордж Вашингтон, уцелевший чудом, которое потом, в Гражданскую войну, повторялось постоянно, докладывал губернатору и ассамблее: «Мы разбиты горстью французов. Их было триста, нас – 1300. Виргинцы держались молодцами, и почти все они перебиты, вследствие подлой трусости английских регулярных войск».

Все отличали исключительное самообладание, присутствие духа и мужество Вашингтона, спасшего с товарищами экспедицию от полного разгрома. Хладнокровие, находчивость, знание обстановки принесли ему широкую популярность. Вашингтон стал полковником и командующим виргинского ополчения в 1500 солдат. Три года он защищал западную границу длиной сотни миль от постоянно нападавших на поселенцев индийцев, обуздывая одних и ободряя других. Ополченцы призывались на короткий срок и не успевали ни обучиться, ни привыкнуть к воинской дисциплине. Виргинская ассамблея писала молодому полковнику: «На Вас вся наша надежда. Пожалуйста, не уходите в отставку, ибо за Вами уйдут все офицеры. Лучше пусть Вас постигнет судьба Бреддока, но не делайте ничего, что может затмить Вашу будущую славу».

Летом 1758 года из Англии в Америку прибыли три пехотные дивизии, две из которых тут же отправились во французскую Канаду. Осенью три тысячи солдат дивизии генерала Форбса и две тысячи ополченцев полковника Вашингтона двинулись на форт Дюкен. Новая экспедиция пошла через Пенсильванию, и Вашингтон командовал в ней авангардом.

У пятисот французов гарнизона форта, не получивших подкрепления из Канады, не было никаких шансов отбиться. Они сожгли Дюкен и ушли на север. 25 ноября на его дымящихся развалинах Вашингтон поднял знамя Виргинии. На пожарище началось строительство Питтсбурга, и война наконец закончилась.

Вашингтон вышел в отставку и был избран в ассамблею Виргинии. В январе 1659 года он по большой любви женился на Марте Кастис, из соседнего имения со знаковым названием Белый Дом, и переехал с ней в Маунт-Вернон. Впереди были спокойные и размеренные пятнадцать лет, заполненные заботами о пяти фермах, плантациях, скачками, охотой на лис, лодочными гонками на Потомаке, балами, банкетами и поездками в театр.

Молодой плантатор вставал с рассветом, в 6 часов утра завтракал маисовыми лепешками и двумя чашками чая, осматривал огромное хозяйство, мастерские, сараи для сушки табака, мельницу, рыбные ловли. Он обедал в два часа, с двумя рюмками превосходной мадеры, в семь часов ужинал и принимал гостей.

Вашингтон писал друзьям: «Я дал себе слово не покупать ни одного раба. Увещевания и убеждения действуют лучше побоев. Наши кузнецы сильно заленились. Надо будет записывать каждый день, что они делают – это, наверно, пристыдит их и сделает прилежней».

Закончив дела, Джордж и Марта садились в кресла на террасе, где с высокого берега открывался изумительный вид на Потомак, на цветники и лужайку перед домом и дремучий лес с вековыми деревьями необыкновенной красоты.

Я не раз бывал в Маунт-Верноне. Тропинка среди чудной первобытной природы, извивающаяся среди долин и холмов, осененных гигантскими деревьями, вела к ручейку, затем к обрыву, имевшему совершенно дикий и девственный вид. Издали виднелся выстроенный из дерева дом, которому был придан вид каменного. Главный корпус, выстроенный Лоуренсом, был дополнен двумя флигелями, сделанными нашим генералом. На возвышенной террасе во весь фасад ежедневно, с военной аккуратностью, прогуливался Вашингтон, любуясь Потомаком, протекающим у подножия горы. Большие комнаты несли на себе отпечаток вкуса, изящества и простоты. На стенах висели гравюры, изображавшие сцены охоты и сражений, среди которых не было ни одного, в котором участвовал наш Главнокомандующий. Видел я и подземный ход, ведший со дна высохшего колодца на берег Потомака.

Джордж Вашингтон как никто понимал Америку и американцев. Все его идеи были явственны, практичны и решительны. Чуждый всякого честолюбия, он никогда не выставлялся вперед и не желал удивлять людей, чему противились его твердый ум и возвышенное сердце.

Когда Америка его позвала, благоразумный плантатор сделался Отцом Страны, ибо у него были качества великого человека – он умел твердо верить в свою собственную мысль и действовать решительно, не боясь ответственности.