Czytaj książkę: «Однажды на реалити-шоу»

1

Вы хотя бы раз в жизни смотрели реалити-шоу? Я – нет. Так что вопрос, почему я сижу в кресле с логотипом передачи «Звездный жених» и терплю нападки стилиста на свои волосы, вполне закономерен.

– Здесь осветлить, здесь убрать, – вдохновенно напевает Ольга, упаковывая мои пряди в фольгу. – От этого мышиного цвета и несуразной длины давно пора избавиться.

Со вздохом, оценив своё отражение, напоминающее медузу-горгону, я понуро утыкаюсь в телефон. Я, видно, была не в себе, когда подписалась на участие в передаче, от которой фанатеет половина страны.

Что делает в шоу, собирающем исключительно лучших представительниц прекрасного пола, студентка пятого курса, не способная похвастаться ни фарфоровой кожей, ни фигурой в форме виолончели, – тоже вопрос. На который, впрочем, имеется донельзя банальный ответ: махровое кумовство.

Моя крестная, известный художник по костюмам, настояла, чтобы я воспользовалась её медийными связями. Мол, если шанс засветиться на телевидении, добавит жирной изюминки в резюме.

Для справки: учусь я в архитектурном. Так и представляю, как градостроители, узнав о «Звездном женихе», станут наперебой предлагать мне работу.

То, что Есения Калашникова продержится на шоу всего один выпуск, им знать не обязательно. И дело не в моем пессимизме, а в заранее прописанном сценарии. Он, оказывается, есть у каждого шоу.

По плану я, как наименее эффектное и потому самое слабое звено, вылетаю в первом же голосовании. Во втором уйдет популярная фитнес-блогерша, а после неё – начинающая певица. Проигрывать в такой компании не так обидно, согласитесь?

Победительница в борьбе за сердце жениха тоже известна: это модель и бывшая пассия известного рэпера, имя которого мне не вспомнить.

Спросите, как зовут этого взыскательного жениха? Артем Котов. Двадцать восемь лет, красив, как Аполлон, богат, как Крез, и играет в футбол, как боженька. Правда, пару месяцев назад он получил травму в финальном матче за сборную и временно отстранён от тренировок. И теперь, чтобы сильно не заскучать, развлекается выбором невест.

Дверь позади хлопает, заставляя уставиться на вошедшего в отражение.

Ух ты. А вот и звездная хромоножка пожаловала, собственной персоной. Узнала его по фотографии.

– Оль, а где минералки можно взять? – Тем, ну ты чего, как в первый раз? – тоном доброй мамочки журит его стилист, тут же напрочь забывая про мои волосы. – Вон же в углу стоит.

Я с интересом наблюдаю за тем, как именитый футболист, прихрамывая, идёт к мини-бару. Надо признать, что профессиональный спорт накладывает положительный отпечаток на внешность. Даже простые серые треники исключительно на нём сидят. Как и белая футболка.

– Все работаешь? – Приложив бутылку ко рту, Артем кивает на меня так, будто я – скучная подушка на кресле.

– Ну, – со вздохом сетует Ольга. – Пытаюсь привести участницу в порядок. Девчонка в жизни волосы не красила.

– Меня потом пострижешь? – сверкнув озорной мальчишеской улыбкой, он оттягивает темную прядь волос. – Видишь, как оброс?

– Вот что значит крепкий растущий организм. Ты же неделю назад у меня был.

Неприкрытое кокетство в голосе сорока семилетней тётеньки заставляет меня осуждающе на неё покоситься. Полчаса назад рассказывала о счастливом браке, длиной в двадцатилетие, и двух чудесных сыновьях-подростках, а теперь бесстыдно заигрывает с молодой звездой футбола.

– И долго вам ещё?

Я ловлю взгляд Котова в отражении и мысленно скриплю зубами. У меня на голове полтонны осветлителя, который, с большой вероятностью, безвозвратно испортит волосы. Он действительно думает, что лишние полсантиметра его безукоризненной прически не могут подождать?

– Думаю, нам ещё… – Ольга задумчиво перебирает фольгу на моей голове, будто прикидывая, как поскорее от меня избавиться.

– Когда я спросила, сколько времени займет стрижка и окрашивание, мне ответили, что не меньше трёх часов, – чеканю я, с обвинением глядя на футбольную звезду. – С тех пор прошло минут тридцать. Остаётся два с половиной. Потерпите?

– А ты чего такая злая? – Его голос звучит насмешливо и без малейшего упрёка.

– Потому что я впервые крашу волосы и не хочу быть похожей на попугая.

– Не ссы, малыш. – Котов скалит белые зубы, которые, к его чести, выглядят натуральными. Не то что ослепительные унитазы Криштиану. – Тётя Оля лучшая в своём деле. Я год назад ей под ножницы башку сунул и больше не изменял.

– Я и не ссу, – бормочу я, растерявшись от столь неформального диалога. – Просто не хочу, чтобы нас торопили.

– Уже ухожу, – Артем поднимает руки в примирительном жесте. – Так ты тоже участница, что ли?

Кивок моей головы созвучен хрусту разворачиваемой шоколадки.

– Но я вылечу в первом круге голосования, так что мы всего разок пересечёмся.

– Что поделать, – без сожаления произносит Артем. – Зато прическу получишь нахаляву и фотку со мной.

Я поджимаю губы. Думает, все простые смертные непременно жаждут халявы и совместного снимка? Вот это самомнение.

– Мне не нужна фотка с вами. Я к футболу равнодушна.

– Все женщины равнодушны к футболу, однако на матчи ходят как на работу, – не моргнув глазом, парирует звездный жених.

– Я точно не одна из них. И вы не в моём вкусе.

Стрельнув бровью, Артем задирает майку, демонстрируя идеальный загорелый пресс. Ольга надо мной издает задушенный свистящий звук, словно ей вдруг перестало хватать воздуха.

– Это не в твоём вкусе? Предпочитаешь скуфов?¹

Заставив себя перестать таращиться на подрагивающие кубики, я поднимаю взгляд на уровень его глаз.

– Я предпочитаю кого-то нормального. Не деформированного всемирной славой, развитого не столько физически, сколько интеллектуально и не мнящего себя пупком земли.

– Как ты вообще прошла конкурс? – Артем смотрит на меня с неподдельным удивлением. – Ты же душная снобка.

– Я и сказала, что вылечу в первом круге, – напоминаю я.

– Ну да, ну да… – задумчиво бормочет он и, махнув на прощанье Ольге, уходит.

– Ты чего на Темку напала? – возмущённо шипит она, дождавшись, пока шум шагов в коридоре стихнет. – Парню врачи и так полгода в футбол играть запретили.

– Едва ли это как-то повлияет на его самооценку, – оправдываюсь я. – Он так очарован собой, что перед сном, наверняка, онанирует на своё селфи.

– Тебе не достанется, вот ты и бесишься, – развернув фольгированную прядь, она пристально её разглядывает. – Так, ещё сорок минут и будем смывать.

Я картинно возвожу глаза к потолку. И ничего: я не бешусь. Не достанется мне хромоногий Тема – и слава богу.

2

– Есения Калашникова? – Женщина в ярко-зеленом свитере отрывает взгляд от ноутбука и с настороженностью меня оглядывает. – Ага, – подтверждаю я, промаршировав к креслу. – Прибыла по требованию продюсера «Звездного жениха».

Плотнее придвинув очки к переносице, она смотрит то на меня, то в экран.

– На фото вы выглядите совсем по-другому.

– Тоже заметили? – Я машинально трогаю волосы, усилиями Ольги, получившими красивый золотой цвет и небывалый объём. – У меня даже глаза будто оттенок поменяли.

– И кожа засияла.

– Это я просто вспотела, пока по лестнице поднималась, – отмахиваюсь я. – Так что мы будем делать? Проверять меня на отсутствие шизофрении?

– Я штатный психолог шоу, и зовут меня Елена. Перед началом съёмок я провожу небольшую беседу с каждой из участниц, чтобы удостовериться в их стрессоустойчивости.

– А не поздновато ли коней на переправе менять? – иронизирую я. – Первый съёмочный день стартует уже завтра.

– Давайте не будем отклоняться от темы встречи. Я задам вам несколько вопросов, на которые вам нужно будет ответить предельно честно.

Я с готовностью поднимаю ладонь вверх.

– Начинайте.

– Как вы реагируете на критику, Есения? – Женщина смотрит на меня, как на распластанную под микроскопом рептилию. – Она кажется вам нормальной или, скорее, раздражает?

– Смотря, кто критикует и как, – без раздумий отвечаю я. – Если речь идёт о преподавателе, я прислушаюсь, а если о неавторитетной для меня фигуре, например, о скучающей бабуле на лавке или футбольной звезде с комариным айкью, – просто наплюю.

– Интересно. То есть человек, добившийся успеха в профессиональном спорте, не представляется вам авторитетным?

Я непонимающе хмурюсь.

– А должен? Что дельного я могу от него услышать, кроме рекомендаций, как правильно пинать мяч?

– Не стоит так узко мыслить. Профессиональный спорт требует большой силы воли и строгого распорядка дня. Возможно, вы бы могли чему-то поучиться.

– Замечание про узость мысли – это часть теста на стрессоустойчивость, я так понимаю? – ехидничаю я. – Проверяете, не вытащу ли я средние пальцы и не начну размахивать ими у вас перед носом?

– А у вас есть такое желание? – моментально оживляется женщина.

– Да вроде нет. – Откинувшись на спинку кресла, я вздыхаю. – Давайте я кое-что расскажу, чтобы сэкономить моё и ваше время. В шестнадцать я сломала позвоночник, катаясь на лыжах. Только один врач из двадцати сказал, что я не останусь инвалидом. Его потом уволили за курение марихуаны и поддельный диплом. В восемнадцать я своими силами поступила на архитектурный, хотя вся моя жизнь до того была посвящена исключительно тренировкам, и в университет я не собиралась. На вступительные экзамены я пришла в корсете, но на своих двоих. Так что мне не нужны ничьи советы о силе воли и режиме. Я и так знаю о них всё.

Отложив ручку, женщина задумчиво меня разглядывает.

– Это более убедительное доказательство стрессоустойчивости, чем те, что я слышала до этого. Некоторые участницы искренне считают, что главное испытание в их жизни – это отказ от наращенных ресниц в пользу натуральных.

– Бедные, – сочувственно вздыхаю я, заглядывая в телефон. Чёрт, через полчаса мне нужно быть на йоге. – Теперь я могу идти?

– Можете, Есения. – Сделав какие-то пометки на листке, женщина встаёт и неожиданно улыбается. – Не знаю, что вы забыли на этом шоу, но я буду за вас болеть.

– Жаль вас разочаровывать, но я вылечу в первом же круге, – беспечно парирую я, поднимаясь следом. – А победит какая-то там Клава или Тина… – спохватившись, затыкаю рот рукой. – Простите за спойлер.

– Кристина, – поправляет она. – Кристина Строберри.

– Неважно, – подув за ворот толстовки, я с раздражением стягиваю её через голову. – Мне кажется, или здесь жарко?

– Сегодня во всём съёмочном центре не работают кондиционеры, – сдержанно поясняет женщина. – Всего вам доброго.

Завязав толстовку на талии, я с облегчением выхожу из кабинета. Хорошо, что поленилась снять с себя домашнюю майку, а то пришлось бы потеть до самого дома.

– Да не собираюсь я весь следующий сезон торчать на скамейке! – разносится по коридору знакомый, раздражённый голос. – По контракту деньги капают, и что? Меня же, как спортсмена, не станет! Мне теперь, блядь, до конца жизни в рекламе банков сниматься и по дебильным шоу таскаться? Может, ещё на камеру подрочить, чтобы обо себе напомнить?!

Замедлив шаг, я наблюдаю, как Котов на бешеной для хромоножки скорости проносится мимо меня и, резко оборачиваюсь, заслышав его многозначительное присвистывание. Застыв, я вопросительно таращусь на звездного жениха. Чего он рассвистелся? Деньги так сильно, что карманы жмут?

Все ещё, прижимая смартфон к уху, звездный жених выразительно окидывает меня с головы до ног и, ослепительно улыбнувшись, выговаривает одними губами слово, приводящее меня в недоумение.

В смысле, горячо? Если вспотел, просто переоденься.

3

Первый съёмочный день

– А это не перебор? – ошарашенно осведомляюсь я, оглядывая макияж в зеркале. – Я же в темноте буду светиться, как собака Баскервилей. И почему мой нос вдруг стал таким маленьким? Я трогаю ноздри, желая удостовериться, что они всё ещё на месте.

– Это и называется работа художника, – снисходительно изрекает Артур, визажист. – Я могу слепить из твоего лица всё, что угодно, девочка. Уменьшить нос, увеличить глаза, нарисовать скулы, изменить форму губ. Всего полчаса – и мама родная не узнает.

– Страшный ты человек, – комментирую я, с вожделением оглядываясь на дверь. – Можно я теперь пойду?

– А где слова благодарности и слёзы счастья? – Артурчик смотрит на меня с укором. – Я из тебя такую, такую сладкую конфету сделал.

– Сладкую настолько, что у съёмочной группы при виде меня слипнутся булки. Спасибо тебе большое. Надеюсь, это всё потом ототрётся?

– Сначала мицелярка, потом гидрофильное масло, затем энзимная пудра или любая умывалка, – Артур воодушевлённо загибает пальцы. – Затем тонер с кислотами, сыворотка с ниацинамидом и какой-нибудь лёгкий кремик. Кожа у тебя хорошая, только слегка суховата.

– Я половины слов не поняла, но спасибо. Умоюсь мылом.

– Аха-ха-ха, – весело несётся мне вслед. – Мылом. Хорошая шутка.

При чём тут шутка? Мыло у меня хорошее, с солями Мёртвого моря, его тётя привезла из Израиля. Уже года два им умываюсь.

Прикрыв за собой дверь, я открываю мессенджер, чтобы найти сегодняшнее расписание. 5.30 – укладка и макияж 6.30 – костюмер 8.00 – лимузин и начало съёмок.

Если так начинается понедельник всех телевизионных селебрити, я предпочту скончаться в безвестности. Это же самая настоящая пытка. Сначала тебе дерут волосы феном, потом штукатурят лицо, как стены в хрущёвке, а затем совершенно посторонний человек выберет, что тебе носить.

– Здрасьте, – я растерянно застываю посреди комнаты, уставленной вешалками. – Мне Марина нужна.

– Входи-входи, – девушка в джинсах и просторной белой рубашке с красным цветком, нетерпеливо машет мне рукой. – Зовут как?

– Есения.

– Так… – её взгляд с профессиональным интересом скользит по мне от кроссовок до темечка. – Всё ясно… Брутальная секси.

Заявив это, она принимается звонко щёлкать вешалками, оставляя меня обдумывать столь спорное резюме. Брутальная секси? И что это значит? Что на меня напялят шмотки Лары Крофт?

– Белая майка – маст хэв, – напевает Марина, пихая мне в руки топ и короткую кожаную юбку. – Двойная цепочка на шею… Браслет… Ботинки милитари… Серьги…

– У меня дырок в ушах нет, – вставляю я.

Костюмерша смотрит на меня с недоумением.

– А куда делись?

– Да их не было никогда.

– Странно, – бормочет она себе под нос, откладывая бархатную коробку в сторону и заменяя её футляром побольше. – Тогда заменим на имиджевые очки.

Через минуту я стою со всученным мне добром в примерочной.

Ещё через две минуты я разглядываю в зеркале своё отражение.

– Я так никуда не пойду! – рявкаю я, повернувшись к донельзя довольной Марине. – У Лары Крофт хотя бы были косичка и оружие! А у меня ни того, ни того! Да я же вылитая шлюха!

– Как шлюха выглядит та, кто была перед тобой, – назидательно произносит она. – Ушла, кстати, очень довольной. А ты выглядишь эффектной занозой в заднице. На шоу таких любят.

– Да я всё равно сегодня вылечу, – жалобно пищу я. – Переодень меня, пожалуйста, цветочек аленький.

– Нет, – отрезает костюмерша. – По контракту ты не вправе оспаривать выбранные наряды. Так что, не ной и давай на выход.

Я шумно сцеживаю воздух сквозь крепко сжатые зубы. Никакой она не цветочек аленький, а самая настоящая коза.

* * *

– Есения Калашникова где? – взгляд Инги, продюсера, шарит в паре метрах от меня.

Приходится поднять руку, чтобы она меня заметила. Нас тут всего трое: я и двое мужиков из съёмной бригады. Могла бы вычислить участницу методом исключения.

Цепкий взгляд женщины проходится по мне, заставляя тело слегка напрячься. Неприятная она, эта Инга, и на людей смотрит, как на мясо.

– Как ты изменилась… – она морщит лоб, который отчего-то не морщится. – В общем, слушай. Через пять минут здесь будет лимузин, который отвезёт тебя в особняк. Там тебя встретит Котов…

– Меня одну? – ляпаю я.

– Ты сценарий вообще читала? Там будут все участницы. Жених встречает каждую по отдельности. Твоя задача – играть на камеру. Так как ты вылетаешь в первом круге, сильно можешь не напрягаться. Улыбнись, какую-нибудь глупость скажи. Вроде: «Я всегда мечтала с вами познакомиться, и вот этот день настал».

– Может, «Я хочу от тебя детей»? – фыркаю я.

– Можно и так. Зато зрители посмеются.

Сказав это, она утыкается в телефон, оставляя меня от скуки разглядывать маникюр. Надо признать, что бригада местных стилистов знает своё дело. Мои ногти и волосы ещё никогда не выглядели настолько безупречными.

Только одно непонятно: если моя роль настолько мизерная, почему бы не оставить мне мою одежду? Чем костюмершу не устроили мои драные бойфренды и папина футболка, косящая под модный оверсайз?

Долго размышлять на эту тему не приходится, так как в воротах появляется лимузин. Его идеально чистый капот блестит даже сильнее, чем моё лицо.

– Удачи, – безразлично произносит Инга, поправив динамик в ухе. – Жень, встречай. Номер три выезжает к вам.

4

– Вы как будто трупы перевозите, – вжавшись в обивку дивана, я растираю покрывшиеся гусиной кожей предплечья. Костюмерше стоило бы накинуть к костюму женщины-кошки что-то тёплое, чтобы я не окочурилась раньше, чем скажу Котову «привет».

– Чего так холодно-то?

– Температуру прибавил, – кротко отзывается водитель. – В мини-баре есть шампанское. Можешь выпить для храбрости.

– Сейчас восемь утра, – я с сомнением косясь на горлышко бутылки, торчащее из ведра со льдом. – Так что, пожалуй, я пас.

Глаза в зеркале заднего вида вспыхивают любопытством.

– Ты первая, кто отказался.

– То есть, Котов не в курсе, что ему подсунули невест-алкоголичек? – ухмыляюсь я.

Мужчина ничего не отвечает. Возможно, он тоже подписал бумагу о неразглашении.

После первой поездки в лимузине могу с уверенностью заявить, что его крутизна сильно преувеличена. Возможно, дело в боковой посадке, но меня начинает мутить.

– Можно окно открыть, а? – Прикрыв глаза, я глубоко дышу. – Что-то нехорошо.

– Укачало, – понимающе заявляет водитель. – Могу конфетку дать.

Конфеткой оказывается ярко-розовая карамель в форме шара, насаженного на палочку. Решив не задаваться вопросом, какого чёрта взрослый дядя на большой чёрной машине возит такое в бардачке, я запихиваю её в рот. Всё лучше, чем продемонстрировать содержимое желудка перед камерами.

Спустя пару минут тошнота ослабевает. И вовремя, потому что впереди показываются здоровенные кованные ворота, а за ними – тот самый особняк с картинок. Прибежище гламура и место съёмок «Звёздного жениха».

– Никуда не выходи, пока я не дам сигнал, – инструктирует меня водитель. – Пойдёшь, когда участницу номер два закончат снимать.

Вытянув тяжеленные говнодавы, которые костюмерша окрестила ботинками милитари, я смотрю в тонированное стекло. За ним – белокурая фея в розовом платье, вовсю знакомящаяся с женихом.

Старательно скалит иссиня-белые зубы, когда Котов, нарядившийся так, словно готов хоть сейчас шагнуть под венец, целует ей руку. Фальшиво прикусывает губу, имитируя стеснение, когда он что-то говорит. Короче, бу-э-э.

Почувствовав новый приступ дурноты, я старательно обгладываю карамель и чуть не роняю её на колени от неожиданно раздавшегося гарканья:

– Всё, пошла, пошла, пошла!

Я резко вскакиваю и едва не ударяюсь головой о потолок. Дверь распахивается, в уши врезается шум голосов, в глаза – слепящие лучи света.

Зажмурившись, я машинально спускаю на глаза очки и мысленно благодарю костюмершу за своевременный подгон.

Сияющее улыбкой лицо футбольной звезды оказывается прямо передо мной.

Напрочь забыв о торчащем изо рта чупа-чупсе и окончательно растерявшись от вида камер и десятков устремлённых на меня глаз, я ляпаю первое, что приходит в голову:

– Сначала возьми благословение у моего папы, а потом поговорим, красавчик.

Лицо звёздного жениха застывает в растерянности, протянутая ладонь медленно опускается.

Я беззвучно вою. Да что ж я за неудачница такая? Даже не заметила, что он собирался помочь мне выйти.

Мужественно вернув на лицо улыбку, Котов медленно наклоняется ко мне и целует в щёку.

Его дыхание со вкусом мятной жвачки задевает мою ушную раковину одновременно с шёпотом:

– Ты у меня отхватишь по полной, коза.

5

Когда второй продюсер шоу, представившийся то ли Игорем, то ли Егором, объявляет, что мы всем расфуфыренным стадом можем переместиться в дом, я с благодарностью возвожу глаза к небу.

Два с лишним часа мы торчим под палящим солнцем в ожидании, пока звёздный жених обласкает своим вниманием каждую из участниц, которых здесь без малого двадцать человек. От количества фальшивых улыбок и запахов парфюмерии меня воротит настолько, что не спасёт даже кило чупа-чупсов. А чёртова кожаная юбка и вовсе превратилась в парник. Не удивлюсь, если у меня из задницы торчит пучок свежей петрушки и где-то по соседству наливаются огурцы.

– Так, девочки, не толпимся! В дом заходим согласно присвоенному номеру! – раздаётся предупредительный окрик.

Красотки, настойчиво пробивавшиеся к двери, замедляют шаг, нехотя пропуская вперёд меня и ещё двоих девушек. Их неприязненные взгляды открыто транслируют: какого хрена я должна плестись позади той, кто в разы хуже меня?

Потому что мой номер три, а твой – надцатый, – мысленно усмехаюсь я, огибая недовольную гламурную каланчу, лицо которой кажется смутно знакомым. Такая вот жиза, сестрёнка.

К женской конкуренции я привыкла со времён спортивной школы, и она меня не слишком заботит. Непонятно другое. Почему они так спешат зайти в дом? Им предстоит торчать там несколько месяцев без связи с внешним миром. Не лучше ли впрок надышаться свободой?

Ладно, признаю, внутри есть на что поглазеть. Белоснежные стены, сверкающие люстры, длинный мраморный коридор, уходящий в неизвестность, стойка, уставленная закусками и бокалами с шампанским, к которой стаей оголодавших чаек моментально налетает десяток участниц.

Я наблюдаю, как они жадно вливают в себя пузырьки, и думаю, что Котову стоит быть поосторожнее с выбором невесты. Слишком высок риск оставить все футбольные гонорары в рехабе.

– Шампанское стоит для всех, так что не стесняйтесь разбирать бокалы, – командует то ли Игорь, то ли Егор. – Через десять минут продолжаем съёмку.

Я хмурюсь. Здесь и так собралась целая толпа потенциальных алкоголичек. Для чего спаивать остальных?

Устав маяться от безделья, решаюсь размять ноги и пройтись. Кажется, многие девушки были знакомы ещё до шоу, ибо легко разбились на парочки и оживлённо болтают.

– Бедняжка не в курсе, что милитари уже два сезона подряд вышел из моды, – доносится позади вместе с язвительным смешком.

Я оборачиваюсь. Не потому, что замечание ранит мой утончённый вкус, а потому что не люблю, когда хихикают в спину. Хочешь что-то сказать – скажи, глядя в глаза.

Автор реплики – экзотичная брюнетка в белоснежном платье, выгодно подчёркивающем её насыщенный загар. Остаётся только недоумевать, почему настолько красивой девушке потребовалось зубоскалить в мой адрес.

Ты уже выиграла генетическую лотерею. Просто расслабься!

– Твоё платье едва из новой коллекции, – я выразительно оглядываю её с головы до ног. – Судя по жёлтым подмышкам, оно отходило пару сезонов «Звёздного жениха».

Папа всегда говорит, что нельзя агрессией отвечать на агрессию. Думаю, он прав, но что поделать, если мой язык, как обычно, обгоняет мозг.

К тому же, сдается мне, что правила здесь как на зоне. Если дашь слабину – место твоё так и останется возле параши. Не то чтобы у меня был опыт отсидки – это я по фильмам уяснила.

Лицо восточной красавицы обретает скандинавскую бледность, так что я спокойно иду дальше. Теперь она знает, что с Есенией Калашниковой лучше не связываться. Впрочем, это знание едва ли ей пригодится, ведь уже сегодня я поеду домой.

Уф-ф! Скорее бы переодеться в свои просторные джинсы и завалиться на диван с книжкой. Вся эта напомаженная тусовка с шампанским точно не для меня.

В вестибюле появляется Котов, и атмосфера, как по команде, меняется. Шум голосов стихает, а все камеры вместе с десятками взглядов моментально устремляются на него.

Я украдкой закатываю глаза. Ему самому не обрыгло столько улыбаться?

– Добрый вечер, девушки! – Голос именитого футболиста разливается по вестибюлю елеем. – Я рад приветствовать вас здесь, в этом невероятно красивом месте, которое стало ещё прекраснее с вашим появлением. Сегодня особенный вечер для всех нас. Вы здесь не случайно. Каждая из вас – яркая, уникальная, интересная, и я с нетерпением хочу узнать вас ближе.

Я здесь, чтобы найти ту самую. Ту, с кем я захочу пройти весь путь вместе. Я верю, что любовь – это не только чувства, но и доверие, взаимопонимание, поддержка. И я готов к тому, чтобы искать её здесь, среди вас.

Впереди у нас много удивительных моментов, незабываемых свиданий и, возможно, сложных решений. Но сегодня я хочу, чтобы вы расслабились, насладились этим вечером и просто были собой. Я благодарен каждой из вас за смелость, за то, что вы пришли сюда, чтобы открыть свои сердца. Надеюсь, этот путь будет ярким и важным для всех нас.

Ну что, начнём этот вечер?

Последняя фраза тонет в восторженном женском визге.

– Как ты искренне сказал, Артём! У меня даже слёзы выступили! – Участница в розовом прикладывает пальцы к глазам и обмахивается.

Я смотрю на неё как на умалишённую. Искренне? Да в замороженной куриной ноге больше искренности, чем в этом шаблонном монологе.

– Так-так, девушки, – снова подаёт голос Игорь-Егор. – Прошу всех допивать шампанское, потому что мы переходим к важному эпизоду… Снимаем, как жених беседует с каждой из вас…

Его взгляд скользит по комнате и неожиданно останавливается на мне.

– А начнём мы с номера три. Жень, подтащи камеры к ней, и поехали.