Czytaj książkę: «(Не)рушимая связь»

Czcionka:

“…А по ночам душа моя свободна —
И ты приходишь… И встаёт рассвет…
“Вчера”, вмещаясь в грустное “сегодня”,
Меня уносит в бездну прошлых лет…”

Эдер Лютель

Глава 1

Нью-Йорк. 2010 год

Розмари Мария Митчелл уверенно вышла из здания суда в окружении адвокатов. Вспышки фотокамер ослепили молодую женщину, и она инстинктивно закрыла лицо папкой, в которой хранилось судебное решение, и отступила за широкие спины своих защитников.

Толпа папарацци кинулась на ступеньки, преградив путь процессии. Они тыкали в лицо ей в лицо микрофоны, громко выкрикивая самые абсурдные вопросы и предположения. Стив Паркер и Роберт Янг как могли, оттесняли назойливых журналистов в сторону, с обоих флангов защищая клиентку.

Молодая женщина тяжело и шумно дышала, от былой уверенности не осталось и следа. Каждый новый шаг давался с трудом. Прячась за папкой, она бесцветным тоном повторяла одну и ту же фразу. “Без комментариев”. Удивительно, что спустя много лет, она произносит ее сама, при этом жутко презирая каждого, кто не дает ей спокойно пройти к ожидающему черному лимузину с личным шофером.

А еще десять лет, она была одной из них, тех, кто неустанно преследует знаменитую в той или иной области жертву, совсем не задумываясь, что ее вмешательство в личную жизнь и пространство, не только неуместно, но и безумно раздражающе.

Это был азарт, беготня за сенсацией, амбиции начинающей журналистки, соперничество с коллегами, желание быть первой. А потом она выросла и нашла себя. Стала известным фотографом, сотрудничала с одним из ведущих журналов, жила на верхнем этаже небоскреба на Манхеттене и водила дружбу с теми, за кем раньше бегала с микрофоном.

Она родилась в богатой семье, но вершин успеха добилась сама, не прибегая к помощи отца-бизнесмена. Целеустремленный характер и врожденный оптимизм помогли Розмари прийти к заветному финишу, оставив позади менее успешных конкурентов. Сейчас она купалась в роскоши, и честно заслужила каждый заработанный доллар. А бездушные папарацци пытались оспорить ее право на справедливость, приняв сторону бывшего мужа, о чем свидетельствовали их абсурдные вопросы.

– Розмари, сколько вы заплатили судье за то, что он вынес решение в вашу пользу? – это только один из заданных вопросов, в качестве примера. Были и другие, более нелепые.

– Вы с Миком Фрейзером прожили вместе семь лет, неужели вам жалко отдать ему то, что он попросил?

Попросил? Да, Мик требовал! И это он подал в суд на раздел имущества. А какого черта она должна делиться с ним тем, что заработала своим потом и кровью? Особенно после всего, что он натворил.

Мик – паразит, альфонс, прицепившийся к ней, как пиявка, наживающийся за ее счет много лет. Он никогда ничего не делал для их семьи, и сорил деньгами направо и налево. Ее деньгами.

А она терпела его, потому что ничего не знала о его загулах, тусовках с проститутками и игровой зависимости. Работала, как ломовая лошадь, закрывая глаза на очевидные факты. Позже она признала и свою долю вины. Частые командировки, поздние съемки, бесконечные деловые ужины и встречи, разъезды в разные концы света, показы мод, пресс-конференции, изнуряющая конкурентная борьба – ее почти не бывало дома. Мику не хватало внимания жены, и он часто упрекал Розмари в одержимости своей работой, но именно ее плотный график играл на руку Мику Фрейзеру.

Она не могла контролировать его, и только спустя полтора года узнала об его увольнении из компании, где он работал менеджером среднего звена. Он пользовался ее деньгами, как своими собственными, оплачивая расходы бесконечной череды любовниц.

Все открылось полгода назад. Она вернулась со съемок в Майами-Бич, забыв предупредить мужа о приезде. Мик в счастливом неведении устроил вечеринку на крыше небоскреба. И Розмари своими глазами увидела то, о чем давно догадывалась, но из-за плотного графика откладывала разбирательство на потом, или просто надеялась, что Мик возьмется за ум.

Ну, и разумеется, после поступившего от нее предложения о разводе, он показал себя во всей красе. Замахнулся на половину имущества, включая квартиру, в которой они проживали на Манхеттене.

Это был самый громкий развод за последние несколько лет. О Розмари и ее муже говорили даже в Голливуде. Мик вылил на нее ведро грязи. Кем только она не была. И снобом, и изменщицей, и ужасной женой, которая никогда не готовила мужу и периодически избивала домашний персонал. Богатенькую дочку Моргана Митчелла, известного банкира и бизнесмена, обвинили в ханжестве, скупости и подкупе судьи. Никто и не вспомнил, что Мик Фрейзер долгие годы сидел на ее шее и крутил шашни со смазливыми моделями, предаваясь разврату и безделью.

Никто и не вспомнил, как обвинения другого рода сыпались на ее голову семь лет назад, когда Розмари и Мик объявили о помолвке. Дочь банкира и сын торговца из Бруклина. Мезальянс. Неравный брак. Дурной вкус, разыгравшиеся юношеские гормоны. Даже отец был против. Но Розмари была непреклонна и влюблена.

И вот что вышло.

Плевать в чем ее обвиняют, плевать на грязные слухи, плевать на разбитое сердце, и горькую обиду. Она справится и с этим. В жизни случаются вещи пострашнее. Главное, что она знает правду. Не было никакого подкупа или взяток. Розмари наняла самых лучших адвокатов, которые сумели найти документальные доказательства измен Майка и перечень его расходов за последние три года. Сумма вышла ошеломляющая. Судья был в шоке. Он предложил Розмари подать ответный иск на бывшего мужа и взыскать внушительную компенсацию. Розмари отказалась. С нее было довольно перенесенного позора и утомительных судебных заседаний. И на заключительное разбирательство у Мика хватило ума не прийти, чему Розмари была бесконечно рада. Видеть его наглое, самодовольное, порядком изношенное лицо ей совсем не хотелось.

Забыть как страшный сон и жить дальше.

Шофер вышел из лимузина и открыл перед Розмари дверь. Она и ее адвокаты скользнули внутрь салона. Машина двинулась с места, еще долго преследуемая вспышками журналистов.

– Ты как? – заботливо спросил Стив Паркер, внимательно вглядываясь в изможденное бледное лицо Роз.

Она устало покачала головой и натянуто улыбнулась.

– Нормально. Спасибо, парни. Вы меня здорово выручили.

– Может, отметим благополучный исход? – предложил Роберт Янг.

– Я пас. Мне еще с отцом нужно встретиться. – отказалась женщина. – Куда вас подвезти?

На самом деле у Розмари не было запланированной встречи с отцом. Они созванивались утром, и оба уже знали, каким будет исход заключительного слушания по иску Фрейзера. Морган предложил поддержку дочери и хотел сопровождать ее в суд, но Рози благоразумно отказалась. Она не собиралась вмешивать в скандал своего отца.

Несмотря на все ее попытки огородить Моргана Митчелла, его имя все равно изрядно потрепали. И ей было безумно стыдно перед отцом. Он предупреждал дочь. Но кто мог знать, что все так получиться? И хоть он никогда не осуждал ее напрямую, Розмари чувствовала его неодобрение.

Наверное, он не раз успел пожалеть, что удочерил ее двадцать пять лет назад. Она не оправдала ни одной из возложенных на нее надежд. Так случается, когда берешь из приюта ребенка. Огромный риск, связанный последствиями тяжелых генов. Как рулетка. Может, повезет, а может, и нет.

Нет, Розмари не жаловалась и не таила обиду. Отец любил ее. Дай бог многим детям испытать столь сильную отеческую любовь. Заботливый и внимательный, несмотря на плотный график, Морган всячески баловал и лелеял красивую дочку. Но он прочил для нее другое будущее. Видел дочь во главе своей компании, настаивал на бизнес-образовании в лучших университетах Америки, но она проявила упрямство, пошла своей дорогой, и крепко связала жизнь с журналистикой.

Морган достойно принял ее выбор и даже хотел помочь на первых порах, но Розмари снова отказалась. Ей необходимо было всего добиться самой, без подачек и поддержки влиятельного отца. Мало кто знал, что в семнадцать лет Рози ушла из дома и переехала в Бруклин, чтобы учиться там и жить в съемной квартире. По вечерам она подрабатывала в местной забегаловке официанткой, а ночью готовилась к экзаменам. Отец несколько раз пытался переубедить упрямую дочь, но вскоре смирился. Она надеялась, что сможет заставить Моргана гордиться ею. И какое-то время так и было. Пока Мик все не испортил.

Розмари чудом удалось проникнуть домой, минуя толпу дежуривших в фойе папарацци. Как быстро они сменили место дислокации! Рози воспользовалась служебным входом и пробралась в свои апартаменты незамеченной.

Едва ступив за порог, она поняла, что в квартире кто-то есть. Она напряженно застыла, тихонько прикрыв за собой дверь. Открыла сумочку и извлекла из нее пневматический пистолет, который всегда носила для самообороны. Гостей она не ждала. Ключи Мика давно забрала и для полной уверенности сменила замки. Доступ в апартаменты был только у отца, но он сейчас находился в центральном офисе банка на совещании.

Значит, Морган исключается. Но дверь не взломана. Грабители не могли бы проникнуть сюда, минуя охрану внизу, сигнализацию и надежные замки. Она лихорадочно прокручивала в голове одну гипотезу за другой, и, сняв туфли, крадучись на цыпочках, направилась к гостиной.

Из комнаты доносилась тихая музыка. Розмари прижалась спиной к стене возле входа, затаила дыхание, и, собравшись с силами, заглянула внутрь, выставляя вперед руку с маленьким пистолетом.

Перед панорамным окном стоял высокий и стройный темноволосый мужчина в черных брюках и белой рубашке, пиджак и галстук валялись на роскошном кожаном диване. Нахмурившись, Рози перевела взгляд на накрытый стол возле барной стойки, заманчивый запах приготовленной пищи защекотал ноздри. Цветы, свечи, праздничный ужин. Кто-то ошибся дверью? Сумасшедший? Маньяк?

– Стой, где стоишь, или буду стрелять. Я не шучу. У меня оружие! – напустив на себя грозный вид, угрожающим тоном произнесла Розмари.

Голос ее не дрогнул. Зато вздрогнул мужчина. Точнее, его плечи. От смеха….

Он обернулся. На нее смотрели самые голубые в мире глаза, с прыгающими в них задорными смешинками.

– Эш! – выдохнула Розмари, опуская руку. – Черт, чуть с ума меня не свел.

– Я другой реакции ждал, малышка, – мягким бархатистым баритоном произнес нежданный гость.

Рози откинула со лба упавшую медную прядь, перевела дыхание, усмиряя бешеный ритм сердца. Он раскрыл объятия, и без малейших колебаний, она бросила к нему, и крепко обняла.

– Господи, откуда ты взялся, Эш? Я так по тебе скучала. – пробормотала она, уткнувшись носом в его рубашку.

Рози чувствовала, как теплые ладони нежно и успокаивающе гладят ее спину, как знакомый чувственный запах с ноткой цитрусовой туалетной воды и дорогого табака врывается в ноздри, и потихоньку оттаивала.

Все, что она держала под замком последние полгода, вырвалось на свободу, и Розмари разрыдалась, горько, надрывно, в голос. Эш мягко удерживал вздрагивающую хрупкую фигурку в своих руках, терпеливо дожидаясь окончания потопа. Он что-то шептал ей в ухо, и его дыхание шевелило волоски на затылке Розмари. Слова утешения и поддержки – все то, в чем она нуждалась, но не решалась попросить.

Эштон Харт – ее сводный брат и единственный человек, которому она без сомнений доверила бы свою жизнь.

Глава 2

2001 год. Нью-Йорк, Бруклин

– Пап, я уже сто раз повторяла, что не вернусь домой. И если ты приехал в очередной раз доказать мне, как я не права, что выбрала Бруклинский колледж, а не Колумбийский университет, то снова скажу, мое решение не изменится. – едва пустив отца за порог небольшой, но уютной и светлой квартирки на Уиллоби Авеню, важным и не терпящим возражений тоном, объявила невысокая худенькая блондинка.

Миловидное личико приняло неприступное выражение, серые глаза вспыхивали серебряными воинственными огоньками, когда она исподлобья, нахохлившись, как не оперившийся, но гордый воробей, взирала на Моргана Митчелла, своего приемного отца.

Он сконфуженно топтался в маленькой гостиной, разглядывая скромную обстановку. Мужчина молчал, на лице печать грусти, руки в карманах пальто, напряженные скулы, печальные глаза. Голубые и чистые, словно море. Розмари почувствовала укол совести и отвела взгляд. Ей было сложно лукавить, она не умела плести интриги и притворяться.

Морган обладал необыкновенной властью над ее душой и поступками, а его мнение…. Розмари никогда не призналась бы отцу, что готова отдать все, чтобы найти правильные слова, чтобы донести до него свои мысли и желания. Если бы он мог понять, разделить с дочерью все то, чего жаждет ее сердце….

Но они были слишком разными. Морган Митчелл – бизнесмен с жестким и твердым характером, аналитическим складом ума, сдержанный, уверенный, продумывающий каждый шаг. А Рози, как ласково называл дочь Морган – была его полной противоположностью. Спонтанная и импульсивная, взбалмошная, несобранная, обладающая бунтарской натурой и чуткой ранимой душой. Ее всегда влекло творчество и гуманитарные науки. Бизнес, экономика и юриспруденция приводили ее свободную душу в уныние и ужас, но именно в этих областях науки отец видел будущее своей дочери.

– Я пришел не отговаривать тебя, Рози. – негромким голосом сказал Морган.

Строгий костюм с иголочки сидел на нем, как влитой. Стройный и красивый мужчина с отличным вкусом – он всегда выглядел безупречно, даже в домашнем халате.

Девушка сунула ладони в карманы потертых голубых джинсов, болтающихся на ее хрупкой фигурке. Свободный светлый свитер дополнял неряшливый образ. Волосы собраны в пучок на затылке, на щеке след от чернил, а на ногах огромные пушистые тапки.

Морган Митчелл с унынием в глазах окинул дочь долгим взглядом. Ему так и не удалось сделать из нее леди. А он пытался, бог знает, сколько сил приложил, и все впустую. А может, черт с ним? Она взрослая. Пришло время признать, что малышка Рози выросла и имеет право выбирать, как ей жить и где. Дочь не разделяла его взглядов, но это ее решение, он должен уважать и поддерживать ее. Такова роль родителя.

Рози, между тем, подозрительно сощурив глаза, недоверчиво покосилась в его сторону.

– Нет? А зачем ты приехал?

Розмари насупилась, но плечи ее заметно расслабились. Из голоса пропали воинственные нотки.

– Узнать, как твои дела. – Морган выдавил из себя улыбку, которая не тронула глаз, прошел к круглому стеклянному столу и уселся на один из стульев, расставленных вокруг стола, заваленного бумагами. В самом центре лежал открытый ноутбук, рядом кружка с остывшим кофе и пепельница. На последнем предмете Морган задержал взгляд особенно долго. Потом поднял глаза на Розмари.

Прочитав на лице отца осуждение, девушка пожала плечами, и шмыгнула в сторону крохотной мойки с подобием минибара.

– Будешь кофе? – задала она дежурный вопрос.

Митчелл кивнул, освобождая небольшой участок на столе.

– Ты что-нибудь ешь? Или только пьешь кофе и куришь? – хмуро осведомился мужчина.

Рози не оборачиваясь, занялась угощением для гостя.

– Я обедаю в столовой в кампусе, и вечером в кафе ужинаю.

– В том кафе, где подрабатываешь официанткой? – этот вопрос прозвучал уже строже.

Розмари другого и не ожидала. Отец так быстро не сдастся. Сменит тактику, но не цель.

– Многие дети богатых родителей начинают с продажи газет. Я же шагнула дальше. – сухо заметила девушка, колдуя над кофеваркой.

– Ты не многие, Рози. Я не многие. Я всегда хотел, чтобы между нами сложились особые доверительные отношения.

– Я доверяю тебе, папа. – мягко сказала Розмари, обернувшись.

Она подошла к столу и поставила перед отцом дымящуюся кружку и блюдце с печеньем.

– Я не хочу, чтобы ты работала в какой-то забегаловке. – Морган перехватил взгляд дочери.

Она тяжело вздохнула, села напротив, сложив руки перед собой.

– Я могу оплачивать эту квартиру, я могу купить ее, могу оплатить твое обучение. Пожалуйста, позволь мне помочь тебе.

– Нет. – твердо ответила она. – Ты не должен. Пойми, папа, я хочу все сделать сама. Ты хотел, чтобы я продолжила твое дело, но мои желания пошли вразрез с твоими. Я подвела тебя, и не хочу, чтобы ты еще и платил за меня. Это будет нечестно. Однажды я стану известным фотографом, и ты будешь мной гордиться, а сейчас я должна сама, с нуля, как ты когда-то.

Они долго смотрели друг на друга в немой борьбе, и в итоге Морган сдался.

– Я очень люблю тебя, девочка. Впрочем, именно это я и пришел сказать. Чтобы ты не решила – твое право. Ты должна знать – я приму любой твой выбор. И не буду мешать или отговаривать. Прости, что так долго сопротивлялся. Будут просьбы – я исполню все, что пожелаешь, только не забывай о нас с мамой. Мы скучаем по тебе. Ты знаешь, мама плохо себя чувствует в последнее время.

– Правда? – озабочено спросила Розмари, взглянув на отца. – Мы созванивались с ней вчера, но мама сказала, что у вас все отлично.

– Мелани не хочет беспокоить тебя. У нее такой упрямый характер. Не могу заставить ее пойти к врачу. Может, у тебя получится?

– Я приеду в выходные и поговорю с ней. А что случилось?

– Сложно объяснить. Она вялая и бледная, много спит, аппетита нет, похудела, настроение апатичное. Не похоже на энергичную и веселую Мел.

– А по голосу не скажешь… – обеспокоенно произнесла Розмари. – Я поговорю с мамой, пап. Не волнуйся.

Морган отодвинул чашку в сторону и задумчиво устремил взгляд перед собой, на лбу обозначились глубокие морщины. Он выглядел обеспокоенным, тревожным. Было что-то еще….

– Папа? Ты ничего не хочешь мне сказать? – проницательно спросила Рози.

Морган вздрогнул, вернувшись из мира грез. Осмысленно взглянул на дочь, и почему-то в смущении отвел глаза.

– Что? – не на штуку встревожилась девушка.

Отец протянул руку и накрыл тонкую ладонь дочери с длинными и красивыми пальцами.

– Девочка моя, ты достаточно взрослая, чтобы понять то, что я должен сообщить тебе.

– Боже, папа, ты меня пугаешь!

– Я и сам напуган. Так внезапно все навалилось. Ты второй год, как уехала от нас и редко навещаешь, живешь тут впроголодь на птичьих правах, работаешь по ночам в забегаловке, мама заболела, на работе аврал, да еще и грехи молодости вспыли со всеми вытекающими….

– Какими вытекающими? – похолодев, спросила Рози. – Ты, что… маме изменил? А она узнала и поэтому заболела?

– Нет, Мелании ничего не знает. – покачал головой Морган.

Розмари облегченно выдохнула, но по-прежнему не сводила с отца требующего объяснений взгляда.

– Я должен с кем-то поговорить, Роз. – пробормотал мужчина почти с отчаяньем.

Девушка впервые видела своего всегда сдержанного и самоуверенного, безупречного, красивого отца в таком поникшем состоянии. Она мягко сжала его ледяные пальцы, тепло улыбнулась.

– Расскажи мне все. Ты знаешь, я пойму. – ласковая улыбка удивительным образом преобразила ее лицо, смягчив скрытые маской неприступности классические черты.

Розмари обладала тонкой необыкновенной красотой, дарованной природой, но предпочитала не подчеркивать ее, а скрывать. Отец так и не сумел понять причины подобной странности дочери.

– Как глупо. Я был молод, Рози. Только занял пост президента компании. Успех ошеломил меня. Богатство и власть – опасный коктейль. У нас с мамой настали тяжелые времена. Я много работал, она занималась тобой. Мы почти не виделись. Я все время проводил в офисе.

– Я помню. – кивнула девушка. – Но это длилось недолго.

– Да. Недолго. Как и мой служебный роман. – Морган опустил глаза. – Мне было тридцать пять. Не кризис среднего возраста, но что-то похожее. Елена Харт была молоденькой выпускницей, работала у меня секретаршей. Банальный до жути роман босса и секретарши. Ты только не подумай, что я не любил твою мать. Это не так.

– Пап, мне не десять. Я понимаю, что иногда мужчины посматривают налево. Это не то, чтобы нормально, но подобная закономерность очень распространена. Итак, ты и эта Елена встречались….

– Да. Несколько месяцев. Потом я сказал ей, что не могу обманывать жену, и разорвал отношения. Елена уволилась, переехала с Манхеттена сюда, в Бруклин. Мы больше никогда не виделись, не созванивались. Она просто исчезла. Я и не пытался искать ее. А полгода назад, когда приезжал в очередной раз уговаривать тебя вернуться к нам, мы еще тогда с тобой повздорили… В общем, я решил прогуляться. Бродил по кварталам, думал о прошлом и настоящем. И как-то случайно вспомнил об Елене. Я знал ее адрес. Думал, просто зайду, узнаю, что с ней, как она живет.

– Зачем? – с укором спросила Розмари, нахмурив брови.

– Да не знаю я! – воскликнул отец. – Ностальгия накатила. Я позвонил в дверь, и мне открыла пожилая женщина. Оказалось, что квартиру Елена снимала, своего жилья у нее не было.

– И где она сейчас? Ты ее нашел?

– Да, – мрачно отозвался Морган. – Я нашел могилу Елены. Она умерла от передозировки наркотиков. Не выдержала борьбы за выживание и сломалась.

– Ты не виноват. Ты не можешь осчастливить всех обездоленных. – уверено заявила Розмари. – Папа, пожалуйста, не переживай. Ты так много хорошего сделал. Ты воспитал меня, как родную дочь. Кто знает, что было бы со мной сейчас… А Елене ты ничего не должен.

– Ты ошибаешься, девочка. – горько вздохнул Морган. Он пристально посмотрел в глаза дочери. – Елена родила сына. От меня.

Розмари судорожно сглотнула, и, распахнув глаза, покачала головой, словно отказываясь верить в услышанное. Вырвала руку из ладони отца, откинулась на спинку стула, глядя на него изумленным потрясенным взглядом.

– Пойми правильно, Рози. Я ничего не знал. Елена ушла, не сказав, что беременна. Я бы не допустил.

– Откуда ты знаешь, что он твой?

– Я не знал, пока не нашел его. Мне сказали, что у Елены остался сын, возраст подходил, и я заподозрил, что мальчик может быть моим. Я искал его последние полгода.

– Зачем? Папа, у тебя есть я. Неужели тебе так необходим еще один ребенок? Или дело в том, что он твой? Плоть от плоти, а не только на бумаге. – в глазах Розмари блеснули обиженные слезы.

Морган встал, обошел стол и порывисто обнял дочь.

– Ты все неправильно поняла. Ты – моя дочь. Моя! Просто в тот момент внутри меня родилось беспокойство. Я понял, что должен найти парня, чтобы удостовериться, узнать правду. Я не мог поступить иначе. Его мать умерла от передозировки наркотиков! Я боялся представить, что за жизнь вел этот ребенок. Мой или не мой, я чувствовал свою причастность к его судьбе.

Розмари не оттолкнула отца. В глубине души ей были понятны его мотивы и метания. Он был человеком чести. Всегда и во всем.

– Ты нашел его? – тихо спросила она, уткнувшись в плечо Моргана и обнимая за плечи.

Отец поднял голову, чтобы заглянуть в лицо дочери.

– Да. – кивнул он. – Ему семнадцать лет, Рози. Зовут Эштан. Почти мужчина. Очень красивый мальчик, высокий и стройный.

– В тебя? – горько улыбнулась девушка.

– Да. Эш сразу меня узнал. Оказывается, Елена хранила наши с ней общие снимки, и рассказывала ему обо мне.

– Почему она не написала тебе? Не сообщила?

– Гордая. Упрямая. – Морган пожал плечами, погладил дочь по волосам. – Ты не сердишься?

– Нет. – она тряхнула головой. – Почему я должна сердиться? Я рада за тебя. Ты обрел сына. Что ты ему сказал?

– Правду.

– А он?

Морган печально улыбнулся, выпустил дочь из объятий и сел на стул.

– Такой же как ты, плюс упрямство его матери. Господи, девочка, сказал тебе и словно камень с плеч свалился. Дышать стало легче. – для подтверждения сказанных слов Морган Митчелл облегченно вздохнул.

Девушка откинулась на спинку стула, изучающе разглядывая отца. Ее удивляла собственная реакция на услышанную исповедь. Она, как минимум, должна была испытывать потрясение, возмущение или обиду, но почему-то не испытывала.

Как ни странно, Розмари также ощутила облегчение и свободу. Теперь у отца есть наследник. Тот, кому он сможет передать свои дела и знания, тот, кто продолжит его нелегкий путь в бизнесе. Плоть от плоти. Родной сын. Возможно, парню повезло, и он унаследовал предприимчивые гены отца, его хватку и цепкий ум. А это хорошая новость для Розмари. Она больше не будет нести груз вины за нереализованные надежды отца.

Ревность? Она слишком хорошо знала Моргана. Его преданность и любовь к ней безгранична. И никакой сын не изменит доверительность и теплоту отношений между дочерью и отцом.

– Что ты планируешь делать? – спросила Розмари, глядя в глубокие и мудрые глаза Моргана Митчелла.

Мужчина настороженно перехватил ее взгляд, подался вперед.

– О чем ты?

– Ну, я имею в виду, когда ты сообщишь маме? – уточнила девушка.

Отец заметно помрачнел, скулы впали, волевой подбородок напрягся.

– У меня не хватило смелости признаться ей. Да, и как я могу? – тяжело вздохнул отец. – Мы вместе больше двадцати лет. Это целая жизнь. Хорошая жизнь, Рози. Как мне признаться Мел, что я не всегда был преданным мужем?

– Я думаю, что мама поймет. – Розмари успокаивающим жестом коснулась руки Моргана.

– Я не уверен. Мелании больна, я не хочу травмировать ее.

– Глупости, пап. Ты правильно сказал – вы прожили чертовски много счастливых лет вместе. И один грех, одна маленькая ложь этого не изменят. Конечно, ей будет неприятно, но срок давности за совершенное преступление давно истек.

– Да, но плоды остались. – горько заметил отец.

– Вы мечтали о своих детях. Не спорь, я знаю, что, даже удочерив меня, вы не теряли надежды, предпринимали множество попыток, обошли и объехали все клиники мира. И твой сын – это дар. Он часть тебя. Мама – мудрая женщина. И примет его, как родного. Даже не сомневайся.

– Твои бы слова да богу в уши, милая. – мягко улыбнулся мужчина. – Ты очень славная и добрая, девочка. Только не совсем понимаешь то, о чем говоришь. Ты еще не влюблялась, не знаешь какого это, когда тебя предает тот, кого ты любишь всей душой долгие годы. И не дай бог тебе узнать.

– Просто поговори с ней, пап. И увидишь, что я права. Но ты так и не рассказал, как отреагировал Эштан на твое появление в его жизни? – Розмари с нетерпением и любопытством взглянула на отца. – Он рад? Ты уже предложил ему переехать к вам?

К удивлению девушки, Морган помрачнел еще больше и отрицательно покачал головой.

– В принципе, Эш не гнал меня и не выказал обиды или недовольства, но и особенного энтузиазма я не увидел. У мальчика было тяжелое детство и юность, и он не очень-то доверяет людям, не верит в подарки судьбы и бескорыстность, что неудивительно, если учесть образ жизни, который вела его мать. Я пробовал вызвать его на откровенный разговор, но мне так и не удалось ничего толком узнать о судьбе Елены. Я сказал Эштону, что готов помочь ему материально, с жильем и образованием, но он наотрез отказался, заявил, что и сам неплохо зарабатывает.

– Чем это, интересно? – полюбопытствовала Розмари.

Морган смущенно отвел глаза.

– Я не знаю наверняка, но я нашел Эша в ночном клубе, где он обычно … как это на вашем сленге? Тусуется…. И мне не понравилось то, что я увидел.

– Чтобы ходить по клубам, нужны деньги. – в замешательстве заметила Розмари.

– В том-то и дело. Я думал, что он подрабатывает там барменом или кем-то в этом роде.

– И? – напряженно спросила девушка, когда отец многозначительно посмотрел ей в глаза.

– В общем, пока мы с ним разговаривали, к нашему столику неоднократно подходили женщины, разные женщины. Молодые и не очень, состоятельные….

– Ты думаешь, он альфонс? – изумилась Розмари. – В семнадцать-то лет? Кто его, вообще, в клуб пускает.

– У него поддельное удостоверение личности, да и не выглядит Эш на семнадцать. То, как он общался с этими дамами, натолкнуло меня на определенные подозрения. Он хорошо одет, да и ведет себя слишком раскованно.

– Ты преувеличиваешь… – она недоверчиво покачала головой.

Морган скорбно улыбнулся.

– Боюсь, что нет. Я повидал жизнь, девочка, и разбираюсь в некоторых вещах. С его внешностью проще всего зарабатывать именно так. Понимаешь?

– Да, что там за супермен такой? – усмехнулась Розмари. – Ты меня заинтриговал. Мне не терпится его увидеть.

– Я именно об этом и хотел тебя попросить. – выдал Морган.

Девушка выпучила глаза, чуть не свалившись со стула.

– А я-то тут каким боком? – опешив от изумления, спросила она.

– Вы оба молоды и быстрее найдете общий язык. Возможно, он поверит тебе быстрее, чем мне. Если бы ты объяснила, что мои намерения самые… наилучшие… для него. – взволнованно проговорил Морган.

– А почему он не верит тебе?

– А ты как думаешь? Появился какой-то дядька спустя семнадцать лет, назвался его отцом и объявил, что отныне готов выложить его путь зелеными бумажками.

– Я не понимаю. – покачала головой девушка. – По твоим словам, Эштан, возможно, живет за счет богатых женщин, но отказывается взять деньги или принять помощь от тебя. Где логика?

– Откуда я знаю? Может быть, это у них наследственное. Я тоже не могу понять, почему Елена скрывала от меня сына, зная, как много я могу сделать для них обоих, и предпочла нищенское существование. Бог с ней с гордостью. Ну, бросил я ее, она обиделась, исчезла с поля зрения, но мальчик в чем виноват? Какого черта она не пошла работать по специальности? У Елены было хорошее образование и опыт. Неужели не было другого выхода?

Розмари притихла, задумчиво глядя перед собой. Ей пришла в голову внезапная мысль, озарение. Возможно, ей стоило оставить догадки при себе. Никто теперь не узнает, что за мотивы руководили бывшей любовницей отца.

– А что, если она любила тебя? Сильно любила. Так, что, расставшись с тобой, не нашла в себе сил жить и бороться?

– А ребенок? Или сын – не высшая цель и смысл жизни для любой матери.

– Для тебя все просто и ясно. Ты мечтал о детях, боролся с природой и судьбой, желая обрести наследника и продолжение своего рода. Елена – другой человек со своим характером и набором ценностей. Женщины бывают разными. Многие бросают детей ради мужчин, или, когда мужчины уходят из семьи, переносят свой гнев и недовольство на ребенка.

– Прости, но откуда ты этого набралась? – теперь настала очередь отца удивляться рассудительности дочери.

– Я учусь на журналиста, и нам преподают психологию поведения людей в различных обстоятельствах, приводят такие примеры, что порой волосы дыбом встают.

– Хорошо, в таком случае я положусь на твое мнение, но это не отменяет проблемы. Ты поговоришь с Эштоном? Может, он поделиться с тобой своими мыслями, или ты применишь свои психологические методы воздействия. Понаблюдай за ним, пообщайся, и ненавязчиво намякни, что с моей помощью у него есть шанс выбиться из болота, в котором он барахтается.

– А, если он не захочет разговаривать со мной? – нахмурилась девушка. Идея отца ее совсем не воодушевляла.

– У Эша никого не осталось из близких. Ты – молодая девушка, привлекательная и общительная. У вас много общего. Бунтарский дух и ослиное упрямство.