Czytaj książkę: «Няня для оторвы (дочери главврача)»

Глава 1

Если честно, этот ужасный день не задался с самого начала, но я не ожидала, что под вечер меня ждёт ещё большая «подстава», и я получу неожиданное предложение, от которого нельзя будет отказаться…

А пока я просыпаюсь, ни о чем не подозревая.

За завтраком пытаюсь в очередной раз поговорить с папой о важном для меня вопросе. Начинаю, как всегда, издалека:

– Пап, помнишь, мы с тобой договаривались… я поработаю годик врачом, и, если я пойму, что это не мое, ты мне разрешишь выбрать другую работу?

Отец откладывает газету в сторону и пристально на меня смотрит.

Я сглатываю. Папин взгляд красноречивее любых бранных слов.

Хлопает рукой по столу, спрашивает:

– Соня! Ты опять о том, что хочешь променять священную профессию врача на какого-то там… парикмаХЕРА (он специально ставит неправильное ударение)?

Начинаю оправдываться, чувствуя, как глаза увлажняются, вот-вот заплачу.

– Ну, что в этом такого? Да, я люблю заниматься волосами, люблю их красить, и это, между прочим, хороший доход!

Отец снова стучит рукой по столу (знак, чтоб я замолчала), я вздрагиваю. Мама прибегает с кухни. У неё испуганный вид.

Называется, хотела просто поговорить… а получился скандал.

Отец продолжает:

– Да разве это профессия? Парикмахер! И ради этого ты училась шесть лет в институте? Ты вообще точно моя дочь, или тебя в роддоме перепутали? Я устроил тебя в самую лучшую больницу! А ты вместо того, чтобы нормально работать, все никак не выкинешь глупости из головы!

Все ясно. Так и думала, что он врал, когда говорил: «Мы потом об этом поговорим», это был всего лишь предлог, чтобы отсрочить время.

Сдерживая слезы, выхожу из-за стола. Мама провожает меня сочувствующим взглядом. Она тоже у нас не врач в семье, простая домохозяйка, но с отцом спорить не может… хотя я знаю, что она мне сочувствует.

Захожу в свою комнату, беру вещи. Почему в любой другой семье, я уверена, можно выбирать, кем ты хочешь быть, можно работать парикмахером или дизайнером. И только в моей семье я уже родилась врачом. Потому что мой прадед, мой дед и бабушка, мой отец, тетя и брат… все врачи.

Но я совершенно не люблю медицину. Согласна, что это самая благородная профессия на свете. Но как же это скучно для меня! Утомительно лечить кашель и сопли, ставить диагноз. Мне это не подходит.

Я бы лучше помогала бы женщинам работать над стилем! Подбирала бы цвет и стрижку. Вот это я обожаю.

Я считаю, каждый человек должен быть на своём месте. Даже дворник может достойно и с любовью выполнять свою работу. Как жаль, что мой отец этого не понимает.

Смотрю на время. Черт, я уже опаздываю!

Вызываю такси и еду на работу. Тут всего пять минут и у меня сегодня нет приема пациентов. Но мне срочно нужно разобрать бумаги по папкам, сделать отчёт по заболеваемости и прививкам против гриппа. Я его, итак, просрочила. А у меня очень строгий главврач, он голову оторвет, если не увидит сегодня моего отчета. А ещё он не любит, когда опаздывают…

Громадов Руслан Викторович занял место моего отца после того, как тот ушел на пенсию. Теперь он заведует больницей, а еще он самый лучший врач-травматолог. Мой отец им восхищается.

Я обычный терапевт, и вообще я не под его началом работаю, но главврач всегда пристально за мной следит. Наверное, мой «добрый папочка» попросил присматривать за мной, вот Руслан Викторович и присматривает: делает мне выговоры, гоняет с документами, следит, чтобы я приходила вовремя.

Терпеть его не могу! Такой он злой и грубый.

Захожу в больницу, пулей лечу в свой кабинет. Слава богу, никто по дороге из персонала мне не встречается. Иначе бы настучали бы…

Вставляю ключ, а он не поворачивается. Странно! Я вчера, что ли, забыла кабинет закрыть?

Захожу, переодеваюсь в белый халат и смотрю на себя в зеркало. Как привидение! Волосы и цвет лица сливаются с одеждой, даже мои голубые глаза не спасают ситуацию.

Вслух произношу:

– Видимо, никогда мне не снять этот ненавистный халат. И почему мой отец считает, что может мне указывать, что делать?! Я хочу сама выбирать!

Слышу шум и вздрагиваю. Кто здесь?

Из-за стола вылезает девочка, от неожиданности я отпрыгиваю назад, хоть она и мило мне улыбается, говорит:

– Ого, твой отец тоже все выбирает за тебя?

Пытаюсь унять сердце. Спокойно, Соня, это всего лишь ребёнок, а не привидение. Сажусь на корточки, смотрю на девочку, ей по виду лет пять-шесть.

Она в джинсовом костюме и со смешной прической на голове: пучок, который скоро распустится, и вся эта прелесть перевязана бантиком. Оригинально.

– Ты кто? Что ты здесь делаешь, как тут оказалась? – спрашиваю.

Она мне весело говорит:

– А твой кабинет единственный был не закрыт! И я здесь прячусь от папы.

– А кто твой папа?

– Сначала ты ответь на мой вопрос! – возражает деловито и скрещивает руки. – Ты такая взрослая, и тебе до сих пор не разрешено не слушаться папу? Почему? Ты же можешь делать все, что захочешь! Ты же выросла! Разве не так?

Мне становится смешно и грустно одновременно, как будто маленький ребенок больше меня понимает в жизни. А смешно мне из-за того, что эта девочка вроде такая маленькая, а разговаривает совсем как взрослая.

Говорю:

– Ты права, мне надо перестать слушаться папу, так как тебя зовут?

Девочка улыбается, кажется, ей понравился мой ответ.

Она протягивает мне руку:

– Я Василиса, а папа зовет меня «ходячая катастрофа», а тебя как зовут?

– Меня зовут Соня.

– Давай дружить? – смеется Василиса.

– Давай, – улыбаюсь я.

В этот момент раздается громкий стук в дверь моего кабинета. Мы обе с Василисой пугаемся. Она вновь прячется под столом, а я быстро выпрямляюсь, так что голова кружится.

Подхожу к двери и осторожно открываю.

А там собственной персоной стоит главврач больницы – Руслан Викторович.

Глава 2

Что он здесь делает? Обычно ведь не заходит в мой кабинет. Его дурацкие проверки уже дошли до такого уровня?

Главврач странно озирается, как будто мне за плечо заглядывает.

– Что-то случилось? Почему вы так стучите? – спрашиваю.

– Ты не видела случайно здесь маленькую девочку?

– Маленькую девочку? – переспрашиваю и замираю. Кажется, я поняла, в чем дело. Так эта маленькая девочка… его дочь, что ли? Офигеть! Не знала, что у него есть семья.

Секунду думаю над ответом. И все это время Руслан Викторович на меня напряжённо смотрит, взгляд у него грозный. Он в последнее время стал носить щетину на лице… и это делает его еще более пугающим в моих глазах.

Мне совершенно не хочется сдавать Василису, я решаю соврать:

– Нет, не видела, а что такое? Откуда у нас в больнице взялись маленькие девочки?

Руслан Викторович игнорирует мой вопрос, лишь строго говорит:

– Если найдёшь, приведи в мой кабинет, ясно?

Я киваю и закрываю дверь. Блин, что я наделала? Почему не сказала правду?

Сам виноват! Я его боюсь. Не могу я так просто сказать: «Извините, ваша дочь сидит под моим столом».

Василиса выползает. И вся светится от счастья.

– Ого! Я точно буду с тобой дружить. Какая ты крутая взрослая! Ты… соврала моему папе!

– Василиса, потише! – я оглядываюсь на дверь, боясь, что Руслан Викторович ушел недалеко и все услышит. Получится неудобно.

– Давай ты тут пока тихо посидишь, а я отчет доделаю и отведу тебя к папе в кабинет?

– Не надо к папе! – кричит девочка.

Затем тише добавляет:

– Он ругать меня будет.

– Не будет! Мы что-нибудь придумаем.

Я даю Василисе листок и ручку и, пока она что-то там калякает, я доделываю отчет, распечатываю.

Потом поворачиваюсь к ней и громко охаю:

– Ой! Что ты наделала?

– Не нравится? Я думаю, хорошо, – улыбается девочка с нарисованными усами.

Я с ужасом веду ее к раковине, по дороге представляю, как громко на меня будет орать ее отец.

– Разве мама не говорила тебе, что на лице ручкой нельзя рисовать? – спрашиваю и пытаюсь отмыть рисунок от нежной кожи.

Василиса молчит. Отвечает она только тогда, когда я вытираю ее полотенцем, она грустно говорит:

– У меня нет мамы.

Сердце отчего-то колет.

– А где она? – задаю я глупый вопрос.

– Ну, папа говорит, что уехала далеко-далеко, на небо, там теперь живет, – говорит Василиса быстро-быстро.

– А почему ты не в садике? – перевожу я грустный разговор на другую тему.

– У нас карантин! А ещё папе надоело, что на меня жалуются воспитатели, он нанял мне няню, но она ушла, – Василиса так улыбается, что я уверена, она в этом как-то замешана.

Я смотрю на девочку и удивляюсь. Руслан Викторович всегда серьёзный и строгий. А Василиса – такая оторва… Не верится, что она его дочь. Они и внешне совсем не похожи. У Василисы русые волосы, а Владимир Викторович – высокий, статный брюнет.

Я даже решаю уточнить:

– Твой папа ведь Руслан Громадов?

– Ага, он, – поспешно говорит Василиса.

– Пойдём, отведу тебя к нему?

– Нет!

– Он не будет ругаться! Он, скорее всего, переживает и ищет тебя… Ты же не хочешь, чтобы папа волновался?

Василиса берет меня за руку и послушно идёт за мной.

По дороге нам встречается Марина. Ох, как же она мне не нравится… Она проходит ординатуру у Руслана Викторовича. И она, как павлин, постоянно виляет перед ним своим задом.

Подлетает к нам:

– О, Соня, какая ты молодец! Нашла дочку Руслана Викторовича? – щебечет, как птица, хотя обычно вообще со мной не разговаривает. – Давай я ее провожу? – улыбается неискренне. Хочет через дочку подобраться к начальнику?

Неожиданно Василиса делает шаг к Марине, я уже начинаю думать, что девочка не против пойти с ней, но Василиса вместо того чтобы взять Марину за руку, наступает ей на ногу.

Марина вскрикивает удивленно:

– Ты чего делаешь, ай!

Честно говоря, я тоже удивлена. Василиса ещё, оказывается, и хулиганка.

– Не хочу с тобой никуда идти! – громко говорит она и хмурит брови, – я уже иду с этой тетей! Она мой друг! А тебя я не знаю!

А потом Василиса как ни в чем не бывало очень доброжелательно поворачивается ко мне:

– Тебя, значит, Соня зовут? Забыла спросить!

Я киваю и веду Василису дальше. Поражённая Марина остаётся за нашей спиной.

– Нехорошо наступать людям на ноги, – говорю тихо.

– Нехорошо вести себя так, как она, – показывает Василиса пальцем на Марину, заставляя меня краснеть.

Я стучусь в кабинет главврача и слышу громкое «Войдите». Не успеваю ничего сказать, Василиса подбегает к Руслану Викторовичу и бросается ему на шею, восклицает:

– Папа, папа! Вот эта тетя мне очень нравится! Ты наврал! Сказал, что у тебя на работе одни некрасивые тети и тупоголовые курицы!

Я краснею с ног до головы.

Смотрю на главврача виноватым взглядом.

Неужели он, правда, говорит такое о своих работниках? Да ещё и маленькой дочери!

Руслан Викторович как будто теряется на долю секунды, но быстро берет себя в руки, прокашливается. Неужели, ему тоже стало неловко от слов дочери?

– Василиса, что ты придумываешь! Не говорил я такого! – отвечает и странно на меня смотрит.

Кажется, Руслан Викторович даже немного краснеет.

А потом он переходит в наступление:

– Вася! Где ты была? Почему ушла? Я же приказал тебе сидеть здесь!

Я думала, что Василиса боится своего отца, но она спокойно отвечает ему, ничуть не пугаясь его строгого тона:

– Я играла с этой тетей, она очень-очень хорошая, я же говорю тебе! Ты меня совсем не слушаешь?

Руслан Викторович окидывает меня внимательным взглядом. Кажется, он первый раз смотрит на меня, как на человека, а не как на какое-нибудь насекомое.

Что он хочет разглядеть?

– Когда вы успели подружиться?– спрашивает меня удивленно. – Она сама пошла с тобой сюда?

Киваю:

– Сама пошла.

– Странно! Она тебя слушается? – еще больше удивляется он.

Я пожимаю плечами, не знаю, что я должна ему ответить.

– У тебя сегодня много работы? – вдруг спрашивает главврач.

– Нет, я собиралась домой. Вот, кстати, мой отчёт… Извините за задержку.

Руслан Викторович отбрасывает мой листок в сторону:

– К черту отчет, ты будешь сегодня сидеть с ней! – показывает он пальцем на Василису.

Глава 3

Я хлопаю глазами.

Руслан Викторович объясняет:

– Очередная няня уволилась, а мне некуда ее девать! С ней я работать не смогу, посидишь? – спрашивает.

Может, я совсем дурочка, но я слышу в его голосе, кроме строгости, еще и надежду.

И, тем не менее, это звучит не как вопрос, а, скорее, как приказ.

Я открываю рот, но Василиса не дает мне ответить, она быстро подбегает ко мне и берет меня за руку, улыбаясь, говорит:

– Конечно, папа, Соня посидит со мной, все будет хорошо, не волнуйся!

Руслан Викторович недоверчиво хмурит брови, я киваю ему, а про себя думаю. Господи, он даже к дочери относится, как к своим сотрудникам!

С недоверием. Ну, что такого может сделать маленький ребенок? Это же простая девочка, а он ведет себя с ней как будто она какая-то преступница.

– Я зайду за ней в пять, сходите, поешьте в столовую, – говорит Руслан Викторович.

Мы выходим из его кабинета, я вздыхаю. Утром я хотела поменять профессию. Кажется, мое желание сбылось. Теперь я не врач, а няня дочери главврача.

***

Время с Василисой проходит «весело». Сначала мы сидим в моем кабинете, она рисует. Я неумело пресекаю ее попытки снова нарисовать на себе.

Потом мы идём в столовую. Все удивленно на нас пялятся. Я смущённо улыбаюсь коллегам и объясняю, что это главврач попросил посидеть с его дочерью. Ничего такого.

Самого Руслана Викторовича нигде нет. Неудивительно, ведь у него всегда полно работы. А может, ему просто персонально приносят обед в его кабинет… кто знает.

Молодец какой. Сбагрил на меня своего ребёнка и работает. Ну, ладно, зато он первый раз не ругался, что я задержала дурацкий отчет. Может, впредь будет ко мне лучше относиться?

Василиса морщится, когда видит еду. Говорит «нет», «нет» на все мои предложения. В итоге я уговариваю ее съесть хотя бы макароны. Кое-как соглашается.

Мы садимся за самый дальний столик. Я думала, что все нас избегают, но к нам все-таки присоединяется Ваня, мой бывший однокурсник. В отличие от меня, ему нравится работать врачом.

– Когда ты успела завести дочь? – спрашивает устало. Как всегда, у него круги под глазами и вид такой, как будто ему самому надо ложиться в больницу. Наверное, снова читал иностранные статьи всю ночь или был на дежурстве.

Вот за это я и не люблю работу врача – вечное самопожертвование во имя идеи! А взамен – собственное подорванное здоровье. Я не эгоистка, но хотелось бы, чтобы врачей нагружали не так сильно, давали бы больше отдыха…

– Она моя няня! – весело отвечает Василиса.

– Ого, взяла подработку? – продолжает острить Иван.

– Нет, это дочь…

– Знаю, вся больница в курсе, – прерывает меня Иван.

– Вся больница? – удивляюсь. – Чего тогда спрашиваешь?

Иван загадочно улыбается.

– Что там говорят-то хоть? – интересуюсь.

– Что главный уволил тебя за некомпетентность и попросил поработать няней. Говорят, он сказал, что ты ни на что больше не годишься.

Я откладываю ложку в сторону и открываю рот. Капец. Как могли собрать про меня такие сплетни за такой короткий срок? Конечно, я не выигрывала премию «Врач года», но я нормально работаю! Ни один пациент недовольным ещё не уходил…

Ваня смеётся:

– Я пошутил. Все просто в курсе, что ты нашла его дочь и теперь помогаешь ему, вроде как.

Бью его по плечу:

– Ну, и шуточки у тебя! Дурацкие!

Иван смеётся.

После обеда Василиса просится идти погулять на улице по территории. Я разрешаю ей и сразу же об этом жалею.

Она носится, как угорелая, мне приходится за ней бежать, чтобы она не попала под машину скорой помощи. Я все время поглядываю на часы и жду пяти часов, когда ее заберёт отец. У Василисы энергии через край, а моя уже на нуле, и как Руслан Викторович только с ней справляется?

Кажется, первый раз в жизни я сочувствую главврачу. Может быть, поэтому он такой и вредный, что устаёт от домашних забот?

– Василиса, стой! Давай посидим! – я кое-как усаживаю девочку на скамейку.

– Ты хорошая, я бы хотела, чтобы ты стала моей няней навсегда, – смотрит на меня и улыбается.

– Это почему?

– Ты не говоришь, что я плохая и как же я тебя достала.

– Хм, кто так делает? Твой папа? – тихо спрашиваю.

– Воспитательница в саду, няни, все, – пожимает она плечами.

Мне становится жаль Василису. Она хорошая девочка. И не ее вина, что взрослые не привыкли к такой активности.

Мысленно беру свои слова обратно насчёт сегодняшнего дня.

Да, устала я бегать и следить за ребёнком. Но, несмотря на все эти хлопоты, день все равно получился отличный! Уж намного веселее, чем сидеть весь день в кабинете и принимать пациентов.

Василиса прижимается ко мне и обнимает. Это так мило! Я обнимаю ее в ответ.

Затылком чувствую, что как будто на нас кто-то смотрит. Разворачиваюсь, задираю голову вверх. На третьем этаже находится кабинет главврача. Может быть, он смотрит?

Точно! Я вижу его силуэт около окна. Но он быстро отходит.

Зачем он наблюдает за мной? Думает, мне нельзя доверить ребёнка? Или, наоборот, не верит, что я справляюсь?

Теперь я чувствую даже какую-то гордость за себя! По словам Василисы, никто с ней не справлялся, а она меня даже обнимает сейчас…хотя, мы знакомы всего день.

Вот пусть Руслан Викторович и посмотрит, что я совсем не бездарь, как он думает. Он, конечно, таких слов прямо мне не говорил, но каждый раз, когда он на меня смотрел, я чувствовала себя беспомощной.

Время приближается к пяти, многие сотрудники выходят из больницы, я беру Василису за руку. На этот раз нам по пути опять попадается Марина, но сейчас она отходит ближе к стене и избегает разговора. Правильно делает.

Я злорадствую, да. Хотела через ребёнка подобраться к Руслану Викторовичу. А вот не вышло! Да и вообще, как это низко, что некоторые люди на пути к своей цели ничем не брезгуют. Не люблю таких.

– Соня, мы ещё увидимся? – спрашивает Василиса прямо перед кабинетом своего отца.

Я глажу девочку по голове и улыбаюсь. Надо признать, она растопила мое сердце. Я всегда была самой младшей в семье и не знала до сегодняшнего дня, какого это – играть с детьми. Но мне понравилось.

Я стучусь, и мы вместе заходим. Руслан Викторович сидит за своим столом, смотрит на нас как-то странно.

– Я привела Василису, – говорю неуверенно (его грозный вид меня пугает), – я могу идти?

– Нет. Сядь.

– Нет? – переспрашиваю удивленно.

Что он еще от меня хочет?