Czytaj książkę: «Луны хватит на всех», strona 3

Czcionka:

В фирме, из которой Корсака выманили, для работы здесь, это сказать мягко «имело место быть» и порой надо было промолчать, выслушивая бредовые речи «близких» к руководству людей. На конечном этапе собеседований, когда Алексея Корсака кадровики представляли руководителю службы развития компании, ему задали вопрос: «А Вы сможете за год открыть сто малоформатных магазинов?», Лёша уточнил: «Это шутка или серьёзно? Если серьёзно, то я, пожалуй, пойду…». Вопрос тогда замяли, Лёшу приняли с хорошей зарплатой, так же как и в первую компанию по «объявлению», и начали потихоньку представлять коллективу. Как пример можно вспомнить того же главного архитектора и дизайнера одно из проектов компании – родной отец одного из акционеров. Руководитель отдела развития фирмы предупредил, что надо слушать и не возражать, никогда не возражать, и всегда слушать!!! Корсак от архитектора узнал, чтобы человек всё правильно понял, ему надо в разных формах повторить мысль или указание не менее семи раз, что и приходилось ему выслушивать при встречах на объекте. А на совещаниях в офисе, где на все вопросы без «кумовьёв» ушло бы полчаса, то тут оно растягивались на полные и многочисленные часы, а иногда и ещё с перерывом на обед!!! Да и вопрос о ста магазинах оказался совсем не бредом! Такой же «родственный» маркетолог, за очень приличные деньги определил крайнюю необходимость небольшого магазина с данными предметами техники в московской столице, которыми занималась компания. Хотя в тот период времени у большинства конкурентов по профилю магазины только увеличивались в размере и переваливали тысячную квадратуру. Не зная ещё об авторе концепции и подготовив записку о своём мнении по данным планам развития в малоформатном торговом формате, её не пустили в доклад акционерам. Но Алексей пророчески сказал руководителю отдела развития: «Хорошо, с десяток, при имеющихся ресурсах точек мы откроем, но через год их же будем закрывать!». Предположение Корсака, конечно, сбылось, но это уже другой момент его воспоминаний…

На обед Лёша пошёл в расположенную неподалёку сетевую фастфудную. Рядом была очень хорошая булочная, но цены на её продукцию взлетали до стратосферы, а то и до самого глубокого космоса. Однако на триста сотен шагов дальше протопав, вполне приемлемо можно подкрепиться. Заказав и получив обед, Лёша привычно уселся у окна и сразу вспомнил о первом посещении этого кафе.

Тогда он так же сел у окна, разглядывал площадь, гостиницу напротив и мучительно сравнивал с картиной в памяти… Когда то.. Также… Даже интересно…Бронзовый Маяковский… Во второй визит все пазлы воспоминаний сложились – перед получением диплома, а это было в декабре восемьдесят восьмого, ему пришлось ждать этого около недели. После защиты проверяли все ведомости, сверяли с зачеткой и прочимо формулярами. Холостой на тот момент Корсак, будучи старшим механиком ведомственной автоколонны, смог подсобрать денег и без проблем с друзьями слонялся по ресторанам, концертам, хорошим пивнушкам. В этом помещении был в конце восьмидесятых ресторан «Белград», а в тот вечер, что бы попасть в него, надо было стоять в очереди из человек двенадцати-пятнадцати, но свёрнутая в квадрат пятирублёвка в руке, которой стучал Лёша в дверь, одновременно шумно извещая очередников: «У нас был предварительно заказан столик». Швейцар, конечно, подыграл компании, дружелюбно открыл дверь, при рукопожатии пятёрку взял и пустил их в зал. Конечно, жаль, что не выжил за прошедшие полтора десятка лет тот ресторан. Шикарный картофель с мясом в сковороде и на спиртовке, да под холодную стопочку в декабре вечером – самое то! А теперь универсальные однотипные интернациональные куриные конечности, да солонючая картошка фри. Время национальной самобытности и индивидуальности в кухне, как и во многом прочем, сменилось атакой массовых стандартов на приём пищи почти во всех странах Мира. Приятного всем «фасфудитта»!!!

После совещания и обеда в офисе на Патриках, Алексей понимал, что может посетить только один объект, где сегодня планировалась встреча с заказчиком. Доедет, пообщается с подрядчиками, дождётся собственников, обсудит с ними ход работ, вечер дня уже прорисовался для Корсака в рабочих делах, планах и хронометраже, а по пути можно было ещё и позвонить Маше. Как она вчера добралась, пообщаться, по голосу, вопросам понять, есть ли интерес у неё к нему:

– Маша привет! Говорить удобно?

– Лёша, здравствуй, на совещание бегу. Потом наберу, ты не против?

– Нет, конечно, звони, я буду рад!

А что не плохо, после Алексея, его переименовали в Лёшу, уже на «ты», перезвонит, значит, не испортил её ожидание своим видом и мыслями, которые на ужине обильно выдавал. Однако… Ну и жизнь покажет, к чему это первое его в интернете знакомство приведёт…

На мысли о психологии Корсака натолкнул вид магазина «Мебель», мимо которого он проезжал. Губы его растянулись в улыбке, и мелькнула в голове фраза из мультфильма о Маугли, по Киплингу: «Это была славная битва!!!». На многих магистралях и улицах столичного города Алексею Николаевичу Корсаку часто встречались памятные места. Дома или торговые центры, в которых появлялись магазины, и торговые точки проектов которыми он занимался.

Жаль что тут теперь «Мебель», т.к. только ему удалось в «кумовнике» убедить не перспективность малого формата торговых точек с их группой товаров, как неприятные внешние «воздействия» привели к сворачиванию программы развития розничной торговли. Из ранее открытого десятка магазинов, только этот имел шанс стать рентабельным, т.к. много чего из положительных нюансов в нём было: месторасположение как на правой стороне из центра, так и географическое, свободная парковка, не маленькая площадь, даже возможность разворота у магазина, при движении в центр.

Да и что бы получить долгосрочную аренду данного магазина, пришлось Алексею потрудиться, и очень даже интенсивно. Собственник и его юрист основательные, спокойные и рассудительные люди. Знали цену аренды и понимали, что в данном месте и с их параметрами должны прийти серьёзные крупные компании. Переговоры шли не просто, с разной степенью интенсивности, Алексей понимал, что у него явно есть несколько соперников. В один из моментов, собственники попросили на встречу акционера, Корсак очень доступно объяснил, что от данной встречи ничего не изменится, даже не смотря на скорую организацию такого визита. Тогда собственник убедился в полномочиях Алексея, и работа над договором аренды вышла на согласование нюансов. В них опять стали возникать приличные паузы по несколько дней, по мелочным моментам. Так Корсак понял, что конкуренты наверняка на такой же стадии переговоров, выбрал время, согласовал встречу, на которой собственнику обосновал его понимание в желании получить лучшие условия для себя от арендатора. Алексей так же сказал что выбор конечно за собственником, и лучше взять время на спокойное обдумывание, чем создание видимости продолжения переговоров. В эти мысли Корсаком были вставлены и реальные плюсы прихода на эти площади мощной и сильной компании, которая заинтересована в долгосрочных и хороших отношениях. Через три дня, Алексей получил договор аренды, подписанный собственником. Когда ему пришлось закрывать этот перспективный магазин, он получил от собственника так же высокую оценку «его запомнят, как лучшего переговорщика, с которым ему приходилось иметь дело». Собственнику было очень прилично за полвека, а Корсаку было приятно получить такую «отметку», узнав, что удалось победить в битве за помещение один из крупнейших банков России и международное элитное риэлтерское агентство на финише. Значит, чему-то уже научился Алексей Корсак в этих «битвах» за недвижимость в разных городах нашей большой страны!

Корсаку были приятны ностальгические мысли о встречах в гостиницах городов миллионников и областных центров России с представителями компаний конкурентов, по первому месту работы. В те времена, они как герои Ильфа и Петрова, в коридорах тогда по интерьеру еще почти советских отелей, их «мирные» кивания и приветствия. Естественно с одновременным пониманием, что опять будут у них не простые, длительные переговоры и очень сильный торг, при попытке получить хорошее место для торговой точки фирм, на которые они трудятся.

Тут тоже всплыли в голове Алексея, неспешно ползущего по тромбозной магистрали столицы, какие интересные хитросплетения происходят в жизни. Как он, заняв денег под новую, но очень уже приличную зарплату, приобрёл костюм по своему размеру, добавил в гардероб хороших сорочек и прочего одеяния, для соблюдения обязательного офисного дрескода. И как активно проходила стажировка в крупном магазине компании, где им познавались структуры и отделы фирмы, схемы их взаимодействия. Интересно, что во время обучения работе в компании, включалось обязательное прохождения «курсов техники продаж», основанной на азах психологии и так же неплохо помогавшей в переговорах. Вот только её чётко систематизированный материал не стал новинкой для Алексея. С лёгкой ошалелостью наступило понимание, что за предварительные пять лет, проработав в магазинах, явно более девяноста процентов преподаваемого материала в курсе было усвоено и приобретено им самостоятельно. Хотя его «школа торговли» началась на небольших рынках с напольными картонками, вместо прилавков, это уже потом открывали новые ларьки и палатки, а уж следующим шагом отделы в универмагах и торговых центрах, ну и специализированные узкопрофильные магазины. Но пробовали и ошибались, набивали лбы и учились не терять выгодные места в переговорах по открытию новых торговых точек и покупателей при продаже разнообразных товаров.

Так в конце века, освоив методы работы в крупной торговой компании Корсак отправлялся в первую длительную командировку. При получении места назначения Алексей едва удержался от бурных эмоций – областной центр, миллионник… в пятидесяти километрах от родного города. Вот те раз! Да еще смена бренда в бывшем когда-то комиссионном магазине, где он подростком и молодым студентом мечтательно заглядывался на магнитофоны, проигрыватели и акустику с клеймами «Made in…»! Как тут не поверить в цикличность течения жизни! Но весь региональный отдел компании и Алексей Николаевич отлично справились с новым объектом, а на новогоднюю распродажу наступающего тысячелетия даже с начальником отдела выиграли пари, заключённое с шефом столичной розницы, т.к. выручка была очень достойная, в разы перекрывшая его скромный прогноз и даже верхнюю планку предположения самого Корсака…

Для того чтобы при перемещениях между объектами и на работу и обратно, не превращались совсем уж в одни брожения в воспоминаниях или в монотонное прослушивание бурчания ВАЗовского мотора и шумов города, в простом универсале Алексея был довольно неплохой комплект аудио аппаратуры. Набор состоял из японских брендовых комплектующих: магнитола с пультом дистанционного управления, акустика и даже CD-чейнджер. При некотором желании усилить мощность и качество воспроизведения низких частот была ещё желательна установка сабвуфера. Корсак же зная о необходимости полезного объёма кузова при частых переездах с одной квартиры на другую, и понимая, что это очень габаритный предмет, сабвуфер так и не поселился в багажнике его универсала. Была, конечно, и хорошая радио антенна, ведь в Москве хватало ФМ станций на разные вкусы и тематику: музыкальные с практически всеми известными основными стилями и направлениями, информационные, спортивные. Так что, как говорил сын Андрей, старший Корсак «зомбоящик» не смотрел. Да и к концу первой пятилетки тысячелетия радио и интернет уже в у многих жителей страны стал основным источником информации. К телевизору же, из которого очень уж однобоко и массированно шли здравницы и хвальбы лишь узкому кругу лиц, Алексей усаживался лишь при показе футбола, заездов болидов формулы один или для просмотра фильма на DVD диске.

Конечно, качество изображения неуклонно повышалось, а хороший DVD плеер и плазменная панель давали шикарные цвета не хуже американских фильмов на натуральных фирменных киноплёнках. Но урок по теме «Кино как, искусство» Алексей получил всё в той же Москве, еще, будучи молодым студентом политеха…

В его группе учился коренной москвич, Александр, живший на том самом Окуджавовском Старом Арбате. Во время сессий они подружились, и в одну осеннюю учебную неделю Александр принёс Корсаку абонемент на фестиваль американского кино. В середине 80-х в отношениях супердержав наметилась «весна», периодически проходили выездные выставки в Москве, Ленинграде и Киеве демонстрирующие жизнь граждан США на территории СССР, и такие же экспозиции в крупных городах Америки быте советских людей.

На первый фильм, который проходил недалеко от общежития, Алексей и его друг отправились в кинотеатр «Космос», на проспекте Мира. Американцы везли абсолютно всё своё для кинозала, кроме кресел: кинопроекторы, экран, звуковые усилители и акустику и, конечно же, сами фильмы на фирменных плёнках «Kodak». При просмотре использовался синхронный перевод переводчиком. С первыми кадрами и звуками стало понятно, что это совсем «другое» кино!

Лучше будет сказать, чем закончился просмотр первого фильма – Алексей Корсак вышел с широко открытыми глазами, размером с полную Луну и не закрытым ртом, потеряв способность говорить. Сам Алексей явно не ожидал от Голливуда что, подбираясь к возрасту в четверть века, он смог так сильно удивится. Высказывание Владимира Ильича Ленина о «важности кино как, искусстве», встречавшееся на стенах советских кинотеатров не производило на него до этого просмотра, абсолютно никакого воздействия. Конечно, до конца семидесятых цвет на экранах домашних отечественных телевизоров вообще не имелся, телеки у граждан СССР почти все были черно-белые. А вот в кинотеатрах, «крутили» и цветные ленты. Особенно хороши порой были цвета на импортных фильмах, бестселлерах своего времени «Фантомас» или «Анжелика», на которую, правда, не пускали до шестнадцати лет. Правда не всегда цвета были хорошие, а изображение резкое и чёткое. И обычно расчётливые и экономные киноманы, на первый сеанс не шли, а опрашивали выходящих из кинотеатра людей после просмотра о качестве плёнки и содержании фильма, и уже после этого шли в кассу за билетом.

И вот так, с приоткрытым ртом и крупно «лунными» глазами, шёл Корсак, периодически пропуская вопросы арбатского жильца Александра и подтормаживая с ответами на них. Тогда Алексей находился под сильнейшим впечатлением от фильма Боба Фосса «Кабаре». Москвич это понял, рассказал, что сам в первый раз пару лет назад был в таком же состоянии от фильма из Америки. И ведь было от чего!!! Изображение с мельчайшими деталями и массой цветов, тонов, оттенков и переходов от них, а какая музыка! Какой еще был в фильме звук, с чёткой детализацией и всеми нюансами, без хрипов и треска! Как и сам фильм с интереснейшей хореографией, прекрасными актёрами, это с учётом, что фильм то еще и с довольно сильным политическим подтекстом – становление фашизма в Германии!

Это потом, в разговорах с тем же Александром, стало понятно ужасное качество многих фильмов кинопроката в СССР. Ещё не очень соблюдали в те годы у нас в стране авторские права и договоры проката фильмов. Помимо, того что кинофильм на целлулоидной плёнке служил от тридцати до пятидесяти показов, так их латали и клеили, что бы «гонять» до сотни раз. Сам контракт на количество копий, приводил к развозу в небольшие города копии с копий, и какие там получались цвета, Лёша прекрасно знал, после сравнения с фестивальным качеством фильма, он понял, что в их кинотеатре идут обычно полуцветные и слабозвуковые фильмы…

Воспоминание было «в руку», как раз позвонила Маша и пригласила его в кино, в кинозал одной из московских высоток, просмотреть новый фильм Эмира Кустурицы. Договорились о времени сеанса, каждый подъезжал к кинотеатру на своём автомобиле, заезжать за Марией не пришлось.

После работы, благо кинотеатр был не далеко и когда Алексей приехал, то Маша его уже ждала в фойе, купив билеты. Он полез за кошельком, но Банкова его остановила, сказав, что в кафе он платил, теперь её очередь, возражать Корсак не стал. Уселись на последний ряд, который был, любим молодёжью во все времена – ведь на нём можно было целоваться, обниматься. Во время резкого перехода сцен, как бы нечаянно Маша взяла его руку, а потом опустила на своё бедро… А она не скромняга и инициативная, подумал Алексей, аккуратно прижав свою руку к её крепкому бедру.

После просмотра обменялись мнениями о фильме, Лёша провожал её к машине, у неё был японский универсал – она и ещё практичная подумал Корсак. Поблагодарив её за вечер, поехал на «выхоложенную» квартиру.

Не мог Алексей называть эту съёмную квартиру домом, ведь только недавно он отнёс приличную сумму строителям, оплатив на начальной стадии жилье в ближнем Подмосковье. Узнав город, где жила Мария Владимировна, удивился, ведь как вариант покупки квартиры рассматривался и это район ближнего Подмосковья.

В тех же мыслях о доме, семье было ощущение «бездомности» после многих поездках по стройкам, осмотре окрестностей возле планируемого места жительства. То берёзовая роща, отодвигала покупку, так как у младшего Димы проявилась сильная аллергия на это дерево, как и единственный выезд из огромного посёлка, с нормальным трафиком возможен на этом выезде только глубокой ночью. Но все же нашли подходящее место и с «поплечной» для Корсака ценой. Только выходя из офиса продаж сменяв несколько увесистых пачек с купюрами на полтора десятка листов с росписями и печатями, Алексей поймал мысль, возникшую в его голове, что, скорее всего, жить там он не будет никогда.

Недавно проезжая по работе, возле строящегося дома, заметил, что скорость строительства там явно упала. Надо позвонить в офис застройщика. Ведь в те времена многое стройки даже практически нигде не рекламировались, застройщикам не надо было тратить денег на эти услуги. Достаточно было забора, строительной техники и щита с информацией о том кто ведёт работы, параметрах жилья, серии и номера проекта. Жильё продавалось в Москве и Ближайшем Подмосковье очень активно и быстро. Правда порой так же быстро «падали» заборы и исчезали «застройщики», оставив лишь котлован и пару этажей. Конечно перед покупкой, Корсак, попросив ребят из службы безопасности компании «пробить» информацию о застройщике. Через приватные каналы узнав, что компания принадлежит очень известному министру Московского правительства, Лёша и отнёс в их офис деньги, и заключил договор долевого участия.

Двигаясь, по уже рассосавшимся от машин магистралям в сторону Подмосковья, Алексей Корсак понял, что это его второй «заход» на Москву. Первый, им предпринимался после института, тогда учился Алексей хорошо и сам, имея в характере задатки и настрой перфекциониста, он все курсовые работы и задания по предметам делал самостоятельно. Выполнял задания хорошо или отлично, конечно своевременно и сессии сдавал всегда в срок. Выйдя на диплом, выбирая тему и руководителя, взял не вариант для покупки готового диплома, что уже в те года начинало практиковаться. При защите его работу очень высоко оценили, комиссия, отметив, что по содержанию в ней как минимум уже восемьдесят процентов кандидатской ему предложили место в аспирантуре. Только у Корсака уже была повестка в Советскую Армию, о чем он, конечно, сообщил руководству факультета, но они подтвердили, что после службы в Советской Армии с удовольствием возьмут его на факультет и дальнейшую учёбу.

Это после того как демобилизовался из армии, в начале девяностых Корсак это и попытался сделать – взял документы и полетел в Москву с целью учится дальше. Изолированно находясь на срочной военной службе, с едой по расписанию, да несколько газет в библиотеке, телевиденье и радио с выпуском новостей по полчаса вечером, не смотря на провозглашённые «перестройку» и «гласность» ещё не обладали такими качествами как объективность и честность. Но во что превратилась Москва, за неполных пару лет его службы, Лёша понял на очень замусоренной остановке рейсовых автобусов в аэропорту Внуково. А это точно Столица его Родины? Так и ждать рейсовый автобус пришлось очень долго, не как прежде. Летал он раньше очень часто, так как не любил поезда, да и разница в цене купейного билета и кресла самолёта была всего в поллитровку водки, и выручку Корсак делал «Аэрофлоту».

Второй шок – то, что Алексей испытал, когда приехал в знакомый и освоенный за четыре года район Москвы. Не узнать его! У метро картонки на замызганном и захламлённом асфальте, и на них продукты: сметана в вёдрах, пакеты с маслом, батоны колбасы, сигареты, лампочки, туалетная бумага… Так жители Украины и Белоруссии помогали москвичам с поставками продуктов питания и хозтоварами. Государственные магазины Москвы, подтянулись к виду провинциальных, где с продуктами давно уже было как в поговорке: «Шаром покати»!

На факультете института новые фамилии на дверях кабинетов руководства, благо Корсак заметил единственную знакомую по времени учёбы здесь методистку. Вышли на перекур, Алексей узнал много интересного из первых уст: зарплата урывками и частями, тем более это не завод «калош», на которых ими часто расплачивались с работниками, а их можно было продать или сменять. Руководство факультета, как и всего ВУЗа, кое-как заменили, одни ушли в «челноки», кто-то в рабочие, а молодые крепкие аспиранты к «братве». Тут уже стало не до науки и передовых, реально приспособленных для нормальной работы автотранспортных предприятий и помещений для обслуживания большегрузных автомобилей, ведь работая в типовом помещении механиком, Алексей учёл свой реальный опыт в своём дипломном проекте. Как жаль, ведь думалось на солдатской койке, что после дембеля удастся запустить в серию лично разработанный проект АТП, но не сложилось. Съездив к дальней родне в Подмосковье, Алексей передал гостинцы с Юга, вечером посидел с многоюродным дядей, а днём уехал в недалеко расположенный аэропорт, чтобы улететь домой. Так и закончился его первый заход в Москву…

О нём как раз и вспоминал проезжая по отреставрированным и хорошо освещённым магистралям, пресекая многополосный ярко освещённый МКАД, ведь из мрака в девяностом году, за шесть лет Москва сильно изменилась, это было в год первой командировки в Москву Алексея за товаром. Он очень поразился, насколько в столице стало лучше с инфраструктурой. А сейчас ещё стала появляться дизайнерская подсветка зданий, парков, памятников. Очень впечатляли летом фонтаны ступеней годов войны, подсвеченные красным светом – это долгий и тяжёлый путь к Победе пропитанный солдатской кровью. Родные деды Алексея Корсака выжили в войне, по отцу дед был несколько раз ранен, но до Германии дошёл. По материнской линии дед Савелий из Донбасса был отправлен открывать и разрабатывать Кузбасские шахты, т.к. донецкий угольный бассейн был быстро оккупирован фашистами в первые месяцы войны.

Долго не знала семья Алексея Корсака, не смотря на многократные запросы в Подольский армейский архив судьбу родного дяди мамы Александра. На него приходила «похоронка» в сорок втором году, но потом он объявился после тяжёлого ранения, опять воевал, а после извещение о «пропал без вести» в сорок четвёртом вестей о нем больше не было. Еще один родной брат бабушки Иван, после такой же бумаги «пропал без вести», появился лично на Донбассе в начале шестидесятых годов, а в родной стране лишь после смерти Сталина, осенью пятьдесят третьего.

Длительный перерыв в проживании на родине у деда Ивана был вызван пребыванием в нескольких немецких лагерях, так и «посещением» советского ГУЛАГа. В августе сорок первого, попав под Харьковом в окружение, его рота оснащённая десятком винтовок и полсотней патронов, была просто собрана немецкими войсками в выжженной солнцем степи, после почти недельного поиска ими линии фронта и соседних частей Красной Армии. Не нашли они за эти дни ни точки прибытия, ни штаба фронта. Подъехавшие к ним, на грузовичке, молодые солдаты вермахта из больших веток сделали «удочки», подцепили к ним фляжку и банку консервов – так «вылавливали» рассеянные подразделения советских солдат, которые были несколько дней без воды и питания. Тогда прошедшему через всю Европу немецкому войску, призвавшему в свой строй ещё и граждан из оккупированных стран, казалось скорой победа над Советской Армией, такой вот «шутливой» прогулкой на восток. После этого роту отвезли в фильтрационный лагерь, откуда коммунистам, командирам, евреям и цыганам сразу был прямой путь в концлагеря. Это почти верный путь в «царство» Божье, от того же «обыкновенного» фашизма. Такого «простого», где одна арийская нация действуя по особым инструкциям от идеологии её доминирования, взобравшаяся на «вершину» эволюции человечества решала, кому можно быть под лучами Солнца или блеске лунного света в этом мире. Простым солдатам, попавшим под каноны простых и не опасных рабов, под расписку в признании «величии рейха» и отказе воевать против него давали освобождение, особенно живущим в оккупированной Украине. Молодой и видный дед Иван под два метра ростом был «хохлом», с эсэсовским немецким капитаном, неплохо говорящим по-русски, беседовал одним из первых. Вскоре солдаты подразделения, подтвердили его звание рядовой, и тем дали ему относительную свободу в «новом порядке». Прущие на Москву войска рейха не думали тогда, что это эта война будет длиться долго, потому на этом этапе довольно лояльно относились к будущим «второсортным» рабам-работникам, ведь кто-то же должен был впоследствии кормить и обслуживать их великую империю. До столицы СССР от Харькова то всего семь сотен километров.

После выхода из фильтрационного лагеря деда Ваню приютила молодая женщина, у неё он слегка отлежался, подкормился, но решил не оставаться обслуживать фашистов. С появившимся пониманием, полученным в первом лагере, где людей делили на сорта по национальному признаку, что такому врагу даже мирной работой на сельхоз полях помогать нельзя. Примкнул дед Иван к не сдавшемуся небольшому сборному отряду солдат Красной армии. С этими бойцами по ночам пошёл продвигаться к советским войскам. В ходе этих подлунных перебежек к линии фронта несколько раз отряд натыкался на небольшие патрули немцев, вступал с ним бои, сделали пару диверсий на попавшихся по пути немецких складах. Но были отслежены, обнаружены и окружены, без приличного запаса патронов были быстро перебиты, а оставшиеся раненые взяты в плен. Деду Ивану в том бою повезло, от контузии он не стал бегущей в степи мишенью. Но счастье и удача, они не во всём, да и не каждый день с тобой в жизни. Его вместе с другими уцелевшими привезли в тот же фильтрационный лагерь, где уже пару недель назад он побывал. Там же в архиве была расписка с закорючками деда Вани в лояльности к фашистской Германии, немец капитан сразу его узнал:

– Иван не «понимает» русский язык и не хочет работать у себя дома. Значит, он поедет трудиться в Германию!…

За три с лишним года войны дед Иван прошёл четыре лагеря, расположенных при каменоломнях, шахтах и карьерах. Там были нужны здоровые и крепкие работники, цели уничтожения «рабов» перед руководством этих карьеров не стояло. Это обширная и тяжелая тема, хвати времени и сил, то отдельно подробно напишу по его воспоминаниям об этом периоде истории Второй Мировой войны подробнее. Но брат бабушки дожил до конца войны, и там был не слишком афишируемый момент с пленными русскими и польскими солдатами на территории Бельгии. Сжимаемому в кольцо немецкому рейху, в конце сорок четвёртого года, не было уже большой потребности в некоторых видах камня и руд, они закрывали часть лагерей при невостребованности добываемых там ресурсов. Пленных, которые там трудились, были из разряда не подлежащих обязательному уничтожению, а чтобы ни содержать их за счёт Германии, стали отдавать местным фермерам в аренду.

Так дед Иван попал в батраки жителю бельгийского северного Рура, занимающегося сельским хозяйством. Фермер поселил его в отдельной комнате, попросили не «бежать», объясняя, что конец войны близко и фашизм обречён, а ему при побеге советского солдата будут большие неприятности. Дед Иван смирился, измотанный скудной едой и условиями, на фермерской работе, подокреп, а вскоре перед наступлением сорок пятого года, появились союзные солдаты.

Американцы при своем приходе, быстро их собрали, пригнали грузовики, объяснили, что многие после возврата в СССР, могут оказаться за решёткой или в лагерях, как «враги народа» или «шпионы», но можете возвращаться при желании. Дед Иван не сел в грузовик и таких, было из его рассказа, не меньше половины. Да и на соседней ферме работала, из лагеря так же попавшая в «рабыни», молодая русская женщина, с которой у него начались отношения. По всей видимости, в их молодых телах и душах ожили сильные и искренние чувства, за несколько лет проведенных в битвах за выживание в лагерях, оказавшиеся так же в забытье и заключении. Её звали Лидия, была школьной учительницей немецкого, а попав в оккупацию, по «рекомендации» соседей ставших полицаями, ей под угрозой расстрела пришлось стать переводчицей у немцев. Она тоже не решилась вернуться на родину, вместе посетили местные органы власти, где зарегистрировали их брак и дали комнату для проживания. Там в северном Руре дед Иван пошёл работать по своему предвоенному профилю на шахту, а его законная супруга Лида в детский сад няней.

Осела в Бельгии молодая лагерная чета, пустила корни, и вначале пятидесятых Иван поднялся в должности до помощника главного инженера, а Лидия к пятидесятому году родила ему троих детей, не работала, занималась детьми и хозяйством. Зарплата Ивана позволяла содержать всё семейство и хороший дом. Да вот ностальгия, тянула его на родину, хотя радио и газеты Брюсселя не давали поводов для безопасного возврата. О судебных делах и приговорам «шпионам» и «диверсантам», пойманных в СССР из тех, что после плена вернулись на родину уже «агентами буржуазных разведок», очень часто информировали западноевропейские СМИ…

Вот и смерть Сталина. Вызвала она уже новый порыв и очень сильный у деда Ивана вернутся на Родину. Так его еще и подстёгивали Советские консульские работники, которые стали часто посещать оставшихся на западе бывших пленных, работающих на современных предприятиях Европы. Они объясняли и убеждали невозвращенцев, что в СССР всё изменилось, проблем никаких у них не будет. Деду Ивану, как очень хорошему специалисту по угледобыче будут созданы такие же бытовые условия, как и в Бельгии. Люди, как он, освоившие современные механизированные способы добычу угля, для СССР крайне необходимы, напористо и как казалось искренне, убеждали его дипломатические соотечественники.