Czytaj książkę: «Огненная невеста короля. Сердце Пламени»

Пролог

Послушницы плакали. За дверью ждала смерть на алтаре тёмной богини. Я стояла в стороне, глядя перед собой. Время отсчитывалось горестными всхлипами и окриками надзирателей. Один, два, три, звук удара, вскрик… новый отсчёт. И так до бесконечности, пока двери не распахнулись. В нос ударил запах благовоний и крови. Последнее казалось игрой воображения. Но стены и потолок будто пропитала железистая сладость. Суровые мужчины в масках втолкнули девушек в помещение. Послушницы упирались, плакали, просили отпустить, пощадить их жизни. Но адепты тёмной богини были глухи к их мольбам.

– Лиа, сделай что-нибудь, – Элиса повисла на моей руке.

Серые глаза наполняли горькие слёзы. Глядя в них, и я ощутила влагу на щеках.

– Что я могу? – голос хрипел и ломался от волнения.

Только сейчас я осознала, насколько сильно трясутся руки. Всё тело.

– Хватит! – девушку оторвали от меня и толкнули вперёд.

Она пробежала несколько метров, пока не налетела на алтарь. Камень блестел от влаги. Кровь пропитала его до основания, наполнив алым цветом. Над Элисой возвышалась статуя прекрасной женщины с козьей головой. Гейта. Тёмная богиня нижних земель. Раньше её упоминали только в детских страшилках. Но наша реальность изменилась полтора года назад, когда Гейта вошла в срединные земли. Пошли слухи о смерти светлых богов. И всё больше людей отворачивались от них, обращаясь к новой вере. Вере кровавой и безжалостной. Гейта не терпела конкурентов. Служителей других богов преподносили ей в жертвы чаще всего. Тёмная богиня предпочитала забирать жизни вместо обычных подношений. Потому её алтари обливали кровью убитых в её честь. И вот сегодня я присутствовала при таком ритуале. Гейте отдавали послушниц храма богини жизни Ливы…

– Начнём, сёстры, – к алтарю вышла невысокая женщина в чёрном одеянии служительницы Гейты.

В одной руке она держала ритуальный кинжал, в другой – связку дымящихся трав, от которых исходил удушающий запах дурмана. Тонкие губы женщины зашептали молитву на языке демонов нижнего мира. Он до сих пор запрещён во всех странах, но именно на нём обращаются к Гейте. Элиса так и замерла у алтаря, будто не в состоянии пошевелиться. К ней и обернулась служительница. Приблизилась, провела в воздухе перед испуганной девушкой связкой трав, после чего обернулась к остальным девушкам. Послушницы Ливы жались друг к другу, тряслись от ужаса и плакали. Лишь самые старшие из них стояли и почти неслышно произносили молитвы своей покровительнице Ливе. Но та давно не отзывалась на просьбы своих верных слуг. Молчала она и сейчас.

– Ваши молитвы тщетны. Лива мертва, – скрипучий смех служительницы разнёсся эхом по полупустому помещению. Её злой взгляд впился в моё лицо. – Подойди!

Волна замешательства прошлась среди девушек. Я не смотрела на них. Тело будто мне не подчинялось. Шаг, ещё один, второй. И вот я остановилась перед женщиной. Она протягивала мне кинжал.

– Твой шанс взамен на её жизнь, – она указала на Элису.

Девушка ещё сильнее побледнела.

– Ты не должна, – замотала она головой. По нежным щекам скользили солёные капли. – Спаси нас, – прошептала одними губами.

Дрожь усилилась, когда я сжала в ладони рукоять кинжала. Сердце почти не билось. Оно умерло месяц назад. Ещё до того, как я предстала перед алтарём кровавой богини. Забвенье, как я о нём мечтала.

Шаг, ещё один. Я смотрела в чистые глаза Элисы и ощущала, как душу рвёт на части, разрушая её и превращая в ничто. Кинжал поднялся над прислужницей и замер, не решаясь опуститься. А дальше произошло нечто странное. Тени отступили с появлением алого искрящегося шара. Его свет ослепил привыкшие к темноте глаза. Он закружил под потолком и стремительно понёсся вниз. Прямо в меня. Я не успел ни испугаться, ни что-то предпринять. Он ударил меня в грудь, и свет погас. Катакомбы вновь погрузились в полумглу.

Задохнувшись от шока, я рухнула на колени. Внутренности горели, кровь в венах кипела, меня будто сжигало изнутри. Кинжал с металлическим звоном выпал на каменный пол. Элиса бросилась к нему, схватила ритуальное оружие, занесла его над своей рукой, чтобы сбить блокирующий её магию браслет. И тут от моего тела в стороны брызнуло алое пламя. Воздух прорезали испуганные крики. Послушница закричала от ужаса, когда на ней вспыхнули волосы и одеяние. Она упала на пол, громко крича, начала кататься в попытках сбить пламя. Но тщетно. Огонь был везде. Он поднимался к высоким сводам потолка, лизал серые стены, опалял окроплённый кровью жертв пол и жадно пожирал подношения на алтаре. Элиса замерла. Жизнь её покинула.

– Что происходит?! – ужас и паника затапливали меня изнутри, смешиваясь с неистовой огненной стихией.

– Ты… – служительница Гейты бросилась ко мне, закрываясь от пламени магическим щитом.

Страх смерти вылился в новую вспышку магии. Треск огня оглушил, за ним утонул крик служительницы. Её фигура скрылась в алом водовороте стихии, которой было мало полученных жертв. Она ширилась на всю комнату, пытаясь догнать убегающих адептов и послушниц. Страх смерти отодвинул прочь их вражду. Не понимая, что происходит, я подскочила на ноги и тоже побежала. И бежала долго, падая, натыкаясь на стены, плутая по коридорам, почти ослепшая от света огня и охрипшая от криков.

Свежее дуновение ветра развеяло пелену ужаса. Я как-то выбралась на улицу. Огонь никуда не ушёл, он пожирал полуразрушенное каменное здание. Из него выбегали перепуганные адепты тёмной богини, среди которых мелькали зелёные одеяния послушниц Ливы. Пламя вокруг меня ослабло, сконцентрировавшись в груди. Я не знала, как от него избавиться.

Внезапно меня бросило на покрытую мелкими камнями землю. От удара о них взорвались болью бедро и затылок. Что-то сковало тело, а вместе с ним и пугающую магию огня. Пламя наконец потухло. А вместе с ним меня покинули и силы. Последнее, что я увидела, прежде чем провалиться в тьму забытья, золотой плащ, мелькнувший над головой.

Я очнулась от качки. Слышался скрип несмазанных петель, конское ржание, мужские голоса и жалобные всхлипы.

– Что происходит? – приподнявшись на слабых руках, я с трудом сфокусировала взгляд.

Ужас сковал сознания. Я находилась в тюремной повозке, скорее клетке на колёсах среди других пленников, облачённых в чёрные хламиды. А вокруг повозки скакали всадники в золотых плащах. Но самое ужасное, я не помнила, как тут оказалась. Совершенно. Последнее воспоминание – поездка в храм Ливы. В кандалах для душевнобольных…

– Где я? Куда нас везут? – я присматривалась к лицам других пленников, но натыкалась на ненависть в их глазах. – Пожалуйста, – взмолилась, вцепившись в решётку.

– Чего? – всадник подвёл коня ближе к повозке.

Его взгляд скользнул по моей шее к груди. Тогда я и осознала, что абсолютно обнажена, и из одежды на мне только грязный мешок.

– Я не понимаю, что происходит. Где мы? Как я тут оказалась? – спросила, кутаясь в единственную преграду от липкого взгляда.

– Решила сыграть сумасшедшую? Ты не первая, – хмыкнул он.

– Я, правда. не понимаю. Пожалуйста.

– Куда вас везут? – он ещё приблизился. Я еле успела отпрянуть от решётки, чтобы спасти пальцы от удара ногой. – Отродья тёмной богини ждёт одна судьба. Казнь на костре Сигурн.

– Казнь… – повторила я помертвевшими губами.

Только в чём моя вина? За что меня хотят казнить? Не помню, ничего не помню…

Глава 1

/Невеста/

Я дрожала, кутаясь в одеяло. Тело горело. Меня бросало то в жар, то в холод. Лёгкие разрывало от кашля. Неделя… прошла целая неделя с того страшного дня, когда я очнулась в тюремной повозке. И с тех пор ничего не стало яснее. Нас держали в холодной темнице, общей камере для адептов тёмной богини. И каждый день выводили по несколько человек: на допрос либо на казнь. В первом случае адептов, истерзанных палачами, приводили обратно, во втором – они не возвращались.

Память восстановилась лишь частично. Я вспомнила, кто такая Гейта. Как и знала теперь, что мы находимся под судом золотого ордена Сигурн, преследующего последователей тёмной богини. Именно члены ордена привезли нас в тюрьму, они же осуществляли казни. Со мной тоже разговаривали, но недолго. Ударили пару раз, пригрозили пытками, но лекарь подтвердил, что у меня проблемы с памятью. Палач и тогда не поверил, однако велел отвести меня в камеру. Только не отреагировал он и на мои просьбы связаться с семьёй. Заверения в моём благородном происхождении не помогли. И теперь я сидела в камере, ожидая решения орденом моей судьбы. Голодная, в лихорадке, в одном мешке вместо одежды. Позволяла держаться только надежда. Уверена, это ошибка. Следователи во всём разберутся, свяжутся с мамой и отчимом. Те вызволят меня.

– Тосни, – раздалось имя моего рода, и я вскинулась, выныривая из туманного омута мыслей.

– Да?

Воины ордена стояли в проходе, перед ними выстроилось несколько человек. Одного мужчину держали. Он плакал и вырывался, умоляя его пощадить. Тогда и стало ясно, что нас забирают на казнь.

– На выход! – крикнули мне.

– Нет, – подскочив с пола, я сделала несколько шагов назад, испуганно мотая головой. – Это какая-то ошибка. Почему не сообщили моим родным?

Один из воинов направился ко мне. И только это заставило встряхнуться, собраться с мыслями. Меня всё равно отведут на казнь. Но только мне решать, пойду я к костру с достойно поднятой головой, как и следует дочери рода Тосни, или меня поволокут к нему силой.

– Я сама, – тело снова сотряс кашель.

Из-за воспалённого горла слова прозвучали сипло. Я подошла к воину, и он отступил, позволяя мне пройти к выходу. Набитая людьми камера осталась позади. Нас повели на казнь. Путь не отпечатался в памяти. Меня шатало от слабости, ноги подкашивались, глотку драл кашель. Я опомнилась только тогда, когда лица коснулись лучи солнца.

Небольшую площадь наполнял простой люд, ожидая начала представления. Нас повели к каменному пьедесталу с металлическими столбам, под которыми накидали хворост для костров. Под ногами скрипели пепел и кости убитых. Палачи не церемонились. Быстро пристёгивали каждого. Сопротивлявшихся били. Я подошла к столбу, откинулась на него спиной и отвела руки назад. Запястья сковал нагретый солнцем металл. Подставив лицо палящим лучам, я горько улыбнулась. Надежда не оправдалась. Но не всё так плохо. Я хотя бы согреюсь.

Началось зачтение приговора. Сердце сжалось, когда вновь прозвучало имя моего рода. Отец был бы в ужасе. Наверное, хорошо, что он не узнает о том, что произошло. Зато тяжёлая весть вскоре дойдёт до мамы. Это будет для неё ударом. Странно, что с ней не связались. Орден совсем потерял страх.

– Приговаривается к смерти в очищающем огне Сигурн, – прогремел приговор, и толпа заревела.

Люди боялись Гейты. И были готовы убивать всех, на кого пала хоть тень подозрения в приверженности культу кровавой богини. Казни стали чем-то вроде развлечения. Простой люд видел гибель злодеев и верил… Верил, что орден их спасёт.

– Последние слова? – раздался хриплый смешок палача.

– Мне холодно, – прошептала я, распахнув глаза.

Но смотрела не на мужчину, а в небо. Это не погребальный огонь, но он должен позволить вознестись моей душе и легко отыскать всеобщую реку Сольве. Её мистические потоки отнесут меня в земли богов Скайхаге. Там ждут члены моего рода. Там отец. Жаль, что мы встретимся с ним так рано.

Палач поднёс факел с золотым огнём Сигурн к хворосту. Пламя затрещало под ногами. В небо поднялся дым от костра. Тело сотрясла крупная дрожь от разницы температур. Мне действительно становилось теплее. Слух прорезали крики боли. Очищающий огонь принялся за свою работу. Я снова зажмурилась, но теперь от ужаса, сжалась, пытаясь не слышать, как бьются в агонии адепты Гейты. Становилось жарко. Боль в горле ушла. В душе поднималась лёгкость. Пламя пылало в груди. Так странно… Должно же быть больно, а не приятно. Может, хворост подо мной всё никак не разгорится?

Открыв глаза, я застыла в недоумении. Огонь кружил вокруг меня в жарком танце. Обхватив всё тело, он золотил своим теплом кожу. Но не вредил. Наоборот, будто исцелял. Крики толпы стихли. Все смотрели на меня. И это продолжалось очень долго, пока хворост под моими ногами не сгорел и золотое пламя не потухло. А вместе с ним истлели и жалкие обноски, одни скрывавшие мою наготу. И теперь я осталась совершенно обнажённой перед сотней простолюдинов.

– Увести её обратно, – раздался спокойный мужской голос.

На каменный пьедестал для казни поднялся мужчина в дорогом доспехе и золотом плаще. На его лбу горел золотом знак ордена. “Ловчий,” – всплыло в памяти. Он разыскивает приверженцев культа Гейты. Суровое лицо напоминало гневную маску. Он задумчиво почёсывал короткую светлую бороду, вторую руку держа на рукояти меча.

Палач подлетел ко мне, расшвыривая прочь пепел из-под моих ног. Он схватился за кандалы на моих запястьях, но отдёрнул руки, громко крича от боли. Металл не успел остыть. И только тогда до моего сознания дошло чёткое понимание. Я жива. Огонь не смог мне навредить.

Тем временем палачи надели перчатки и освободили меня. Один из них даже догадался дать мне свой плащ, позволяя прикрыться. Я закуталась в него по самый подбородок, глядя на мужчину с золотым знаком ловчего. Знала, что он отдаёт приказы.

– Что со мной будет?! – крикнула ему, когда меня повели обратно в здание.

– Это решит Совет ордена, – отозвался он, зло сощурив серые глаза.

– Нет! – я рванулась из хватки палача, не позволяя себя увести. – Свяжитесь с моей матерью! Вы обязаны ей сообщить!

– Род Тосни отказался от тебя. Орден будет решать твою судьбу.

– Что? – я обмякла в крепкой хватке от шока и неверия, но тут же вновь попыталась освободиться. Мама бы меня никогда не бросила. – Не верю! Вы лжёте!

Но мужчина больше не смотрел на меня. Он двинулся к основному входу в замок.

Вопросы множились, но все они оставались без ответа.

***

Меня вновь отвели в подвалы замка. Только на этот раз заперли в одиночной камере. Об одеяле или одежде никто не вспомнил, у меня остался только плащ, как прикрытие от холода и чужих взглядов. Такими темпами я совершенно отвыкну от одежды. И умру от обморожения. Закутавшись в плащ, я забралась с ногами на узкую койку, прибитую к стене. Тепло костра уходило из тела вместе с силами. Вновь возвращалась лихорадка. И вскоре я просто свернулась калачиком, дрожа одновременно от холода и жара.

– На выход, – раздалось над головой суровое требование.

Я приподнялась. Затуманенный взгляд с трудом сфокусировался на лице тюремщика. Он грубо схватил меня за руку и поднял с койки. Только я тут же чуть не упала. Выругавшись под нос, он поддержал меня. А потом ругался весь путь в неизвестность, но буквально тащил моё дрожащее тело на руках.

Сознание более-менее прояснилось, когда меня внесли в тёплое просторное помещение и посадили на стул перед широким столом, за которым восседали члены ордена. Комната не предполагала роскоши или лишней мебели. Лишь одеяния и знаки на лбах мужчин горели золотом. Их было пятеро. Одного из них я узнала. Светловолосый ловчий с короткой бородой. Именно он велел увести меня, когда казнь не получилась. Четверо других были примерно одного с ним возраста: от сорока до пятидесяти. Двое ловцов с теми же узорами на лбах, напоминающими меч. И три искателя со знаком, похожим на кристалл. Маги, способные ощутить силу чёрного заклинания. Ещё одна искательница стояла в отдалении. Единственная женщина в помещении, кроме меня. Светлые волосы собраны в косу, на приятном лице со вздёрнутым носом и резкими чертами застыла бесстрастная мина. Она чем-то напоминала мне первого ловчего. Возможно, они родственники.

– Рассматривается дело Лиандры Тосни, – сухим тоном сообщил один из искателей, худощавый брюнет. – Род отрёкся от неё за служение тёмной богине.

– Мой род от меня бы не отрёкся. Это ложь, – возразила я сипло и закашлялась, мысленно ругая себя за то, что не смогла придать словам твёрдости.

– В связи с чем решение по ней имеет право принимать орден, – закончил мужчина, не обратив внимания на мои слова. – Преступнице был вынесен приговор. При его исполнении возникли… сложности. Огонь Сигурн не навредил ей.

– Вина доказана. Не взял огонь, можно отсечь голову, – зло усмехнулся другой ловчий, отчего кровь в моих жилах заледенела от ужаса. – О чём тут совещаться, если она виновна?

– Огонь мог пощадить её по воле богини Сигурн, – недовольно поджав губы, проговорил светловолосый ловчий.

– Либо её защитило колдовство Гейты, – ожесточённо возразил другой искатель. – Я чувствую в ней тёмную силу.

– Как и силу Ливы, – подала голос девушка. – И ещё что-то…

– Что искательница третьего ранга вообще делает на Совете? – недовольно скривился брюнет.

– Её чувствительность равна первому рангу, – пророкотал светловолосый.

– Она просто твоя дочь, Тибальд, – презрительно уколол тот в ответ.

– И как это влияет на её силу, Декер? – парировал тот в ответ.

Выходило, что я права, и девушка с ловцом родственники. Но для меня это не значило ровным счётом ничего.

Внезапно двери распахнулись, и в помещение стремительным шагов вошли двое мужчин. Оба высокие, с телосложением воинов, в дорожной одежде, припорошенной пылью, будто они только из сёдел. Наверное, так оно и было. Первый, блондин с короткими волосами, прошёл к столу. Второй, суровый бородатый брюнет, замер возле меня, оттеснив тюремщика. Члены ордена возмущённо подскочили со своих мест

– Как вы смеете прерывать Совет? – грозно потребовал ответа Декер.

– Именем короля, – объявил блондин, протянув мужчинам тубус с посланием, запечатанный сургучной печатью с гербом нашей страны Виридис. – Мы разыскиваем девушку, которой подчиняется пламя. Нам стало известно, что она может находиться на Совете.

Мужчина обернулся к своему спутнику. Ладонь брюнета легла на моё плечо. Я так замёрзла, что задрожала даже от тепла этого прикосновения. В меня полилась его сила, обволакивая, пытаясь познать мою суть. Что мне очень не понравилось. Брюнет отдёрнул руку, будто обжёгшись.

– Это она, – сообщил он, сдёрнув с ладони перчатку, чтобы оценить взглядом ожог.

– Мы забираем девушку, – объявил блондин, оборачиваясь к ошеломлённым членам ордена.

– На каком основании? – Тибальд выхватил из его руки послание, сломал печать и вытянул из тубуса документ. Несколько минут царило молчание, пока он вчитывался в строки приказа. – Тут нет имён. Только объявление, что девушка с силой огня станет… Сила огня. Какие же мы глупцы. Когда проявляла себя стихия в последний раз? Это Сердце Пламени, да? Оно выбрало хозяйку?

– Сердце Пламени? – пролепетала я непослушными губами.

Конечно же, мне известно, о чём они говорят. Это знание пронизывало всю историю срединных земель. Боги передали в руки своих созданий, драгонов, великую силу, Сердце Стихий. После чего вернулись в Скайхаге, верхние земли. Драгоны правили людьми, считали себя выше нас, и однажды народы восстали против их тирании. Война разделила Сердце, и стихии достались властителям четырёх стран. Только драгоны не успокоились, попытались вернуть себе эту мощь. Полтора года назад драгон Эрвин произвёл переворот в Империи Драгонов. Жестокий узурпатор возглавил свой народ и интригами смог собрать три Сердца, после чего пошёл войной в северную страну Эрфолк, чтобы забрать четвёртое – Сердце Стужи. И потерпел неудачу. Эрика, нынешняя кона суровой страны, убила Императора, а три Сердца получили свободу. Пламя, Свет и Тьма отправились на поиски новых хозяев. И выходит, что одно из Сердец выбрало меня? Верится с трудом.

– По приказу короля, эта девушка теперь его невеста. И находится под его защитой, – произнёс брюнет, проигнорировав вопрос ловчего. Его обожжённая ладонь вновь легла на моё плечо. – Орден поддержит решение короля Идвина Пятого?

Вопрос зазвенел в загустевшем от напряжения воздухе. Мужчины затихли. Правители Виридиса чтили веру подданных, служители светлых богов всегда были приближены к власти. Но орден занял особое положение, благодаря прямой поддержке Сигурн. Он стал отдельным образованием, которое иногда ставили превыше власти монарха.

– Орден не будет вредить хранительнице, – наконец решил Тибальд, взглянув на остальных мужчин. – Сигурн долго ждала появления Сердца. Мы должны ей сообщить.

– Сообщайте, – суровым тоном разрешил брюнет. – Но хранительница теперь под нашей защитой. Как только… восстановится, – он смерил меня оценивающим взглядом, – мы отправлимся в Виссеру, к королю. Он ждёт свою невесту.

– Мы окажем поддержку. Если на то будет воля Сигурн, – бесстрастно пообещал Тибальд.

– Она нужна уже сейчас. Пришлите девушке лекаря. У неё лихорадка, – брюнет склонился ко мне и поднял меня на руки.

Обессилев, я обмякла в сильной хватке, присматриваясь к его лицу. Синие глаза своей глубиной напоминали бушующие воды океана. Он был так близко, что можно было рассмотреть шрамы, пересекающие его скулу и бровь. Совсем незаметные издали, но выделяющиеся светлыми бороздами на смуглой коже.

– Ты красивый, – даже не знаю, почему это сказала. Наверное, потому что это правда. – Но борода совершенно лишняя.

– Сейчас станет легче, – чуть усмехнулся он. – Не сопротивляйтесь.

От его ладоней пошло тепло. Боль действительно отступила. А мужчина тем временем понёс меня на выход.

– Это правда? Король сделал меня своей невестой?

– Да, это правда.

– А если я не хочу? Если я хочу домой?

К маме, понять, почему она от меня отказалась.

– Нельзя идти против воли короля, льира.

– Мне нужно домой.

– У вас будет новый дом.

Исходящее от его ладоней тепло усилилось, на меня напала дрёма.

– Это нечестно, – язык заплетался от слабости, и слова прозвучали невнятно.

– Вам нужно отдохнуть, льира.

– Лиандра Тосни.

– Льира Тосни, – повторил он.

Услышав подобающее моему статусу обращение, я с облегчением погрузилась в исцеляющий сон.

***

Дрёма растворялась неспешно, возвращая в тело ощущения. Я отогрелась. Наконец-то. Боль ушла. Горло не саднило. И ушибы больше не тянуло. Жар почти пропал. Теперь он тлел искрами в центре груди. Лба коснулась тёплая ладонь. Я зажмурилась, не желая выныривать из беспамятства в реальность с её проблемами. Прикосновение спустилось к шее. Профессиональное, сухое и точное. Любопытство победило, я открыла глаза. После сна зрение не сразу сфокусировалось. Я лежала в кровати, а рядом сидел незнакомец. Седовласый мужчина в зелёной хламиде служителя богини Ливы.

– Не бойтесь, льира, я лекарь, – успокаивающе произнёс он.

Голос его по-старчески хрипел. Светлые глаза смотрели с профессиональным участием.

– Я не боюсь, – впервые за последнюю неделю меня не сковал приступ кашля. Правда, голос всё равно звучал сипло после болезни. – Где я? Что происходит?

– Вы всё там же, в замке Криштанд, – лекарь потянулся к прикроватной тумбе, чтобы налить в глиняную чашу исходящий паром отвар.

Нос защекотали запахи трав. Вольница, перчинка золотая, анелия розовая. Я могла назвать весь состав. Но не помнила, откуда эти знания. Зато я помнила, что последнюю неделю провела в тюрьме. И это знание развеяло сонную безмятежность.

– Меня собирались казнить, – приподнявшись на локте, я села.

К сожалению, слабость не покинула тело вместе с болью и болезнью. Голова немного закружилась. Руки задрожали. Но хоть можно было оглядеться. Комната совершенно точно не была тюремной камерой. И даже с натяжкой соответствовала моему статусу. Небольшая, но уютная, оформленная неброско. Кровать у стены, рядом резная тумбочка с выдвижными ящиками. У противоположной стены шкаф. Тоже резной, из светлого дерева. Синие портьеры обрамляли единственное арочное окно с прозрачными стёклами. Из украшений только один пейзаж кисти неизвестного художника.

– Это в прошлом, льира Тосни.

– Уже льира, – тихо отметила я под нос.

До этого палачи редко обращались ко мне по имени рода, чаще всего звучало обезличенное «ты» и «тварь». Последнее большей частью из уст нескольких адептов тёмной богини, пока они не поняли, что мои проблемы с памятью невыдуманные. И тогда они посчитали более жестоким молчание в ответ на мои попытки выяснить причины их ненависти. А потом их отвели на казнь. Я так и не узнала, чем вызвала подобное отношение.

– Вы невеста короля Идвина Пятого.

– Это я тоже помню.

А ещё слова Тибальда о том, что мой род от меня отказался. И если раньше бы меня обрадовало внимание монарха, то теперь интересовали только дела семьи. Пока я находила единственный ответ. С мамой что-то случилось. Она бы от меня не отреклась. Вот отчим мог. Сайлус меня недолюбливал.

– Что ещё вы помните, льира?

– Общее. Свою жизнь урывками. Только родных. Что с моей памятью?

– Если позволите, можно попробовать выяснить. Я попытался проверить, но… вы защищаетесь, – лекарь продемонстрировал мне ладони с заживающими ожогами.

– Простите…

– Вы не нарочно, – примирительно похлопал он меня по руке. – Готовы открыться?

– Я постараюсь, – кивнула решительно.

Все ответы во мне. Нужно только до них дотянуться.

– Тогда расслабьтесь, льира, – он приложил указательные пальцы обеих рук к моим вискам.

Тонкие губы в обрамлении морщинок зашептали заклинание. Я ощутила лёгкое прикосновение к сознанию. Угольки в груди начали разгораться, и я силой воли их потушила. Произносимые лекарем строчки начинали обретать смысл. И через секунду уже я сама про себя зашептала знакомое заклинание, следуя слог в слог с магом. Реальность рассеялась.

– Как же у тебя так легко выходит, Лиа? – Элиса досадливо надула пухлые губы.

Серые глаза наполняла обида. Нити заклинания таяли между её пальцев, когда от моих рук поднимались чёткие линии памяти.

– Ты усложняешь, – я рассеяла свою проекцию, чтобы продемонстрировать подруге последовательность действий. – Убери пассы Миллора и добавь вместо них Ро и Дих.

– Это же неправильно. Нам показывали иначе.

– Ро и Дих сложнее связать, только поэтому. Нужна подвижность пальцев. Но у тебя она развита отлично. Получится, попробуй. Когда мама впервые мне показывала эту связку, мне она давалось намного сложнее.

– Может, тебе преподавать вместо старухи Зайры?

– Говори тише. Она всегда появляется, стоит о ней заговорить, – я пригрозила захихикавшей подруге кулаком. – Сосредоточься.

Подняв ладони к вискам, я начала формировать знакомые почти с детства пассы. Элиса повторяла за мной.

– Воспоминания – река, которую подпитывают ручейки событий. Её русло беспечно, оно может иссохнуть, выбрать другой путь, создать несколько новых рукавов. Материя памяти не поддаётся контролю, воздействию извне и почти невозможна в оценке.

– И точно, учительница, – рассмеялась девушка.

– Дочери рода Тосни…

– Всегда служат Ливе. Ты постоянно это повторяешь.

– Мама обучала меня с детства, – опустив ладони, я продемонстрировала Элисе проекцию своих воспоминаний.

Белую, полноводную реку событий, что создавали мою личность.

– Странно, – хмыкнул лекарь, вырывая меня из видения.

Передо мной вновь сияла проекция, но она изменилась. Река иссохла, наткнувшись на барьер, через который пробивались лишь тонкие ручейки памяти.

– Это блок, – нахмурилась я. – Мою память блокируют?

– Вы умеете читать проекцию, льира, – взгляд лекаря стал внимательным и требовательным. – Вы знаете ответ.

Тяжело сглотнув, я потянула проекцию на себя, почти не задумываясь перехватывая нити силы. Картинка увеличилась, подчиняясь моей воле. Я видела, как усиливается один из потоков. А вместе с ним в голове проявлялись знания, которые пробились во время колдовства.

– Блок установила я, – горло перехватило замешательством. – Я сама не позволяю себе вспомнить. Но почему я захотела всё забыть?

– Не знаю, льира.

– А я уж тем более не в курсе, – горький смешок сорвался с моих уст.

Руки задрожали, и проекция развеялась. Никто не забирал мою память. Я сама пожелала забыть. Причин не вспомнить, но нет сомнений, они связаны с моей семьёй и с тем, почему от меня отказался род.

– Вам нужно контактировать с чем-то знакомым, – заговорил лекарь. – Как вижу, вы вспомнили занятия магией. О роде Тосни известно среди последователей Ливы. Ваш род всегда служил богине жизни. Возможно, занятия магией вернут вам воспоминания.

– Либо возвращение домой…

Деликатное покашливание прервало разговор. В комнату вошёл тот брюнет, один из приказчиков короля. Именно их появление спасло меня от суда ордена. Застыв на мгновение от неожиданности, я подтянула одеяло к груди. При лекаре не стеснялась своего скромного облачения, состоящего лишь из ночной сорочки. Всё же он профессионал, а его личность вторична. Но совершенно другое дело предстать в белье перед посторонним мужчиной. Хотя это он ворвался в комнату без приглашения.

Незнакомец остановился в проходе, отведя руки за спину. Светлая рубашка натянулась на широких плечах и мощной груди. Несколько смоляных прядей выбились из хвоста и упали на суровое лицо. Синие глаза смотрели бесстрастно. Его мой совершенно непрезентабельный облик не смущал. Как и собственная бестактность.

– Вижу, льира очнулась, – отметил он низким вибрирующим голосом, от которого по телу побежали мурашки.

В незнакомце на каком-то инстинктивном уровне чувствовалась сила.

– Да, опасности для жизни нет. Но она ещё слаба для путешествия, – подтвердил лекарь, поднимаясь с кровати.

– Кто вы? – я посмотрела прямо в синие глаза, требуя ответа.

Мало того, что ворвался в спальню, так он даже не представился.

– Прошу прощения, льира Тосни. Меня зовут Кассиан Браилл, – он чуть склонил голову. – По приказу короля я отвечаю за вашу безопасность во время поездки в столицу.

– Вы мой телохранитель? Подчиняетесь мне?

– В пределах разумного, – мужчина улыбнулся в бороду, но тут же вновь стал серьёзным.

– И чем же измеряются эти пределы?

– Моим мнением, – на этот раз улыбка коснулась и синих глаз.

Он мне уже не нравился.

/Телохранитель/

Девушка недовольно хмурилась. Её неприязнь и настороженность читались невооружённым взглядом. Кассиан задумчиво её рассматривал, гадая про себя, будет с ней просто, или она принесёт неприятности? Пока он склонялся к первому варианту. Изнеженная аристократка, кроткая служительница Ливы, попавшая в беду. Сомнений в том, что обвинения в приверженности к тёмному культу ошибочны, у него не возникало.

– Интересно, тогда в каких пределах будет учитываться моё мнение? – пухлые губы сжались в прямую линию.

Лиандра упрямо вскинула подбородок, ожидая его ответа. Он медлил, продолжая её рассматривать. Невысокая, даже миниатюрная, хрупкая, не привыкшая к физическим нагрузкам. Вряд ли она способна достаточно долго ехать в седле. И это первая проблема.

Заточение плохо сказалось на её внешности. Кожа шелушилась, губы потрескались, под глазами пролегла болезненная синева. Плохое питание заострило фигуру, ярко выделились кости плеч и ключицы. Длинные волосы цвета золотого мёда спутанными лохмами спадали на подушку. Но всё равно сложно не заметить, что в прошлом она ухаживала за собой. И это вторая проблема. С неженками в дороге сложнее всего. Путь им предстоял длинный, нужно пересечь половину Виридиса, чтобы добраться до столицы. А ведь в стране неспокойно с воцарением культа Гейты. Зато Лиандра испытывает проблемы с памятью, она многого не помнит, должна быть растеряна, доверчива, и, следовательно, ей будет легче управлять.