Czytaj książkę: «Чистое», strona 5

– Да, – мой голос отдавал хрипом.

– Вы понимаете, то что вы планировали сделать, это даже не государственная измена. Это тянет на большее. Это тянет на смертную казнь – карие глаза смотрели не моргая. Возможно мне показалось, что в них я увидел проблеск сочувствия. Но если он и был, то он быстро сменился холодным гневом и ещё чем-то, чего я не понимал. Но лицо человека, ведущего допрос оставалось беспристрастным. Железная маска.

– Понимаю, – тяжело вздохнул я и почувствовал очередной приступ тяжести в лёгких. Всё было кончено и я больше не хотел ставить стену между собой, и приступами боли и удушья. Между болью душевной и физической. Между тем, что было задумано и тем, что было сделано.

Следователь был хорошим психологом, это была обязательная часть его профессионального образования, он

понимал, что нет смысла вести допрос в стандартном ключе, и поэтому спросил напрямую:

– Я вас внимательно слушаю, можете рассказывать, перебивать я не буду, все необходимые вопросы я задам потом, – он понимал, что мне нужно выговориться. Он все видел.

Я прокашлялся, чтобы прочистить горло и снять спазм с голосовых связок.

– Я родился в стране под названием Казахстан, тогда она была ещё частью Советского Союза и называлась КазССР.

Советская Социалистическая Республика.

Мечты о социальном равенстве людей рухнули в пропасть вместе с экономикой этих стран. Моё раннее детство прошло в бедности и нужде. Как и детство десятков тысяч детей в период так называемого развала. Главным его символом для меня был мусор. Люди бежали из домой где отключали электричество, и все остальные коммуникации. У кого была возможность уезжали в другие страны, другие перебирались в более крупные города. У нашей семьи простых рабочих такой не было возможности уехать. Но моим родителям удалось привить мне не только трудолюбие, в нашем случае это было необходимым условием выживания. Но им удалось дать мне тягу к знаниям. И она послужила мне стартовой площадкой

для моей жизни в науке, которая впоследствии привела меня в один из передовых научных центров США. Центр занимался военными разработками. Не могу сказать, что меня тянуло работать на военную машину. Но возможность заниматься любимым делом, делала этот фактор совсем незначительным.

– Извините, – меня накрыл приступ глухого кашля.

– Продолжайте, – вежливо ответил следователь.

– Спасибо, – прохрипел я, – я руководил отделом по разработке особых бактерий, которые должны были восстанавливать окружающую среду после химического и даже ядерного оружия. Безобидная плесень, которая питается радиацией. И особо быстро размножающиеся бактерии, пожирающие смертельно опасные для человека токсины. В ходе исследований мы выявили, что слишком агрессивный рост бактерий и грибков может быть опасен. И я предложил, использовать особенность микробов передавать генетическую информацию друг другу при непосредственном контакте. Этакий секс на микроскопическом уровне. Так можно было преобразовать бактериальную среду гораздо быстрее и без сильного риска получить вместо плодородной земли, грязное поле с плесенью, которая

жаждет химикатов.

Наш проект "Чистое" имел и гражданское применение: нефтяные пятна в океане например.

Проект шёл к своему заключительному этапу: испытаниям. И тогда я узнал, что болен раком лёгких. Не знаю как сработала химия моего мозга, но меня начала преследовать навязчивая идея избавиться мир от пластикового мусора.

Мне снилось мусорное пятно в тихом океане, снились загрязненные реки и озера, снился мертвый кит с желудком, набитым пластиком. И я решил создать штамм бактерий для борьбы с пластиком. Очень агрессивный штамм. Он должен был уничтожать пластик в течении пары лет, при контакте со средой, содержащей бактерии.

Но ведь пластик это не только фантики от конфет и пластиковые бутылки, это трубы для полива в полях, это детали самолётов, машин.

– Думаю вы поняли суть.

Следователь молча кивнул и слегка наклонил голову влево. В его глазах читался неподдельный интерес.

Я продолжал:

– До меня дошли сведения, что на месте падения метеорита в пустыне Мохаве нашли осколки астероида с остатками органики. Аминокислота способная

служить катализатором, для "секса" бактерий. И я раздобыл образец, там на месте падения.

Я сознательно умолчал про торговца метеоритами, очень не хотел его подставлять. Следователь молча слушал, в этом была его тактика, но и как я думал. Или как хотелось мне думать, это было проявлением человечности. А может быть и просто любопытством.

– Путем генной инженерии я создал бактерии "убийцы пластика", которые перерабатывали его в безобидную для окружающей среды органику. Они умели передавать свою "кровожадность" другим бактериям. Дело было сделано. Осталось выпустить их наружу. Сначала я думал устроить утечку из канализации комплекса, но изучив систему понял, что это невозможно. Система герметичная и собрана из толстых нержавеющих труб, сливается все в отстойник, где тщательно изучается, чтобы не произошла утечка материала. И тогда я решил вынести бактерии в себе, мне все равно терять нечего. Но, как видите мой план провалился. Я выдохнул и повесил голову.

– Значит эти бактерии не боятся желудочного сока?

– Нет, они устойчивы к кислоте.

– А к антибиотикам? – следователь нахмурился.

– У них есть гены резистентности, но они не неуязвимы. Их можно убить антибиотиками.

– Значит на время следствия вы будете заперты в камере, без возможности контакта с окружающим миром.

Я погрузился в мысли, но на этот раз машина времени не включилась. На меня просто смотрели моя жена и дочь.

– Я могу попросить вас об одолжении?

– Спрашивайте? – выжидающий взгляд.

– Пачку сигарет и зажигалку, я все равно мертвец.

Следователь только кивнул и вышел из кабинета.

***

Я долго не мог начать писать. Не мог понять к кому первому обратиться в письме: к жене, или дочери. Вряд ли они меня простят. Но попробовать все таки стоило. Они обе не знали, про мою болезнь. Амина конечно догадывалась, но наверняка не знала. А при мыслях об Эми моё сердце сжимал многотонный стальной пресс. Но мир жестокое место, и к сожалению Эми предстоит столкновение с ним. Наверное каждый любящий родитель хочет смягчить этот момент, максимально защитить и подготовить ребёнка. А вот я предал

своего ребёнка, пытаясь преобразовать мир в более чистое место.

Я попытался вздохнуть полной грудью, чтобы набраться смелости. Но мои лёгкие заливала свинцовая тяжесть. Я подождал пару секунд и волевым усилием заставил себя взять ручку и написать:

Дорогие мои Эми и Амина простите, меня если сможете. Люблю Вас.

Это все, что я смог из себя выдавить. Я хотел было скомкать бумагу и переписать письмо. Но, отложил это на потом, а пока взял в руки сигарету и зажигалку, закурил и задумался.