Czytaj książkę: «Миры и истории. Академия. Магия огня. Книга четвёртая», strona 2
Глава 2. Адиль имя твоё
«Глазам своим не верю!
Оружие, которое работает».
(к/ф «Доктор КТО», 2005 год)
Какой же он высокий! И ноги, как палки: длинные и не гнутся!
Там, где он делал шаг, мне приходилось проскакивать три.
– А Вам Ветроша совсем не интересен? – спросил я почти на бегу, чтобы успеть за ним. – Все тут кипят, шипят и пузырятся от восторга, а Вы словно каждый день эвролов видите.
Арэйс мой вопрос словно не заметил и, даже не оглядываясь, сказал:
– Пришло время подобрать тебе оружие, которое будет твоим в реальном мире. Я, кстати, помню, что тебе нравится одноручный меч…
– Да. Он самый удобный!
– Я бы поспорил. Но… – тут он издал скрипучий звук, лишь отдалённо похожий на смех. – Дело вкуса. Или его отсутствия.
– Стелла говорит: что для одной дурак, то для другой – возможный брак.
Тут я чуть не врезался в остановившегося Арэйса.
– Что-то не так, наставник?
Он какое-то время помолчал, немного опешив, потом пробормотал:
– Интересная особа твоя Стелла!
Затем резко сорвался с места, быстро набрав прежнюю скорость.
– Вы даже не представляете насколько! – буркнул я вслед ему.
На этот раз наставник лишь чуть притормозил, но останавливаться и оборачиваться уже не стал.
Когда мы подошли, вернее, он подошёл, а я подбежал, к большому круглому холму, сплошь заросшему деревьями и кустами (думаю, если посмотреть на него сверху, то он выглядит просто как обычный лесной холм), Арэйс огляделся и тут же сдал влево. Затем он раздвинул кусты, чем-то похожие на шиповник, только очень высокие и без колючек, и опа…
Дверь! Тёмная, массивная, явно из какого-то ценного и крепкого дерева, отделанная почерневшими от времени резными металлическими пластинами. Если бы я строил замок, то именно такие там бы и ставил…
Оказалось, дверь закрывала вход внутрь холма. Там что, дом? В холмах никто, кроме толкиеновских хоббитов, жильё не строит. А даже если бы и строил кто-то, то зачем такому, как Арэйс, вежливо и даже осторожно, будто извиняясь за беспокойство, стучаться к этому землерою? А он постучал!
Дверь открылась почти моментально. Как будто человек в проёме ждал этого стука. Ну, то есть кто он, я не знал… Но выглядел как человек. Только очень большой: я своей макушкой ему едва до пупка достану. Загорелый, черноволосый, с тёмными глазами, которые уверенно смотрят на тебя, будто видя насквозь, с мускулами, как у настоящего борца, и кулаками размером с хорошую дыню. Одет он был в длинную оранжево-алую рубаху с золотым тиснением, тёмные брюки – с золотым же узором, а обут, как ни странно, в блестящие, явно мягкие бордовые сапожки. Только накидки с перьями и не хватало. А так этот парень выглядел, как будто гардеробную Киркорова обчистил.
– Арэйс? – голос у него был глухой и будто сердитый.
– Приветствую тебя, Веланд, – как-то опять слишком, на мой взгляд, вежливо произнёс Арэйс. – Это очередной академикус. Некоторые считают, что он не без таланта. Ему нужно оружие.
Веланд уставился на меня, будто хотел прожечь взглядом. Стало, если честно, немного не по себе. Настолько, что я поднял руку, как в классе на уроке, и, не дожидаясь реакции, выдал единственное, что пришло в голову:
– Я Денис!
– Меня это должно как-то взволновать? – сурово спросил великан, сдвинув брови.
А когда увидел, что я совсем растерялся и перепугался, усмехнулся. Затем ещё раз. И ещё. А потом его смех перешёл в очень забавный – глухой и громкий – гогот. Мы с Арэйсом переглянулись, и оба в молчании уставились на него. Великан ржал всё громче и громче и не успокоился до тех пор, пока из уголков его глаз не потекли слёзы.
– Ну что ж, – отсмеявшись, качнул головой Веланд, – если Денис, заходи. Денисам здесь всегда рады. Подберём тебе что-то получше проволоки или зубочистки.
Арэйса он пропустил первым, затем – меня и, видимо, для ускорения слегка хлопнул по спине.
Кто он вообще такой? Завскладом оружия? В таком фриковском прикиде?
Мы вошли в одну из самых просторных прихожих, что я когда-либо видел, с такими же основательными, как дверь, шкафами вдоль стен, массивными стульями и огромным столом в центре. Слева был проём без двери, который вёл в какой-то очень длинный коридор.
Да какого же размера этот его холм?
– Садитесь, Арэйс, – кивнул гигант на один из стульев. – Я налью Вам лимонаду.
Он достал из ближайшего шкафа запечатанную бутылку с золотистым напитком, легко и будто нехотя ударил по её горлышку ребром ладони, вышиб пробку и протянул бутылку Арэйсу, который с невозмутимым видом взял её и сделал пару глотков. Мне лимонаду никто из них не предложил.
– Ну, Денис с далёкой и прекрасной Терии… Какое оружие ты предпочитаешь?
Интересно, откуда он знает, что я с Терии? Я же ему не говорил! И Арэйс при мне тоже.
– А что, Вы уже знаете, что я тот, кто приручил эврола? – спросил я, набравшись нахальства.
– Какого эврола? Нет. Но я знаю, что ты тот, кто спровоцировал бардак с про…
– Веланд! – прервал его Арэйс, а потом добавил, когда великан посмотрел на него. – Это мы обсуждать не будем.
– Как скажете, – ответил Веланд, примирительно вскинув руки.
Я озадачился: какой ещё бардак? И с какими такими «про…»?
С прогулами? Так я вроде не прогуливал… С провалами? С проблемами? Ничего не понимаю, но, похоже, обитатели Оранжевого мира умеют сплетничать не хуже нас, людей. Стоп, а что, если Веланд тоже с Терии?!
– Ты не ответил на вопрос, – напомнил мне наставник и снова отхлебнул лимонаду.
– Одноручный меч! – выпалил я. – Я люблю одноручный меч!
– Хороший выбор, – кивнул черноволосый. – В умелых руках грозное и эффективное оружие. Идём-ка!
Идём? Куда? Что вообще парень в штанах с аппликациями из парчи на штанах может понимать в оружии?
Тут Веланд резко развернулся и размашисто шагнул к проёму в коридор.
– А он кто? – шёпотом спросил я Арэйса, прежде чем бежать следом.
Но тот лишь отмахнулся. Дескать, иди, куда велено.
Я потопал за Веландом, ещё раз оглянувшись на Арэйса. Он раскинулся на стуле и, будто в кофейне на набережной, расслабленно потягивал лимонад. Выглядело это так, словно он уже забыл о нашем существовании.
Пока мы с позолоченным шли, я не переставал удивляться размерам этого бункера, который будто чем дольше мы шагали, тем сильнее расширялся.
В итоге Веланд привёл меня в ещё больший, чем гостиная, зал, все стены которого сплошь были увешаны всевозможным холодным оружием, собранным по типам клинков. Узких и широких, длинных и коротких, изогнутых и прямых, как спица для вязания, с зазубринами и гладких… Но там он не остановился, прошёл этот зал насквозь, после чего мы попали в небольшую комнату исключительно с одноручными мечами. Ими были увешаны все стены – сверху донизу! А в некоторых местах даже просвета не было.
Веланд развернулся, приглашающе провёл по воздуху рукой, кивнул на ближайшую стену и глухо сказал:
– Ну вот, выбирай!
– А как? – я был в недоумении. – Как я выберу? Они же не… Они абсолютно одинаковые! Они похожи, как близнецы-братья!
– Ты сейчас плюнул в душу мастеру, болван! – я не понял, пошутил он или сказал это всерьёз. – Ещё раз такое брякнешь, будешь до конца жизни драться исключительно розовыми пластиковыми швабрами. Смотри на них, разочарование моё кудрявое! Здесь всё легко. Просто смотри и слушай сердце. И не только сердце. Голову, руки, свой внутренний голос… Как только что-то почувствуешь внутри, ты поймёшь. Но учти: выбирать будешь не только ты. Меч тоже будет решать, подходишь ты ему или нет. Если вы совпадёте, будете хорошей парой. Созданной друг для друга. Непобедимой.
Чего? Меч будет решать?
– А если мы не совпадём? – этот вопрос взволновал меня больше всего, ввиду микроскопичности шанса угадать, какому из сотен клинков вдруг смогу понравиться я.
Не говоря уже о том, что звучало это, как полный бред.
– Не страшно, но не так приятно. Если ты отличный боец, то будешь таковым с любым клинком. Но именно твой и только твой меч раскроет тебя как бойца, даст лёгкость и виртуозность, которая может сделать тебя практически непобедимым. Великим. Легендарным. Так что, давай, шевели тапками, время выбирать оружие добра, мечты и победы!
Сказав это, он сделал паузу, затем скрестил руки на груди, облокотился о стену и стал, не мигая, смотреть, как я, смущаясь, брожу по залу и осматриваю мечи.
Мне было по-прежнему не по себе. «Шевели тапками»? Ладно. В этом месте, похоже, нужно делать то, что говорят.
А всё-таки, кто он такой? Кузнец? Хранитель? Воин, ставший хранителем? Или всё-таки фрик-завскладом?
Некоторые из мечей были очень красивыми. Например, клинок с глянцевой коричневой рукоятью и золочёным эфесом. Я снял его со стены, но толком рассмотреть его Веланд мне не дал:
– Достань его из ножен и сделай короткий удар по воображаемому противнику.
– А можно ещё?..
– Нельзя. Делай, что я сказал!
Я послушался. Достал клинок (как же красиво он звякнул!) и рубанул воздух. Здорово-то как! Да с этим мечом я…
– Повесь на место! – гаркнул Веланд, обломав весь мой восторг.
– Но почему? Разве это не то? – удивился я. – Он же замечательный!
– Он замечательный. И ты молодец. Но вы с ним как бегемот и заяц в паре. Повесь на место и ищи дальше!
Это я, что ли, бегемот? Или, того хуже, заяц? Что это за метафоры? Но спросил я о другом:
– А почему именно мечи?
– Не понял! – Веланд сдвинул брови.
– Ну в наше время есть орудия более серьёзные… И на них с мечом идти будет как-то странно…
– То есть?
– Ну, то есть как в анекдоте: «С тобой мой меч! И мой топор! И мой лук! Мужики, тут такое дело… Короче, они на танках». Танки – это такая штука…
– Смешно, – буркнул Веланд, но даже не улыбнулся. – Я знаю, что это.
Не трать моё время, танкист. Ищи свой меч, пока я добрый.
Добрый он, ага. За два часа я перебрал около сотни мечей, но все они оказались, по мнению Веланда, не мои. История каждый раз повторялась: я что-то выбираю, пытаюсь рассмотреть меч получше, затем колю или рублю воздух, и он тут же рявкает:
– Повесь на место!
Он вообще планирует дать мне меч?
– Идём дальше! – приказал Веланд, когда я после громкого окрика с демонстративным вздохом повесил на место очередной «не мой» клинок. —
И сделай лицо не таким кислым. Бесишь.
Я его бешу? Да мне уже хочется ему врезать! Он только рявкает на меня и ничего не объясняет!
В следующем зале, куда Веланд меня привёл, оказалось не так красиво. Если там, где меня обозвали то ли бегемотом, то ли зайцем, все мечи были новенькими, красивыми, блестящими, с обтянутыми новой кожей рукоятями, то здесь висели старые, потёртые, тусклые, я бы сказал, даже сильно потрёпанные мечи.
– О, у вас тут ломбард? – не удержался я.
– Смотри внимательно, юморист! – Веланд начинал злиться. – Хочешь меч? Ищи!
Я повернулся, рассматривая мечи и быстро утрачивая остатки энтузиазма, потому что не видел абсолютно ничего интересного. Какая-то лавка оружейного старьёвщика… Что я здесь найду?
Но не скажешь же Веланду: «Да ну Вас с вашим металлоломом! Пойду в другой магазин!»
Я медленно шёл вдоль стен по кругу, оглядывая оружие и размышляя о том, почему мне здесь ни один из мечей не хочется взять в руки. Но вдруг на третьем обороте мой взгляд буквально споткнулся о клинок в белых потёртых ножнах с серебряной гардой и рукоятью, которая была обтянута старой белой кожей в заметных трещинках, больше похожих на паутинку. Он был странный. Как вещь, которую годами не брали в руки и не чистили, но она всё равно выглядит… дорогой.
И вот к этому мечу моя рука будто сама потянулась. Как я мог сразу-то его не заметить?
Меня будто кольнуло в живот, когда я схватил его, но это было очень чудное покалывание. Не болезненное, а… предвкушающее! А когда я достал меч из ножен и крепко взял в руку, то сразу почувствовал, что рукоять будто сделана по мне и для меня. Тут в животе снова слегка кольнуло, затем – прямо в предплечье. Тоже не больно, а словно… Словно кто-то дружески шлёпнул по руке.
Я не стал дожидаться команды Веланда – размахнулся и рубанул мечом воздух. И тут же вздрогнул, услышав едва различимый шёпот со всех сторон, а на клинке – вроде бы изначально гладком – синим огнём вспыхнули древние руны… Ничего себе у них тут спецэффекты! У меня чуть дыхание не остановилось. Что это вообще такое?
Я повернулся к Веланду, который удивлённым почему-то совсем не выглядел. Скорее, заинтересованным:
– Так тому и быть! За мной, мальчик!
– Уже не бегемот? Не заяц? Не танкист? – его подобревший голос ободрил меня настолько, что я не удержался.
– Болтун! Я всё-таки выдам тебе швабру! – усмехнулся Веланд.
Но, похоже, швабра мне уже не грозила.
В прихожей Арэйс всё ещё пил свой лимонад.
Увидев нас, он отставил бутылку и слегка наклонился в мою сторону.
– Ну, что ты выбрал? Новодел? Или сумел добраться до раритетов?
– Вы не поверите, Арэйс! – ухмыльнулся Веланд. – Он прибрал к рукам Адиль.
– Адиль?! – вот тут я впервые в жизни увидел удивление на лице Арэйса. – Шутите! И тот его признал?
– Как видите! Он у него в руках!
– Подождите… Я что-то не понимаю, – я решил прервать их диалог. – А чего вы так разволновались? Меч – он и на Атласе меч. Кстати, а что, у мечей на самом деле бывают имена? Не только в сказках?
Арэйс предупреждающим жестом остановил меня:
– Не говори того, о чём можешь потом пожалеть. А если есть вопросы, задавай их вежливо. Очень вежливо. Особенно если пока не понимаешь, кто или что находится перед тобой. И да, у мечей есть имена. Но только у повидавших многое на своём веку и прославившихся в боях. А у некоторых мечей, кстати, не одно великое имя.
– Не одно? Как у породистых щенков на Терии? Что-то вроде «Ройал Нордик Вайнд Пойнт Гриффиндор»? Но все зовут его «Парамошка»? – получилось, по-моему, смешно, но развивать шутку я не стал, потому что Веланд тут же вздёрнул брови и показал мне кулак. – Ну и чем он знаменит, этот мой Адиль? – я поднял меч ближе к лицу, руны на нём уже исчезли.
– Это долгая история, – ответил Арэйс. – В двух словах не расскажешь. Но интересная. Поэтому ты лучше сам почитай всё, что найдёшь.
– Поверь мне, тебе понравится, – подмигнул мне Веланд.
– И, кстати, этим ты выскажешь оружию своё уважение, – продолжил Арэйс. – Будешь понимать, с чем, – тут он улыбнулся, – или с кем имеешь дело. А ещё поймёшь, почему ты должен сделать всё, чтобы не опозорить Адиль.
Теперь идём. Но сначала поблагодари мастера Веланда за подарок, которого ты, возможно, совсем недостоин.
Благодарить? А за что, если, по его же словам, меч меня выбрал? Но вслух я этого, к счастью, не сказал. Наставнику ответил Веланд:
– Нет-нет! Не говори так, Арэйс, – он потянулся, как на разминке, и звучно хрустнул плечами. – Мои мечи никогда не ошибаются.
Глава 3. Мастерство и шалопенье
«Готов Вас выслушать, если Вам очень хочется мне об этом сказать».
(Джейн Остин, «Гордость и предубеждение»)
Когда Веланд закрыл за нами дверь, мы с Арэйсом некоторое время шли молча. При этом наставник будто что-то обдумывал, хмуря брови и изредка морщась. Не будь он великим Арэйсом, я бы решил, что он мне… Что? Завидует?
Мне очень хотелось усесться на ближайшем пеньке, снова достать меч из ножен и как следует его рассмотреть. Но я топал следом, стараясь производить как можно меньше шума и интуитивно понимая, что будет лучше, если Арэйс сам со мной заговорит.
Но это пока единственное, что я понимал. Вопросов о мече и о человеке, который его выдал, было столько, что я боялся, если задам их, показаться полным болваном.
Наконец Арэйс почувствовал моё нетерпение. Он резко остановился и так же резко развернулся ко мне с раздражённым:
– Ладно, спрашивай!
– Я ничего не говорил!
– Ты слишком громко думал!
– Ладно. Веланд. Он кто?
– Кузнец. И хранитель.
– Просто кузнец? – он шутит, что ли. – И Вы чуть ли не с поклоном заходили к обычному кузнецу? Вы? Маг?
Арэйс помолчал, глядя мне прямо в глаза, а потом уголки его губ дрогнули в лёгкой улыбке:
– Я не знаю до конца, как всё устроено в твоём мире, но здесь, если ты знаешь и любишь своё дело хотя бы наполовину так же хорошо, как Веланд своё, все – даже маги и Короли – готовы признать, что тебе нет равных. Мастерство ведь – в своём роде та же магия. Даже важнее, потому что мастерство во всех смыслах – это нечто настоящее.
– Типа он гений? – не удержался я и задал вопрос.
– А сам ты как думаешь, Денис?
– Если честно, я не знаю, что думать… Мне кажется, я слышал это имя раньше. Но разве это возможно? Он тут, я там…
– Невозможного не бывает, – Арэйс немного подёргал плечами, но с места пока не двигался. – А «тут и там» не так уж далеко друг от друга. У тебя есть ещё вопросы?
– Миллион!
– И ты весь миллион хочешь озвучить?
– Вопросы нужно вовремя задавать, иначе получится как со скамейкой президента.
– Не понял, – Арэйс нахмурился.
– Вы помните, что у нас на Терии есть короткие смешные истории? Анекдоты.
– Помню. И ты мне сейчас…
– Да. Расскажу ещё один. Президент увидел в окно солдата, навытяжку стоявшего около самой обычной скамейки, велел вызвать его к себе и спросил: «Что вы делаете, солдат?» Солдат ответил: «Охраняю скамейку». «Но зачем?» «Я не знаю, командир приказал». Вызвали к президенту командира части, где служит солдат. «Зачем солдат охраняет скамейку?» «Я не знаю, господин президент! Её уже охраняли, когда я стал командиром». Вызвали к президенту предыдущего командира, который уже стал генералом. «Зачем этот пост у скамейки?» «Не знаю, он ещё до меня был. Я думал, традиция». «Какая?»
«Не имею чести знать». Президент вызвал его предшественника. «Скамейку уже охраняли, когда я стал командиром, – отрапортовал ещё один генерал. – Я решил, это важный стратегический объект». Президенту стало очень интересно, и он приказал вызвать к себе всех командиров, которые служили в этой части, по цепочке. Все явились и все заявили, что пост – традиция. А потом оглядели друг друга и один заявил, что среди них нет самого первого командира, Ивана Ивановича Буруна, которому уже под сто лет: «Может, он знает?» Президент попросил найти ему номер Буруна и позвонил ему лично: «Иван Иванович, помните, 60 лет назад Вы были командиром кремлёвского полка?» «Конечно, помню, господин президент!» «Здесь солдат до сих пор охраняет скамейку. Я хотел у Вас спросить…» «До сих пор? – изумился старик. – Ёшкин дрын! Неужели краска на ней так и не высохла?»
Арэйс улыбнулся:
– Хорошая история. Но на миллион вопросов не тянет. Можешь задать ещё пять.
– Скажите, а этот меч…
– Адиль. Ты даже не представляешь, как тебе повезло.
– Да, Адиль… Мне его насовсем подарили? Или я могу пользоваться им только в стенах академии?
– Не только. Теперь Адиль твой, куда бы ты ни отправился, – голос его стал удивительно спокоен, как будто это не он несколько минут назад злился непонятно на что. – Но он твой только на всю твою жизнь. Передарить его кому-то или передать по наследству ты не сможешь. Вернее, можешь попытаться, но ничего хорошего это твоим наследникам не принесёт. Поэтому, когда твой путь закончится, Адиль вернётся обратно в хранилище к Веланду – ждать нового избранного.
– А как он вернётся-то? – я всё ещё не понимал до конца, почему Арэйс с таким уважением говорит о вещи, пусть даже волшебной.
– Адиль и ему подобные возвращаются по-разному. Иногда их привозят потомки, иногда – падальщики, которые ходят по полю битвы и ищут, чем можно поживиться. Бывает, что мечи пропадают на столетия, а потом оказываются у какого-нибудь героя… Или не героя. По-разному бывает.
Но неизменно одно: такие мечи никогда не служат кому попало.
– Я тогда перед каждым боем буду брать с врагов слово, чтобы они, если удастся меня прикончить, обязательно отвезли меч Веланду! – ляпнул я и тут же понял по немигающему взгляду Арэйса и его поджавшимся губам, что шутка ему не понравилась.
Но он ничего не сказал. Молча развернулся и двинулся дальше.
Я поспешил за ним.
– Наставник, а Адиль нужно точить? – спросил я, решив новыми вопросами сгладить дурацкое впечатление от слов о клятвах перед боем.
– И точить, и чистить. За любой вещью нужно ухаживать, – невозмутимо ответил Арэйс. – Иначе всё, что угодно, превратится в хлам.
– А лично у Вас есть свой главный меч?
Наставник снова резко остановился и, медленно повернув голову, посмотрел на меня:
– А сам как думаешь?
– Думаю, есть. И, думаю, он тоже особенный. Ну и как его зовут? Эскалибур?
Тут произошло нечто совершенно для меня неожиданное: вечно суровый Арэйс вдруг фыркнул и… начал хохотать, да так громко и заразительно, что мои губы тоже расплылись в улыбке, хотя я вообще не понимал, что его так рассмешило.
– Эскалибур… Эс-ка… Эс… Ну надо же! – приговаривал он, всё ещё продолжая смеяться.
– Что не так? – я чувствовал себя полным болваном.
Вот чего он ржёт?
– Ничего. Сам потом поймёшь, – наставник развернулся и снова двинулся по тропе. – Дюрандаль. Имя моего меча – Дюрандаль, – бросил он на ходу.
Тем временем показался фонтан с драконом. Там уже не поговоришь толком! Я поспешил уточнить:
– А где мне с Адилем заниматься?
– Бери его с собой каждое утро.
– И завтра?
– Ты уже перебрал свой лимит в пять вопросов. Что непонятного в словах «каждое утро»? Хочешь – не бери. Но я в любом случае устрою тебе новые сюрпризы на полосе препятствий.
У фонтана Арэйс не задержался. Слегка поклонился Эилилю и Целусу, которые энергично о чём-то спорили, окинул быстрым взглядом сидевшего чуть в отдалении нахохлившегося Ветрошу и катающегося кругами рядом с ним Митро, а затем, не оглядываясь и не прощаясь со мной, прошёл мимо них дальше по тропе. И, кажется, так и продолжал смеяться.
Я подошёл к Ветроше и тихо, чтобы не сбить наставников в их жарком (до покрасневших носов и щёк!) споре, спросил:
– Как дела?
– Да шалопенье какое-то! – вместо Ветроши тут же ответил Митро, притормозив в своём нарезании кругов. – Но ты скажи ему! Скажи, чтобы не ныл! Во-первых, мы не сдадимся! Во-вторых, бородатые, наверное, сами начудили. А этот сразу: «Караул, я никто, я улечу в горы, я утоплюсь в ближайшей луже, я обожрусь комочков, я отгрызу себе когти, я ощиплю себе перья, я оторву себе клюв…» Достал! Истеричка!
– У меня ничего не получилось! – хмуро подтвердил Ветроша. – Я очень старался, делал всё, что они мне говорили, но ничего не вышло. Наверное, ты ошибся, Денис. Я урод и бездарь…
– Вот! – Митро подкатился ко мне и пнул по ноге. – Видишь, с чем я весь день имею дело? Скажи ему, чтобы перестал ныть. А то я сам ему клюв оторву!
– Ты не сможешь! – вздохнув, грустно сказал Ветроша. – У тебя рук нет.
– По больному бьёшь, индюк ты краснопузый? – пискнул Митро и тут же, развернув лицо в мою сторону, подмигнул.
Так он, хамя, просто пытается отвлечь Ветрошу?
– Да я не хотел… – пернатый явно смутился.
– Стоп! Никто никому ничего отрывать не будет! И никто никого не дразнит! Хорошие люди так не поступают!
– А мы не люди! – надул щёчки Митро.
– Но вы же хорошие? – решил я поймать его на слове и повернулся к Ветроше.
Странно. Я сам до сих пор не понимаю до конца, как маленькая птица могла делать то, что делала, хотя сам видел последствия. Тем более не понимаю, почему сейчас у неё не получается.
Как же мне ободрить Ветрошу? Я погладил его по красному пузику.
– Слушай, это нормально, когда на первом этапе что-то не выходит. Никто не становится магом по щелчку! Видел бы ты, как я первое время косячил!
– Точно косячил? – заинтересовался Ветроша.
– Он король косяков! – вставил своё Митро. – Мастер шалопенья!
– Поверь мне! Это хорошо, кстати, что ты постоянно сомневаешься.
Не сомневаются только дураки! А магия – это очень тонкая и деликатная штука. Сначала нужно её почувствовать, ухватить самую суть, а дальше… Дальше само пойдёт!
– А что это у тебя такое? – Ветроша кивнул на меч.
– Да. Что это ты нам притащил? – поддержал его мячик.
– Это…
Но ответить я не успел.
– Денис, подойди к нам, пожалуйста! – обратился ко мне Эилиль.
Утешая Ветрошу, я даже не заметил, что они с Целусом закончили ругаться и оба, стоя бок о бок, внимательно смотрят на нас.
Оставив Ветрошу на том же месте, на бортике фонтана, где он и сидел, а Митро – у бортика, я пошёл к наставникам.
– Можешь забирать своих красавчиков. Мы закончили на сегодня, – сказал Целус.
– Ветроша расстроен…
– Пусть отдыхает, а мы с Эилилем, – тут наставники переглянулись и кивнули друг другу, – должны подумать и решить, как действовать дальше. Пока у нас больше вопросов, чем ответов.
И тут же оба одновременно исчезли.
Что интересно, Адиль в моих руках они даже не заметили.
Я посадил Ветрошу на плечо и двинулся к нашему с ним жилищу. Митро обогнал нас и молча покатился впереди.
– Так что это? – снова спросил Ветроша.
Мячик тут же развернулся, с любопытством уставившись на меч.
– А вы посмотрите! – я слегка притормозил и, убедившись, что от фонтана нас уже не видно, достал клинок из ножен.
– Какая красивая палочка! – обрадовался Ветроша.
– Не совсем палочка, – сказанное пернатым меня позабавило. – Это оружие, Ветроша. Острое. Опасное. Но для нас оно – друг. Оно будет нас защищать. Меня, тебя…
– И Митро? – деловито уточнил он под растроганным взглядом мячика.
– Конечно. И Митро, – усмехнулся я, удивляясь, как мячик ухитрился так быстро и так сильно обаять Ветрошу, что тот без него уже жить не может.
– Хорошо! – на полном серьёзе заявил пернатый.
Почти всю дорогу я отвечал на его вопросы о мече: почему у него есть имя, где и у кого я его взял, как он работает. Вообще не умолкал! Хорошо хоть отвлёкся от идеи ощипать себе перья и оторвать клюв.
Я предложил:
– Давайте-ка посидим где-нибудь и рассмотрим меч хорошенько. Хотите?
Ветрошу аж затрясло от любопытства. Я уселся под ближайшим деревом, аккуратно снял оружие с плеча, поставил на траву и только тогда взялся за меч.
– А он из чего? – спросил подкатившийся поближе Митро, как только я достал клинок из ножен.
– Металл. Какой, не спрашивай. Представления не имею, что это за сплав.
– А почему не блестит тогда?
– Потому что он очень старый. А блестят только новенькие мечи.
– А тебе-то зачем всякое облезлое старьё? – кваркнул Ветроша и тут же испуганно взвизгнул: «Кхрррррбра!», отскочив в сторону, когда увидел, как по всему клинку вдруг засияли синим светом древние руны.
– Тихо-тихо! Не надо бояться! Он за нас! – попытался я успокоить Ветрошу. – Просто не называй его старьём. И железякой. И металлоломом.
И хламом. Никак по-плохому не называй. Потому что он… Он с характером!
И это шедевр, неужели не видишь? Ну же! Иди посмотри на него как следует.
Ветроша продолжал неуверенно топтаться в нескольких шагах от нас и от всё ещё сияющего рунами Адиля. А вот Митро разве что не уткнулся в меня, стараясь разглядеть надписи на клинке и бурча себе под нос: «Ядрёные кукусики! Чтоб мне лопнуть!»
– Ветроша! Иди сюда сейчас же! – настоял я.
– Да! Шевели перьями! – поддержал меня Митро.
Пернатый начал бочком продвигаться к нам. Но хитро и медленно: два птичьих шажка к нам, шаг от нас – и снова топтанье.
– Иди уже! – возмутился мячик. – Хватит там мяться!
– Страшно! – признался Ветроша.
– За мной спрячешься!
Невероятно, но этот довод сработал на все сто процентов: пернатый в несколько прыжков доскакал до нас и действительно пристроился за Митро.
Затем он слегка высунул голову, чтобы лучше разглядеть Адиль у меня в руках. То есть он реально решил, что Митро – надёжный защитник? Обычный мячик?
Ну, ладно, необычный. Но всё-таки.
Я вдруг вспомнил рассказ Стеллы из её детства, который она сама назвала «очень поучительным».
– Помните, я рассказывал вам про Стеллу? Маму моего папы?
Мячик и пернатый синхронно кивнули. Вернее, Ветроша кивнул, а Митро просто накатился себе на нос и откатился обратно.
– Она говорит, что никогда не надо спешить с выводами. Когда ей было тринадцать, она и две её подруги однажды решили увильнуть от уроков физкультуры. Подделали записки от родителей и принесли преподавателю. Очень уж им не хотелось бежать пять километров на лыжах…
– Что такое лыжи? – деловито уточнил Ветроша.
– Узкие палки, которые крепятся к ногам, чтобы можно было быстро катиться по снегу.
– Катиться? На палках? – пернатый посмотрел на меня, как на сумасшедшего. – Ладно. А что такое снег?
– Вода в виде спрессованных снежинок.
– Ага… А что такое снежинки? – не отставал Ветроша.
– Да заколебал ты уже! – неожиданно пришёл мне на помощь Митро. – История про Стеллу, а не про снежинки! Давай ты потом устроишь своё «хочу всё знать»!
Ветроша открыл было клювик, но ничего не сказал.
– Продолжай! – кивнул мне мячик.
– Так вот, учитель был добрым и верил в людей. Так Стелла мне сказала. Поэтому если ему и показалось странным, как могло внезапно ухудшиться самочувствие разом у всех трёх девушек, то он никак этого не проявил. Попросил лишь не бродить по школе, а пойти, например, в актовый зал и посидеть там тихо, повторяя домашние задания по другим предметам.
Но девочки делать этого не собирались. «У меня были карты Таро, понимаешь, о чём я?» – подмигнула мне Стелла.
– А… – начал было Ветроша.
– Если ты спросишь, что такое карты Таро, я тебя покусаю! – объявил Митро.
Пернатый надулся, но замолчал.
– Когда Стелла с подругами вошли в актовый зал, то увидели там новенькую уборщицу, которая, отставив швабру, руками надраивала пол.
– Здравствуйте! – хором сказали девочки ей в спину.
Уборщица не повернулась и мыть пол не перестала.
– Фу, как невежливо! – сказала тогда Стелла.
Они решили просто пройти мимо уборщицы. И вот когда поравнялись с ней, женщина вскинула на них глаза, и Дина, одна из подруг Стеллы, сказала ей: «Невоспитанная старая грымза!»
– А-а-а? Что?..
Митро на этот раз не пришлось ничего говорить: Ветроша сам оборвал свою реплику под сердитым взглядом мячика.
– Грымза – это оскорбление, Ветрош, плохое слово, обидное, – пояснил я. – Стелла сказала мне, что никогда не забудет смесь шока и огорчения, которые она увидела тогда в глазах уборщицы, но в тот момент даже не поняла, что видит именно их, хотя она им даже не ответила. Но потом девочки решили пожаловаться физруку, не упустив и того, что они высказали женщине всё, что о ней думают.
– А она видела ваши лица в этот момент, когда вы высказывались? – упавшим голосом спросил учитель.
– Ну да… – и уже по его тону Стелла поняла, что они с подругами сделали что-то не то.
– Она глухонемая, девочки. Я буду вам очень благодарен, если вы пойдёте к ней и извинитесь.
«Так стыдно, как в тот момент, мне не было больше никогда в жизни», – призналась мне Стелла.
– Они извинились? – поинтересовался Митро.
– Конечно!
– Хорошо, – вздохнул мячик и повернулся к Ветроше. – Вот теперь валяй!
Как ни странно, пернатый на него даже не обиделся и, встрепенувшись, сразу спросил:
– А глухонемая, это кто?
