Czytaj książkę: «Клешня»

Czcionka:

Клешня

Электричка мягко остановилась. Голос в репродукторе невнятно пробубнил название станции, разобрать можно было только первую букву… Я встал, потянул мальчишку за рукав.

– Пошли, название станции начинается на «а», выходим.

Он молча поднялся и пошел к выходу. Мы прошли через платформу, и дошли до остановки автобуса. Стены остановки были густо исписаны граффити, черный металлический прямоугольник (в котором обычно находится информация о маршрутах и интервалах движения) был пуст, и кокетливо завернут вверх шаловливой рукой какого – то гиганта. Внутри остановки чинно выпивали ребята, судя по количеству шелухи от семечек, выпивали уже давно, а если ориентироваться на количество полных бутылок, то впереди у них было еще очень много времени.

– Привет, ребята.

Никакой реакции.

– Автобус скоро?

Никто не повернул головы, как будто ни меня, ни пацанчика тут не было. Говорить больше не хотелось. Я уже собрался уйти, как один из них, глотнул из бутылки, закурил и сказал не торопясь.

– Скоро.

Последовала пауза минуты на две. За это время он несколько раз выпустил дым

,громко высморкался и продолжил.

– Завтра.

Послышались смешки, кто-то восторженно хрюкнул. Я спросил:

– Серьезно?

Последовал тот же ритуал: глоток пива, затяжка, сморкание.

– Очень

– А как еще можно добраться до… и я назвал пункт назначения.

Пауза, повторение всей последовательности действий.

– Такси.

Парень явно экономил слова, силы, эмоции. Я посмотрел на пацана.

–Что думаешь?

Пацанчик молчал. Я сказал в сторону «экономного».

– Спасибо, приятно было поболтать.

Он впервые расщедрился и одарил меня полуулыбкой.

– Гавно вопрос.

– Мы тут подождем. Не против?

– Ждите.

Чего мы ждем, я и сам не знал, весь мой наличный капитал исчислялся пятьюдесятью рублями, наивно было рассчитывать на такси с такими деньгами, но мне уже было плевать на всё. Жуткая жара, целый день в разъездах, жажда, усталость, короче – я просто сидел и ждал.Пацанчик тихо сидел рядом. Прошло минут сорок, зашуршал гравий, на дороге остановилась Татра, откуда-то снизу живота поднялось тепло, ощущение было такое, будто встретил старого, очень дорогого друга. Нет, я не автолюбитель, в машинах не понимаю ничего, хотя в школе у меня даже был предмет – «Автодело», но моё тело равнодушно профукало всё автодело, на уроках я читал книги, не имеющие к машинам отношения, и краем уха слушал, а если меня спрашивали, краем рта отвечал. Так вот, в машинах я ничего не понимаю, но Татра это совершенно другое дело. С 86 по 89 год моя мама работала в школе при советском посольстве в Праге, я, конечно же, был там с ней. Не знаю как сейчас, тогда районы города просто обозначались цифрами: Прага – 4, Прага -5, ну и так далее. Мы жили в одном таком районе, улица называлась – Под каштанами. В этом месте стояли два четырехэтажных школьных дома, рядом многоэтажные дома торгпредства, севернее была школа, напротив которой располагалось какое-то административное здание, на крыше которого огромными буквами (чтобы мы видели и не сомневались),было написано sovetskim svazom na vecny casy i nikdy inak! С советским союзом на вечные времена и никогда иначе! Сами чехи говорили – на вечные времена, и ни минутой больше! Конечно, эту надпись мы видели, и в верности чехов не сомневались. Не сомневались мы и до 68 года, а после, так и последние сомнения отпали вовсе. Южнее, на холме, находилось посольство, в котором часто устраивали приемы для послов других соцстран, и тогда Татры (черные, кургузые, мощные, с двумя глушителями), заполняли всю нашу улицу. Хриплый голос через громкоговоритель выкрикивал название страны, и машины подъезжали за пассажирами. Если в теплый летний день обойти вокруг дома, и поднять пару камней побольше, как минимум из-под одного вытечет тяжелая, с металлическим отливом, капля и вдруг очень быстро зашевелит ногами, и помчится прочь – это жужелица, или жук– короед. Когда я вижу Татру,всегда вспоминаю этого жука, такое же ощущение мощной силы, надежности, и, конечно же, вспоминаю Прагу, наверняка есть в Европе города красивее, но не для меня. Мутные воды Влтавы неспешно текущие прочь, Карлов мост, пражский град – всё это для туристов, у меня свои любимые места: парк Стромовка, свечки каштанов, смотровая площадка над парком и, конечно же, район Прага – 6. Вечерний, мягкий воздух, теряющий реальность в свете пражских фонарей. Пражские фонари – это такие штыри серого цвета, а наверху у них…В армейской столовой масло выдают в виде кругляшей сантиметра полтора толщиной, этакая масляная шайба, забивая такую в рот, ты провожаешь в последний путь очередной (один из 730) прошедший день. Пражские фонари увенчаны шайбами по форме и цвету похожими на армейские маслаки, на вкус не скажу, не пробовал. Вот поэтому, увидев Татру, я воспарил духом, но ненадолго – ее хозяин приземлил меня обратно первыми же словами. Он вылез из машины, не спеша подошел и бросил в нас как камнем:

– Сопли в рот, баранки в чай!

По интонации я понял, что угрозы в его словах нет, но общий смысл был мне не доступен. Я попытался представить каково это будет, если правда окунуть баранки в чай, а сопли в… «Экономный» сказал:

– Это он так здоровается.

– А-а, ну да, и тебе того же.

Водитель был невысок, кривоног, одет в белоснежный, крупной вязки свитер, хорошо контрастирующий со смуглым лицом. Он сразу цепко выделил меня и пацанчика из группы.

– Куда ехать надо?

Я ответил, он заметно оживился.

– В саму гостиницу?

– Да.

– Зиночка в баре работает?

– Не знаю, не был.

– Ладно, двести.

– Да у нас полтинник всего.

– Ты не понял братыло, я тебе двести плачу и довезу с ветерком.

Я, правда, не понял, растерянно посмотрел на «экономного», тот был в курсе шутки и только довольно прищурился, мол, давай-давай.

– Все дело в доверии, вернее в его отсутствии, но это я тебе по дороге расскажу, садись, поехали

Я встал, и тут пацанчик подал голос, второй раз за день.

– А мама не разрешает мне садиться в машину к незнакомым дядям.

– Да мне моя тоже, но что твоя мама скажет, если узнает, что ты ночевал на остановке, вдали от гостиницы и в окружении такого количества незнакомых дядей?

Пока он обдумывал возражение, я уже втащил его в обитый белой кожей салон. Внутри было прохладно, приятно пахло освежителем, негромко играла музыка. Машина незаметно поехала, водитель тут же обернулся:

– Как зовут сына?

Я удивленно подумал, что не знаю имени пацана, хотя уже недели три с ним знаком. Чтобы не пускаться в долгие объяснения сказал:

– Вася…Иванович

–З начит ты – Иван?

– Ну, в общем да (опять соврал я)

– А я – Руслан!

– Угу

– Так вот Ваня, хреновые твои дела, ты в курсе?

– Это почему?

– Вася говорит правильные вещи, нельзя садиться в машину к незнакомым людям.

Краем глаза я увидел, что при слове «хреновые» пацанчик судорожно как-то схватился за дверную ручку. Чтоб не дай бог не вывалился, я на всякий случай закрыл дверь кнопкой. Руслан использовал оригинальный стиль вождения, он не глядел на дорогу, весь отдался разговору, повернувшись к нам.Татра тем временем выехала на встречную полосу, наверное, у меня расширились зрачки, потому что Руслан усмехнулся, и повернулся вперед, выправив положение одним движением рук. Руки были большими, прямо-таки черного цвета, переплетены венами, лежали на руле как-то странно, как какие-то клешни, под очень необычным углом.

– Не бойтесь, я не маньяк, нормально все, шучу я так. Почему хреновые? Ты в какой стране живешь? Со времен горбатого здесь у всех хреновые дела. Ты сам откуда?

– Из Москвы.

–Ну и как там у вас?

– По разному

– А я из Абхазии, слышал про такую республику?

– Кое-что

– Ага, раньше курортное место было, теперь одни крабы на пляже загорают, а люди, те, кто поживее сюда подались, все спасибо Михал Сергеичу.

– А он тут причем?

– Он лохов прогрузил сладкими сказочками про перестройку, гласность и демократию, а сам пока они чухались, Союз развалил, а нам по итогу пришлось воевать. Про Басаева слышал?

– Слышал

– Я с ним в футбол играл, человеческими головами

– Чего?

– Ну да, он же воевать учился у нас в Абхазии

– А головы?

– Грузин, пленных

– Понятно, так ты что – поучаствовал?

– Да, немного

Слева появилась большая черная машина, какой-то хищной формы (я же сказал, что не автолюбитель),и стала прижимать нас к обочине. Руслан хмыкнул, и надавил на газ. Машина чуть отстала, но быстро сократила расстояние, поравнявшись с нами. Открылось окно, в окне появилось иссине-черное от щетины лицо, черные очки, рука с золотым браслетом, которая указывала нам наше место – к обочине! Пацанчик (на сиденье рядом со мной) одной рукой стал держаться за дверь, а другой за нижнюю челюсть. Чтоб зубы не стучали, (догадался я). Товарищ из окна напротив, показал мне необычной формы пистолет, насколько я могу судить-очень похож на настоящий. Руслан резко затормозил, и сразу выскочил из машины, буквально побежал навстречу загонщикам.

– Чего сукнахбля, жить надоело?

– А то! Нахсукбля!

– Привет, Руслан!

– Здорово Гога!

Дальше все пошло как обычно, как принято в таких случаях – поцелуи в щетинистые щеки, обьятия, радостный мат.До меня доносились обрывки слов, люди были явно интеллигентные. «Пробил в голову», «снесло башню»,»хмурый»,» сучки» et cetera. Один из догонявших разложил на капоте газету и стал производить руками какие-то пассы, то ли на пианино играет, то ли колбасу режет. Щелкнула Зиппо, раздались довольные смешки, мои ноздри защекотал сладковатый дым анаши, я закрыл окно. Пацанчик все ещё держался за дверь, костяшки пальцев побелели, на лбу выступили мелкие, абсолютно правильной формы (будто их пипеткой наносили) капли пота. Я успокаивающе сказал:

– Всё нормально, они знакомы

Пацан молчал.

– Да расслабься, скоро приедем.

Тишина. Я отвернулся.

Тот год был неудачным. Во-первых: я женился. Во-вторых: сидел без работы. В -третьих…да не надо никаких третьих, достаточно, во-первых и во-вторых. Я покупал газеты с объявлениями о вакансиях, звонил, ездил на собеседования с кадровыми работниками разной степени бодрости, результат был один – мы вам перезвоним, жду звонков до сих пор. Самооценка неуклонно приближалась к нулю. Помогла мама, какой-то ее знакомой требовался вожатый в летний лингвистический лагерь. Как раз в прокат вышла первая часть приключений гаррипотера, одна предприимчивая тетка мигом оценила коньюнктуру,сняла пол этажа в отдаленной на сто километров от Москвы гостинице, нашла нескольких учителей английского, желающих летом и отдохнуть и заработать, разместила рекламу, назвала все это дело лингвистическим лагерем и – вуаля, я уже гружусь в автобус с группой детей. Хозяйке лагеря (бесформенная тетка с каким-то мятым, будто только что из стиральной машины лицом) ,я сразу понравился.

– Сказали придет мальчик, а мальчик выше меня ростом и весит килограмм девяносто! Заодно будешь и охранником! Как твой английский?

– I am gonna kick your old ass!

– Чего ты сказал?

– Я говорю, что могу уговорить вегетарианца съесть общепитовскую котлету. (После миллиона собеседований, я знал, что надо говорить работодателю)

Тетка погрустнела, в складках лица добавилось уксуса, и тем похоронным тоном, каким обычно врачи говорят «У вас неоперабельный рак», произнесла.

– А у тебя юмор хороший.

– Я еще и скромный ( я шел ва-банк).

– Молодец, не теряешься.

– Сам себя не похвалишь, три дня как оплёванный!

Её губы подобрались в какой-то куриный огузочек,у меня возникло стойкое ощущение, что сейчас последует смачный плевок, просто мадам выбирает сектор для обстрела, но нет, подвигав огузком направо, затем налево, она что – то промычала, одобрительно махнула рукой в сторону автобуса и пошла разбираться с родителями.Пацанчика я в тот день не запомнил, хотя его мама подходила и просила обратить на него о с о б о е внимание. Было не до него, выяснилось,что есть трое «мокрушников,» которых надо будить по ночам (инурезники). После приезда оказалось, что мне отведена роль ночного вожатого, физрука, массовика – затейника, охранника и еще чего-то. Никого из этих людей в лагере не было, да и лагеря не было, детей просто разместили в гостиничных номерах, и, почувствовав свободу, они быстро забыли про гаррипотера и начали старательно изводить соседей воплями, бессонными ночами, драками – короче самый обычный детский отдых. Я бдел ночью и днем, позже всех ложился, раньше всех вставал (накрывать завтрак в столовой). Я вел жизнь простого аскета, денег не было, а того что было, хватало только на полчаса занятии в тренажерном зале, стоило это счастье ровно 50 рублей. Быстро прошло две недели, в один из дней мне сунули в руку телефонную трубку, звонила мать пацанчика, бодро заверив ее, что её сынуля поздоровел, возмужал и готов к бою с самим Майком Тайсоном, я побыстрее завершил разговор и тут…услышал его крик. Он даже кричал неправильно, как-то не по-детски, а по-заячьи, жалобно, словно сомневаясь в том, есть ли у него право нарушать покой окружающих. Есть дети, орущие от боли с упоением, свирепо открывающие рот, наслаждающиеся тем, что оказались в центре внимания. А пацанчик вскрикнул как-то робко и замолк – он все делал неправильно. Этой своей особостью он настроил против себя всех, даже соседа по комнате, что тот и продемонстрировал, пожав пацанчику руку. Дверью. Да так ловко, что в двух местах вылезла кость. К счастью, в лагере в это время были родители, приехавшие к своему чаду на машине, они подвезли нас до Лобни, где врачи вправили все что необходимо, и закатали правую руку в гипс. Обратно мы добирались своим ходом, теперь ждали окончания саммита Руслана и друзей. Быстро,минут через сорок, он в состоянии, которое американцы характеризуют словом »stoned» рухнул на переднее сиденье, и, предвосхищая мой вопрос сказал.

– Мои друзья, тоже брокеры, как и я.

Именно так я всегда и представлял себе брокеров – бандиты с большой дороги, теперь моя догадка нашла наглядное подтверждение. Руслан хмыкнул один раз, другой.

– Отчаянный ты парень Вася.

– Это почему?

– Садишься с ребенком в машину к незнакомому, совершенно пьяному человеку и не боишься, что тебя убьют, ограбят,или машина врежется в столб.

– Да боюсь, конечно, просто…

–Просто ты сразу почувствовал, что доверяешь мне, да?

– Да нет, я…

– А чего ты оправдываешься?

– Да я не собирался

–Вот все у нас так на авось делается, своя жизнь не дорога, хрен с тобой, ребенка – то не жалко, что – ли?

– Руслан, ты о чем сейчас?

–А ты, чего поверил, что меня Русланом зовут? Здорово!

– Чего здорово?

– Здорово изображаешь идиота!

Пацанчик исполнил свой «заячий» крик, и стал издавать звуки обычно предшествующие рвоте. Руслан обеспокоенно заерзал.

– Да пошутил, я пошутил, юмор у меня такой, меня здесь все знают, думаешь чего этот крендель на остановке так радовался? Я обычно сажаю лохов всяких, и предлагаю подвезти бесплатно, жадность всегда берет верх над осторожностью, все соглашаются. Я по дороге их попрессую немножко, ну в смысле психологии, потом отпускаю, любопытно наблюдать за реакциями, ты это пацана своего держи, чтоб он мне салон не облевал, я только недавно чистку делал!

– А-а-а, есть вещи, которых и ты боишься, хренов Фрейд!

– Да ладно, давай без обид, я же всё тебе по – честному объяснил, по – братски.

– Носорог рогатый в Африке тебе брат, поехали быстрее, видишь ребенку нехорошо!

Пацанчик всё-таки не смог сдержать себя, правда вырвало его не внутри, а снаружи – я успел открыть окно, немного попало и на дверцу машины, по салону разнесся кислый запах, Руслан, увидев и унюхав последствия, взмахнул ручищами как краб клешнями и выдал горячую речь на незнакомом языке, только матерные слова проскакивали очень даже знакомые.

– Чего возмущаешься? Сам виноват, зато машина у тебя теперь прямо нарышкинское барокко – неповторимое сочетание двух цветов!

– Издеваешься? Правильно, только ты пойми, я все это не со зла, не надо меня за падлу держать.

– Не мы такие, время такое, знакомая песня…

–Да хорош уже, а ты гниловатый оказывается Ваня, сначала тихонько сидел, а как почуял безнаказанность, так гавно из тебя и поперло.

–Из меня?

У меня даже дыхание перехватило, вот же наглый черт! Хотелось бы мне сказать, что вот так обмениваясь искрометными, брызжущими остроумием репликами, мы и доехали до гостиницы, так нет, на самом деле я «завис»,и молчал большую часть дороги. Пацанчик тихо заснул, здоровой рукой держась за ручку. Изо рта у него тянулась струйка слюны. Когда Руслан резко притормаживал, или на дороге попадались неровности, голова пацанчика билась об стекло, каким-то деревянным стуком. Когда приехали, Руслан выскочил из машины первым.

– Гони полтинник.

– На, заслужил, дай хоть руку пожму.

Я чувствовал облегчение от того, что все закончилось благополучно, и я цел и ребенка довез, и даже был готов обнять Руслана. Видно я слишком крепко его схватил, лицо исказила гримаса настоящей боли.

– Ну чего хватаешь, у меня же обе руки сломаны!

Только сейчас до меня стало доходить – мы с пацаном сели в машину к какому-то ненормальному, вообразившему себя психоаналитиком, человеку явно криминальных наклонностей (судя по кругу общения),пьяному, обкурившемуся на наших глазах, да еще оказывается, со сломанными руками. Я почувствовал труднопреодолимое желание коснуться асфальта лбом, чтобы удержаться пришлось схватиться за капот Татры, Руслан еще раз проделал свой трюк со взмахом руками, словно птица-мутант, у которой клешни вместо крыльев.

– Полировка, я ж тебе говорил!

Я ничего не ответил, мимо проходил строем наш лагерь, было время ужина, втолкнув пацана в строй, я поплелся в столовую. После ужина машина стояла на том же месте, задняя дверь была открыта, из нее торчали ноги Руслана. Я подошел посмотреть – он мирно спал, мой полтинник валялся на полу. Я тихонько поднял деньги, Руслан все равно не вспомнит, а я еще раз в тренажерный зал схожу. Как говорила героиня одного фильма: »Вы считаете меня легкомысленной и несерьезной?». Наверное, вы правы.

Периметр.

Пиночет! Борман! Гитлер! – идите сюда уроды, ах Борман, ну ты и падла, слюнявый как пидор – а ну отвали, да, у меня есть для вас кое –что, но достанется только одному – самому умному, ну, куда мы сейчас идём? Правильно Пиня – мы идём на периметр! Гулять! Старого не проведёшь, он всё знает. На тебе сосисочку, стой я на нос тебе положу – давай покажи, как ты умеешь!

Огромная пасть бесшумно открывается, и сосиска исчезает в её алой глубине бесследно. Борман и Гитлер с обиженными мордами отбегают в стороны, но тут же начинают повизгивать от нетерпения – скоро прогулка.Мы идём на периметр – катаю это слово во рту как кусок гальки – пе – ри – метр, чувствуется какая –то геометрическая выверенность, и в то же время какое –то неудобство, громоздкость. Пойдём впятером – три пса, сержант из города невест, и я. Пиночет жил в карауле до меня, при мне и, будет жить после меня, старый, заслуженный, благообразный армейский пёс, ненавидевший офицеров – наши вкусы совпадали в этом вопросе. Борман и Гитлер приблудились позже, ещё щенками. В караул привозили пищу на ЗИЛе, масло в алюминиевых тарелках, каши и супы в бачках – мы это есть уже не могли, и отдавали собакам. В карауле ещё была кошка, её звали Сысой, да, имя не совсем бабское, просто так получилось, , когда мы обнаружили, что она – девочка, менять что –то, было уже поздно, Сысой феминисткой не была, и охотно отзывалась на мужское имя. Сержант был похож на смазливого типа певшего песню про Wonderful Life, был он на полгода призывом старше меня, трусоват, истеричен и подл – в общем, надёжный спутник для обхода периметра. Отработанным движением мы заряжаем наши СКС – десять патронов калибра 7,62, я с нетерпением жду, когда – же найдутся безумцы, готовые напасть на наш караул. Я отслужил уже больше года, и ради отпуска, готов кого – нибудь убить, желательно, чтобы мне за это ничего не было. Ничего не поделаешь – я неисправимый романтик. Душка –сержант пнул ногой калитку, псы азартно понеслись наперегонки, мы идём минут десять в быстром темпе, ну всё – пора закурить и посидеть, по периметру стоят скамейки из распиленных пополам брёвен.

– Слушай, я тебе про танкиста рассказывал?

–Нет.

– У меня в Часцах дача, рядом пруд, пару лет назад поисковики нашли в пруду немецкий танк, полностью сохранившийся, вытащили на берег, а внутри башни огромный сом свернулся калачиком.

– Как он туда попал?

–Через дуло танка заплыл, еще когда мальком был.

– И чего, он там столько лет просидел?

–Ну да.

–А чем же он там питался всё это время?

– У мёртвого танкиста .уй сосал.

– Врешь падла!

–Не хочешь – не верь.

– Ладно, пошли – отзвониться надо.

Отзвон производится с грибка – зелёного цвета столба с шатровой крышей, идеальное убежище для комаров, они образуют внутри шубу, чтобы позвонить, надо нырнуть под крышу, задержать дыхание, и схватив трубку, нажать на овальную клавишу на трубке.

– Алё? – ленивый баритон начальника караула демонстрирует нам неуместность всяких звонков. Вы просто так не звоните, вот если вас там убивать начнут, тогда конечно, помочь не обещаю, но послушаю с удовольствием.

– Лады, если сержанта грохнут – я отзвонюсь, скажу, где тушка лежит.

Сержант делает в мою сторону движение, означающее готовность драться, причём немедленно – я плюю на траву как можно ближе к его сапогам, он правой рукой хватает карабин за приклад и срывает его с плеча – секунда, и я заглядываю в ствол – Хорош так шутить, я тебе сколько раз говорил, ты меня нервируешь!

Я отвожу ствол в сторону, и, не оборачиваясь, иду вперёд, он по – старушечьи возмущается ещё минут пять, до следующего перекура.

– Ты про медведя – шатуна знаешь?

–А кто про него не знает?

–А про медведя – ревуна?

– Кого? Такого медведя нет!

– Есть, он, прежде чем в спячку впасть, очко себе глиной замазывает – ну чтобы не похудеть за зиму, а весной, когда проснётся – лезет на дерево и оттуда прыгает сракой вниз, чтобы глина треснула и развалилась.

– А почему – ревун?

– А ты попробуй с высоты пяти метров и очком и об землю!

– Да пошёл ты со своими байками, ты мне лучше скажи – чего мы жрать сегодня будем? Капитан из еды с собой взял только воду, я видел, когда он дипломат открывал.

–А, вот почему он так на кашу набросился, любитель пшёнки.

Наш гастрономический диспут прервали собаки – с громким воем они пронеслись мимо, направляясь к караульному помещению.

–Таак, похоже, опять какая –то лесная тварь, помнишь как зимой?

–Угу.

Зимой наш выход на периметр прервался похожим образом – вперёд умчалось три пса, а возвращалось четыре, три собаки спрятались за нами, четвёртая остановилась, будто для того, чтобы получше рассмотреть нас, перед тем как приблизиться.

– Не понял, у нас же три пса, откуда взялся четвёртый?

– Чего –то не похоже оно на собаку.

Оно повернулось боком, и я разглядел кисточки на ушах – это же рысь! Легко, грациозно, она перемахнула через колючку, и исчезла в заснеженном лесу, оставив нас стоять с открытыми по – дурацки ртами.

– Приготовься, это может быть кабан или лось.

–Усехда готофф.

Периметр – это прямоугольник протяженностью шесть километров, с внешней стороны защищён двумя рядами колючей проволоки, вторая представляет собой сигнализацию, в теории, при соприкосновении с ней, в караулке должен раздаваться сигнал тревоги, но это в теории, на практике её надо минут пять пилить штыком, чтобы вызвать « цевницы слабый стон «, кажется так говорится у Александра Сергеевича. Мы находились на короткой стороне прямоугольника, ближе к выходу на длинную, не торопясь и настороженно прошли метров пять, не встретив никаких лесных зверей.

– Расслабься, псины струхнули просто так, мало ли чего у них в голове?

– Не может быть, я видел, как они рванули, это неспроста.

–Ладно, придём назад, расспросишь их, в чём там дело, они тебе всё расскажут.

– Пошёл ты, приколист.

Августовский вечер был бы хорош, если бы на ногах были сланцы, а не сапоги, и ещё раздражал жуткий собачий вой из окрестных деревень – в этот вечер не только наши псы ощущали дискомфорт.

– Во! Смотри, это что за…– сержант вытянул палец вверх, и рот его открылся колечком, мне захотелось плюнуть, уж больно удачно он подставлялся, ладно не буду, такого он мне точно не простит. Я посмотрел в указанном направлении, да, такое я уже видел. Сразу хочу сказать, что никогда не воспринимал всерьёз маразматиков верящих в инопланетян. Уфологи, экстрасенсы и прочие шарлатаны наводят на меня тоску, дедушка Картезий рвёт на. опе волосы от злости, лёжа в гробу, но эта штука висела в небе, впрочем, нет, это я неудачно сформулировал. Если разделить всё видимое небо на четыре квадрата, она совершала движение по дуге, из нижнего левого в правый верхний, и там, будто натыкаясь на невидимое препятствие, исчезала, вновь появляясь в одной и той же точке в нижнем левом квадрате. На тарелку она была не похожа, скорее на перевёрнутую фашистскую каску, сделанную из какого – то полупрозрачного материала. Сержант впал в грудничковое состояние, обильно пустив слюну из полуоткрытого рта.

– Ну, что ты – я взял его за локоть и потащил вперёд, он не сопротивлялся, и шёл на автомате, я пожалел, что не плюнул, в таком состоянии он бы ничего не заметил.

– Сразу видно, что ты на пост не ходишь, я такую ерунду каждую ночь вижу, я ж тебе говорил, ты думал – шучу?

– Что это?

– Как бы тебе помягче объяснить, есть вещи, о которых думать не надо, чтобы не сойти с ума, воспринимай это просто как дополнительный источник света, например торшер.

Ograniczenie wiekowe:
18+
Data wydania na Litres:
09 marca 2017
Data napisania:
2017
Objętość:
90 str. 1 ilustracja
Właściciel praw:
Автор
Format pobierania:
Podcast
Średnia ocena 0 na podstawie 0 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,3 na podstawie 763 ocen
Audio
Średnia ocena 4,6 na podstawie 2417 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,5 na podstawie 3151 ocen
Podcast
Średnia ocena 0 na podstawie 0 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4 na podstawie 57 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,5 na podstawie 1309 ocen
Tekst, format audio dostępny
Średnia ocena 4,7 na podstawie 1604 ocen
Tekst
Średnia ocena 5 na podstawie 1 ocen