Орион реликвий

Глава 1

Свои последние минуты жизни я провел с улыбкой на лице. Я понимал, что это конец.

Полчища боброголовых мутантов уже прорвали «плотину». Снесли фланги моих бойцов и захватили нашу военную базу.

Не знаю, как им удалось в такие короткие сроки восполнить силы… учитывая прошлые битвы, но по факту все в бункере понимали – нам крышка.

Большинство бойцов уже приняли пилюли… и умерли моментально. Но были и те, кто собирался сражаться до последнего вздоха. И я относился к их числу. Не смотря ни на что, собирался перед смертью забрать с собой как можно больше этих тварей.

Поднялся с минусового этажа по лестнице. Откинул крышку люка и схватился за пулемет.

Первой же волной пуль, пущенной мной, выкосил полсотни этих мутантов. На второй волне, эта старая армейская пушка сдохла. Заклинила, обжигая руки.

– Ладно, – протянул я. – план «Б»!

Порылся на крыше бункера, осмотрел тела подстреленных стрелами солдат, выдохнул.

– Кто вообще этих сволочей научил держать в руках оружие?

Я поднял голову, держа в руках пояс с гранатами. Нашел ракетницу с одним-единственным снарядом. А в сапог запихнул малокалиберный пистолет, от которого толку-то и не было.

А затем, по одной отщелкивая, кидал гранаты в полчища врагов, выходящих из тростникового леса.

Не знаю, сколько я забрал за собой, но, на удивление, мутанты больше не выходили. Где-то позади еще раздавались одиночные выстрелы, но…

Мы были в окружении. Пускай, со своей стороны я срезал основную волну врагов. Но вот за спиной их было больше. Наверное.

Я осмотрелся по сторонам и понял одну важную вещь. Передышка была лишь на несколько секунд.

На моем лице появилась предсмертная улыбка, и в этот же момент откуда-то издалека раздался оглушительный рев. Враги ломанулись со всех сторон. Казалось, словно весь лес кишит монстрами.

Подняв ракетницу, я прицелился в следующих врагов, но не выстрелил. Увиденное мной, заставило меня притормозить.

За высокими, почти двухметровыми чудовищами, держащими в перепончатых лапах копья, вышло нечто.

Большая серая тварь, ростом гораздо выше боброголовых.

Она двигалась явно быстрее остальных. Ее морда больше напоминала мне рыбу-каплю, с удивительно отвратительным носом и маленькими глазами-бусинками. А еще, мне показалось, что она излучала синий свет со слабым фиолетовым оттенком.

Цель была выбрана тут же. Нажав на спусковой крючок, я почувствовал удар по телу где-то справа.

Ракета вылетела в тот же момент, как боброголовый, поднявшийся со стороны на бункер, ударил меня ржавым тесаком. Я бы мог увернуться от его удара, но тогда промазал бы ракетой…

Не реагируя на хлынувшую кровь, я достал тесак из своего плеча и ударил им по шее клыкастой морде. Раздался рев прямо над моим ухом.

– Вот же тварь!

Я повернулся. Получил еще один удар, но уже в колено. Снес голову второму мутанту, который пригвоздил мою ногу копьем. И после, я увидел результат.

Ракета попала куда нужно, но вот итог мне очень не понравился.

Сначала мне показалось, что огромный монстр просто поглотил ракету. Но нет.

Его начало раздувать. Да еще как! Боброголовые мутанты тут же посыпались в разные стороны. Словно спасались от чего-то страшного. И страшное произошло.

Монстр начал надуваться, как воздушный шар и спустя пару секунд его разорвало. Синяя кровь хлынула во все стороны и мутанты, попавшие под «водичку», начали визжать. А затем, испаряться.

– Кислота?.. – прошептал я еле слышно. – Этого ещё мне не хватало.

Только вот несколько капель попало и на меня тоже. Понял я это не сразу. Но спустя несколько секунд почувствовал адское жжение и тут же посмотрел на свою руку. На ней была открытая рана и именно туда и попала кислотная кровь монстра.

С каждым мгновением боль нарастала в геометрической прогрессии. Уже через пару секунд её невозможно было терпеть. Я упал на колени и сквозь стиснутые зубы завыл. И это всё не смотря на то, что перед боем я выпил обезболивающее, которое должно было притупить все чувства.

Но…

Трясущимися руками, мне удалось достать пилюлю и раскусить её зубами.

– Всё что я мог – сделал. А теперь…

На моем лице появилась облегченная улыбка.

– А теперь… мне можно отдохнуть.

Тьма принялась окутывать моё сознание, но даже сквозь неё я чувствовал невероятное жжение в руке, которое начало расползаться по всему телу.

Что-то не так…

* * *

Черт!

Что-то в груди запульсировало и темная картинка в мозгу… начала проявляться, играясь яркими пятнами, которые возникали с разных сторон.

Ей-богу, похмельный синдром и не меньше!

Только вот… сражение. Я отчетливо помню, что последняя база человечества пала под полчищами врагов. Помню, как попал под синюю кислоту. Помню…

Я же умер. Да… умер.

Тогда…

Легкие вдруг заработали сами собой. Я почувствовал, что дышу. Почувствовал, что живу. Но ведь такого просто не могло быть.

Может ли человек прожить, если все его органы перестали функционировать?

Вместе с этим вопросом пришли звуки. Органы слуха заработали.

Где-то вдали щебетали птички, которых я не слышал лет уж десять во время войны с мутантами.

Кто-то рядом пыхтел, подергивая меня за что-то. А еще пришли запахи. Не самые приятные.

Воняло чем-то травянистым и чем-то спиртовым.

– Мда, ваш сын совсем плох, – раздался рядом старческий голос, и мое тело перестало дергаться вниз. – Когда случился последний приступ?

– Сегодня утром, – зазвучал чуть вдали женский голос, полный боли. – Всеволод Владимирович, может, можно что-то сделать?

Что за странные имена?

Попытался раскрыть глаза – не получилось. Поднять руки – эффект нулевой. А еще, я почему-то не чувствовал ног. Это что же, у меня ноги отнялись?

– Боюсь, что нет, – заговорил старик. – Сами понимаете, он в вашем роду самый слабый, да и род ваш никогда не славился силой.

Последнее он словно выплюнул. Показывая свое отвращение к собеседнику. Женщина, которая разговаривал с ним, лишь всхлипнула. А я охренел.

Это еще что за люди тут рядом со мной? Какой к черту род? Где я?

Моя соображалка начала хаотично думать, начиная все расставлять по полочкам.

То, что я погиб, сомнений не было. После той пилюли ещё никому не удавалось выжить. Может, это игры больного рассудка? Вполне возможно. Но почему мозг работает? Научно доказано же, что «там» нас ничего не ждет. Тогда…

В памяти тут же всплыли новые картинки. Мне припомнился синий монстр и его кровь на моей ране. Но додумать не получилось. Меня что-то больно укололо в руку.

Да не куда-то, а под ноготь!

Эй, старик, ты что там удумал?

– Не реагирует, видите? – забормотал он. – Любой живой человек давно бы звук издал или бы дернулся. А это… тело даже не шевельнулось.

– Не говорите так о моем сыне! – всхлипнула женщина. – Он живой! Он может жить!

Любой живой человек после такого тебе бы морду разбил. Придурок. Иголками в меня тычет, хрен старый.

В следующий миг, я почувствовал, что мою руку поднимают. А раз почувствовал, то это уже хоть что-то. Контроль над телом возвращается. Только вот, вместе с ним приходит и какое-то отчаяние.

Слабость, что ли.

– Я бы на вашем месте, снял бы с его шеи кристалл. Нельзя такие вещи порочить смертью, – старик вновь заговорил. – Понимаю, что это наследие его отца, вашего мужа, но эти драгоценности не терпят такого ухода.

– Нельзя! – тут же вспыхнула женщина. – Мой сын…

Что она все заладила сын да сын? Я своих родителей никогда и не видел. И уж после службы, знал наверняка, что их больше нет.

Тогда почему она твердит, не умолкая, что я сын? Она же про меня, да?

– Вашему сыну уже ничего не поможет, – раздраженно ответил старик. А я наконец-то, смог разлепить глаза.

Сначала картинка была пятнистая. Неразборчивая. Затем зрение начало фокусироваться, и я уставился на старика, нависшего надо мной.

Тот раздувал ноздри и что-то яростно дергал у меня в ногах.

– Ноги так и не работают!

А, так вот что он трогает.

– Но раньше же он ходил! – я не смог повернуть голову на голос. Тело слишком медленно возвращало контроль. – Ходил же! И способности у него проявлялись, он мог бы стать магом!

Боже. Что она несет? Каким магом? Что еще за старые байки, которыми нас в казарме пугали?

– Учитывая его полумертвую душу, шансов, что он станет магом – ноль. И даже если бы он ходил, он бы им так и не стал. Его сестры, уже хоть что-то, но он, – эта безманерная старая сволочь, ткнула меня пальцем в лоб. – Никогда!

Вот тут я начал закипать. Во-первых, мне было непонятно, почему я до сих пор жив. Во-вторых, я не понимал, где я нахожусь.

Что это вообще за дебильная парочка трется возле меня.

Какая-то мама и какой-то хрыч.

Рука сама собой заработала. Дернулась, а затем ко мне вернулись основные функции.

Закашлялся и схватил руку старика, который опять пытался ткнуть меня своим пальцем.

– Завязывай, – хрипло сказал я. – А то палец сломаю.

На мое резкое пробуждение отреагировали оба. Названная мама зарыдала и бросилась мне в ноги. Я же ничего не почувствовал. А вот старик вскочил со своего места и коснулся какой-то хрени, которая висела на его шее.

– Вот видите! – ревела женщина, которую я так и не успел рассмотреть. – Жив!

– Это последнее издыхание, – заявил старик, слегка раздраженным голосом.

Этого говнюка я детально рассмотрел.

Усики-щетка под носом. Зеленые глаза. Надменный взгляд и лицо, требующее кулака. По нему было видно, что он о себе слишком высокого мнения. А интонация в его голосе раздражала больше всего.

– Я просканировал больного, – он сморщил нос. – Больше не проживет. Сколько бы вы ни рыдали, это делу не поможет. Сердце почти не бьется, пульс частично отсутствует. Болезнь слишком быстро прогрессирует. А души вообще не нашел, так что… он машинально двигается.

Души не нашел? Ты что несешь?

Чуть приподнялся, посмотрел на старую брюнетку в причудливом костюме и первым делом посмотрел на свои руки.

Твою же мать! Шрамов словно никогда и не было. Пальцы тонкие, мальчишеские. Ногти отросшие, татуировок нет. Словно это и не мои руки!

Сдернул одеяло и посмотрел на грудь с животом.

Сомнений, что это не мое тело больше не осталось. Причина… ну, хрен его знает. Тем не менее…

– Зато успеете попрощаться, – заявил старик и ухмыльнулся.

Задолбал! Дед, ты начинаешь меня раздражать. Мне бы понять, что тут вообще происходит. Неужели… другое тело… странное окружение…

Я попытался встать и окончательно убедился в том, что ноги не слушаются. Я просто их не чувствую. Упал на деревянный пол, как мешок с дерьмом.

– Сколько ему осталось? – продолжала рыдать женщина. – Просто назовите время.

– Часа три, не больше, – улыбнулся тот и больше я его не слышал.

Старик что-то буркнул и, судя по топоту каблуков, вышел из комнаты. И словно бы в подтверждение его слов, мою грудь что-то невероятно сдавило. Да так, что я и вздохнуть не мог. Отпустило меня лишь через несколько минут, и за это время я уже успел попрощаться с жизнью… во второй раз.

И тут я понял… старик хоть и мерзкий, но говорит правду.

Так значит три часа? Весело…

Глава 2

Названная мама попыталась меня поднять. Самостоятельно у меня никак не получалось. И по итогу на помощь пришел еще один представитель женского рода. Какая-то язвительная девушка.

Поднимая меня, она не сдержалась и, сморщившись, произнесла:

– Опять? Он хоть не обделался?

Детка, да ты не знаешь, что такое обделаться! Вот сидела бы ты за стеной, слыша, как боброголовые грызут твою бетонную стену, ты бы точно испачкала свое бельишко.

– Нет, Мария, – скромно заявила моя мама. – Очухался, но Всеволод Владимирович сказал, что ему осталось часа три, не больше…

– Стоит позвать его сестер, – отозвалась девушка со звонким голосом, которая помогала матери. – Пускай попрощаются.

– М-м-м-м, – я попытался сказать: «с собой прощайтесь, я никуда не собираюсь», но не получилось.

Мои легкие сжались, в груди появилась ноющая боль, а перед глазами все вновь поплыло.

Черт. Что за дохлое тело? Почему меня, бравого война третьей планеты, зашвырнуло в тело такого слабака? Да и что это вообще за… блин, вопросов слишком много, а голова беспрерывно гудит. Но самый важный вопрос.

Как я после смерти оказался здесь и умираю… опять?

– Вот видишь, – всхлипнула мать. – Совсем уже…

Меня посадили на кровать. Помогли облокотиться на холодную стену. Мать бережно смахнула серым платком что-то с моего лба и отошла от моей постели.

Я раскрыл глаза и первым делом посмотрел на эту девушку.

Ну, по меркам моего мира ничего такая. Готовая для восполнения людской популяции. Бедра широкие, таз крепкий. Форма груди хорошая, не маленькая.

– Эй, что смотришь? – оскалилась блондинка с выразительными «глазами». – А?

– Пойду позову дочерей, – тут же засуетилась женщина и бросилась прочь из небольшой комнатки.

– Эй? – повторилась девушка. – Что пялишься на меня?

– Знаешь, – медленно выговорил я, попытавшись донести ей свои мысли. Но по итогу, ничего так и не смог сказать, просто долго мычал, пытаясь раскрыть рот.

Она посмотрела на меня, как на последнего идиота. А я позволил себе короткую усмешку. Хоть на это мне хватило сил.

Сестры и мать пришли спустя пару минут. Перед этим блондинка окутала меня простыней, ворча что-то под нос.

– Вот, девочки, – мама пустила очередную слезу. – Уже меньше трех часов осталось.

– Ну вот и отмучился, – улыбнулась одна из двух близняшек, шепотом обращаясь ко второй. – А то надоел уже!

Девочки прыснули со смеху, но вот у меня на душе появился неприятный осадок. Вот тебе, Владимир и семейные ценности. Устали они ухаживать за братом-калекой. Ждут, когда помрет.

Да за такое головы бы им самим оторвать.

Девушки, к слову, выглядели очень неплохо. Симпатичные, стройные. Зеленоглазые и… противные. Голоса у них скрипучие какие-то.

Интересно, я с ними похож? Или… я больше в отца. А он вообще есть у меня?

– Если бы только Виктор был здесь, – пустила вторую скупую слезу матушка, отвечая на мой вопрос. – Он бы вам, дурынды, головы поотрывал за такие слова!

На сестер, к слову, это никак не повлияло. Они продолжили улыбаться и как-то злобно на меня поглядывать.

Слушать, как эта четверка, разговаривает друг с другом, было неинтересно. Когда я понял, что больше никто не придет и больше мне не на кого смотреть, я просто закрыл глаза. Представил себе пляж с цветущей, зеленой водой, откуда высовывают головы бобролюди, и в своем коротком сне, бил их титановым веслом по голове.

Так, скажем, словил релакс и отдыхал последние часы жизни.

Новая вспышка и приступ боли подкрались незаметно. Меня скрутило. Не вывернуло, разумеется, но ощущения были не из самых приятных.

Пришлось открыть глаза, привыкнуть к свету и попытаться изучить свои апартаменты. До этого момента они были мне неинтересны.

Комната большая, метров так двадцать квадратных. Обставленная как-то скупо, пару шкафов, тумба, стол у изголовья кровати. Никакого оружия нет. Костюмов или такой же формы, как у этих сестер, тоже нет.

Кстати, а что это за форма? Эмблемы? Они в каком-то отряде служат?

– Он точно через три часа откинется? – заговорила одна из близняшек. – А то нам бы на учебу…

О, а вот и очередной ответ на мой вопрос. Студенты или школьницы. Хотя… на школьниц они непохожи.

– Виктория! – рявкнула мама. – Я сейчас тебе…

Та самая Виктория поняла, что перегнула палку и попыталась быстренько улизнуть. Но не получилось. Мать ловко схватила ее за прядь волос и потащила на себя. А затем, в немного странном тоне, дала три раза по ее заднице.

– Мам, ну не смешно даже!

Мария, которая вообще была не к месту, смотрела на показательную порку свысока. Подняв голову к потолку, косясь на сам процесс.

Вот кто она такая, оставалось для меня загадкой. На родственницу явно не тянет. Служанка? Нет, форма на ней такая же, как на сестрах. Моя женщина?

Нет. Учитывая, как она обо мне говорила, явно мы не пара.

Последний оставшийся мне час, во всеуслышание объявила сама мать. Девушки вздохнули с облегчением, мне стало больнее обычного. А что было самым неприятным, я никак не мог на это повлиять.

Попытался встать, но опять чуть не упал. Попытался рассмотреть себя, но Мария не давала мне стянуть с себя простыню.

Ощущать себя беспомощным было… отвратительно. Мой взгляд зацепился за что-то блеснувшее прям под шеей, когда я ворочался. Попытался ухватить это рукой, но безрезультатно.

Чуть позже я всё-таки вытянул цепочку, которая запуталась сама собой своими мелкими звеньями и стала похожа больше на удавку, чем на украшение. А затем…

Я уставился на причудливый, маленький синий кристаллик.

Грани на нем переливались разными оттенками синего, иногда отдавая фиолетовым. Основание было словно припаяно к цепи, и сорвать отдельно побрякушку не получалось.

– Эй, а ну, не порть реликвию! – тут же сказала, то ли Виктория, то ли другая. – Лучше сними и отдай мне!

– А почему это тебе? – заговорила вторая. – Так-то я была следующей наследницей реликвии!

Между ними началась словесная перепалка, на которую мне было наплевать. Больно они шумные какие-то. Как же раньше это тело уживалось с ними?

Мое внимание никак не хотело переключаться с «реликвии», как сказала кто-то из близняшек. Меня то ли тянуло к нему, то ли…

Черт. Не понимаю, в чем дело?

За какую-то минуту, реликвия в моих руках сменила все оттенки синего с фиолетовым и слегка засияла. Но на это никто никак не отреагировал.

И определенный оттенок напомнил мне мою смерть, там, дома. Цвет крови того неизвестного ранее, монстра блестел на гранях. Завораживая меня еще сильнее.

А затем…

– Съешь меня, – еле слышный голос исходил откуда-то из кристалла. – Просто положи в рот и пережуй.

«Это еще что за глюки пошли?»

– Съешь меня, – еле слышный голос повторился. – Ну чего ты ждешь?

«Ага. Щас. И зубы себе переломать? Эй, галлюцинация отстань?! Я же не какой-нибудь больной, с побрякушкой разговаривать?!»

– Съешь меня, ну что тебе стоит? – повторил голос. – Давай, тебе понравится результат!

Ну, спорный вопрос. Сломанные зубы, результат, как по мне, не очень. Да и глядя на эти грани, я сомневаюсь, что вообще смогу эту хрень перекусить.

Но голос никуда не уходил. И он реально требовал, чтобы я его съел. Не кричал, все также противно шептал… и это было ненормально!

– М-м-м-м, – я попытался спросить у маячивших перед глазами сестер: «ваши реликвии разговаривают?». Но итог был очевиден.

– Что ты там мычишь? – злобно зыркнула сестрица. – Давай, снимай с шеи, я тебе говорю!

Она приблизилась ко мне и вытянула руку. В этот же момент подключилась вторая и, отталкивая сестру, тоже потянулась за реликвией.

Эй, девчонки, вы че? Я же не умер еще!

– Ты давай, кушай-кушай, – голос опять зазвучал из центра кристалла. – А то достанется этим…

Мне на миг показалось, что кристалл фыркнул. Но самое главное, что я понял, что никто, кроме меня, не слышит этот голос.

Мать схватилась за сердце, глядя, как меркантильные сестры пытаются снять с меня побрякушку. Та самая блондинка Маша, закрыла рукой лицо, показывая, как ей неловко от происходящей ситуации.

– Хватит! – взревела матушка, да так, что я сам невольно дернулся. – Вика, Василиса, хватит! Перестаньте!

Девушки, которые уже крутились клубком возле кровати, замерли. Держа друг друга за волосы.

– Эту реликвию ваш отец перед смертью завещал Косте! Не вам, а Косте!

Это что за имя еще такое, Костя? Как будто кто-то чем-то подавился и пытается откашляться! Вот то ли дело – Балтимор! Или… как там звали последнего нашего принца, которого бобры сгрызли?

О, точно, Владислав!

Называешь это имя и сразу понимаешь, у его владельца крепкие яйца и тяжелый кулак!

Костя… черт.

– Так, он и так щас ноги откинет, – произнесла кто-то из близняшек. – Какая разница, раньше, позже?

– Вы даже с шеи его не снимете, – неожиданно подала голос Маша. – Реликвия к нему привязана наследием. Понимаете? Задушите бедолагу!

– Так облегчим участь! – звонко сказала одна из меркантильных сестер, и они вновь начали кататься по полу.

Идиотки, ей-богу. Как так можно о родном брате говорить? А?

Реликвия, хотя судя по ее размерам, до реликвии она явно не доросла, продолжила меня упрашивать съесть ее. Я попытался ответить ей, ну, промычать, типа зачем мне это, но она не понимала меня.

Все твердила съешь и съешь меня. Умоляла. Даже угрожала:

– Не съешь меня, помрешь! Другого выхода нет!

В последнее я и так верил. Видел обстановку, понимал, как все катится к чертям. И, к слову, а почему бы и нет? Ну, что я сделаю?

Подумаешь, зубы переломаю перед смертью, зато эти сволочи ничего не получат!

Точно, решено, так и быть, разговаривающая побрякушка. Добро пожаловать в пищевод!

– Ты же съешь меня? – голос стал более ласковым. – Ну давай, Владимир, ты сможешь!

Стоп! Откуда это ты знаешь мое настоящее имя? Почему это ты не называешь меня этим… Костей?

Конечно, вместо озвученного вопроса я смог только промычать. Но и то, сделал над собой усилие, чтобы раскрыть рот. Не с первого раза, но все же получилось.

Если я не могу и рта-то открыть, как мне ее жевать?

Когда моя рука растянула цепочку, девушки на полу замерли. Когда я схватил кристалл на ней, Маша отняла руки от лица, а мать замолкла.

А вот когда я поднес кристалл ко рту… послышался женский визг.

Маша смотрела на представление с раскрытыми от удивления глазами. Мать застыла в немом крике, не понимая, что происходит, а сестры… как цепные собачки, по команде, кинулись ко мне.

Увы и ах, бабоньки, я сделал то, что меня просили.

Кристалл на удивление оказался мягким. Его грани не поранили нёбо, когда я зубами с лёгкостью перекусил его. Осколки не впились в язык и щеки.

Вообще, у меня сложилось впечатление, что я жую желейную конфету из барсучьего жира.

Невкусно, но и не мерзко. Желудок набить – самое то.

– Придурок! – синхронно завизжали обе. – А ну, выплюнь!

Они схватили меня и начали поочередно пытаться залезть мне в рот. Но в данный момент меня мало волновало, что они пытаются сделать. Когда кристалл, точнее, его «масса» попала в мой желудок, начали твориться чудеса.

Боль? Нет, не слышал. Смахнуло рукой! Слабость – испарилась. Ноги начало жечь, как и место ниже пояса, а голова стала яснее. Я стал обладателем своего тела, чувствовал его каждый миллиметр и…

Ощущение того, что я жив, было замечательным. Легкость, непринужденность и необычное сильное желание сходить в туалет. Что я и решил сделать первым делом.

Резко вскочил с койки, отмахнувшись одной левой от сестер, да так, что они с кровати посыпались.

Мышцы ног еле-еле слушались, и понимая, что за столько времени без работы мышцы атрофировались, я все же рискнул. Сделал первый шаг и почувствовал, как мышцы что-то обожгло. Спустя секунду, от жжения не осталось и следа.

Это еще что за чудесное излечение?

В два шага я сократил расстояние до мамы и, ухватив ее за плечи, глядя прямо в изумленные глаза, спросил…?

Спросил! Спросил! А не замычал! Я могу разговаривать!

– Мать! Где? Здесь? Туалет?!

Мой голос был грубоватый, но не до конца мужской. Он мне не понравился, но к такому я привыкну. Движения легкие и мягкие. Я словно плыл, а не срывался с места.

Мать только и смогла, что указать рукой себе за спину, не веря в то, что только что произошло.

* * *

Со второго этажа по крутой винтовой лестнице я спустился за секунду. Но, разумеется, упал. Ноги хоть и пришли в норму почти сразу, но все равно… что-то с ними было не то.

Да и не удивительно, столько лет просто лежать. Как я вообще двигаюсь? Как я излечился?

Я замер, рассматривая коридор перед собой и задумался, не пропустил ли что-то на втором?

Нет. Я не ошибся, нужно было на первый этаж. Двери на этом принадлежали трем другим спальным комнатам.

По количеству разбросанных вещей, трусов и всего прочего, тут же понял, что это женские комнаты и принялся искать дальше.

На первом этаже пробежался по узкому, но длинному коридору, почему-то машинально перепрыгивая через ковер, а уже там… тело само меня привело в уборную. Которая выглядела в разы лучше, чем все те комнаты, в которых я побывал.

Мраморный пол, белоснежный унитаз, мраморная ванна и светлые стены с потолком. Простыня тут же спала на пол, тряпка, прикрывающее достоинство, слетела с ног, и я испытал облегчение.

Черт. Как будто ни разу в жизни в туалет не ходил. И уже после, как только странный позыв мочевого пузыря был выполнен, пришла другая реальность.

Дернул за крючок над унитазом, тоже, к слову, машинально. Водный поток убрал все излишки человеческого тела, а я в это время застыл напротив зеркала. Большого, к слову.

На меня уставился худой, бледный юноша. Лет двадцати, не больше. С большими зелеными глазами, большими серыми мешками под глазами. Черный сальные волосы, видимо, давно не слышали о воде, родинка на груди, вообще, была уродством, а вот худоба…

Раздражала. Нельзя быть таким слабаком, ох нельзя!

Когда я присмотрелся к родинке, которая ею и не была, в дверь начали долбиться. Спустя пару секунд, в ванную ворвались сестры и друг за другом начали пытаться ухватить меня за челюсть.

Легкость в моем теле, помогла мне увернуться от нападок, что одной, что второй. При этом я явно понял, что тело не привыкло к таким резким движениям, так как начал просто путаться в ногах.

– Твою же, – протянул я, отпрыгивая от повторного выпада. – А ну, стоять! Руки вверх и на шаг назад!

Мой рык осадил девушек. Они замерли. Затем за их спинами показалась Маша в компании Матери. С лицами, полными непонимания.

– Костенька, как ты… – протянула мама. – Ты же много лет не ходишь! Как ты встал?!

– Не знаю, – отмахнулся я, понимая, почему все остальные смотрят на меня с раскрытым ртом.

Подобрал с пола простыню, укутал область около таза и, вытягивая перед собой руку, развел сестер в стороны. Обошел ошарашенную мать и Машу и вернулся, так сказать, в место, где все началось.

* * *

Свою комнату я изучал несколько часов, заперев дверь на внутренний замок. На все голоса и просьбы выйти, никак не реагировал. Потому что в состоянии аффекта мать, да и все остальные, не способны были отвечать на мои вопросы и только мешали, задавая кучу своих.

А мне необходимо действовать быстро. Ведь я вообще не понимаю, где нахожусь и какие здесь порядки и законы.

Я изучал все, что мне бы помогло немного освоиться, да и в целом, помочь понять, почему я здесь и что это за тело худющее.

Два тяжелых шкафа были заполнены детской, мужской одеждой и постельным бельем. А также всякими медицинскими принадлежностями, которые и в моей старой жизни были. Иглы, таблетки, медицинский спирт и прочая дрянь в том же духе.

Помимо вещей и медикаментов, нашел себе, наконец, одежду по размеру. Приоделся, с удовольствием почувствовал легкое касание тканевой рубашки, которые не носил с начала войны и принялся копаться в столе у изголовья кровати.

Вот там вещи были поинтереснее.

Записные книжки, какие-то мемуары древнего боевого мага, и то, закорючки эти я не мог понять и разобрать. А затем, наткнулся глазами на карту. Она была сложена раз двадцать и, когда я развернул ее, аж присвистнул от масштабов и подробностей.

Не знаю, какому городу она принадлежала, но защитные стены вокруг города меня удивили.

Это же, зачем, аж целых три стены вокруг города возводить… стоп! Присмотрелся повнимательнее и нашел мелкие приписки, которые невооруженным глазом было просто незаметно.

Прочитать их, увы, не было возможностей. Глаза хоть и не были проблемными, но настолько мелкий текст различить было просто невозможно.

Порылся в ящике стола, нашел лупу и небольшую шкатулку, которая перебила мое внимание. Но вот сколько бы я не пытался ее открыть, увы, не получалось. А когда швырнул в стену, понимая, что ее не открыть, та и отворилась.

Предвкушая что-то ценное и полезное внутри, разочаровался сильнее прежнего. Внутри ничего не оказалось, а время, которое я потратил на эту хрень, было упущено впустую.

Тем не менее лупа оказалась более полезнее шкатулки. Я начал изучать карту и даже немного понял, что на ней изображено.

Центр карты, вокруг которого были поставлены стены, был городом. Внутри куча улиц и всяких точек. Расстояние, если верить цифрам на карте, от города до стены было небольшим. Пять-десять километров. И между другими «кольцами» расстояние примерно такое же.

Так, скажем, это было некоторой защитой… контурной. Только от кого?

А уже рассматривая зеленые леса, густо намазанные самой обычной краской, наткнулся на разноцветные точки и цифры под ними.

– Черт, – в очередной раз сказал я. – И что эти цифры значат?

Увы, ответа у меня не было. Но если бы не книжка про какого-то там мага, точнее, сборник сказок. А все почему? А потому что магии не существует… я бы и не нашел значения цифр.

Скромная по размерам, но толстая книжка. Как бы сама, случайно, свалилась с пола и раскрылась. Поднимая ее, я замер, пытаясь понять, на что смотрю.

На раскрывшейся странице была изображена какая-то жаба. Непривычная мне, с руками и ногами, которая может тебя в рог скрутить, а затем сожрать. Большие глаза, зеленая кожа и цифра – три, под описанием…

– Животное… – прочитал я. – Жаба – земноводное животное, живущее в южных болотах у третьего контура стен. Опасное если находится в стае, поодиночке, этот монстр не способен навредить, так как является неуклюжим.

Что это за хрень я только что прочел?

Но на одной «жабе» я не остановился. Уж больно интересен стал этот местный мир.

Под цифрой пять в книге, было описано неизвестное животное – насекомое. Такое название я слышал впервые, а затем увидел приписку, мол «паук».

Что еще за паук такой?

В дверь в этот же момент застучали. Послышались голоса, на которые я никак не реагировал. Но гостя не устраивал такой расклад событий.

После этого послышалось ещё несколько гулких ударов и треск.

Я понял, что следующего натиска дверь не выдержит.

Спустя несколько секунд в комнату ворвался седой, усатый мужчина, в черных очках и в пальто. Мужик вытарщился на меня и в изумлении раскрыл рот. А потом он злобно прошипел:

– Почему ты всё ещё жив?!