Czytaj książkę: «Шторм», strona 7

Глава 22

Я изо всех старалась не поддаваться отчаянью, пока мой муженёк спал на больничной койке. Время шло вперёд, беспристрастно отсчитывая новые дни. Я больше не пересматривала фотографии и видео с нашей свадьбы, навещала Гелю, по выходным отвозила малышку в бассейн, а потом всегда шла к Роме. Первые дни могла только сидеть рядом с ним и вытирать платочком слёзы, потом начала говорить, и это принесло мне облегчение. И чтобы больше времени проводить с муженьком, не вызывая подозрений у медперсонала, стала помогать в детском отделении, приглашала аниматоров, проводила праздники и дарила подарки. Вот в один из таких дней ко мне и подошёл главный врач больницы с деловым предложением.

Солнечный свет заливал палату муженька, я приоткрыла окно, впустив внутрь солоноватый ветер. Георгий Львович сперва рассказал, что с Ромой всё в порядке, а потом смущённо попросил:

– Зара Ахмедовна, вы вносите огромный вклад в нашу больницу, помогаете больным деткам…

– Сколько? – грубо перебила я мужчину, прекрасно понимая, что им опять требуются деньги.

– Вы бы не могли организовать благотворительный вечер по сбору средств для закупки нового оборудования? – выпалил Георгий Львович.

– Я?! – мне стало смешно от дикого предложения мужчины. – Но я же ничего не умею!

– Благодаря вашим стараниям, многие люди стали охотнее жертвовать на нашу больницу, понимаете?

– Нет, – замотала я головой. – Я ничего не умею!

– Зара, – ласково проговорил Георгий Львович. – Вы очень искренняя девушка, вы умеете достучаться до самого сердца.

«Или до печёнок», – подумала я, посмотрев на муженька, который частенько обзывал меня дурой. Солнечный лучик скользнул по лицу Ромы, показалось, будто он улыбнулся мне.

– Ладно, – нехотя согласилась я, совершенно не понимая, как это всё работает.

Но глаза боятся, а руки делают. Первым, на ком я начала оттачивать своё мастерство мецената, стал любимый папочка. Ахмед Юсуфович упирался два дня, избегая меня, пришлось даже прокрасться в его кабинет и два часа засесть в засаде. Хватаясь за сердце, отец понял, что я настроена решительно и нанял мне в помощь настоящего организатора подобных мероприятий. Надо сказать, что с Михаилом дело пошло намного быстрее. Мужчина был всегда одет с иголочки и производил неизгладимое впечатление. Наверное, если бы в моей жизни не было Ромы, то я бы обязательно в него влюбилась.

Вторым под удар моей безумной затеи попал Юрий Михайлович. Измором взять его не получилось, он наотрез отказался участвовать в сомнительном мероприятии, но неожиданно на помощь мне пришла мать Ромы. Елена напомнила Юрию Михайловичу, что тот давно не водил её званые ужины, а у неё, видите ли, два новых платья висят в шкафу без дела. Я взяла на заметку, как надо правильно и самое главное действенно ставить ультиматум своему муженьку. Юрий Михайлович с протяжным стоном согласился и даже выписал чек на крупную сумму, пожертвовав деньги на нужды больницы.

И вот долгожданный день благотворительного ужина настал. Я сама не верила, что смогла собрать почти половину состоятельных горожан. Мы с Михаилом вели концертную программу, я нахваливала меценатов, блистая в серебристом платье. Ахмед Юсуфович и Юрий Михайлович лоснились от довольства, что у них такая хорошая доченька. Я улыбалась, но моё сердце было рядом с любимым муженьком.

Вечер близился к концу, мы с Михаилом уступили место скрипачу, а сами вышли на балкончик. Мужчина закурил, пристально глядя на меня, дым от сигареты спиралью уходил в небо.

– Ты красивая, – промолвил Михаил, заставив меня вздрогнуть.

– Спасибо, – мне стало неловко.

Мужчина коснулся моей руки и сказал:

– Я знаю твою историю, мне жаль Романа, но ты должна жить дальше.

– Я и живу, – мне захотелось отступить назад, но я осталась стоять на месте, заворожённо глядя на сигаретный дым.

Михаил вплотную приблизился ко мне и провёл пальцами по щеке. «Дура»! – услышала я в голове насмешливый голос муженька, оттолкнула мужчину и ушла с балкончика. Конечно, Рома бы меня не осудил в подобной ситуации, но я не могла предать то, что нас связало во время шторма. Ко мне подошёл Георгий Львович, радостно сообщил, что мы собрали рекордную сумму, но все мои мысли были только о Роме. Именно сейчас захотелось увидеть его очень сильно, до резкой боли в глазах и животе.

– Мне надо уйти, – пробормотала я, распрощалась с Георгием Львовичем и поспешила в больницу к муженьку.

Глава 23

Странное оживление около поста медсестры на этаже, где лежал Рома, привело меня в недоумение. Я осторожно приблизилась к девушкам и услышала, как одна говорит другой:

– Надо срочно позвонить родственникам!

– Не могу найти ни одного телефона…

Я увидела, как дежурный врач быстро направляется к палате моего муженька. Сердце пропустило удар… Неужели произошло самое худшее, что я могла только себе вообразить?! Я бросилась следом за врачом, но замерла перед дверным проёмом, чувствуя, как подгибаются колени.

– Где я? – голос Ромы прозвучал слабо, он едва мог ворочать языком.

Я вбежала в палату и кинулась к нему, муженёк же настороженно посмотрел на меня. Врач не дал задушить любимого в жарких объятьях, вовремя остановив.

– Зара, что происходит? – спросил Рома.

– Ты в больнице, – в моём голосе послышались истерические нотки.

– Нас спасли? – муженёк попытался подняться, но из-за слабости не смог это сделать.

Врач, наконец-то, перестал меня держать, я повыше приподняла подушку и провела пальцами по небритой щеке любимого.

– Это я нас спасла. На маяке были рыбаки, я их попросила, и они помогли нам добраться до города.

– Малышка, ты умеешь только требовать, – усмехнулся Рома. – Надо позвонить отцу и сказать, что со мной всё в порядке.

Врач сменил капельницу, а затем промолвил:

– Я вас пока оставлю, надо Георгию Львовичу отчитаться.

Я кивнула, прекрасно понимая, что лучше мне самой рассказать любимому, что тот был в коме почти два месяца. Но вместо слов из глаз потекли слёзы.

– Дура, не реви, – фыркнул Рома.

Я взяла его руку и прижала к груди, ощутив тепло, затараторила, пытаясь одним разом рассказать всё, что со мной произошло:

– Пока ты спал, я нашла твою дочку, но она не твоя дочка. Геля хорошая девочка, твоя мама её очень любит, мы с Асей дружим.

– Зара! – перебил меня муженёк. – Что ты несёшь?!

– Прости, надо было начать с самого начала, – спохватилась я, влажной салфеткой протёрла мокрое лицо, шмыгнула носом, вдохнула полной грудью воздух и медленно произнесла, понизив голос: – Мы думали, что ты умер.

Рома побледнел ещё больше, отчего его глаза ещё сильнее засверкали.

– Ты всё-таки пыталась меня убить, – потрясённо вымолвил он.

– Нет! —всплеснула я руками, обидевшись на муженька до глубины души. – Георгий Львович сказал, что во время крушения яхты ты сильно ударился, у тебя в голове начался какой-то страшный отёк, который привёл к коме. Рома, ты проспал почти два месяца…

– Зара, хватит нести чушь, – муженёк не поверил ни единому моему слову. – ТИ какого чёрта ты так вырядилась? На мои похороны собралась?

– Придурок, – обругала я муженька. – Я, можно сказать, глаз не смыкала, навещала тебя почти каждый день. Ты только посмотри, как я исхудала! Да я же все глазоньки выплакала!

– Зара, – рассмеялся Рома. – Не смеши меня, всё тело болит.

– Почему ты мне не веришь? – я снова прикоснулась к руке любимого и начала массажировать ладонь и пальцы.

– Мы шли с тобой к маяку, я всего на минуту глаза закрыл, – промолвил Рома. – А ты уже небылицы сочиняешь. Ну, как я мог проспать два месяца?

– Ты был в коме и не приходил в себя после операции, – я поднесла его руку к голове и помогла нащупать шрамы. – Чувствуешь, они уже затянулись, остался только рубец. Это могло произойти за один день?

Рома потрясённо замолчал, я же победно улыбнулась, а потом поднесла к его губам стакан с водой. Муженёк сделал несколько глотков и закрыл глаза.

– Эй, только не спи! – встревожилась я.

Рома насмешливо посмотрел на меня и спросил:

– Почему ты ещё здесь?

– Что ты имеешь в виду? – не поняла я его вопроса.

– Ты меня не бросила, хотя я фактически превратился в овощ, – обжигающий взгляд Ромы пронзил меня насквозь.

Я растерялась, сколько дней и ночей говорила спящему муженьку, как сильно его люблю, а сейчас все слова застряли в горле комом. Неожиданно мы оказались по разные стороны шторма, Рома всё ещё пребывал на острове, где мы с ним постоянно ругались. А я уже жила в новом мире, где он слишком долго отсутствовал. И только собралась ему ответить, как в палату вломились его родители. Елена обняла Рому и расплакалась, а Юрий Михайлович схватил меня и прижал к своей груди, не сводя взора со своего сыночка.

– Мама, прекрати, – попросил муженёк. – Ты меня задушишь.

– Прости, сынок, – всхлипнула Елена и поднялась с койки.

– Папа, Зара говорит, что я был в коме два месяца. Это правда?

Юрий Михайлович кивнул и горестно вымолвил:

– Мы чуть тебя не отключили от аппарата жизнедеятельности. Сынок, мы же думали…

– Что?! – Рома приподнял голову, на большее не хватило сил.

– Зара нам не дала это сделать, – Елена подошла ко мне и обняла за плечи.

– Мама, ты же её ненавидела, – удивился Рома.

– Ой, сынок, это всё в прошлом, – и Елена поцеловала меня в щёку.

Мы не успели вдоволь наговориться, пришёл Георгий Львович и всех вытолкал из палаты, с важным видом сообщив, что пациенту нужен отдых.

Глава 24

Я смогла забрать Рому домой только через три дня, мне выписали кучу лекарств и направление к массажисту, а потом радостно отдали муженька. Наверное, надо было сразу заподозрить неладное, уж больно быстро мне его спихнули. Но я была очень рада, поэтому запоздало поняла, что моего прежнего Ромы-то и нет. Мне на руки выдали ворчливого, злобного мужика, который вдобавок ещё и стонал при каждом удобном случае.

– Долго собралась на меня пялиться? – гневно поинтересовался Рома.

Муженёк сидел на заднем сиденье автомобиля и барабанил пальцами по коленям, я же придерживала дверцу, которую ветер пытался захлопнуть.

– Да вот думаю, может тебя лучше обратно сдать? – огрызнулась я, чувствуя, как и сама начинаю злиться на Рому.

– Дура! – прикрикнул на меня муженёк, и мне сразу полегчало.

Что ж, всё-таки врачи не ошиблись и отдали мне моё чучело. Я закрыла дверцу, обошла автомобиль и на секунду замешкалась. Море набирало черноту, обещая разродиться непогодой. Ветер усиливался и приносил с собой солёные брызги чёрных волн.

– Зара! – закричал на меня Рома.

Я повернулась и посмотрела на своего муженька, долгое ожидание, когда он проснётся, сменилось горькой реальностью. «Придушу ночью подушкой», – мысленно успокоила саму себя, ласково улыбнулась злобному чучелу со всклоченными волосами, а затем уселась за руль.

– Куда ты меня везёшь? – насторожился Рома, стоило мне повернуть к центру города, где была его квартира.

Я взглянула на муженька в зеркальце заднего вида и зловеще усмехнулась:

– Нам надо о многом поговорить.

– Ты не посмеешь… – сдавленно прошептал он, выпучив на меня глаза.

Я глумливо расхохоталась, пусть лучше он боится меня, чем постоянно обзывает. Рому нервно сглотнул, но когда мы припарковались около подъезда, он побледнел.

– Сейчас не самое лучшее время устраивать разборки с Надей, – пробормотал муженёк, вмиг растеряв свою свирепость.

– Надя здесь больше не живёт, – усмехнулась я и выбралась из автомобиля.

Рома самостоятельно выполз с заднего сиденья, цепляясь за дверцу, но вот дальше идти без моей помощи не мог. Я, как истинная жена, подставила ему плечо, и мы медленно двинулись к двери.

– Это ты её выгнала? – спросил Рома, искушая свою судьбу.

– Она сама ушла, – пожала я плечами, и муженёк начал крениться влево.

Я успела вовремя его схватить за талию и притянуть обратно к себе.

– Пиявка, – прохрипел муженёк.

– Лучше не зли меня, – попросила я любимого, теряя терпение.

– Да мне рассказали, как ты ходила и изображала из себя великую мученицу, – язвительно проговорил Рома.

Мы вошли в подъезд, я оттолкнула муженька и отступила к стене.

– Откуда в тебе столько ненависти? Я изо всех сил помогаю тебе, а ты мне гадости говоришь. Куда делся мой Рома?

– А никогда и не было твоего Ромы, – муженёк вцепился в перила и начал медленно подниматься по ступенькам.

Я подавила в себе желание пнуть наглеца, но потом поняла, Рома просто скрывал свой страх. Вчера он был для меня героем, спасал на безлюдном острове, а сейчас остро нуждался в моей заботе. Конечно, это ранило его самолюбие.

– Знаешь, а я ведь по тебе скучала, – мне пришлось подтолкнуть зазевавшегося муженька в спину. – Не хватало твоего яда. Но теперь-то мы с тобой всё наверстаем, правда, любовь моя?

– Надо было поехать к моим родителям, – проворчал Рома.

– Чтобы мамочка тебя с ложечки кормила? – рассмеялась я, обогнав муженька на лестничной площадке.

Я открыла перед ним дверь квартиры и расплылась в улыбке. Рома снова нахмурился, неуверенно шагнул и чуть не споткнулся на ровном месте.

– Какая жалость, – сочувственно произнесла я, печально вздохнув.

Рома побагровел от злости, собрался сказать мне очередную гадость, но опоздал.

– Учти, моё терпение не безгранично. Если будешь плохо вести себя, то останешься голодным.

– Ты не посмеешь плохо обращаться со мной, – пригрозил Рома.

– Пожалуешься мамочке с папочкой? – я прикрыла дверь и положила сумочку на тумбочку, стоявшую неподалёку.

– Вернусь в больницу, – проворчал муженёк.

– Дорогой, ты там всем до чёртиков надоел, – я помогла Роме пройти в комнату и усадила на диван, а затем пристроилась рядом.

Неожиданно порыв ветра распахнул створки окна и швырнул нам в лицо холодный, солоноватый воздух. Мы, не сговариваясь, мгновенно придвинулись друг к другу и схватились за руки. Небо стремительно чернело, и вдруг стало страшно от надвигающегося шторма. Я задрожала, окунувшись в плохие воспоминания.

– Не бойся, дурочка, – прошептал Рома и обнял меня за плечи. – Я же рядом…