Czytaj książkę: «В объятиях Шторма», strona 3
Глава 4. СИНИЙ ОМУТ.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
С. Есенин
Андрей уже прилично опаздывал на встречу с друзьями собрав все пробки города на своём пути. Тихо матерясь и нервно постукивая пальцами по рулю, Шумов гадал, чего ему ждать от сегодняшней встречи с Быстровой.
Лера профессионально морозилась от него вторую неделю, взвинчивая нервы Андрея до крайней точки кипение. Приборы шкалили. Шумов не находил себе места.
На сообщения она не отвечала. Звонки сбрасывала.
Не мешало бы нагрянуть к ней и как следует отшлепать, чтобы знала, что игры в молчанку – не самая лучшая идея.
Спрятаться не получится, Лера. Я знаю, где ты живёшь. И если продолжишь прятать голову в песок, я приду к тебе лично. Пощады не жди.
Сегодня их компания, наконец-то, собиралась у Быстровых.
По пути он заехал в магазин за любимым вином Леры, под причудливым названием «Лыхны». И в самый последний момент схватил 2 коробки «Коркунов».
Нетерпеливо дожидаясь, когда «пиликнет» дверь домофона Быстровых, он влетел по лестнице, игнорируя лифт. Входная дверь оказалась открыта. Никто его не встречал.
Это что ещё за фокусы, моя хорошая?
Почему не встречаешь?
А как же обнимашки при встрече?
Скинул с себя пальто и ботинки и пошел на голоса. Руки от нетерпения подрагивали. Глаза бросились искать знакомую фигуру.
Квартира встретила Андрея аппетитными запахами, от которых мгновенно заурчало в желудке, жалобно оповещая о пропущенном ранее обеде и забытом перекусе в одном из ящиков его рабочего стола.
Сан Саныч и Стас бурно обсуждали что-то на кухне, пока девушки сплетничали о своем на балконе.
Он ни раз приходил на ужин к Быстровым, зная как Лера чудесно и вкусно готовит. От неё ещё никто и никогда не уходил голодным. Вот и в этот раз он пытался угадать, что же такого она сегодня презентовала на ужин.
Шумов поприветствовал друзей крепким рукопожатием и проследовал на балкон к дамам.
Как только дверь за его спиной хлопнула, внутри повисла мертвая тишина.
Понял.
Обсуждали его.
Инна раздражённо зыркнула в его сторону и закатила глаза. Яна напротив с интересом рассматривала Андрея, будто видела друга впервые. Затем девушки переглянулись, сработала, мать их, ментальная связь, и они удалились, оставляя Валерию и Андрея наедине.
Судя по розовому румянцу, расслабленной позе и блеску в глазах – Лерка неплохо взяла на грудь.
Переживаешь, красавица? Не волнуйся, я не покусаю. Так, лишь слегка понадкусываю.
– Лер, – начал Шумов, но все слова, будто по велению вселенной, вылетели из головы.
– Не надо, Андрей. – ответила немного устало, прикрыв глаза.
Решив воспользоваться ситуацией и её состоянием, пока она не начала возмущаться, он смело шагнул вперёд, подхватывая Леру под талию.
Быстрова в ответ охотно забросила руки ему на плечи и по традиции уткнулась носом ему в грудь.
Вздохнула.
Шумов с удовольствием нырнул носом Лере в макушку и чуть не застонал от удовольствия. Нежно провел носом по чистым волосам, напрягая рецепторы и дурея от ее естественного запаха.
– Я скучал. – хрипло протянул Шумов, крепче стискивая в объятиях Леру. В ответ девушка лишь грустно хмыкнула, пытаясь спрятать свой взгляд.
– Я тоже. – надломлено.
Это ещё что такое, Быстрова? Ну-ка оттаивай.
– Ты обещала позвонить. – беззлобно.
– Я помню. Просто…я немного запуталась. Я… – попыталась вывернуться, но Шумов её удержался.
– Лер, я давно хотел с тобой поговорить на важную для меня тему.
– Может не надо? А?
– Надо, Федя, надо! – произнес знаменитую фразу голосом Александра Демьяненко. Лера в ответ тихонько и пьяно хихикнула.
Во-о-от! Уже лучше.
– Я не думаю…что…стоит это вообще обсуждать…
– Еще как стоит! Или ты жалеешь о том…поцелуе?
– Нет…да…Господи, Андрей! Зачем ты все усложнил?
– Жалеешь или нет? – с нажимом.
– Нет. – теплым шепотом ему в солнечное сплетение. – Я запуталась, Андрей.
– Я все распутаю, моя хорошая.
Пальцы на ее подбородке. Ее робеющий взгляд встречается с его решительным. Мягкое прикосновение губ друг к другу, и они улетают.
Шумов аккуратно толкнул её к стене нависая сверху, как коршун.
Его движения стали решительнее, когда он понял, что она не сопротивляется. Лера обмякла в его руках жалобно всхлипнула.
Мало. Им мало этого поцелуя. Хотелось больше, поэтому Андрей его углублубил, подхватывая её под ягодицы. Долгожданно сжал упругие полушария, издавая надрывный стон ей в рот, который она поймала своими губами.
Идиллию нарушил звонок телефона.
Это его.
К черту!
Если он отпустит ее, она вновь закроется в своем панцире. Она нужна ему. Нужна, как воздух. Шумов не может и дня прожить без нее.
Как он раньше справлялся без ее губ? Без ее тихих стонов? Без ее ласковых рук, которые осторожно перебирают его волосы на затылке, пока он жадно целует ее у стенки?
Но Лера напряглась и увернулась.
– Ответь. Вдруг это по работе.
– Пошли они. Я не в рабстве. Рабочий день закончился около часа назад.
– Ответь. Вдруг что-то случилось.
На экране смартфона засветилась откровенная фотка Миры в черном кружевном белье. Не хотел ставить, но она уговорила. Теперь он понимал почему…
Андрей, скрипнув зубами, скосил виноватый взгляд в сторону Леры, которая мгновенно сдулась. Толкнула Андрея в грудь и поспешно сбежала с балкона, хлопнув дверью.
Захотелось садануть телефон об стену. Но Шумов удержал себя в руках, ответив на звонок.
– Да. – голос зазвенел сталью. Мышцы в теле неприятно подрагивали от накатившего адреналина и возбуждения.
– Милый, а ты где? – мурлыкнув, спросила девушка. – Разве ты сегодня не должен приехать?
По ее тону Андрей сразу понял, что Мирослава вновь включила умную " дурочку". Скрипнул зубами, сдерживая порыв наорать на нее, потому что отвлекла его от важного “дела”. А “дело” было, между прочим, пи*дец каким важным. Сейчас же это "дело" вновь спрячется от него в свою ракушку, потому что он накосячил!
Возможно, будь Шумов очарован Мирославой, этот приём на нем бы сработал. Но в данный момент попытка Мирославы лишь со звоном упала в переполненную копилку.
– Ошибаешься. Я тебе заранее сообщил, что сегодня отдыхаю с друзьями. – Мира в ответ наигранно вздохнула в трубку и перешла в наступление.
– Н-у-у-у… я так соскучилась по тебе. – фальшиво канючила девушка по ту сторону телефона. – В последнее время мы достаточно редко видимся. Может тогда я приеду к вам? С удовольствием бы познакомилась с твоими друзьями.
Нередко Шумов улавливал, как Мирослава, словно танк, могла переть напролом, если чего-то хотела. Но и он не сопливый юнец, плавал уже… Знает эти излюбленные манипуляции и уловки.
Андрей не любил, когда его личные границы пытались нарушить, поэтому не медля ответил:
– Мы проводим каждый день на работе бок о бок, а ещё я ночую у тебя несколько раз в неделю. И нет, увидимся в понедельник. Хороших выходных. – сдерживая гнев и не дожидаясь ответа на линии, он положил телефон.
Сволочь ты, Шумов.
Да. Но я ей ничего не обещал. Она согласилась встречаться со мной на определённых условиях. В верности я ей не клялся.
Но даже это не мешало Мирославе активно намекать на кольцо для безымянного пальца. Ее тупые намеки бесили Андрея все чаще. А попытки сблизиться с его друзьями выходили за все рамки.
Только в доме Быстровых её не хватало!
Мирослава явно не та девушка, которую стоить знакомить со своими друзьями.
Черт! Как же не вовремя она позвонила!
Как ему все объяснить Лере?
На кухню он зашёл под оглушающий хохот друзей. Яна по обычаю вещала историю о неудавшихся отношениях.
– И вы представляете, – давясь нервным хохотом, рассказывала она. – В честь нашего расставания этот придурок подарил мне мыло с мочалкой. – компания разразилась дичайшим смехом. Сан Саныч даже хрюкнул, подавляя слёзы. – Которую связала его мама…
– Надеюсь не для того, чтобы ты повесилась. – добавил Стас, пока Инна, держась за живот, вытирала слезы.
– Нет, – выдвинула свою версию Инна. – скорее всего, чтобы Янка могла отмыться после этого клоуна.
– Боже мой, Мелкая, где ты находишь таких экспонатов? – вклинился в разговор Шумов, усаживаясь на свободное место аккурат напротив Леры.
Та отвела глаза, поджав недовольно губы.
Он облажался.
Ничего-ничего. Я все исправлю, радость моя.
– Хуже этого персонажа только тот, что окрестил тебя шлюхой за то, что ты дышишь одним воздухом с другими мужчинами.
– Ой, девочки, я вас разочарую. Судя по мнению того мужика, что носит в штанах вместо члена вялый корнишон, мы все с вами шлюхи. – продолжила Яна тепло улыбаясь подругам. – И как такое возможно, что у двадцатилетнего пацана либидо как у престарелой старухи?
– Я, скорее, вас всех удивлю, но… – Сан Саныч в призыве поднял указательный палец вверх, -… Престарелые старухи иногда горячее молодых девчонок.. – закончил он, серпая из высокого пивного бокала тёмный эль.
– Фуууу! – миленькое личико Яны вытянулось и скривилось, – Только не говори, что ты проверял. И их вообще-то называют не старухами, а милфами, придурок!
– А даже если и проверял? То что? – Саныч хитро дернул бровями, пристально разглядывая Мелкую.
– Рот бы тебе с мылом помыть, Сан Саныч. – зашипела Михеева.
– Между прочим, – вступил в разговор Стас, гоняя по тарелке кусок сочного мяса, – либидо женщины подходит к пику лишь к 40 годам.
– Ага, а у мужчин оно к этому возрасту снижается.
– И где справедливость? – вопрос бил, как говорится, не в бровь, а в глаз и, скорее, был риторическим. Поэтому все промолчали, согласно кивая головами.
Ближе к концу вечера девушки помогали Лере разобраться с грязной посудой, а мужчины обсуждали падение криптовалюты.
Самыми первыми как всегда уехали Саныч и Яна.
Семья Михеевых и Шумов задержались ещё на посошок.
Андрей никак не мог дождаться момента, когда друзья соберутся домой, поэтому пришлось бросить пару красноречивых взглядов на Стаса.
Стас – мужчина не глупый, сразу понял что к чему, и под предлогом "перед сном немного заняться работой", утащил Инну домой.
Наконец наступила желанная тишина и уединение.
Глава 5. АД В ПАЛАТЕ 211
– Почему ты не позвонила после того, как вернулась из поездки? – ещё минута, и Шумов бы лопнул, настолько ему не терпелось остаться наедине с поникшей Лерой. Больше ждать он не мог. Им следует поговорить и все обсудить.
К тому же: «что у трезвого в голове, то у пьяного на языке», припомнил Андрей любимую поговорку своего брата.
Валерия стрельнула уставшим взглядом на друга и понуро опустилась на стул. Сейчас ситуация с мужем не казалась ей такой уж безвыходной. Чего не скажешь о поцелуях с Шумовым.
Правильно говорят: "Женщина не уходит быстро из брака."
В первом случае – она давно переболела. Её любовь к мужу умирала в течение двух последних лет. Точнее, это Быстров старательно душил то прекрасное чувство, что таилось в душе его молодой жены.
Врал, обвинял, унижал. Безжалостно бил своими словами в старые раны, зная, какую реакцию они вызовут у неё.
По началу мозг не хотел принимать то, что их браку пришел конец, упорно сопротивляясь, цепляясь за робкую надежду о лучшем. Затем наступил период слез и обид, которые Леры пыталась в себе заглушить, ударяясь в работу. Предпоследним наступил момент отчаяния, когда ей хотелось разгромить всю квартиру и сжечь свадебные фото, глотая крупные слезы.
Впрочем, она итак плакала каждую ночь в подушку какой-то период времени.
А в финале стало все равно.
Бах!
И все…
И во время их крайнего разговора остатки тех теплых чувств, что она испытывала к мужу, вовсе разбились о вранье Влада.
Конечно, Лера слишком хорошо знала… Нет, скорее, насквозь видела, когда Влад врал ей прямо в лицо. Поэтому, когда история с враньем повторилась, Лера ничего не чувствовала в ответ.
Ручка рубильника на приборе с грохотом опустилась в низ. И в душе Быстровой наступило долгожданное облегчение.
Все гадкие слова, сказанные Владом в догонку, пролетали со свистом мимо. Она понимала, к чему все идет. Опустила руки, безмолвно наблюдая за тем, как рушится их с мужем брак.
Только его мотивы Быстрова оставались для неё загадкой.
Неужели Влад тоже устал от их брака? Или же ему было плевать всегда?
Он неоднократно вёл себя, как свинья, пренебрегая женой. Но после просил прощения и возобновлял работу над своим поганым характером. Все хорошее, что осталось от их брака с Владом, Лера аккуратно утрамбовала в крохотную коробочку и похоронила её глубоко в своей памяти.
С Андреем все обстояло намного сложнее.
Быстрова элементарно не понимала, как себя с ним вести после того, что между ними произошло. Страх. Интерес. Возбуждение. Любопытство и жгучий стыд. Все это смешалось в опасный коктейль. С одной стороны не хотелось бросаться в омут, а с другой…
Сейчас, переосмыслив немного их общение с Шумовым, она поняла, что все взгляды Андрея имели двойное дно.
Глубоко погрузившись в раздумья, Лера вновь не заметила, как Шумов вновь оказался слишком близко. Непозволительно…но очень волнующе.
И опять этот странный коктейль, переполненный до краёв.
А еще ей было стыдно признаться самой себе, что её трусики не просыхали с того момента, как пришел Шумов. От его нахального взгляда её начинало легонько потряхивать. Ведь тот Андрей, которого она знала, оказался совсем не тем, кто её целовал. А целовался Шумов чертовски приятно.
Быстрова с трудом сглотнула, со стуком схлопнув колени под столом.
Она и понятия не имела, что ее друг – мастер искусно влезать под кожу. Андрей-друг и новый Андрей вызывали в ней диссонанс. Но хуже всего было то, что Лере это понравилось.
Какая же ты потаскушка, Быстрова!
А ещё… Ей льстило его внимание, то, каким честным он был с окружающими и в особенности с ней. То, с каким трепетом к ней относился. Шумов ни разу не ныл и не причитал, если Лере срочно требовалась его помощь. В отличие от Влада. И главное – Андрей ничего не просил взамен.
– Мне тогда было не до этого. – отмахнулась она.
– А сейчас? Что между вами произошло? – Андрей уже слышал ответ Влада, но сейчас ему до боли хотелось, чтобы Лера сама поделилась с ним своими переживаниями. Чтобы сказала правду, глядя ему в глаза.
– Сейчас я хочу полежать. – встала из-за стола, развернувшись к Шумову в полоборота, кивнула головой в сторону спальни. – Пойдём, знаю, что ты тоже вымотался сегодня.
5.1
Шумов удивленно моргнул, в который раз отмечая ее поразительную проницательность.
Неужели их радары сконектились?
Лера переживала за него, он это чувствовал.
Желание стиснуть её и утащить далеко-далеко, наслаждаясь Лерой и ее до боли родным запахом, спыхнуло с новой силой.
Она щёлкнула чёрной кнопкой ночника, и по спальне рассыпался тёплый свет от крохотной лампочки, отбрасывая за собой причудливые длинные тени.
Здесь все, как и прежде, оставалось неизменным.
Вот огромная кровать ближе к окну с мягкой вставкой у изголовья, которую Шумов помогал затаскивать на третий этаж. Сразу за дверью справа стоял туалетный столик для Леры с овальным зеркалом и резными ножками. На нем всегда царствовал порядок, как и в тумбочке у кровати. Там Лера хранила блокнот и карандаши, чтобы в творческом порыве как можно скорее сделать наброски эскиза.
Телевизор в спальне отсутствовал, потому что Влад как-то вычитал, что половая жизнь пары сокращается на 20%, если в этой зоне есть широкоугольный гаджет. На деле же оказалось, что половая жизнь сокращается из-за постоянного отсутствия мужа, а вовсе не из-за телевизора.
Они расположились на уютной кровати с мягким покрывалом в тон к краске на стенах.
Андрей немного приобнял Быстрову, негласно укладывая её голову себе на грудь, чувствуя при этом какой-то мальчишеский восторг и накатывающее желание.
Сглотнул.
Сейчас ей требуется друг, так что угомони свои похотливые желания, Шумов.
Лера по-хозяйски закинула ногу ему на бедро.
Андрей сжал зубы, медленно считая про себя до десяти.
Не лапать. Не целовать. Дать выговориться. Не прогнала – уже хорошо.
5.2
Быстрова к своему удивление чувствовала себя комфортно, а происходящее показалось вполне правильным. То, как Шумов обнимал, как нежно проводил пальцами по спине, как размеренно поднималась и опускалась его грудь во время дыхания, и то, с какой силой билось сердце Андрея под её ладонью.
Эти два мужчины, которых Лера начала недавно сравнивать между собой, казались ей максимально разными. И она сбилась со счета, сколько за последнее время делала это одинокими вечерами перед сном.
Влад – импульсивный, немного сумбурный и небрежный, весёлый и чересчур болтливый.
Раньше Лере очень нравилась его живая энергия, она могла часами слушать его взахлёб, и не важно о чем говорил Влад, ей было хорошо рядом с ним. Однако со временем лишняя болтливость начала напрягать и утомлять, потому что дополнением к этому шло неумение слушать и частенько перебивать. Иногда он любил приукрасить или приврать, но с годами пытался перебороть дурацкую привычку.
Не вышло.
Он мог бы баловать Леру чаще, но отчего-то игнорировал намёки жены.
И если Влад казался штормом, в объятиях которого она больше не чувствовала себя любимой, то Андрей – штиль. Нахождение рядом с Шумовым напоминало солнечную гавань.
Шумов гораздо чаще оставался внимательным в мелочах. Постоянно интересовался работой и жизнью Леры. Всегда был рядом. Помогал, стоило ей только попросить. Он внимательно слушал подругу, вставляя слово только тогда, когда она заканчивала свой рассказ.
Влад постоянно делал жене замечания по поводу лишнего веса и целлюлита, который поселился в определённых местах на ее теле. Непрозрачно намекал на проблемы с питанием и лез к ней с непрошенными советами. Это бесило. А еще унижало её, как девушку.
Но крайней точкой в разговоре Быстровых встал вопрос о детях.
Лера все никак не могла собраться с мыслями. Солёные слезы, которые она так пыталась сдержать, упорно подходили к глазам, давя на пазухи и вызывая саднящую боль.
– Влад сказал, что не хочет детей. Совсем. – слезы все же победили в этой неравной схватке и тонкими дорожкам побежали к подбородку.
– Твою мать… – резко выдохнул Шумов в ответ на тихую исповедь Леры. – Вы ведь… у вас ведь… – он не знал, как закончить предложение. Попросту был ошарашен в данный момент.
Об остальных гадостях Лера решила умолчать.
– Да… Скорее после того случая и перехотел… – она немного помолчала, утирая слезы длинными пальцами, а затем вновь продолжила. – Тяжело терять своего ребёнка, Андрей. Для нас и наших отношений это стало роковым поворотом. Я думаю, что именно тогда все пошло через жопу.
Почти два с половиной года назад они объявили друзьям о счастливой новости. Они ждали ребёнка. Лера забеременела достаточно быстро, после того, как Быстровы решились пробовать.
Но с шестой недели беременности все пошло не по плану, хотя началось все довольно банально. Токсикоз, потеря веса на десять килограммов в первом триместре, сонливость и слабость.
Лера впервые за пять лет не приехала на день рождения Сан Саныча. Друзья конечно же понимали и ни в коем случае не осуждали свою беременную подругу. Только Шумов усилием воли старался скрыть ту нервозность, что раздирала его из-за переживаний о Лере.
Влад в тот момент сослался на плохое самочувствие жены. Хотя сам приехал, чтобы поздравить Саныча.
Как потом оказалось у Леры открылось кровотечение, и её в срочном порядке положили на сохранение. Там, по результатам УЗИ врачи вынесли заключение о отслойке плаценты и ретрохориальной гематоме, которая возникает практически в 81% случаев в первом триместре беременности.
Быстровой пришлось пролежать в гинекологии не меньше недели, соблюдая строгий режим и ряд предписания процедур. Затем Леру перевели на целый месяц на дневной стационар с каждодневными капельницами и уколами. В какой-то момент ей и ребёнку стало намного лучше. Девушка даже засияла румянцем, стала больше есть и смогла вернуться к работе.
Счастье Быстровых продлилось недолго…
На двадцатой неделе беременности она с утра почувствовала как по ногам «потекло». Так, без очереди попав к своему гинекологу Лера узнала, что в это самое время теряет ребёнка.
Ожидая в коридоре женской консультации скорую, Быстрова медленно переваривала информацию, обзванивая родителей и мужа. Слез не было. Как и желания верить в происходящее.
«Повезло» же ей забеременеть именно в тот год, когда по Земле бродил неизведанный вирус с высоким процентом смертности. Так с признаками простуды и подозрением на заражение вирусом, со стремительно отходящими водами, она попала в «красную зону» в больнице.
На осмотре врач оставил за дверью свою деликатность, сообщив, что девушка достаточно молода, родит ещё потом хоть пять детей, а сейчас ей просто не повезло, надо утереть сопли и лишь чуть-чуть потерпеть.
В тот момент Лера окончательно разочаровалась в медиках и в отсутствие такта у них.
Вечером этого же дня Быстровой и их нерожденному ребенку сделали медикаментозный аборт.
Ситуация смерти подобна.
Кажется, в тот день умер не только ее ребенок, но огромная часть ее души.
Лера проклинала весь мир и себя за то, что не уберегла их малыша. Бесилась о несправедливости вселенной, и ненавидела женщин, которые делали аборты направо и налево, просто потому, что не хотели ребёнка.
Всю ночь она проревела в подушку.
Это оказалось ещё цветочками… Ад ждал её впереди, услужливо распахнув ворота.
Через день, когда наступил момент делать УЗИ перед выпиской, выяснилось, что часть «последа» осталась внутри матки. Это было новым ударом по неокрепшей психике скорбящей матери. А именно значило, что ей предстоит вакуумная аспирация.
Сначала врач пытался справиться "вручную", наживо вытаскивая из девушки "остатки" не отторгнутой плоти. Лера поскуливала и молча рыдала на гинекологическом кресле, во время своей экзекуции. Улежать на месте – казалось практически невозможным. Не известно, что болело у неё больше: душа или тело.
Не так она представляла себе эту беременность…
Когда стало понятно, что “этого” недостаточно, гинеколог смиловался и дал ей местный наркоз, оценив разбитое состояние своей пациентки.
Опасность вакуумной аспирация заключалась в том, что в неумелых руках пациентке ничего не мешало навредить. Всегда можно сослаться на врачебную ошибку.
В этом всем дерьме она варилась пять долгих дней. Хотя Лере показалось, что она провела там целую вечность.
Посещения были запрещены из-за угрозы заражения не изученным вирусом. И по правилам больницы все заражённые или подозреваемые в подобном лежали по одному в палате.
Если на земле существовал ад, то он был именно там, в палате 211.
Затем она на пол года закрылась в себе, никого не замечая. Влад поддерживал жену как мог, несмотря на то, что в тот момент сам горел заживо. Ко всему ее состояние усугубляло постоянное отсутствие Влада, который в скором времени после их потери сорвался в командировку.
Тогда-то они и начали отдаляться.
5.3
– Я подала на развод, Андрей. – она так тихо это сказала, что Андрею показалось, что он сначала ослышался. Что мозг выдал желаемое за действительное.
– А он? – прижал её чуточку ближе и заглянул в глаза, в которых с избытком плескалась боль…
Позволь мне помочь, моя хорошая. И я обещаю, что ты обо всем забудешь, как о страшном сне.
– Он ещё не в курсе, но не думаю, что особо удивится. – Лера говорила достаточно глухо, подавляя старые воспоминания, которые отравляя, вцепились в самое в сердце, вырывая из нее куски живой плоти.
– Ты уверена, что хочешь с ним развестись? – осторожно уточнил Шумов.
Зверь внутри него недовольно рыкнул и оскалился.
– Абсолютно. – кивнула. – Он сделал свой выбор, а я сделала свой. Думаю, что я переросла наши отношения и готова двигаться вперёд.
– Ты его не любишь? – это был крайний вопрос, который он хотел уточнить для себя.
– Теперь нет. Я поняла, что себя люблю больше.
