Czytaj książkę: «Космические приключения Стаса и его друзей»

Пролог

– Быстрее, быстрее, лентяи! Ну-ка поднялись и пошли! Сколько я могу тут горло драть из-за вас, убогие кваркеры? – раздался голос над головой у Стаса.

«Кто такие “кваркеры”? – подумал он, проснувшись утром и ещё некоторое время лёжа с закрытыми глазами, как по обыкновению делал в спортивном лагере. – И голос какой-то скрипучий. Совсем не похож на голос нашего тренера. Да ещё и сон странный приснился, – продолжал размышлять Стас с ленцой, как обычно любят делать дети, нежась в постели, – будто мы с Максимом и Наташей пошли ночью тайком от всех в обсерваторию наблюдать полное лунное затмение».

– Быстрее, мерзкие кваркеры, ещё быстрее! – продолжал кто-то кричать почти над ухом.

От неожиданности Стас открыл глаза и вздрогнул, увидев огромного, выше человеческого роста ящера, который стоял на задних лапах, помогая себе хвостом удерживать равновесие. На передних лапах у него было необычно много пальцев. «Шесть», – быстро посчитал Стас. И в этих шестипалых лапах ящер держал необычную короткую чёрную дубинку с красной кнопкой сбоку.

Стас оглянулся вокруг и с удивлением обнаружил, что находится в комнате размером с баскетбольный зал – как у них в спортивном комплексе, а рядом с ним в этом зале лежат в странных гамаках ещё около пятидесяти детей.

Дети зашевелились и стали быстро вылезать из гамаков. Но гамаки раскачивались, и это затрудняло подъём.

Стас увидел, как ящер подошёл к замешкавшемуся мальчику, дотронулся до него концом своей дубинки, нажал красную кнопку, и в мальчика ударил электрический разряд, напоминающий маленькую молнию, отбросив его к стене. Мальчик тут же поднялся и молча очень быстро стал собирать свой гамак. В месте удара молнией спина его покраснела, и он несколько раз потёр её рукой, скривившись от боли. Хотя Стасу казалось, что от такого сильного удара мальчик должен был бы заплакать, тот только кривился, не проявляя больше никаких эмоций.

Стас быстро вскочил и, наблюдая за другими детьми, принялся собирать свой гамак. Если бы он имел возможность внимательно осмотреть себя, то увидел бы, что на его спине, груди, руках и ногах такие же покраснения. Но ему было не до того. Надо было делать всё быстро, потому что ящер ходил между рядами гамаков и от нетерпения бил себя чешуйчатым хвостом по бокам.

Собрав гамаки, дети быстро стали натягивать на себя одинаковые серые штаны и рубашки из странной ткани, похожей на полиэтилен. Движения их были нервные, а глаза пустые и безжизненные. Не было слышно разговоров, смеха и шуток.

Стас одевался вместе с другими и пытался вспомнить, как он здесь оказался. Вроде бы, вчера находился в спортивном лагере и готовился к соревнованиям, а сегодня он непонятно где, да ещё и говорящий ящер с дубинкой, которая бьётся током, и дети, похожие на зомби. Позже Стас узнает, что эта дубинка называется жезлом.

Одевшись, все молча построились, строем вышли из зала и направились куда-то по коридору. Стас шёл за незнакомым высоким мальчиком с пустым взглядом и дёрганой, немного покачивающейся походкой. Впереди он увидел Максима, а перед ним Наташу, которые двигались так же странно, как и другие дети. Кроме шлёпанья босых ног по холодному сухому полу, не было слышно никаких звуков.

Через несколько минут они оказались в какой-то необычной столовой, где надо было подходить к специальному чёрному скользкому шлангу, подставлять открытый рот, и оттуда прямо в горло поступала холодная каша, похожая на вязкую солёную овсянку.

Рядом висел ещё один шланг, красного цвета, из которого в рот подавалось маслянистое желе, по вкусу напоминавшее касторку, смешанную с машинным маслом. Организм отказывался принимать эту жидкость, но она текла из шланга под таким напором, что сопротивления были бесполезны. У Стаса ещё от каши во рту остался странный привкус, а когда ему в горло влилась ещё и эта жидкость, он почувствовал вкус касторки, которую ненавидел с раннего детства. Именно такой вкус он ощущал, когда врачи когда-то пытались влить в него обезболивающее.

После завтрака, который продлился всего пять минут, дети под присмотром ящера перешли в другой зал, скорее напоминающий гараж.

Когда Стас вошёл туда, он не поверил своим глазам. Там рядами стояли роботы ростом со взрослого человека, только шире и крупнее. Стасу вообще это утро казалось сном: говорящий ящер, стреляющий молнией жезл, еда из шлангов, а вот теперь ещё и какие-то железные монстры.

– Быстрее, кваркеры, занимайте свои места, – снова раздался противный скрипучий голос ящера.

И все дети, казалось, уже привычно, полезли внутрь роботов – в кабину со специальным сиденьем, куда мог поместиться только ребёнок, и джойстиками для управления. Раздались скрежет и лязганье, и роботы под управлением детей направились к выходу из помещения. Впереди их ждал день, полный изнурительных тренировок. Ящеры готовили из этих детей специальных солдат для завоевания целой планеты.

Глава 1
За неделю до происходящего

Лунное затмение – это когда Луна попадает в тень Земли. Конечно же, происходит это ночью и случается всего несколько раз в год. И так совпало, что детский спортивный лагерь поехал в Карпаты, где находилась самая большая высокогорная обсерватория. Разумеется, дети приехали не на звёзды смотреть, а готовиться к международным соревнованиям по плаванию. В горах очень хорошо тренироваться. Там разреженный воздух, и организм постепенно привыкает впитывать кислород не только через лёгкие, но и всей кожей.

Стас, как и другие дети из его спортивной школы, тоже поехал на эти сборы и очень обрадовался, что лагерь находится недалеко от обсерватории. Мальчика всегда интересовали звёзды, и у него дома две полки были заставлены разными книгами и энциклопедиями по астрономии.

Мама, правда, беспокоилась, отпуская его в поездку. Она как раз накануне случайно увидела по телевизору новости, в которых сообщалось, что в горах пропало несколько детей, и спасатели уже принялись за их поиски. Но она понимала, что сборы необходимы спортсменам, да и тренеры же едут с ними, поэтому, хоть и нехотя, но отпустила сына.

В перерывах между тренировками Стас познакомился со смотрителем обсерватории, Сергеем Викторовичем, худым и лысым человеком с длинным носом, на котором висели очки в толстой коричневой оправе. Сергей Викторович, узнав, что Стасу нравится изучать звёзды, пригласил его понаблюдать за лунным затмением в настоящий телескоп. Правда, приходить надо было ночью, а у них всё-таки спортивный лагерь и строгий режим, и Стас не был уверен, что сможет уговорить тренера отпустить его. Тогда Сергей Викторович предложил не рассказывать тренеру, куда он идёт. Пусть это будет их небольшой тайной. При разговоре с мальчиком он почему-то не смотрел ему в глаза и, хотя в обсерватории работал кондиционер, всё время потел и протирал свою лысину платочком, поминутно снимал очки, а потом опять напяливал их на свой длинный нос. И как-то уж слишком настойчиво уговаривал, утверждая, что только сегодня ночью можно будет наблюдать затмение, а больше в этом году его не будет.

Стасу это показалось немного странным. Он читал в своей детской астрономической энциклопедии, что лунное затмение происходит два или три, а иногда даже четыре раза в год. Да и человек этот мальчику как-то не очень нравился. Но ему не терпелось посмотреть на затмение. А ещё Стас не хотел обманывать своего тренера. Но Сергей Викторович так увлекательно рассказывал о том, как покажет Стасу тёмную Луну через самый большой телескоп, что мальчик решился уйти из лагеря тайком. Он только одним глазочком посмотрит на Луну, и сразу назад, в кровать. Никто даже не заметит.

За ужином Стас рассказал по секрету своим друзьям, Максиму и Наташе, что хочет пойти посмотреть на это самое лунное затмение, и попросил, чтобы они его прикрыли, если вдруг тренеры будут ночью делать обход. Но друзья ему сообщили, что не смогут этого сделать, потому что идут вместе с ним.

Вечером, когда все отправились спать, Стас, Максим и Наташа, напичкав под одеяла кучу вещей, чтобы казалось, что они спят, встретились возле пожарного выхода на балконе второго этажа.

– Ну, сколько вас можно ждать? Я тут уже всё приготовил, – тихо проговорил Максим, размахивая концом верёвки.

– Что приготовил? – спросил с опаской Стас.

– Вот, верёвку, – показал Максим. – Я завязал на ней узлы, а конец зацепил за перила. Мы по ней спустимся, а на обратном пути поднимемся, – и первым стал спускаться.

У Стаса в голове слегка зашумело.

– А-а… это… может быть как-то по-другому? – спросил он, запинаясь.

– По-другому никак не выйдет, – сказал, отдуваясь, Максим, висевший на середине верёвки, – везде всё закрыто.

Когда Максим спустился вниз, за ним деловито полезла Наташа. А у Стаса от страха вспотели ладони и стали подрагивать коленки. Сразу захотелось присесть.

Через минуту Наташа уже стояла внизу возле Максима, и оба, подняв головы, наблюдали за тем, как будет спускаться Стас.

Стас посмотрел вниз, крепко вцепившись за перила влажными ладонями.

– Я… я… я не могу, – дрожащим голосом произнёс он, – я найду другой путь, сейчас, я быстро.

Он вернулся с балкона в коридор и, прокравшись на цыпочках мимо комнаты тренеров, спустился по лестнице вниз на первый этаж. Двери во все комнаты были заперты, кроме туалета. Войдя туда, Стас открыл окно и вылез на лужайку. Осторожно обойдя дом, стараясь держаться в тени, чтобы никто из детей или тренеров его не заметил, подошёл к друзьям, и они направились в сторону обсерватории.

– А что с тобой случилось? – спросила его Наташа, когда они отошли подальше от лагеря. – Почему ты не спустился за нами по верёвке?

Стас рассказал своим друзьям, что с раннего детства боится высоты. Когда он оказывается на высоте более двух метров, у него начинают дрожать коленки, меняется голос, а во рту появляется привкус касторки. Каждый раз, когда друзья звали его на аттракционы в луна-парк, он придумывал всяческие отговорки, чтобы не ходить на те, где он оказался бы высоко над землёй. В эти моменты он ненавидел себя, но ничего не мог с этим поделать.

Папа ему рассказывал, как однажды, когда они только переехали в новый дом, где ещё не закончили ремонт, годовалый Стас упал с лестницы, пролетев несколько метров. Он тогда вывихнул руку, и его отвезли в больницу. Врачи сразу вкололи ему обезболивающее и вправили руку. Но, несмотря на то, что ввели лекарство, Стас всё равно кричал от боли. Врачи разводили руками. И только позже, когда он повзрослел, после нескольких травм обнаружилось, что на него не действует обезболивающее. «Не стать тебе наркоманом, – шутя, сказал доктор, когда получил результаты анализов. – На тебя даже наркотики не действуют».

– Вот такая со мной вышла история, – вздохнул Стас. – Я боюсь высоты, и на меня не действует обезболивающее.

– Ну и ладно, – отмахнулся Максим. – Смотрите, скоро уже придём. Вон впереди какой-то яркий свет.

Действительно, дорога впереди освещалась ярким белым лучом, как будто сверху на дорогу кто-то лил густое молоко. И этот яркий луч не стоял на месте. Он двигался вдоль дороги от обсерватории в сторону детей. Дети никогда ещё не видели такого яркого и в то же время густого света. Казалось, что луч живой. Он как будто рыскал по дороге, как охотничий пёс, отыскивая добычу.

– Как-то странно это всё, – пробормотал Стас. – О таком астроном мне не рассказывал. Может быть, это вертолёт летит и так освещает дорогу?

Стаса что-то настораживало, но он не понимал что.

– Мне немного страшновато, – сказала Наташа взволнованным голосом, хватая Стаса за руку. – Может, вернёмся назад?

– Ага, – хихикнул Максим, – ещё скажи, что нас ищут. Так забеспокоились, что спасателей на вертолёте вызвали. Идём скорее, это же приключение. А то утром в лагере будем рассказывать, что луча света испугались, – и бодро, вприпрыжку, чтобы показать, что он нисколько не боится, двинулся вперёд.

Луч всё приближался, и тут Стас понял, что его настораживало. Не было слышно никаких звуков: ни гула вертолёта, ни шума ветра от лопастей – ничего. Только ночной лес тихо шумел по обе стороны от дороги да перекликались ночные птицы.

Идущий впереди Максим находился всего в нескольких метрах от луча, а Стас и Наташа приостановились, увидев, как пролетавшая мимо ночная птица, попав в поле луча, внезапно камнем упала на землю.

– Осторожно, там опасность! – закричал Стас Максиму.

Максим оглянулся и увидел, что друзья показывают ему на лежащую на дороге птицу. Тем временем луч неуклонно приближался к Максиму.

– Беги! – закричал Стас.

Максим пустился наутёк. А луч, будто живой, вздрогнул и двинулся за ним. Максим добежал до ребят, и уже втроём они побежали вниз по тёмной дороге, преследуемые лучом. Сердце колотилось так, будто плыли стометровку на олимпиаде. Ноги задеревенели, лёгкие разрывались, как будто в них насыпали горячего колючего песка, в горле пересохло, начало колоть в боку, но никто из детей даже не думал останавливаться.

Несмотря на то, что дети бежали очень быстро, всё же луч настиг их. Первой под него попала Наташа. У девочки подкосились ноги, и она без сознания упала на дорогу.

– Поднимайся, поднимайся! – тянул её за руки Стас.

Но Наташа не приходила в себя. Мальчики подхватили её и потащили вниз по дороге, убегая от странного опасного луча. Но всё было бесполезно. Луч будто преследовал их. И как только в зону луча попал Максим, тоже мгновенно потерял сознание и упал.

– Да что же вы лежите? Ну-ка поднимайтесь! – кричал Стас дрожащим голосом со слезами на глазах, бросаясь то к одному, то к другому. Ему даже удалось протащить друзей несколько метров, пока какая-то неведомая сила не начала тянуть их вверх, в открытый тёмный люк странного чёрного корабля. И как только дети оказались внутри, люк закрылся, и странный белый свет сразу же погас.

– Ну что ж, дело сделано, – радостно потирая зелёные лапы и похлопывая себя хвостом по чешуйчатым бокам, сказал Ролг своему пилоту. – А сейчас рассчитаемся с этим гадким бесхвостым и домой. Мне уже пора выпить голта. А то с этой охотой на кваркеров даже расслабиться некогда.

Пилот по имени Чак молча кивнул своей зелёной головой и плавно повернул штурвал.

Если бы кто-то ночью наблюдал за обсерваторией в Карпатских горах, то увидел бы странную картину. С неба спустился абсолютно чёрный космический корабль, из него выехал трап, и вниз по трапу спустился громадный ящер на задних лапах. В передних лапах он держал какую-то коробку. Внизу этого ящера встретил лысый человек в очках с толстой оправой, который нервно подрагивал и, несмотря на прохладную погоду, непрерывно вытирал вспотевший лоб. Ящер вручил ему коробку и вернулся обратно, после чего трап бесшумно въехал внутрь, и корабль мгновенно исчез. Человек с коробкой вошёл в здание обсерватории и, радостно хихикая, открыл её. Внутри лежали какие-то бутылочки. Он взял одну из них, лёг на диван и сделал глоток. После чего расслабился, глубоко задышал, и дрожь прекратилась. Глаза его были приоткрыты, и под веками всё быстрее и быстрее вращались зрачки.

Человек знал, что удовольствие продлится несколько часов, – как раз до утра, а бутылок ему хватит на месяц. А потом снова прилетят отвратительные ящеры, которых он боялся до дрожи. Но у них были эти бутылки со снадобьем, которое они называли голт и без которого человек уже не мог существовать. И отдавать этим ящерам детей за такое райское удовольствие казалось ему совсем небольшой ценой. Человек знал, что долго это не продлится, потому что по окрестностям уже ширились слухи, что стали исчезать дети. Но так как полиция не находила тел, ни на кого не падало подозрение.

Если бы в это время Стас находился в обсерватории, он наверняка бы заподозрил того самого странного астронома, Сергея Викторовича, который так настойчиво приглашал его прийти ночью в обсерваторию. Но это было невозможно. Стас, как и его друзья, сейчас находился без сознания в специальной капсуле, рассчитанной на сверхскоростные перегрузки и дальние космические перелёты.

Глава 2
На корабле

– До чего же нудно лететь, – ворчал Ролг. – Перелёт целых четверо суток. С ума сойти можно от безделья. Может, как-то развлечёмся? – спросил он у Чака.

Тот отрицательно покачал головой. Ему не по нраву были развлечения Ролга. Обычно тот вынимал какого-нибудь ребёнка из капсулы и забрасывал в пустую камеру, а затем стрелял в него разрядом из жезла. И когда ребёнка отбрасывало к стене, Ролг хохотал, как безумный. Чак летал с Ролгом за детьми на эту удалённую от обычных космических маршрутов планету уже восьмой раз и отлично знал, как всё проходит.

– Ну не хочешь, как хочешь, – сказал Ролг. – Осталось потерпеть ещё каких-то десять часов, и мы дома. С этими тремя бесхвостыми детёнышами у меня будет уже пятьдесят бойцов. А чтобы захватить Клебало, мне этого вполне достаточно, ведь только у меня есть роботы, которых создал профессор Хрык, а защиты от них нет никакой.

При упоминании о роботах Чак поёжился. Безумный профессор за свою долгую жизнь ящера ни разу не изобрёл ничего толкового. Из его дурной башки выскакивали только абсурдные идеи, которые всё больше усложняли и без того непростую жизнь ящеров. А планета, на которой они живут, и так плохо приспособлена для их существования. Вот и на этот раз он придумал вооружённых роботов, которые могли передвигаться по морозу. Все нормальные ящеры живут под куполами, где всегда тепло, +25 градусов, и никому нет дела до ледяных пустошей, которыми покрыта большая часть их планеты. Сквозь снега и вьюги ящеры перемещаются в специальных отапливаемых вездеходах. А эти роботы, если ими управлять, могут проходить через снежную пустыню, да к тому же ещё и оснащены самым современным оружием. В них встроены бластеры, стреляющие усыпляющими пулями, которые позволяют легко брать в плен. Ведь на планете можно не только захватывать чужие города, но и брать в плен ящеров, чтобы сделать из них рабов. А из кого же ещё делать рабов? Можно, конечно, захватить на другой планете, как, например, детей землян. Но удовольствие слишком дорогое, а пользы мало, поскольку люди в атмосфере планеты ящеров могут прожить не больше года, а потом умирают. А из ящеров получаются отличные рабы. Особенно если им на шею надеть ошейник боли – так назывался специальный радиоуправляемый ошейник, который мог бить раба током.

Ролг всё не унимался. На четвёртый день полёта его просто распирало от радости, и он говорил своим мерзким скрипучим голосом непрестанно.

– Мы раньше не могли захватить Клебало. Ну как пройдёшь через ледяную пустыню? Вездеходов мало. Мы, ящеры, теплокровные, без отапливаемого вездехода в пустыне не проживём, а этим кваркерам не привыкать. У них на их планете даже заледеневшая вода, падающая хлопьями с неба, вызывает радость. И они начинают кататься на каких-то досках с гор. Совсем идиоты!

Ролг наклонился к ящику, зачерпнул лапой пару розовых шариков, забросил их в пасть, раздавил мощными челюстями и с аппетитом принялся жевать.

Чак молча смотрел на экран, где точками отображались их корабль и планеты, мимо которых они пролетали. Ему не нравилась болтовня Ролга о захватах других городов. Он считал, что ящеры должны жить мирно и не вмешиваться в жизнь других. Проблема заключалась в том, что ящеры могли жить в своих городах только под куполами, и им не хватало ресурсов.

Но так было не всегда. Старые ящеры ещё помнят время, когда звезда, вокруг которой вращается их планета, находилась ближе, и температура была везде подходящей для их жизни – от +25 до +50 градусов. И всем ящерам хватало места. Никто не жаловался, что самкам негде высидеть яйца. Но из-за безумных экспериментов учёных произошёл взрыв центрального компьютера, который в пыль разнёс половину континента. Планета отклонилась от своей орбиты и стала вращаться намного дальше от своей звезды. Наступила вечная зима, и теперь только под куполами ящеры могли сохранять необходимую для их существования температуру, которую поддерживал центральный компьютер планеты.

Большинство ящеров покинули планету и стали жить на различных спутниках вокруг Пирэйса – так они называли свой мир. Поговаривают, что сбой компьютера произошёл в результате очередного эксперимента профессора Хрыка, и это чуть не привело к гибели всей планеты, так как на компьютере хранилась вся информация, собранная поколениями трудолюбивых ящеров, – все данные о жизнедеятельности планеты: космических исследованиях, земледелии, выращивании полезных растений. Даже чтобы за кваркерами полететь, маршрут в блок управления корабля загружался из центрального компьютера. А если бы маршрута в компьютере не оказалось, то куда лететь, никто бы не знал, и понадобились бы годы или даже десятилетия поисков, чтобы найти именно эту, удалённую от обитаемой части галактики планету.

Ну а сейчас, когда на Пирэйсе много лет продолжается зима, ящеры вынуждены жить под куполами в условиях ограничения ресурсов и пищи. И чтобы прокормить себя, свою самку и детёнышей, которые в очередной раз должны были вылупиться, Чак вынужден был периодически летать на эту далёкую планету за всё новыми и новыми кваркерами для воплощения захватнических планов Ролга.

– А почему мы ловим только детёнышей кваркеров? – спросил однажды Чак Ролга. – Их же тяжело ночью поймать на улице. Обычно они спят в своих домах. Гораздо проще по ночам ловить взрослых. Некоторые из них даже спят на улицах, иногда просто в каких-то коробках. Даже особых усилий не надо прилагать.

– А ты не понимаешь? – отозвался Ролг. – Мы же засовываем их в наших роботов, а в них могут влезть только дети. Взрослые туда не помещаются. А без роботов и со взрослыми особями любой ящер может справиться одним ударом хвоста. Из них плохие бойцы получаются. Только зря летать будем, никакого проку. Другое дело их детёныши. Стоит им только подмешать в питьё голта, и они совершенно теряют волю и делают то, что им говорят, даже не думая. Поэтому мы берём их и тренируем прямо в роботах, чтобы они сжились с ними. И уже через неделю я смогу направить их на этих выскочек из Клебало. Правда, от голта кваркеры через полгода совсем с ума сойдут, – помолчав, продолжил Ролг. – Придётся их убивать, чтобы они не набросились на нас. Ведь от роботов нет спасения. Зато, когда мы захватим соседний город Клебало, и его жители станут нашими рабами, мы получим все топливные шахты, которые остались после катастрофы на планете. И тогда я смогу диктовать свои условия всем остальным городам. Мы все станем богатыми, и у каждого из нас будут рабы и голт.

Чак снова кивнул и отвернулся. На экране ничего особенного не происходило – одни точки неторопливо надвигались на другие. Конечно же, он не верил Ролгу. Рабов не будет у всех жителей их купола, только у Ролга. А голт Чак не пил, потому что от него у нормального ящера ехала крыша. Даже Ролг раньше, пока домой не вернулась его мама, лечившаяся в больнице Хрыка, был нормальным и дружелюбным ящером. Мама Ролга научилась у безумного профессора разным страшным и странным вещам. Например, варить это зелье, которое Ролг называл голтом. Любой, кто его попробовал, становился совсем невменяемым, очень злым и эгоистичным. Сначала на некоторое время, а затем, когда принимал голт снова и снова, в ящере всё меньше оставалось нормального и проявлялось всё больше пугающего и злобного.

– Пойду всё-таки развлекусь, – сказал Ролг, потирая лапы, и поднялся из своего кресла, аккуратно вынув хвост из специального отверстия в нижней части.

Он подошёл к ящику, в котором находился аварийный набор и оружие для пилотов, вынул оттуда чёрный жезл и вышел из капитанской рубки.

Чак вздохнул, покачал головой и уткнулся в экран. Ему не нравилось без необходимости мучать живых существ, пусть даже это были и кваркеры, но идти против Ролга он тоже не хотел. Ролг был его работодателем и, если бы захотел, в любой момент мог лишить его работы, как и любого ящера в их городе. И тогда всё.

Ролг шёл по коридору, плавно помахивая хвостом и цокая по полу когтями задних лап, и думал, что эти звуки похожи на звуки приближающейся судьбы, от которой детёнышам не убежать. Ему так понравилось сравнивать себя с судьбой, что он задрал кверху морду и раскатисто захохотал. Эхо разнесло хохот по всему кораблю. И даже у Чака, сидящего в рубке, когда он услышал его, мороз пробежал по коже.

Ролг подошёл к люку, отделявшему трюмные помещения от помещений для экипажа, и когтем набрал код доступа на специальном табло. Ему надо было сначала откачать наркотический газ из трюма, чтобы он сам мог туда войти. В эти моменты Ролг всегда думал, что бы было, если бы он случайно ошибся и вместо откачки газа ввёл код подачи наркотика в каюты экипажа. Это сделали разработчики судна специально на случай мятежа или захвата корабля пиратами, и, конечно, его нельзя было ввести случайно. Система на этот случай запрашивала капитанский код, который мог ввести только сам Ролг. Причём сделать это с любого места на корабле и даже по рации удалённо, находясь в пределах действия радиосигнала.

Пока Ролг мечтал, как он однажды подшутит над командой и пустит им наркотик вместо воздуха, находясь подальше от судна, табло мигало индикатором очистки трюма от газа. Через пять минут мягко щёлкнул замок, и люк открылся. Ролг пригнулся, переступил через бортик люка и вошёл внутрь, пройдя по небольшому мостику, находящемуся на высоте трёх метров над моторным отсеком. Оглядевшись, он выбрал самую большую капсулу и без труда вытянул её из стены. Внутри капсулы находился ребёнок. Но почему-то он не спал, как остальные, а просто лежал с открытыми глазами.

Ролг насторожился, но потом подумал, что так даже лучше, – не надо будет ждать, пока это гадкое бесхвостое гладкокожее существо придёт в себя, – и рывком вынул ребёнка из капсулы. Стас, а это был он, скрипнул зубами от боли, когда жёсткая шершавая лапа выдернула его из капсулы и швырнула на пол.

Мальчик поднялся с холодного гладкого пола и выпрямился. Его макушка доставала максимум до пояса ящера. Оглядевшись, он увидел, что стоит на небольшом мостике над какими-то механизмами. Ему было страшно от всего того, что происходило с ним и его друзьями. Как вместо любования лунным затмением они оказались на каком-то корабле с огромным ящером. Он находился на относительно небольшой высоте, но, несмотря на это, почувствовал напряжение. Да ещё и эта зверюга, которая его бросила на пол, чуть не оторвав руку.

Стас поднял голову и посмотрел в глаза рептилии. А глаза у неё были такие, что ночью лучше в них не смотреть, – можно потом не уснуть от страха – большие, с чёрными вертикальными узкими зрачками и неподвижные. Казалось, у ящера нет век и он никогда не закрывает глаза. И от его тяжёлого взгляда сердце ушло в пятки.

– Чего тебе надо? – закричал мальчик. – Мы же просто шли посмотреть на лунное затмение, никого не трогали! Отпусти нас!

Ящер поглядел на мальчика и, оттолкнув его к противоположной стене, поднял лапу с зажатым в ней жезлом, навёл его на ногу ребёнка и нажал красную кнопку. Из края жезла вырвалась молния и попала Стасу в колено. Ему показалось, будто он опустил ногу в крутой кипяток и одновременно в ледяную крошку. Нога подкосилась, и Стас, не удержавшись, упал, а ящер, задрав морду вверх, гулко захохотал.

«Да он же психопат», – подумал Стас и начал отползать подальше от ящера. Но тот, заметив, что мальчик шевелится, навёл на него жезл и снова нажал кнопку. На этот раз разряд попал Стасу в плечо. От удара его развернуло и отбросило к стене. Сразу онемела и перестала шевелиться рука.

«Так он меня совсем прибьёт», – в панике подумал Стас и принялся осматривать помещение в поисках выхода. Но единственный выход был за спиной этой чешуйчатой громадины. Проскользнуть мимо неё на одной ноге и с одной рукой шансов не было.

И вдруг в глаза Стасу бросилась та самая капсула, из которой его вытащил ящер. И находилась она сейчас между ними. Он согнул здоровую ногу в колене и изо всех сил толкнул ею капсулу в сторону своего мучителя. Капсула поехала и ударила ящера по лапе.

Ролг взвыл от боли. Что такое? Детёныш смеет огрызаться? Ну тогда Ролг ему покажет. И он навёл жезл на мальчика и, захохотав ещё громче, зажал когтем красную кнопку и держал, держал, держал. Мальчик дёргался с каждым ударом молнии, пока от боли не потерял сознание. Но ящер продолжал бить его током, крича: «Это тебе послужит уроком, кваркер!» И только Чак, пришедший на крики, смог забрать у него жезл и остановить поток молний.

– Если вы убьёте этого кваркера, нам придётся возвращаться на планету за новым детёнышем, а у нас нет на это времени, – успокаивал он взбесившегося ящера.

Когда пилот вывел Ролга из трюма, на полу осталось лежать маленькое тело, похожее на изломанную, покрытую кровоподтёками куклу.

Корабль всё больше удалялся от Земли, приближаясь к холодной планете Пирэйс.