Czytaj książkę: «Академия Печатей»
Пролог
«Ещё неделя, и всё закончится», – утешала саму себя.
Никогда не любила школу. Здесь я – как белая ворона: слишком молчаливая и замкнутая на фоне моих одноклассников, о чём они не забывают ежедневно напоминать. Но как бы они ни старались вывести меня из себя – у них ничего не вышло. До конца учебного года осталась всего неделя, а я так и не сорвалась ни на одну прилюдную истерику.
Никогда не понимала подросткового желания самоутверждаться за счёт других. Наверное, я просто быстрее повзрослела.
В дверь учебного класса постучали. Учительница тотчас отложила в сторону мел и направилась встречать незваного гостя.
Математика последним уроком в понедельник – что может быть хуже? Разве что внезапный приход университетского представителя, желающего задержать класс после звонка.
Усатый мужчина долго распинался о плюсах своего университета. Рассказывал нам о популярных факультетах и об «увлекательной» практике.
– Если выберете юрфак, – вещал он, – то будете проходить практику в городском суде! А студенты журфака попадут на отработку в газету «Звезда»!
Вот это, я понимаю, «увлекательное» будущее… Может быть, школа не так уж и плоха? В любом случае до её окончания осталось совсем недолго, а я ещё даже не решила, кем хочу стать. Хорошо хоть средний балл у меня высокий, и проблем с поступлением не возникнет: могу выбрать любой вуз; возможно, даже этот. Так что когда университетский представитель раздал классу листовки, я заглянула в свою:
«Высшая Школа Печатей рада сообщить, что вы получили возможность побороться за учебное место!».
«Что за бред?!» – тут же подумала я, нахмурив брови.
Я перевернула плотную бумагу, но с другой стороны ничего не было. Однако никто из одноклассников не возмущался, так что и я решила промолчать. Тем более что усатый мужчина уже закончил свою презентацию и прощался с классом, пока сверстники наперегонки заталкивали учебники в рюкзаки, чтобы поскорее убежать домой.
Я последовала их примеру.
Дома, конечно, лучше, чем в школе, но не когда брат приводит в гости своего друга Никиту. Они старше меня всего на два года, но ведут себя так, словно я глупый ребёнок. И если брат только хихикает, то его друг непременно надо мной подшучивает.
Вот и сейчас я приготовилась к очередной порции плоского юмора по поводу моих сальных чёрных волос и густых, как у Брежнева, бровей. А как-то раз он сказал, что усы у меня растут лучше, чем у брата.
– Полина-а! – окликнул меня Никита из комнаты брата.
Я продолжила молча разуваться, но, не получив ответа, друг Лёши сам вышел ко мне в коридор. Видимо, настолько не терпелось меня поддеть.
– Что? – я подняла на него недовольный взгляд.
Никита предсказуемо попытался шлёпнуть меня по лбу, но я ловко перехватила и оттолкнула его руку. Парень от неожиданности даже остолбенел, но спустя несколько мгновений всё же выпалил:
– Да вот хотел сказать… – он подозрительно замялся, а я уже приготовилась к издевательской шуточке. – Ты сегодня отлично выглядишь.
«Что?!» – у меня от удивления округлились глаза.
И не у меня одной! Лёша, вышедший в коридор вслед за другом, аж рот приоткрыл.
– Э-э… спасибо, наверное, – настороженно пробормотала, убегая к себе в комнату.
Закрывшись на защёлку, подождала у двери ещё минуту, чтобы переварить услышанное. Никита за все два года учёбы с моим братом в институте не сказал мне ничего приятного, так почему сейчас расщедрился на комплимент? Что-то тут нечисто.
Но уже через пять минут я благополучно забыла об этом инциденте, переоделась и сфокусировалась на домашнем задании. Мои одноклассники успели забить на уроки и перестали к ним готовиться, но только не я. Не ради пустой головы я одиннадцать лет посещала дурдом под названием школа.
Пока выкладывала на стол учебники, нашла в рюкзаке листовку, выданную мне усатым дядечкой, и ещё раз перечитала написанное в ней:
«Высшая Школа Печатей рада сообщить, что вы получили возможность побороться за учебное место!».
Бессмысленный текст, нанесённый золотыми чернилами на плотную белую бумагу. На мгновение я даже задумалась: не очередной ли это розыгрыш одноклассников? Но не смогла поверить в то, что взрослый человек согласился бы им подыграть.
– Быть такого не может, – пробубнила себе под нос на выдохе и швырнула листовку на стол.
В полёте она перевернулась, упав вверх обратной стороной. Я отчётливо помнила, что там ничего не было, однако сейчас заметила в центре небольшую золотистую надпись:
«До начала набора осталось 17 дней…».
– Бред какой-то, – озвучила мысль, пришедшую мне в голову ещё в школе.
Затолкала бумажку под обложку дневника и сосредоточилась на домашнем задании. На носу экзамены, мне некогда думать о всяких глупостях.
***
В школе об учёбе все позабыли, и мои выполненные домашние задания остались непроверенными. Даже учителя забросили свои предметы, обсуждая с классом предстоящие экзамены и выпускной.
На первом же уроке классный руководитель спрашивала всех о поступлении. Две девочки, сидящие за мной, рассказали, что присматриваются к университету, чьи листовки с факультетами раздали нам вчера. Одна собирается стать филологом, другая – журналистом.
Я нахмурилась. Выходит, мне действительно дали не тот флаер? Может, по ошибке?
– А ты, Полина, куда собираешься поступать? – спросила меня Лариса Юрьевна.
– Я ещё не решила, – ответила тихо.
– Неделя до конца школы! – возмутилась классная руководительница. – Пора бы определиться, ЕГЭ уже на носу.
Я промолчала, и она принялась за расспрос следующего ученика. И пока весь класс болтал с учительницей, повернулась к девочкам, сидевшим за мной, чтобы спросить их о листовке:
– Так вы собираетесь поступать в этот универ?
– Подумываем, – ответила одна из подружек.
– А мне не тот флаер дали, – я поднесла к глазам листовку, зачитывая вслух текст: – Высшая Школа Печатей рада сообщить, что вы получили возможность побороться за учебное место!
Затем перевернула его и проморгалась, поскольку надпись на обратной стороне изменилась и гласила краткое:
«Замолчи!»
– Серьёзно?! – захихикала одноклассница. – Дай посмотреть.
Я неуверенно передала ей бумажку, и обе девочки тут же принялись её разглядывать. Их лица скривились, наверное, от удивления. Однако уже через секунду одна из них выпалила:
– Тупой прикол.
А вторая швырнула мне в лицо флаер, добавив:
– Обхохочешься.
Поймав бумагу прямо в полёте, я так и не поняла, что это было, но разговор решила не продолжать, просто отвернулась.
Лариса Юрьевна так и не начала занятие, общаясь с классом до самого звонка на перемену.
Подготовившись ко второму уроку, я отошла на минуту в туалет, а когда вернулась, то не увидела на парте своих вещей. На столе не было ни дневника, ни учебника, ни пенала.
– Как смешно, – я принялась озираться по сторонам, глазами разыскивая принадлежности.
Их я не нашла, но заметила у двери хихикающих девчонок и довольного рыжего одноклассника. Парень явно гордился собой, осуществив пакость, на которую его подговорили подружки.
Я не стала ничего им говорить и просто продолжила поиски. Терпеть всё равно осталось недолго. К тому же школьные принадлежности быстро нашлись: их сунули в стол преподавателя – не слишком оригинально.
Пока я сгребала в охапку свои вещи, прозвенел звонок и в класс вернулся учитель. Не успела отойти от его стола, как он прорычал:
– Бронина, что ты себе позволяешь?
– Я…
– И часто ты в чужих столах шаришься?
– Но…
– Вон из кабинета!
Весь класс зашёлся смехом, а я не видела дальше смысла в попытках объясниться, поэтому быстро забрала свой рюкзак и пулей вылетела в коридор. Слёзы подступили к глазам из-за такой несправедливости, но я сдержала порыв и не позволила себе разреветься. Ведь стоит мне дать слабину – потом час не смогу остановиться, пока не вылью все слёзы.
Обида внутри говорила, чтобы я шла домой, но врождённая ответственность твердила дождаться третьего урока и как ни в чём не бывало вернуться в класс. Вот будет хохма для одноклассников…
В раздумьях прошло пол-урока, и идти домой уже не было смысла. Стоило найти себе занятие на оставшиеся двадцать минут. Поэтому я отрыла в рюкзаке листовку, из-за которой на меня обозлились одноклассницы, хотя я и не поняла, что они там увидели. Собиралась выбросить бумагу, как вдруг заметила на обратной стороне вновь изменившуюся надпись:
«До начала набора осталось 16 дней…».
Шестнадцать? Вчера я точно видела число семнадцать. Какой-то отсчёт? С ума сойти!
В глубине души я всегда верила в мистику, но чтобы вот так столкнуться с чем-то потусторонним – это впервой. Ну, если не считать вчерашнего необычного поведения Никиты – это та ещё магия.
Внезапно флаер приобрёл для меня ценность, и вместо того, чтобы выбросить, я сунула его обратно во внутренний карман рюкзака и застегнула на замок.
Листовка не только помогла мне скоротать время, но и отвлекла от слёз. «Они не видят! – поняла я. – Вот почему они себя так повели!».
На душе стало намного легче. И вовсе не из-за того, что разгадала тайну поведения своих одноклассниц. Но потому что стала обладательницей чего-то недоступного им.
Весь оставшийся день в школе я провела, не обращая внимания на колкости одноклассников. Им и раньше не удавалось меня достать, а теперь и подавно.
***
Наконец школа подошла к концу, а впереди остались только экзамены и… выпускной.
Не хочу на него идти, но объяснять маме причины отказа не хочется ещё больше. И так оказалось непросто уговорить её не присутствовать на мероприятии. Некоторые родители вызвались стать дежурными и следить за нами, вот и моя мама очень хотела увидеть столь важный, по её мнению, момент в жизни дочери.
Наверное, мне бы стоило поделиться с ней школьными проблемами и переживаниями, вот только зачем её расстраивать? Уверена: мои неприятности задели бы её сильнее, чем меня саму. К тому же такие любящие матери, как моя, начинают вмешиваться в жизни детей, чтобы помочь, но на деле только делают хуже. Расскажи я ей, как мне непросто приходится в школе, и мама тут же побежит к классному руководителю, а та, в свою очередь, проведёт беседу с классом. А одноклассники уже на следующей перемене начнут травить меня плаксой и маменькиной дочкой. Проще оставить всё как есть.
Да и школа уже закончилась. Осталось только подготовиться к экзаменам, отбыть выпускной и получить высший балл на ЕГЭ. Так что всё свободное время я отдаю учёбе, повторяя темы столько раз, сколько нужно, чтобы они отлетали от зубов.
Листовка с отсчётом заняла почётное место на стене над моим рабочим местом. Каждый день я не забываю проверять, изменилось ли на ней число. Оно стабильно обновляется каждую полночь, и на данный момент осталось 13 дней. Уже всю голову сломала в раздумьях о том, что произойдёт, когда счётчик дойдёт до нуля.
Я даже брату показала, а он, как и мои одноклассницы, не увидел ничего. Более того, зачитал мне список университетских специальностей вроде юрфака и журналистики, о которых говорили все остальные, я же в упор вижу совершенно другое! Захватывающая вещь. И только моя.
Больше её я никому не показывала. Не видела смысла и чуть-чуть побаивалась, что кто-то сможет прочесть истинное послание, что тогда? Мне бы не хотелось, чтобы у меня отняли эту странную бумажку, – во всяком случае пока она не обнулится.
***
Вот и экзамены остались позади. Как и ожидалось, результаты у меня лучшие в параллели, о чём мне не забыли напомнить одноклассники, обозвав ботаншей. Но всё это неважно и меркнет на фоне отсчёта, на котором остался всего один день. Вдруг после нуля мои бывшие школьные товарищи исчезнут или хотя бы поумнеют? Вряд ли. Всё-таки текст с лицевой стороны гласил:
«Высшая Школа Печатей рада сообщить, что вы получили возможность побороться за учебное место!».
А на обратной сообщалось:
«До начала набора остался 1 день…».
Я уже бросила попытки разгадать послание, лишь пришла к выводу, что написанное непременно связано с некой тайной школой. Так что мысленно уже приготовилась, что после нуля меня заберут туда. Может, это какое-то правительственное заведение, набирающее лучших учеников страны, и мне больше не придётся учиться с дураками и хулиганами? В любом случае я скоро это выясню, ведь уже сегодня в полночь начнётся тот самый «набор»…
Для родителей буду выглядеть взволнованной школьницей, не спящей в ночь перед выпускным, а на деле стану дожидаться чего-то более интригующего.
Последний час я места себе не находила. Пыталась что-нибудь посмотреть или почитать, но не смогла усидеть и принялась ходить туда-сюда по дому. Будь у меня подруги, то излила бы на них эмоции, но пришлось держать всё в себе, отчего меня прямо-таки распирало.
Родители предсказуемо решили, что я волнуюсь перед выпускным и не могу его дождаться, поэтому ушли спать с улыбками на лицах. Вот и славно: люблю, когда мама с папой радуются.
До полуночи оставалось ещё пятнадцать минут, а я уже прилипла к листовке. Взяла её в руки и уткнулась в отсчёт глазами, стараясь реже моргать.
Минуты шли как часы. Я почувствовала напряжение в плечах, а глаза начали болеть от пристальной слежки, но я не сдавалась. Не хочу пропустить этот миг, тем более он уже так близко.
10 минут…
5 минут…
1 минута…
И-и…
«До начала набора осталось 0 дней…» – гласила листовка, но больше ничего не изменилось.
Я сидела всё на том же месте с бумажкой перед глазами. Провернула её в руках и ничего нового не заметила. Осмотрелась по сторонам, проверила мобильный телефон на звонки и так же пусто. Ничего в моей жизни не поменялось, всё осталось по-старому.
Нахлынувшее разочарование не передать словами, это надо прочувствовать. От досады я даже пожалела, что брата нет дома, а родители уже спят. Очень уж хотелось, чтобы кто-то сейчас был рядом.
Мне ничего не оставалось, кроме как отправиться в постель. Но уснуть оказалось непросто, я то и дело ворочалась в кровати и хваталась за смартфон, каждый раз слепивший меня яркостью дисплея.
Рассматривая фотографии одноклассников в социальных сетях, мне вдруг стало невыносимо тошно оттого, что они все сейчас веселятся по поводу окончания школы. Причём практически полным составом класса, не хватало только меня и ещё пары человек.
Я же провела целый вечер в ожидании чуда от какой-то бумажки с шевелящимися буковками. Да в обычные поздравительные открытки музыкальные механизмы встраивают, тоже мне магия!
Резко вскочила на ноги и подбежала к столу, на котором оставила злосчастный флаер. Он всё так же сообщал, что до начала набора осталось ноль дней.
Я разозлилась, смяла листок и зашвырнула в урну у двери, не желая больше из-за него расстраиваться. Но слёзы уже подступили к глазам, на этот раз мне не удалось удержать их в себе.
Рухнув на кровать, я зашлась в истерике.
***
Настал день выпускного, а у меня глаза опухли после ночного срыва.
Я даже попыталась уговорить маму позволить мне не идти, но она вбила себе в голову, что я плакала из-за тоски по школе и по той же причине не желаю идти туда в последний раз.
– Потом будешь всю жизнь жалеть, если пропустишь! – утверждала она.
Как же мама ошибается!.. Но спорить с ней дальше я не стала.
К тому же к вечеру глаза выглядели уже приличнее, да и макияж сделал своё дело. Я даже почти себе нравилась. Благодаря завивке тонкие волосы приобрели объём, а красная помада, играя на контрасте, сделала бледное лицо ярче.
Когда дело дошло до платья, то я всё ещё не была в восторге от выбранного мамой фасона. Стоило самой за ним съездить, но я не хотела участвовать в подготовке и полностью от неё отреклась. Надеялась, что и мама опустит руки, но, увы, платье висело у меня в шкафу уже с весны.
Малиновое, без рукавов, но с корсетом и пышной юбкой до колена. Надев его сейчас впервые, я почувствовала себя первоклашкой, собирающейся на линейку. Уверена, больше никто так не вырядится. Хотя загуглив выпускные платья, увидела огромную вариацию своего собственного наряда и успокоилась. Должно быть, это и правда считается красивым…
Что касалось обуви, то тут я выдохнула с облегчением. Мама купила мне самые обычные бежевые балетки: ничего малинового или блестящего. Конечно, на мгновение я засомневалась, насколько уместно буду смотреться в окружении высоких каблуков одноклассниц со своим и без того крошечным ростом, но всё равно оценила комфортное решение. Наутро у меня единственной из девочек не будут болеть ноги.
– Украшения нужны? – мама просунула голову в дверной проём.
– Закрой дверь! – возмутилась я.
– Так нужно что-нибудь?
– Чтобы ты закрыла дверь, мам!
Родители подвезли меня до школы. Сфотографировали на память у входа и нехотя уехали. Мне же оставалось только брести внутрь здания до самого спортзала, где я в последний раз увижу всех своих одноклассников.
Надо сказать, я сильно просчиталась с увиденными в Интернете платьями. Никто из девочек и близко не выглядел так, как я. Одни бежевые струящиеся в пол наряды, каблуки да клатчи. На их фоне я действительно казалась первоклассницей в окружении взрослых дам.
Чуть присмотревшись, я всё же заметила парочку ярких расцветок, правда, не в таких пышных платьях, как моё. Но, учитывая, что поговорить мне здесь не с кем, я осталась стоять у стены, где на меня никто и не смотрел. Можно было хоть в пижаме прийти.
Нас угостили тортом с соком, затем началась дискотека. Далеко не все вышли на танцпол, и собирались в основном в дружеские компании: девочки и мальчики по отдельности. Мне же было комфортно у стены, пока ко мне не подошли Лера с Викой – одноклассницы, сидевшие последние два года за мной на уроках.
– Привет! – прокричала одна из них.
– Привет, – тихо поздоровалась я.
– Я тебя не слышу!
– Я сказала «привет!»! – повторила громче.
– Идёшь танцевать? – спросила Вика.
– Я пас, – отмахнулась не раздумывая.
Внезапно девочки начали меня уговаривать, приглашали присоединиться к ним и никак не принимали отказ. А я продолжала отнекиваться, пока к нам не присоединились ещё одноклассники: Женя и Кирилл. На Женю я до сих пор злилась за спрятанные в стол учителя вещи, а вот Кирилла натурально побаивалась. От него мне так же часто доставалось в прошлом, только его издёвки были скорее опасными, нежели унизительными.
Как-то раз он вывесил мой рюкзак за окно, а когда я попыталась его достать, то парень решил выпихнуть наружу и меня. В тот раз никто не смеялся, даже моим одноклассникам хватила ума понять, что это перебор.
– Что за сбор? – спросил Женя у Леры.
– Поля не хочет танцевать. Прилипла к стене, как жвачка, – девчонки захихикали, я же попыталась изобразить что-то наподобие улыбки.
– Сейчас отклеим! – воскликнул Кирилл, а я только сильнее вжалась в стену.
Парень схватил меня за запястье и поволок в центр зала. Я выдохнула с облегчением, когда он остановился у стола с угощениями. Легко отделалась от неадекватного одноклассника. Однако расслабляться было рано. В следующее мгновение Кирилл взял кусок торта и воскликнул:
– На, поешь, а то вообще не растёшь! – с этими словами он размазал по моему лицу крем и бисквит, после чего зашёлся в неандертальском смехе.
Высокий, крупный не по годам. У него выросло всё, кроме мозга.
– Запить дать? – Кирилл потянулся за соком, а я уже знала, что произойдёт дальше.
Долго не думая, я сорвалась с места и выбежала прочь из зала, прямиком к ближайшему женскому туалету.
Здесь он не мог меня достать. Во всяком случае, мальчики никогда прежде не врывались в женский туалет. Но вот Вика и Лера тут же примчались как раз в тот момент, когда я смывала с лица торт вместе с косметикой. Хорошо хоть вчера выплакалась, иначе бы сейчас не сдержалась.
– Она смыла? – послышалось из-за двери.
«И Кирилл прибежал, просто войти не может…» – поняла я.
– Да! – прокричала в ответ Вика.
– Смывает! – подытожила Лера.
– Отвалите от меня, – бросила я, не поворачиваясь.
Подружки захихикали, а я невозмутимо направилась к выходу. Знала, что спокойно уйти они мне не дадут, поэтому приготовилась прорываться с боем. Вика преградила мне путь, а Лера потянулась за мусорным ведром, стоявшим под раковиной, со словами:
– Косметика потекла? Сейчас прикроем!
Я прошла мимо них, беспрепятственно покинув уборную. Но если оружие девушек – слова, и дальше они не заходят, то вот Кирилл – совсем другое дело. Этот дуболом способен на всё, а хуже всего то, что потом он даже не поймёт, что именно сделал не так.
Парень схватил меня за руку, удерживая на месте, и довольно прокричал:
– Надевайте на голову ведро, я её держу!
Чтобы вырваться, я свободной рукой впилась ему в пальцы, сжимавшие моё запястье. Силы, надо сказать, в нём немерено, но почему-то Кирилл сам разжал свою руку. Ещё и отскочил от меня как ошпаренный.
– А-а! – он завопил от боли, прижавшись спиной к стене.
Я ничего не сделала, разве что случайно вогнала ему под ноготь свой собственный. Но этого мало, чтобы так стонать.
– Что ты ему сделала?! – на меня набросились подружки, но ответить им мне было нечего.
Я сама не понимала, что произошло, но видела, что Кирилл уже начал приходить в себя. Это одновременно успокаивало, но также наводило на мысль, что ещё мгновение, и одноклассник захочет поквитаться. И потому без долгих раздумий бросилась к ступеням. Побежала вниз и пулей вылетела из школы. А дальше уже в спокойном темпе побрела пешком в сторону дома.
Как раз к тому времени, как я вернусь, и закончится выпускной. Родителям скажу, что меня подбросили, а о случившемся промолчу.
Маму я быстро миновала, избегая долгих расспросов. Закрылась у себя в комнате на защёлку и сползла вниз по стене.
Однако завтра её вопросов будет не избежать, а придумывать вменяемое объяснение тому, что стало с моим лицом, сейчас не было сил. Снова захотелось плакать. «Неужели нельзя было оставить меня в покое хотя бы в выпускной вечер?» – жалела саму себя, вспоминая размазанный по лицу торт.
Я стащила со стола бумажный рулон, оторвала один лист и вытерла мокрый нос. Швырнула использованную салфетку в ведро, краем глаза заметив лежащую сверху листовку. Целехонькую, даже не помятую, с золотистой надписью в центре:
«Выпей меня!».
