Czytaj książkę: «Частный детектив второго ранга. Книга 2»
Глава 1
Я остановился и вытер пот со лба. Лето нынче жаркое, даже ночью не слишком-то прохлада опускается. А на мне толстая кожаная куртка надета, и я не прогуливаюсь, а иду целенаправленно через лес уже почти три часа.
– Ну и где ты? – спросил я, прислушиваясь. Пистолет в руке становился всё тяжелее и тяжелее, но поставить его на предохранитель и убрать в кобуру было бы не самым умным поступком.
Привалившись к огромному дереву спиной, я сполз по нему, садясь на корточки, чтобы немного передохнуть. Мы уже возвращались домой, ноги гудели от непривычной нагрузки, а тварь, умудрившаяся увести нас так далеко, как сквозь землю провалилась.
– Скоро луна пойдёт на убыль, Андрей Михайлович, – ко мне подошёл Савинов, поправив верёвку на поясе. Она была прикреплена к артефакту, уменьшающему вес ноши. Прелесть этого артефакта заключалась в том, что им мог пользоваться и неодарённый.
Правда, я так и не понял, какого чёрта он делал в небольшом арсенале замка, но это, как и другие поступки Марка Минаева – бывшего владельца Блуждающего замка, относилось к необъяснимым явлениям.
– Знаешь, Валерьян Васильевич, я уже готов стрелять даже в бегущего по лесу голого мужика, если мы пропустим момент и этот козёл перекинется. Но, сдаётся мне, он уже где-то возле своего дома окопался, чтобы после превращения огородами потихоньку домой прошмыгнуть, – ответил я на невысказанный вопрос и поднялся на ноги. – Ничего, нам до дома тоже не так уж и далеко осталось. Вы как, не устали?
– Терпимо, Андрей Михайлович, – с другой стороны ко мне подошёл Гриша – мой личный слуга и поправил на плече винтовку, покосившись при этом на трёх убитых оборотней, которых и волок мой дворецкий на верёвке, прикреплённой к артефакту. – Похоже, этого уже не достанете.
– Да, похоже на то, – я поморщился. – Ну ничего, следующее полнолуние через месяц, никуда он не денется, – и я всё-таки поставил пистолет на предохранитель и убрал его в кобуру.
– Я надеюсь, Андрей Михайлович, теперь вы, наконец, займётесь защитой? – чопорно спросил Савинов, подняв голову и посмотрев на полную луну, едва просматривающуюся через кроны огромных деревьев.
– Да, теперь займусь, – я кивнул и первым пошёл по едва заметной тропинке. – К кому мне лучше обратиться? В Дубровске есть специалисты?
– Зачем вам в Дубровск ехать? – искренне удивился Савинов. – В Матвеевке бывший заведующий кафедрой прикладной магии Московского Магического Университета проживает. Он универсал, к тому же обладает огромными знаниями и умениями. Поговорите с ним, Всеволод Николаевич, конечно, немного странный, как и все крупные учёные, но, возможно, он не откажет вам в просьбе починить защиту.
– Это тот самый, который вот уже несколько лет в Матвеевке пишет книгу про нечисть глубинки? – спросил я, выразительно глядя при этом на Гришу.
– Да, господин Аполлонов официальной причиной своего бессрочного отпуска назвал написание этого монументального труда, но на самом деле, он мне признался по секрету, что просто устал от непроходимой тупости своих студентов и решил немного отдохнуть, – скупо улыбнулся Савинов.
– Вполне понятная и объяснимая причина, – пробормотал я, остановился и посмотрел на своего личного слугу. – Гриша, а почему ты, когда рассказывал о маге, акцентировал моё внимание на какой-то вдове, которая этому магу всевозможные услуги оказывает, но ни словом не обмолвился, что он настолько крутой маг?
– Ну-у-у, – протянул Гриша, – я не знал, что это важно. Марку Анатольевичу, например, было на это плевать. Они не слишком ладили.
– Гриша, Марк Анатольевич учился в Московском Магическом Университете, – Валерьян Васильевич глубоко вздохнул. – Их конфликт возник ещё в то время, когда Марк Анатольевич прикладную магию только с третьей попытки сдал на посредственно. Естественно, он недолюбливал бывшего учителя. И тот отвечал ему взаимностью. Я вообще удивляюсь, как Марк Анатольевич позволил Всеволоду Николаевичу в Матвеевке поселиться. Скорее всего, был какой-то обмен, но если сам господин Аполлонов не признается, то мы этого никогда не узнаем.
– Чем больше я о Марке Анатольевиче узнаю, тем сильнее у меня возникает дикое предположение, что замок предпочёл рискнуть сгинуть в Астрале, но избавиться от этого недоразумения, – покачав головой, я снова пошёл по тропинке. У Марка даже портрета не было, и чтобы ни говорил Хранитель, сдаётся мне, что нелепая гибель Марка всё-таки не просто так произошла.
***
Весь этот месяц я не занимался защитой замка по одной простой причине: оборотни объявили на меня «дикую охоту», и я не хотел спугнуть их изменениями в охранном контуре. Чтобы не бегать по лесам за каждой охамевшей шавкой. Нашли, падлы, виноватого в своих бедах! Я всего лишь выполнял контракт, и не моя вина, что при этом пострадало два оборотня и посредник между ними и заказчиками, нанимающими оборотней для неправомерных деяний.
Первый десяток этих «охотников» я пристрелил в первый же день полнолуния, почти не выходя из дома. Старая защита не насторожила этих тварей, и они выскочили прямо мне под выстрелы. Самый смак заключался в том, что оборотни в звериной ипостаси не могли работать вместе. У них начиналась борьба за доминирование, и становилось резко не до жертвы. Поэтому перестрелять одиночек не составило большого труда. Вступать с ними в рукопашную схватку я не собирался, в этом случае я на себя бы не поставил, а серебряных пуль у меня, слава богу, хватало. Да и стреляю я неплохо. Так что первых, самых наглых и самоуверенных тварей я прикончил в первую же ночь.
А вот на вторую ночь пришлось отходить от ворот. Или охотнички пошли слишком неуверенные, или у них прорезался инстинкт самосохранения, но они кружили вокруг замка на приличном расстоянии, не приближаясь, но действуя на нервы. Появилось стойкое ощущение, что они будут приходить до тех пор, пока наше негласное противостояние так или иначе не закончится.
Пришлось выходить. Меня сопровождал Гриша в небольшом отдалении на подстраховке с винтовкой, заряженной серебром. Сначала меня слуги не хотели выпускать, вот только оборотни были нацелены на конкретную жертву. Они даже не отреагировали, когда в качестве приманки за ворота выставили хорошенькую восемнадцатилетнюю Олечку. Бесполезно. Она, конечно, всячески будоражила зверей, но они стойко держались. Молодцы, что тут сказать. Так что пришлось выходить мне.
Стрелял я исключительно из пистолета. Эти твари были слишком быстрые и приближались на расстояние выстрела с невероятной скоростью. Но нападали, как обычно, в одиночку, давая мне тем самым уникальный шанс пристрелить себя без особого напряжения.
Всего к третьей ночи полнолуния у меня лежало восемнадцать комплектов трофеев, приготовленных для продажи. Когда я подсчитал прибыль, то чуть не прослезился. При отсутствии заказов этих денег должно было хватить, чтобы покрыть расходы на замок, выплатить жалование слугам и в замке, и в городском доме в Дубровске. И разобраться, наконец, с защитой.
Ну а со следующего месяца должны начать поступать деньги от арендаторов и с трёх предприятий, доставшихся мне от Минаевых. Мне принадлежал небольшой серебряный рудник и две небольшие мастерские по обработке добытого серебра. Из получившегося благодаря близости энергетической жиле металла лили слитки и реализовывали их исключительно через государственный банк. Так было положено делать по закону. Ну и недостатка в серебряных пулях я не испытывал. Но я рано обрадовался.
Когда приехал на рудник, то чуть в осадок не выпал: там всё, абсолютно всё нуждалось в полной реконструкции. Как оказалось, последние три поколения Минаевых ничего не делали на своих землях, только тратили прибыль. Квинтэссенцией вырождения рода стал Марк, от которого всё это запущенное хозяйство и досталось мне.
Нужно было что-то делать и немедленно. Но для этого следовало остановить работы и приступить к ремонту с полной заменой всего имеющегося оборудования. Вопрос, на что, вашу мать, я буду всё это делать, остался открытым. Можно было, конечно, взять кредит в банке, всё-таки речь о стратегическом производстве шла, но я не разбирался пока в тонкостях и не хотел связываться с кредитами.
В конце концов, пришёл к выводу, что на вырученные от реализации серебра деньги найму опытных экспертов, которые составят мне планы и сметы, и открою отдельный счёт, куда буду излишки денег кидать, если они у меня появятся, естественно. А когда сумма приблизится к требуемой, то и приступлю к реконструкции. Так что вся прибыль как с самой шахты, так и от арендаторов пойдёт туда. Но вот на жизнь придётся зарабатывать.
Но зарабатывать я не против, только вот у меня уже месяц нет контрактов! А ведь меня уверяли, что я буду так востребован… Угу, востребован. Вон, оборотнями, которые на меня охоту объявили. А всё потому, что меня до сих пор не внесли в официальный реестр. Князь Первозванцев только руками разводил и говорил, что, похоже, на каком-то этапе произошёл сбой, но скоро всё обязательно наладится. Получалась парадоксальная ситуация: уже почти все заинтересованные лица в губернии знали про то, что я детектив второго уровня, но не обращались, потому что в реестре детективов моего имени не было. Приехать уточнить не решались, даже если действительно нуждались в помощи – вот такой замкнутый круг образовался.
С другой стороны, я полностью обследовал свои земли, познакомился почти со всеми арендаторами, шахту с мастерскими опять же осмотрел… Только с владельцем конюшен пока не познакомился, но он уехал в столицу по делам, и когда вернётся, было не известно. Ничего, познакомлюсь, мне не к спеху.
Если подвести итог, то восемнадцать уничтоженных за две ночи полнолуния оборотней были очень весомым подспорьем. Я даже в итоге обрадовался, что среди них столько недоумков нашлось.
А вот в третью ночь мне с Гришей и Валерьяном пришлось выходить из замка и углубляться в лес. Возможно, даже эти три оборотня, которых тащил на верёвке Савинов, и не участвовали в «дикой охоте», но меня уже было не остановить. Я решил полностью вычистить свои леса хотя бы от этой пакости, ну и заработать немного, не без этого.
Эта странная охота мне помогла ещё и в том плане, что я начал довольно неплохо отличать оборотней от волков. Теперь я видел, что они действительно отличаются друг от друга, и мне не нужно было даже расстояние между клыками измерять.
***
Утробное рычание раздалось откуда-то сбоку. Я успел развернуться в ту сторону, на ходу выхватывая пистолет. А вот снять с предохранителя я его не успел. Этот оборотень был явно умнее предыдущих. Даже не знаю, сколько он крался за нами, выбирая удобный момент для нападения. Очень расчётливо, не выдавая себя, совершенно не похоже на поведение оборотня.
Эти мысли промелькнули в голове за секунду, и уже в следующий момент я упал на землю под тяжестью мощного тела крупного волка. Огромные клыки щёлкнули где-то возле горла, но мне удавалось пока удерживать оскаленную пасть на расстоянии. Подбежавший первым Савинов смог схватить оборотня за хвост и дёрнул, стараясь отвлечь его от меня.
Ему это удалось. Взревев, волк слегка развернулся, убирая лапу с моей груди, и отшвырнул сильным ударом дворецкого. Валерьян упал на землю и еле слышно застонал, но он дал мне несколько секунд. Рука нащупала выпавший пистолет. Схватить оружие, снять предохранитель, приставить дуло к груди зверя, который снова развернулся, чтобы достать уже меня, и выстрелить.
Тварь забилась в агонии, но мне удалось скинуть её с себя, откатиться в сторону, и практически сразу раздался выстрел – это подбежавший Гриша сумел выстрелить из винтовки, не боясь ранить меня.
Я с трудом поднялся на ноги. Грудь болела, каждый вдох причинял нестерпимую боль. Похоже, эта тварь сломала мне пару рёбер.
– Андрей Михайлович, он вас не укусил? – ко мне подбежал уже очухавшийся Савинов и попытался осмотреть.
– Нет, не укусил, – я покачал головой. – Но у меня, кажется, ребро сломано, так что давайте уже выбираться отсюда. Ты сам как?
– Терпимо, – ответил Савинов, а потом не удержался и пнул лежащее на земле тело оборотня. – Скотина!
– Валерьян Васильевич, давайте я вам помогу его к связке прицепить, – тихо проговорил Гриша.
Пока они возились с оборотнем, я побрёл по тропинке. Это был последний из тех, кого нам удалось засечь, но ничего нельзя было предугадать заранее, поэтому я больше не стал убирать пистолет, держа его наготове.
До дома дошли без происшествий. Валерьян Васильевич бросил туши возле будки переработки, где утилизировали мусор и останки оборотней при помощи мощных артефактов огня. После этой утилизации даже золы не оставалось, лишь мелко фракционный пепел.
Из дома выбежали ещё двое слуг в кожаных фартуках и в перчатках, чтобы приступить к добыче трофеев, а мы втроём вошли в дом. В холле нас встречала Катерина – моя экономка.
– Андрей Михайлович! – воскликнула она, всплеснув руками. – Что с вами?
– Последний меня немного помял, – честно ответил я ей. – Меня нужно осмотреть, чтобы полностью укусы исключить, и рёбра чем-то перетянуть. У нас есть обезболивающее зелье?
– Конечно, есть, – Катерина быстро начала отдавать распоряжения прибежавшим горничным. – Быстро, бинты, тёплую воду и зелья. В синюю гостиную. Идёмте, Андрей Михайлович.
В гостиной Катерина помогла снять куртку. Я долго рассматривал располосованную когтями толстую кожу, а потом швырнул куртку, точнее, то, что от неё осталось, на пол и витиевато выругался. Опять непредвиденные расходы! Потому что куртка мне нужна, а в гардеробе Марка нет ничего похожего. Различные сюртуки, короткие пальто, плащи – вот этого добра навалом, а куртка была у меня одна, та самая, в которой я прибыл сюда из своего мира. Похоже, мой счёт к этим тварям сегодня только вырос!
К счастью, обошлось без серьёзных повреждений. Рёбра вроде бы переломанными не были, но ушиб был приличный, может быть, даже трещина. Как бы то ни было, а куртка свою миссию выполнила, защитив меня и не позволив страшным когтям добраться до тела.
Меня вымыли до пояса, смазали какой-то мазью синяки, перетянули бинтами грудь и напоили зельями. После этого я вытянулся на диване и сонно произнёс:
– Идите спать, поздно уже. А я тут полежу немного и в свои комнаты пойду.
Катерина хотела что-то возразить, но передумала и, сделав книксен, вышла из гостиной. Впереди неё бежали девчонки с тазами и моей грязной одеждой. Перед тем как выйти, экономка обернулась, внимательно меня осмотрела и приглушила свет.
***
Граф Александр Макеев с ненавистью смотрел на призрак своей покойной супруги. Он уже месяц почти не спал, потому что она не давала ему выспаться. Его лицо посерело, он немного похудел, а на щеках проступала небрежная щетина.
– Как так получилось, что Гена не смог за целый месяц расположить к себе девушку? – в голосе призрака прозвучало недовольство. Софья Владимировна читала письмо сына, которое Александр получил сегодня утром, и не переставала хмуриться.
– Ты у меня спрашиваешь? – зло процедил граф. – Гена – и твой сын в том числе, и мне, в отличие от него, никогда не представляло труда соблазнить женщину.
– О да, с этим у тебя трудностей точно никогда не было, – ядовито протянула Софья. – Чем займёмся, дорогой? Ты не хочешь послушать, как я пою?
– Как же я тебя ненавижу, – простонал Александр, накрывая голову подушкой.
– Наконец-то я дождалась от тебя хоть каких-то искренних чувств, – спокойно произнесла Софья. – Почему ты убрал из дома всех слуг? Скоро поместье превратится в хлев, – заметила она раздражённо.
– Потому что, дорогая, призраки представляют нешуточную опасность для окружающих. И я не собираюсь рисковать людьми из-за сумасшедшей бабёнки, решившей после смерти отравить мне жизнь, – процедил граф и решительно поднялся с постели.
– Куда ты собрался? – сухо спросила Софья.
– Подальше от тебя, – Александр споткнулся о кочергу, валяющуюся на полу. Призрака можно было на время развеять, ударив по нему железом. Совсем ненадолго, но иногда даже та пара минут, во время которых он не видел и не слышал Софью, казалась ему благословением.
Одевшись, он вышел из спальни и практически сразу столкнулся с Захаром. Верный дворецкий – единственный, кто остался со своим господином, когда Александр приказал слугам перебраться в посёлок недалеко от главного дома.
– Александр Давыдович, вы куда? Сегодня третья ночь полнолуния, за пределами поместья может быть опасно, – Захар сложил руки в молитвенном жесте.
– Не опаснее, чем здесь, – отмахнулся граф. – По закону во время полнолуния все трактиры обязаны быть открыты до утра, чтобы люди, застигнутые ночью в дороге, могли где-то укрыться. «Весёлая свинка» в Матвеевке ближе всех расположена к Блуждающему замку, а нежить не любит находиться рядом с энергетической жилой. Так что я поеду в трактир, а ты ложись. Тебя она не тронет, и мы оба хотя бы выспимся.
И Александр вышел из дома, громко хлопнув дверью, и пошёл на конюшню, чтобы оседлать лошадь.
Глава 2
Гром всхрапнул и резко остановился, поднялся на задние ноги и забил в воздухе передними копытами. Граф Макеев был опытным наездником, но не смог удержаться – сказывались бессонные ночи – и выпал из седла. Конь, почувствовав, что на нём нет седока, сразу же рванул в сторону родной конюшни, дрожа всем телом.
– Стой! – Александру удалось сгруппироваться, и он вскочил на ноги, глядя вслед убегающему Грому. – Да что же тебя так напугало-то?
Как только он произнёс последнее слово, до него донёсся запах болотной тины: тошнотворный, тягучий, от которого сразу закружилась голова и затошнило. Александр повернулся в ту сторону, откуда шёл запах, уже призвав дар, а кисти его рук окутало серебристое призрачное пламя.
– Ну что ты такой нервный? – луна вышла из-за облака, осветив дорогу, на которой стояла прелестная полностью обнажённая девушка. Алебастровая кожа светилась в темноте, а в зелёных глазах проскальзывали яркие искры. – Я не причиню тебе вреда, но мы прекрасно можем развлечь друг друга, – и она протянула к нему руки.
– Болотница, – выплюнул граф. – Что же ты делаешь так близко к Блуждающему замку? И ведь не боишься?
– А чего мне бояться? – девушка наклонила темноволосую головку и засмеялась. – Хозяин замка что-то не поделил с оборотнями и теперь очень занят. Ему не до такой мелочи, как я. Ну же, не сопротивляйся, пойдём со мной.
– Нет, – коротко ответил Макеев, и с его рук в направлении болотной нежити полетел сгусток яркого белого пламени. – Мне одной неживой стервы хватает, чтобы сомнительными прелестями какой-то дохлой девки прельститься.
Болотница попыталась увернуться, но огонь охватил её, и она завизжала. Звук бил по ушам, но Александр, стиснув зубы, терпел, не отпуская пламени света, способного уничтожить низшую нежить. Окутанное светом тело словно начало раздуваться, а потом лопнуло, порвав цепь заклинания. Макеев почувствовал, как ему на голову упал комок болотной тины, и выругался.
Отпустив дар, граф принялся стряхивать с головы тину, и ему удалось кое-как очистить светлые волосы, но тут он почувствовал лёгкий шум в голове, усиливающийся с каждой секундой.
– Вот чёрт, – простонал Александр и расхохотался. Всё-таки этот месяц не прошёл для него даром, и он знал, что, являясь довольно сильным магом, сейчас далёк от своей привычной формы. Но пропустить предсмертную атаку болотницы? Ему нужно срочно что-то делать с Софьей, потому что долго он так не протянет.
В голове шумело всё больше, появилось чувство эйфории. Именно эти ощущения заставляли молодых мужчин идти за нежитью в болото, где вместо жарких девичьих ласк они получали болотную тину в лёгкие. Даже странно, что она на него польстилась. Он на юношу уже не тянет, да и на магов болотницы редко нападают.
Александр посмотрел в ту сторону, куда ускакал Гром. Скотина пугливая! Нет, до дома слишком далеко, до Матвеевки гораздо ближе, да и шанс нарваться ещё на кого-нибудь ниже. Тряхнув головой, Макеев зашагал в сторону деревни, чувствуя, как с каждым шагом идти становится всё труднее.
Пётр Краснов, владелец трактира «Весёлая свинка», стоял за стойкой и вытирал стаканы. Он терпеть не мог полнолуния, в основном из-за того, что никак нельзя было закрывать таверну на ночь. Спать хотелось просто жутко, подавальщиц он отпустил по домам, людей немного, сам справится, а утром его кто-нибудь посмышлёней сменит за стойкой, а он днём отоспится.
Пётр оглядел зал. Ночь застигла в дороге одну пожилую пару. У них на экипаже лопнула ось, пока заменили, вот и не успели доехать до Дубровска. Как понял Краснов, ехали они в гости к Беркутовым из соседней Бобровской губернии. Комнату они решили не брать, говоря, что у них бессонница, и что в экипаже завтра отоспятся. Краснову было всё равно, к тому же люди в зале не давали ему самому уснуть.
Дверь таверны отворилась, и в общий зал ввалился граф Макеев. Обведя присутствующих мутным взглядом, он рухнул за ближайший стол, а до Краснова донёсся отвратительный запах гниющей тины.
– Ваше сиятельство, что с вами? – нахмурившись, трактирщик выскочил из-за стойки. Сон как рукой сняло, потому что с графом было не всё в порядке. Пожилая женщина посмотрела в его сторону и демонстративно наморщила нос, бормоча что-то про молодёжь, которые позволяли себе так напиться.
– Болотница, – пробормотал Макеев, и Краснов приподнял брови. Когда это болотницы могли достать таких опытных и сильных магов, как граф?
– Противоядие есть? – деловито спросил Пётр, прикидывая, что ему сейчас делать.
– Нет, я с собой эту дрянь не вожу. Тащи сюда, если имеется, – махнул рукой граф, и Краснов метнулся обратно к стойке, вытаскивая из-под прилавка сумку с противоядиями, казалось, на все случаи жизни.
Пётр быстро нашёл тошнотворное на вид зелье, прочитал на этикетке, что да, это действительно противоядие от усиленного чарами яда болотницы, и протянул графу. Макеев быстро выпил зелье и откинулся на стуле, прикрыв глаза. Сознание путалось, и он знал, что утром ему будет очень плохо, зато всё обойдётся без последствий.
Краснов, оказав первую помощь и включив стоимость зелья в счёт графа Макеева, снова встал за стойку и принялся меланхолично протирать стакан. Яд болотницы не был смертельным, он обладал парализующим эффектом, ограниченным по времени. Чтобы жертва не сопротивлялась, когда её топить начинали. Совместно с чарами яд вызывал лёгкое помутнение рассудка, тоже временное, и вот оно противоядием не убиралось, должно было пройти самостоятельно.
– Эй, Краснов, притащи мне колбасы, – довольно внятно сказал Макеев, пытаясь сфокусировать взгляд на солонке, стоявшей на столе.
– Какой вам колбасы, ваша светлость? – спросил Краснов, удивлённо посмотрев на него.
– Которую этот мерзкий кот жрёт, – ответил Александр. Уточнять, какого кота он имеет в виду, было не нужно.
– Я не знаю, какую именно колбасу ест Хранитель, – ответил Краснов, усмехнувшись.
– Всю тащи понемногу, – махнул рукой Макеев. Внезапно он понял, что, несмотря на мерзкое состояние, начал расслабляться, впервые за этот месяц.
Краснов ушёл на кухню и накромсал колбасное ассорти на тарелку, подумав, добавил к заказу хлеба и чая и поставил перед Макеевым. Граф встрепенулся и потянулся за колбасой, вперив мутный взгляд в Петра.
– Чем, интересно, Громов занимается? – спросил он, беря кусок колбасы и долго её рассматривая, прежде чем положить в рот.
– Андрея Михайловича наконец-то внесли в реестр, – невозмутимо ответил Краснов. – Сегодня ближе к вечеру появилась соответствующая запись. А если вы имеете в виду, чем он занимается прямо сейчас, то, сдаётся мне, что охотится на оборотней. За это полнолуние Андрей Михайлович очень существенно проредил этих тёмных тварей. И это правильно, а то их столько развелось, люди не то что по лесу, по окраине деревни боялись пройти.
– Вот значит как, – ухмыльнулся Макеев, кидая в рот очередной кусок колбасы. – Громов делом, значит, занят. Учись, Саша. Громов с вами развлёкся, заставил дань своему проклятому коту платить и пошёл настоящим мужским делом заниматься – охотой на оборотней. Правильно, на кого ему ещё охотиться, на болотниц? Так на них ему охотиться неинтересно, эти твари ему даже ответить, наверное, не смогут. А то, что оборотней незарегистрированных убивает, то это он молодец. Они уже достали всех до ручки. Или он не только незарегистрированных, но и с тех, у кого блок на смену ипостаси стоит, приговаривает?
– Вы у меня спрашиваете, ваше сиятельство? – уточнил Краснов и, дождавшись кивка, ответил: – Я не слышал, чтобы Андрей Михайлович убивал кого-то в человеческой ипостаси.
– Может, и зря, – протянул Макеев, присматриваясь к колбасе. – Не людей же убивал бы, а тёмных тварей. Ему бы даже штраф не выписали. Вот эта колбаска хорошая, – и он ткнул пальцем в колбасу. – Притащи мне целое кольцо, я пойду к Громову.
– Зачем вам колбаса? – спросил Краснов, глядя на него с подозрением.
– Громовского кота кормить. Я же его кормить должен, – и Александр качнулся, да так, что едва не свалился со стула. Его всё больше и больше накрывало действие чар и яда, но, вместо того чтобы уснуть, перевозбуждённый от долгого отсутствия сна мозг начал генерировать странные идеи. – Вот и пойду кормить.
– Куда вы пойдёте ночью, ваше сиятельство? – Пётр попытался остановить Макеева, но граф уже поднялся из-за стола и, покачиваясь, двинулся к двери.
– Колбасу, живо, – протянул Макеев, уже плохо соображая, что же делает. Краснов только головой покачал и принёс ему кольцо затребованной колбасы. Граф взял её, кое-как вытащил из кармана сотню и протянул её трактирщику. – Хватит?
– Вполне, – кивнул Пётр. – Может, останетесь, ваше сиятельство? Я вас сейчас в комнату провожу, а утречком уже куда хотите, туда и пойдёте.
– Не-е-е-т, – Макеев открыл дверь. – Он мне всё расскажет, всё! – он поднял вверх палец. – Я ого-го, а не какой-то паршивый оборотень. Это шавку эту можно чик, и всё, а я… О-о-о! – протянул граф и шагнул за порог.
– Ванька! – крикнул Краснов, глядя, как граф с приличным креном идёт по тропинке в сторону Блуждающего замка. Из кухни выскочил здоровый парень, который и работником был в таверне, и вышибалой, если сильно нужно было кого-то выбросить. – Проследи, чтобы граф живым к замку вышел. Да ружьё возьми, мало ли что.
Парень кивнул и вышел вслед за Макеевым, а Краснов вернулся за стойку и, улыбнувшись гостям, с любопытством смотрящих на него, снова принялся протирать стакан.
***
– Спасите! Помогите! Убивают! – истошный голос Савелия ворвался в мозг, вырвав меня из сна. Надо же, я всё-таки уснул на диване в синей гостиной, даже не сделав попытки дойти до своей спальни. В таких огромных домах, как мой замок, есть небольшой минус – добираться из одной комнаты в другую иногда очень далеко. – Почти убили!
– Да что там происходит? – я сел на диване и протёр лицо, осознавая, что ни черта не выспался.
Было темно, похоже, я проспал от силы часа два. Осмотрев себя, решил, что бинты на груди вполне сойдут за рубашку, я встал и побрёл к выходу из гостиной. Только открыл дверь, как на меня налетел огромный ком чёрного пуха, истошно мяукавший при этом.
– Ну что ты стоишь как пень, пока в твоём доме разные воняющие личности ползают! – сквозь шипение и мяуканье пробивались истеричные вопли кота.
– Какие личности? – свет в коридоре был приглушён, вокруг стояла тишина, похоже, все слуги спали, ну так ночь на дворе, а охраны у нас пока что нет. Я плохо понимаю, где можно нанять хороших охранников и ещё хуже – как принять у них магическую клятву, не будучи магом. Вот поговорю с Аполлоновым, может, он что посоветует.
– Говорю же – вонючие! И неадекватные! – кот взвился в прыжке и запрыгнул мне на руки, заставив охнуть, потому что тяжёлая упитанная тушка весьма существенно приложилась по моим ушибленным рёбрам. – К тому же вор! Ну, Андрюша, ну что ты стоишь?! Он же сейчас всю мою колбасу утащит, и я умру голодный и холодный… Без Хранителя замок не может существовать даже в Астрале, так и знай! Останешься на улице, тебя Катерина собственноручно скалкой прибьёт, – добавил он, заглядывая мне в лицо.
– Не истери, – я нагнулся, чтобы опустить кота на пол, а когда разогнулся, то из-за поворота мне на руки рухнуло практически мёртвое тело, от которого действительно так несло какой-то сивухой, что я закашлялся.
– Что это? – я чуть не рухнул под тяжестью тела, с трудом удерживая его в вертикальном положении.
– Ты что не видишь, это Сашка Макеев. Нажрался, сволочь, и наш замок со своей усадьбой перепутал, – мрачно прокомментировал Савелий. – Защита-то его пропускает как родного. Защита даже Валерьяна в известность не ставит! Вон, дрыхнут все, и неизвестно, сколько он по дому болтался! Они с Марком часто вместе зажигали, пока тот в здоровую еду не ударился. Вот когда в доме не стало ничего, кроме гречки, Сашка перестал каждый день здесь бывать. А теперь вон, снова пожаловал.
– А почему от него несёт, как от самогонного аппарата? – я поудобнее перехватил тяжёлое тело, соображая, куда его девать и не бросить ли прямо здесь на пол. – Какой отвратительный запах, – я поморщился. От графа несло какой-то гнилью, очень несвежими носками и почему-то тиной.
– Ты у меня спрашиваешь? – Савелий нахохлился. – Я-то откуда знаю, где он в полнолуние шлялся. Мне Сашка не отчитывается, знаешь ли. И вообще, если бы ты принюхался как следует, то понял бы, что несёт от него не только этим дерьмищем, но и моей колбаской. А это значит, что? Что это значит, а, Андрюша?
– Понятия не имею, – я закинул руку графа к себе на плечо и потащил его в холл. Макеев всё-таки не висел на мне мёртвым грузом, а перебирал ногами, хоть немного помогая себя тащить.
– Это значит, Андрей, что этот гад жрал мою колбасу, пока вы все дрыхли без задних лап! – кот оббежал меня и сел посредине холла, пристально глядя, как я тащу Макеева. – Да брось ты его. Вон, за дверь выброси, пускай на крыльце спит. Лето на дворе, не замёрзнет. Всё равно ничего утром не вспомнит: ни как на крыльце очутился, ни как мою колбаску воровал. У, морда гнусная!
– Нельзя его на улицу, всё-таки Александр Давыдович – целый граф, а ты его на крылечко хочешь. Какой же он тяжёлый, гад. И что его сюда в таком состоянии приволокло? Ведь пешком, похоже, пришёл. По лесам и полям шлёпал, в полнолуние, – пропыхтел я, подтаскивая графа к дивану, стоящему в нише, образованной лестницей. – Острых ощущений ему в жизни не хватает, что ли? – бросив Макеева на диван, я распрямился, выругавшись, когда рёбра прострелила острая боль. – Сволочь, – бросил я ему, стараясь не принюхиваться. – Так, надо сапоги с него хоть снять, а то эта свинья нам тут всё угваздает.
