Czytaj książkę: «Крик души из преисподней – 3. Житие мае…»

Алекс Тенькофф

Czcionka:

ГЛАВА 1

ISBN 978-5-0053-8262-7 (т. 3)

ISBN 978-5-0053-8223-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

КРИК ДУШИ ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ

СЕМЬ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ

ЭТО НАДО ЗНАТЬ КАЖДОМУ!

Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет следующее:::

7 (семь) смертных грехов и противоположные им 7 (семь) добродетелей.

Грехи смертные, то есть делающие человека повинным смерти души.

1. Гордость, презирающая всех, требующая себе от других раболепства, готовая на небо взыти и уподобиться Вышнему: словом – гордость до самообожания.

2. Сребролюбие. Жадность к деньгам, соединённая большею частью с неправедными приобретениями, не дающая человеку и минуты подумать о духовном.

3. Блуд. (то есть половая жизнь до вступления в брак), прелюбодеяние (то есть супружеская измена). Распутная жизнь. Не хранение чувств, в особенности осязания, в чём дерзость, губящая все добродетели. Сквернословие и чтение сладострастных книг.

Сладострастные мысли, неприличные разговоры, даже единый взгляд, обращённый с вожделением на женщину, причисляется к любодеянию. Спаситель так говорит об этом: «Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй, а Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём» (Мф. 5, 27. 28).

Если взирающий с вожделением на женщину грешит, то и женщина не невинна в том же грехе, если она наряжается и украшает себя с желанием, чтобы на неё обращали взгляды, прельщались ею, «ибо горе тому человеку, чрез которого соблазн приходит».

4. Зависть, доводящая до всякого возможного злодеяния ближнему.

5. Чревоугодие или плотоугодие, не знающее никаких постов, соединённое со страстною привязанностью к различным увеселениям по примеру евангельского богача, который веселился «на вся дни светло» (Лк. 16, 19).

Пьянство, употребление наркотиков.

6. Гнев не примирительный и решающийся на страшные разрушения, по примеру Ирода, который в гневе своём избил Вифлеемских младенцев.

Вспыльчивость, принятие гневных помыслов: мечтание гнева и отмщения, возмущение сердца яростью, помрачение ею ума: непристойный крик, спор, бранные жестокие и колкие слова. Памятозлобие, ненависть, вражда, мщение, оклеветание, осуждение, возмущение и обида ближнего.

7. Уныние. Леность ко всякому доброму делу, в особенности к молитвенному. Излишнее упокоение сном. Депрессия, отчаяние (что нередко доводит человека до самоубийства), отсутствие страха перед Богом, совершенная о душе беспечность, нерадение о покаянии до последних дней жизни.

Грехи вопиющие к небу:

Вообще умышленное человекоубийство (к ним относятся и аборты), а в особенности отцеубийство (братоубийство и цареубийство). Содомский грех. Напрасное притеснение человека убогого, беззащитного, беззащитной вдовы и малолетних детей-сирот.

Удержание у убогого работника вполне заслуженной им платы. Отнятие у человека в крайнем его положении последнего куска хлеба или последней лепты, которые потом и кровью добыты им, а также насильственное или тайное присвоение себе у заключённых в темнице милостынь, пропитания, тепла или одеяния, которые определены им, и вообще угнетение их. Огорчения и обиды родителям до дерзких побоев их.

Грехи хулы на Духа Святаго:

Чрезмерное упование на Бога или продолжение тяжкой греховной жизни в одной надежде на милосердие Божие. Отчаяние или противоположное чрезмерному упованию на Бога чувство в отношении к милосердию Божию, отрицающее в Боге отеческую благость и доводящее до мысли о самоубийстве. Упорное неверие, не убеждающееся никакими доказательствами истины, даже очевидными чудесами, отвергающее самую дознанную истину.

О семи добродетелях, противоположных главным греховным страстям

1. Любовь. Изменение во время молитвы страха Божия в любовь Божию. Верность Господу, доказываемая постоянным отвержением всякого греховного помысла и ощущения. Несказанное, сладостное влечение всего человека любовию к Господу Иисусу Христу и к поклоняемой Святой Троице. Зрение в ближних образа Божия и Христа; проистекающее от этого духовного видения предпочтение себе всех ближних. Любовь к ближним братская, чистая, ко всем равная, радостная, беспристрастная, пламенеющая одинаково к друзьям и врагам.

Бездействие телесных чувств при молитве. Молитвенная сила, побеждающая грех. Отступление всех страстей.

Глубина смирения и униженнейшего о себе мнения…

2. Нестяжание. Удовлетворение себя одним необходимым. Ненависть к роскоши. Милосердие к нищим. Любление нищеты евангельской. Упование на Промысел Божий. Последование Христовым заповедям. Спокойствие и свобода духа. Мягкость сердца.

3. Целомудрие. Уклонение от всякого рода блудных дел. Уклонение от сладострастных бесед и чтения, от произношения сладострастных, скверных и двусмысленных слов. Хранение чувств, особенно зрения и слуха, и ещё более осязания. Скромность. Отказ от помышлений и мечтаний блудных. Служение больным и увечным. Воспоминание о смерти и аде. Начало целомудрия – ум, не колеблющийся от блудных помыслов и мечтаний; совершенство целомудрия – чистота, зрящая Бога.

4. Смирение. Страх Божий. Ощущение его при молитве. Боязнь, рождающаяся при особенно чистой молитве, когда особенно сильно ощущается присутствие и величие Божие, чтоб не исчезнуть и не обратиться в ничто. Глубокое познание своего ничтожества. Изменения взора на ближних, причём они без всякого принуждения, кажутся смирившемуся превосходнее его во всех отношениях. Явление простодушия от живой веры. Ненависть к похвале человеческой. Постоянное обвинение и укорение себя. Правота и прямота. Беспристрастие.

Отвержение и забвение льстивых обычаев и слов.

Отвержение премудрости земной, как непотребной пред Богом (Лк. 16, 15). Оставление словооправдания. Молчание перед обижающим, изученное в Евангелии. Отложение всех собственных умствований и приятие разума евангельского.

5. Воздержание. Удержание от излишнего употребления пищи и пития, в особенности от употребления в излишестве вина. Хранение точное постов, установленных Церковью. Обуздание плоти умеренным и постоянно одинаковым употреблением пищи, от чего начинают ослабевать вообще страсти, а в особенности самолюбие, которое состоит в бессловесном люблении плоти, жизни и покоя её.

6. Кротость. Уклонение от гневных помыслов и от возмущения сердца яростью. Терпение. Последование Христу, призывающему ученика Своего на крест. Мир сердечный. Тишина ума. Твёрдость и мужество христианские. Неощущение оскорблений. Незлобие.

7. Трезвение. Усердие ко всякому доброму делу. Внимание при молитве. Тщательное наблюдение за всеми делами, словами, помышлениями и чувствами своими. Крайняя недоверчивость к себе.

Непрестанное пребывание в молитве и слове Божием. Благоговение. Постоянное бодрствование над собою. Хранение себя от многого сна и изнеженности, празднословия, шуток и острых слов. Воспоминание о вечных благах, желание и ожидание их.

СЕМЬ СМЕРТНЫХ ГРЕХОВ.

Не будь Блудливым и Высокомерным,
От Зависти и Алчности беги,
Не Унывай, не стань Чревоугодным,
А Гнев в себе для ада сбереги.
– —

Земные мытарства и тяжбы народа,
Дрожит и луна средь небесных светил,
Шуршащее время нам дарит природа,
И листья осенние мнёт Гавриил.

Попасть бы уже в тридевятое царство,
Пожрать бы от пуза, Гульнуть да Блуднуть,
Но вы уж простите моё святотатство —
Надо судьбу мне хоть как-то замкнуть.

Только беда мне с Гордыней и Злобой —
Что-то никак не селились в душе,
Лень встречи ждать мне опять со зазнобой,
Но улетаем в крутом вираже.

Думайте, братцы, грехи ваши смертны,
Только душа ведь бессмертна у нас!
Все мы, конечно, в судьбе своей вольны,
Только всем сердцем болею за вас!

ЕСТЬ Библейский 8-ой Смертный Грех, это – ТЩЕСЛАВИЕ.

2012г

ПО ДАРВИНУ

Жене устроив небольшую порку,
Пошёл на волю, сел в беседку,
Задумался о жизни, существах,
И в частности о них, о червяках…

Великие созданья – отмечаю я,
Ведь гены наши – все от червяка!!!
Похожи до безумия, хоть плачь,
Перёд и зад – одна и та же срачь!!!
Ведь счастья червякам и вовсе нет —
Но за потомков им нести ответ!
Мы из-за них копаемся гомне,
И беспробудно пропадаем на земле!

А нам бы Сильву, оперетту, Фигаро,
Но из-за них тошнит от Пуаро…
Жилья бы нам, коттеджей и квартир,
Не норок червяков – кругом посир…
Хочу я на Луну, или на Марс —
Не помогает ДЖИПИЭС и не ГЛОНАСС…

Всю жизнь вот так, копаюсь как червяк,
А счастья нет – какой-то краковяк!
Туда-сюда, а где же счастье, где???
Копал везде, а надо бы в …звезде!

2010г.

ОДНОКЛАССНИКИ

Одноклассники – чистые лица,
С фото честно глядят на меня…
Нам хотелось тогда улыбаться,
Нас не тронула жизни стезя.

И сейчас, мы уже повзрослели,
Внуки, внучки вот так же глядят,
И не важно, что мы постарели,
Души наши всё так же горят.

2018г.

ДВА ВАЛЕНТИНА (16+)

Император Клавдий 2 издал приказ «Молодые люди, годные для воинской службы, не имели права жениться (между собой!), так как это неблагоприятно отражалось на общем боевом духе армии».

Священник по имени Валентин пошёл наперекор императору и продолжал свадебные церемонии для влюблённых воинов-гомосексуалистов, за что и был приговорён к казни и уже посмертно был признан католиками как святой.

День «святого» Валентина активно начали отмечать американские гомосексуалисты в 70-х годах прошлого века, и именно в этот день они заключили первые официальные однополые браки.

Марк Авре; лий Вале; рий Кла; вдий (лат. Marcus Aurelius ValeriusClaudius), более известный в римской историографии как КлавдийII Готский, – римский император в 268—270 годах. Родом иллириец. Клавдий II – Википедия

ДВА ВАЛЕНТИНА.

Полюбил Валентин Валентина
У обеих большая дубина,
Они бьются на кухне порой,
Кто пожертвует ночью дырой.

«Я вчера отдавался, кретин! —
Восклицал там один Валентин,
И отдашься сегодня ты мне,
Я клянусь своей попой в гамне!»

«Что-то ты расхрабрилась, «жена»,
Набралась ты опять без меня»
Отвечал преспокойно другой,
Прихватив только скалку рукой.

«Ты давай, двигай задницу мыть,
Зубы чистить.., и хватит тут ныть, —
Отчеканил второй Валентин,
Да возьми ка с собой вазелин, —

Ты поклялся своею дырой,
И сегодня забудь про покой,
Будем ночью мы в дамки играть,
Да ещё друг у дружки лизать».

2017г.

ЗАПОМНИ МЕНЯ МОЛОДЫМ

Запомни меня молодым,
Беспечным, порою смешным,
Со взглядом, влюблённым в тебя,
С намёком свой чуб теребя.

Ты вспомни нас давней зимой,
Как в счастье купались с тобой,
Как нас накрывал небосвод,
В сиянии множества звёзд.

Запомни меня молодым,
Чудным, иногда непростым,
С глазами, что ищут любя,
И гаснут, когда без тебя.

Ты вспомни бытовку и лес,
Когда просыпался там бес,
Где ведьма стонала в крови,
Где мы утопали в любви…

Запомни меня молодым,
Не старым, больным и хромым,
Без шрамов на грешной душе,
Но с силой в моём крепыше.

2017г.

ХМУРЫЙ ХОЛОДНЫЙ АПРЕЛЬ

Вижу апрельское хмурое небо,
В парке деревья стоят в неглиже,
Вроде весною должно быть всё лепо,
Только натура, душа в мандраже.

Держит природа сезонное бремя:
Нужно дождаться всем тёплых деньков!
Вскоре нагрянет к нам светлое время —
Всё расцветёт, вплоть до дряхлых пеньков!

Старый пенёк всколыхнётся под солнцем,
Глядя на ранний весенний цветок…
Пустит росточек от мудрого сердца,
Что превратится в солидный сучок.

В общем, по делу стоит непогода,
Нет ей резона меняться на грех…
Мы с ней накопим силёнок с полгода
И с жарким солнцем порадуем всех.

2016г.

ФЛЭШ. ужас 16+

Флэш родился и вырос в лесной деревне,
питался козлятиной, дичью, грибами и прочими…
Днём он обычно сидел с топором на гнилом пне,
а в ночь уходил неведомыми тропами…
После того, как он съел свою пятую возлюбленную,
В его несчастном сердце поселилась тревога.
Не было угрызений совести, гнал он эту мысль эфемерную,
но беспокоила его очередная любовь, стоящая у порога…
Медленно поворачивая над костром кусок козлятины,
Флэш вспоминал вкус мяса съеденной принцессы,
и, вдруг, начинал плевать, ненавидя этой мудятины, —
из-за чего часто случались страшные эксцессы…
Грохнуть человека была не проблема, но дело в другом:
Он мог кушать мясо и пить кровь только любимых женщин:
Он съел десяток любимых шлюх, но стал нервным
существом, отличающимся от обычных крепких мужчин…
Козлятину, пахнущую потом носков, он швырнул в кусты,
оделся своё рваньё и пошёл в деревню к столетней ведьме,
имеющей запасы живого мяса и тут подвалы были не пусты:
Флэш нашёл женщин, запертых в подвале, во тьме…
Флэш выбрал пышную красавицу с длинными волосами,
злющими глазами, готовыми просверлить насквозь,
с ёмкими окороками, не жирными, но не постными ногами…
Девица поразила Флэша тупостью глаз и всё у него затряслось.
Он схватил её ручищами, забросил на плечо и рванул на хазу.
Он летел в свою обитель через кусты, грязь, глину и песок…
От поедания свежатины он испытывал звериный секс и сразу
начинал пускать слюни, выл и часто дёргал себя между ног…
Флэш стал гладить, щупать, прижимаясь к ногам фаллосом…
Ведьмак огромной рукой копошась у неё в ногах.
Волосатый, он кружился вокруг стола, с кривым пенисом,
превращающимся в грозный ствол пушки на двух катках…
Поначалу дева смотрела на всё с убийственным спокойствием
и казалось, что она смирилась со своей судьбой, но вдруг
глаза её запылали, лицо исказилось дьявольским неприятием,
волосы встали торчком и у Флэша на морде отразился испуг…
Дева раскрыла пасть и Флэш отступил, на сколько смог…
Пока Флэш соображал, клыки девы впились у него между ног…
Живьём вырвав яйца Флэша, дева сплюнула вонючую хрень,
Разрубила труп на части, бросила в котёл и разожгла костёр…
Она ждала своих сородичей на ужин…
С Флэшем они были одной крови…
2014г.

КЛУМБА. (Ужас)

Флэш был прекрасным мальчишкой,
Очень любил он цветы,
Но вдруг увлёкся девчушкой,
В крыше слетели винты.

Цветочки росли на земельке,
В подвальчике гнили живьём,
Висели тела на цепочке,
От них уже пахло гнильём…

Девчонки висят на верёвках,
Без солнышка кожа в прыщах,
Рахитов закапывал в землю,
Цветочки с любовью сажал.

Органика трупиков резко,
Клумбы его подняла,
Девчонок подлавливал метко,
А мамка в подвале жила.

Она там девчонок кормила,
Пищала там каждая мышь,
Навозик она получала,
Девчонок насиловал Флэш…

Сиськи в корыте рубили,
Все волосы с девок сошли,
И новых девчонок ловили,
Чтоб лучше цветочки росли.

Рекою текло удобренье,
Цвели орхидеи в саду,
И всё человечье вниманье
Флэш отдавал, как в бреду.

Цветочки всходили на клумбе,
Сдыхали девчонки внизу,
И всё хорошо было в доме,
Лишь клумбы стонали в луну…
2.
Открыл в сарай скрипучую калитку,
Фонарный свет прорезал темноту,
Заметил я под потолком жилетку,
И смерти явь тупую красоту.

Шумели листья, ветер рвал деревья,
А дождь лупил по крыше и земле,
Гремело всё! И стрелы поднебесья,
Нещадно душу опускали мне.

Болталось тело, тихо и пристойно,
Глаза на выкате, язык меж губ,
Мне стало страшно, как-то безнадёжно,
Себя ощупал, что ещё не труп.

Послышалось тяжёлое дыханье,
То Флэш тащился трупик порубить,
В цветочках находил он вдохновенье,
И их любил на грядки посадить.

Он землю удобрял кусками мяса,
Потом рассадку бережно втыкал,
Он кровью поливал их раз от раза,
Которую из девушек сливал.

Я, испугавшись, кинулся на сено,
Зарыться глубже резко с головой,
Но Флэш услышал шорохи мгновенно,
Топор с пилой взметнулись надо мной…

3

Вдруг небо грянуло огромным взрывом,
Что даже Флэш качнул своей рукой,
Я ещё больше завалился сеном,
Но скользкий труп нащупал под собой.

Оно воняло сероводородом,
Что не испустит не один говнюк,
А я вдыхал вонизм своим хлебалом,
И надо мной шипел ещё мандюк.

Ходил маньяк и нюхал своим рылом,
Прислушивался, падла, но никак
(Накрылся я уже прогнившим трупом),
Не смог живого различить дурак!

Верёвочку с девчонки он не резал —
Он шейку симпапуле отпилил,
И безголовый труп ужасно падал,
Потом помельче кости порубил.

Вдруг лёгкое послышалось стенанье,
Под сеном кто-то был ещё живой,
На роже Флэша было наслажденье,
А трупик обнимал меня рукой.

Собрав кусочки мяса без остатка,
Флэш начал шарить, голову искать,
Пощупал я остатки от придатка,
И понял, что мне секса не видать…

Опять Господь проехал колесницей,
Бросая гром и молнии в лесу,
А я моргал, моргал своей глазницей,
И ковырял у трупика в носу.

4.

Собрал в мешок останки от девчонки,
Попалась голова, из шеи кровь соснул,
Мешок перехватил куском верёвки,
На кучу сена он мельком взглянул…

Душа моя была уже не в пятках,
А где-то у Иисуса в Небесах,
И вспомнил, как ребёнком на задворках,
Я бегал в не заштопанных носках.

Тут дверь сарая мрачно заскрипела,
То Флэш с мешком противным уходил,
Гроза последним ужасом гремела,
Я труп вдыхал и Господа молил.

Опять в углу послышался мне голос,
Я попытался труп с себя столкнуть,
В руках моих остался только волос,
Иль скальп – пришлось тут блевануть.

Бабёнка эта вовсе вся прокисла,
На улице жара и кислород,
На мне живот и сиська лишь висела,
За стенкой удалялся тот урод.

В конце концов вдохнул я свежий воздух,
И выполз из-под сгнившего дерьма,
Но донеслось стенанье вновь до слуха,
Я двинулся средь хлама и говна.

Сквозь тьму заметил я свиную клетку,
Обрубки рук торчали из неё,
Я разглядел облезлую девчонку,
Меня опять стошнило от всего.
5.

Помочь уже ей было бесполезно,
С обрубков рук кровища шла рекой,
С замком открыть и дверцу невозможно,
Как будто всё смеялось надо мной.

Пошёл к скрипучей двери в безрассудстве,
Подёргал, вроде скрипнула она,
В каком-то недостойном полном блудстве,
Увидел, свет пробился из окна.

То домик был мамаши и сыночка,
Любовью процветал весь милый дом,
И если уж была в том доме дочка,
То в клумбе стала лучшем бы цветком.

Мамаша на еду брала лишь ливер,
Печёнки, лёгкие и почечки на вкус,
А мяса запах мамке был противен,
И им питался тошнотворный гнус.

Руками мама тискала весь фаршик,
Любили с вонью, чтоб тухлятиной несло,
Давно уж не стоял у Флэша пальчик,
И маму от обиды всю трясло.

Смотрю, дрожу, на долбанную кухню,
И дёргаю гранатную чеку…
Но открывая глаз, кого я вижу? —
Да добрую и верную жену!

2000г.

ВСЕ МЫ В ДОЛГУ…

Как над пеплом Содома с Гоморрой,
Расстилались Христа Небеса,
Так над нашей любовью безгрешной,
Рыщут жадно из Тьмы телеса.

По пустыне с клюкой Моисея,
Брожу тысяча первую ночь,
То рабом во стенАх Колизея,
Погибаю, и жизнь моя прочь.

Опускаюсь на грешную землю,
Не ищу ни друзей ни врагов,
Лишь какою-то мразью и грязью,
Я теку средь крутых берегов.

По кой чёрт на Земле народился,
На хрена здесь коптил белый свет,
И любил, но не жил, а томился,
Перед кем же нести мне ответ?

Перед Богом, что строил мне козни?
Перед дьяволом я не смогу…
От рожденья до смерти, до тризны
Перед женщиной все мы в долгу…

2012г.

ДУРАК И ФИЛОСОФ?..

Над Храмом развеется розовый дым,
Вы не спешите гасить чёрта пыл,
Влечёт моё сердце тёмная даль,
Вьётся пружиной жизни спираль.

Ещё можно верить, что я не устал,
Немного волнует и радость похвал,
И вот уже вроде мне всё «трын-трава»,
Но, как же жестоки бывают слова.

Уйти бы давно в бессловесный запой,
А как же друзья? Вроде я не изгой…
Кого ненавижу, кого я люблю?
Но вновь под закат попадаю в петлю.

Снова в ночи шепчут мне про врача,
И всех я рубаю опять сгоряча,
Давно в голове живут два чудака:
Дурак и философ – те два мудака.

Идёт у спирали виток за витком,
И ночи проходят чуток под хмельком,
Рвусь постоянно и берег ловлю, —
Там пристань осталась, и там я люблю…

2012г.

ТЫ НАВЕЧНО В МОИХ СТИХАХ…

Льётся мне как в ведро туман, —
я такого ещё не знал,
Вдруг оглобли судьбы назад, —
ничему я уже не рад…

Наливаешь в лохань воды, —
крики слышу лихой беды,
коромыслом моя судьба, —
и лишь шпагой моя борьба.

Снова дьявол в ночи зовёт, —
в ад страдалец опять бредёт,
растерзают его в куски, —
сердце мается от тоски…

Лучше б выстрелом между глаз, —
было б кончено всё на раз,
но конючить всю жизнь в дерьме, —
надоело, поверьте мне!

Существует любовный рай, —
не ломайся же, дай мне, дай!..
всё пройдёт, лишь любовь в веках, —
ты навечно в моих стихах!..

2000г.

МОЖЕТ ЗИМА…

Может зима… Может осень…
Может под стуки колёс…
Или подвальная плесень,
Или опять бес унёс…

Может быть хлопнули дверью,
Может опять ноль – один,
Иль пропаду снова пылью,
Иль поплыву, словно Грин…

Снова меня ты заводишь,
Снова тебя я хочу…
Только немного полюбишь
Только опять я молчу.

Снова небрежные ласки,
Снова признанья в любви,
Только слова эти броски,
Только ножом по крови.

К кому-то приходят рассветы,
К кому-то приходит весна…
Только мне снятся закаты,
Только всё время зима.

2001г.

ФИГУРА СОВСЕМ НЕ СТАТНАЯ…

«Фигура совсем не статная» —
кто-то шептал во хмель,
Только моя прекрасная, —
ты никому не верь…

Хоть не могу словами, —
всё тебе объяснить,
Только тебя, родную, —
вечно хочу любить.

Нет для меня дороже —
видеть тебя всегда,
Я не могу иначе —
ты ведь моя звезда!

Брожу туманной ночью —
всюду не той тропой,
Где же моя фиалка —
я озарён тобой!

Мне бы нажраться в волю —
да и понять себя,
Мне б не страдать душою —
покой бы дала судьба,

Только хожу я тенью —
фигуркою на холсте…
Только рыдаю ночью —
лишь об одной тебе…

2000г.