Czytaj książkę: «Костяная королева», strona 12
От юной принцессы Глории требовалось только, чтобы она всюду ходила вместе с сестрой и всё и всех запоминала, а также обменивалась любезностями с высокопоставленными особами, как того требуют негласные законы. Девушке было откровенно скучно, но она ничем этого не выдавала. Она исправно с вежливой улыбкой говорила гостям заранее заученные фразы и отвечала заранее заученными ответами.
«И скоро ли это закончится? – устало подумала Глория, в очередной раз выслушивая, как её платье расхваливала какая-то дама. Это было утомительно вдвойне, так как Фриджии с ней не было. – Сестра ушла куда-то и сказала, что ненадолго. Как мне теперь без неё обойтись? Бросила меня на произвол судьбы, – сетовала девушка, судорожно пытаясь вспомнить все правила хорошего светского разговора и найти, наконец, что отвечать этой даме. – Надо как-то очень вежливо закончить разговор и пойти искать сестру, а то эта женщина… кажется… Сестре бы не понравилось, что я забыла имя своей собеседницы!»
– Благодарю вас, ваше величество, мне очень, очень приятно, – с улыбкой ответила принцесса на все похвалы в свой адрес. – Могу со своей стороны вас заверить, что вы выглядите восхитительно! Вам так идёт цвет вашего платья! Вы сами подбирали ткани?
Пока женщина увлечённо что-то рассказывала, Глория подбирала слова, чтобы вежливо выйти из разговора. Не придумав ничего лучше, кроме как перевести тему на свою сестру, она мысленно вздохнула и произнесла:
– Удивительно! Не каждый обладает таким тонким вкусом, как вы. А что вы скажете о королеве Фриджии? Мне кажется, она выглядит потрясающе! Ой, а вы случайно не знаете, где она?
– Конечно, дорогая. Я видела, как она выходила на балкон. И при том не одна.
– Неужели? В таком случае, разрешите мне вас ненадолго покинуть, ваше величество.
Едва дослушав ответ, Глория уже продвигалась в сторону балкона, стараясь не привлекать к себе внимания и вообще казаться как можно незаметнее. Она успешно добралась до выхода на балкон и выглянула наружу.
Её сестра действительно была там и действительно была не одна. Из зала их разговора слышно не было, но любопытство Глории взяло верх над воспитанием, она бесшумно проскользнула на балкон в нишу, скрытую портьерой, затаила дыхание и краем глаза выглянула из своего укрытия.
Этот мужчина носил дорогую шелковую одежду с символом Астрелии, и по всему его виду в целом можно было заключить, что он человек очень высокого положения. За разговором он выглядел взволнованно и даже местами хмуро.
– …но прошу вас, подумайте хорошенько над моим предложением, – говорил он, явно теряя терпение. – Вы просто не видите, какие перспективы открываются перед нами!
«И что ему нужно от моей сестры?»
По мере того, как мужчина запальчиво говорил о чём-то своём, не скупясь на жесты, возмущение Глории всё возрастало. Девушка с негодованием наблюдала, как этот странный тип, яростно что-то доказывая, схватился за руку королевы чуть выше локтя, второй рукой продолжая жестикулировать.
– Только представьте себе, чего мы сможем добиться вместе! Если две могущественные державы объединятся, нам не будет равных. Никто не посмеет восстать против нашей империи! Такая мощь заставит всех склонить головы перед нами! Мы будем диктовать законы на континенте, мы получим всё! Одно ваше слово, королева, положит начало новому великому царству!
Спокойная и серьёзная Фриджия, по-видимому, оставалась непреклонна. Но Глория слишком хорошо знала свою сестру и видела, каких усилий ей стоит держать себя в руках.
– Как я уже говорила ранее, король Улисс, я вынуждена отказаться от вашего предложения. Моё решение окончательно.
– Но почему?
– У меня есть на то свои причины.
– Я знаю, ваш муж умер всего несколько месяцев назад. Если вы переживаете насчёт общественного мнения – я готов ждать столько, сколько потребуется.
– Поверьте, кроме смерти моего бедного мужа, есть и другие причины.
– Позвольте узнать их.
– Я не намерена об этом говорить.
– Так, значит?
Казалось, он борется с самим собой. Его лицо и поза выражали затаённую ярость с примесью безумия. У Глории замерло сердце в ожидании, какие действия за этим последуют. Но вспышка гнева сменилась на умоляющий тон.
– Прошу вас, Фриджия, не отказывайте мне! Если вы станете моей супругой, я обещаю вам, нет, я клянусь: весь мир склоню к вашим ногам! У вас будет всё, о чём только можно мечтать! Хотите золота, драгоценностей – я всё исполню, ничего не пожалею! По вашему приказу я буду убивать, буду миловать, буду обращать в рабство, завоёвывать! Ну разве этого мало? Разве мало? Я исполню любое ваше желание, а взамен прошу только одного!
«Ах ты гад! – бушевала Глория, – Да как ты смеешь! Да ты ей в отцы годишься! Нет, ну он точно не в себе! Кто в здравом уме предложит такое?! Вот же…»
Бедная девушка просто не находила слов для подобных случаев. Её вся эта сцена задела настолько, что она была готова накинуться на короля Улисса и влепить ему пощёчину как минимум за то, что оставил красный след на запястье сестры. Останавливало лишь то, что Фриджия и сама могла не хуже постоять за свою честь и гордость.
– Моё желание? – Её ледяной голос, в котором к тому же сквозила насмешка, заставил вздрогнуть её собеседника и даже немного отступить. – Как ты жалок! Ты слишком высокого о себе мнения. Ты явился в мой дом без приглашения и возомнил, что можешь отнимать моё время на эти глупые разговоры. Кто дал тебе право прикасаться ко мне? Ты – мусор, не достойный даже того, чтобы прилипнуть к подошве моего сапога. – Королева смерила опешившего мужчину презрительным взглядом. – А теперь будьте любезны, король Улисс, покиньте меня. Иначе мне придётся позвать стражу.
С этими словами Фриджия решительно развернулась и вышла. Только взглянув на сестру, Глория ясно увидела, как тяжело ей сохранять спокойствие. А ведь её, всегда такую холодную и расчетливую Фриджию, очень сложно было вывести из себя. Король Улисс так и стоял, опешив, с глупо приоткрытым ртом. Опять все эмоции пробежали по его лицу как табун лошадей, и он гневно прошипел:
– Я заставлю тебя пожалеть об этом!
Глория вжалась в нишу и подождала, пока он покинет балкон. Похоже, на её глазах только что произошёл исторический момент. И какая же сестра молодец – так ловко унизила и растоптала этого заносчивого типа! Но вместе с тем и плохое предчувствие осталось от его последних слов, брошенных вроде бы от избытка эмоций.
От всего этого – от только что подслушанного разговора, от громкой музыки и сильных запахов у девушки разболелась голова. Глория вышла на балкон и устало свесилась с перилл. А какой, однако, отсюда потрясающий вид! Как будто звёзды сегодня покинули небосвод и опустились вниз, в город.
Фриджия легко сменила одну маску на другую. Она вышла с балкона, любезно улыбаясь каждому гостю, такая сияющая, неотразимая. Она неизменно притягивала взгляды мужчин и женщин и была этим довольна. Даже несмотря на головную боль – от всех этих звуков и запахов она становилась только сильнее, – девушка не собиралась покидать своих гостей так рано. А тот неприятный инцидент на балконе… Какой бы гениальной она себя не считала, подобные ситуации не всегда можно предусмотреть.
Королева приняла из рук слуги бокал с вином. Обычно она предпочитала оставаться трезвой в любой ситуации, но сейчас нужно было немного успокоиться, а травяной настойки под рукой не оказалось. Сделала большой глоток и поискала глазами сестру или кого-то из своих приближенных. Заметила Фиделиса – мрачного, как обычно. Взяла у слуги ещё один бокал, который и протянула мужчине. Тот в нерешительности уставился на неё и на жидкость в своём бокале.
– Не волнуйся, не отравлено, – усмехнулась девушка.
– Я не… Я ведь на службе, – то ли спросил, то ли ответил он.
– Ты всегда на службе. Да и от одного бокала хуже не будет. Нам всем иногда нужно расслабиться.
Фиделис сделал несколько глотков, после чего кивнул на её бокал.
– Что-то случилось, госпожа? Не часто вас можно увидеть с бокалом вина.
– Ничего серьёзного. Хотела бы попросить тебя озаботиться вербовкой человека, вхожего во двор короля Улисса из Астрелии.
– Сделаю. Хотите узнать что-то конкретное?
– Пока нет. Достаточно будет просто следить за его действиями.
– Да, госпожа.
– Благодарю. – Она допила свое вино, наслаждаясь кратким мгновениями спокойствия. Но в планах на вечер было ещё много дел. – Ты не видел Глорию?
– Она на балконе.
Фриджия едва заметно нахмурилась, но все же улыбнулась слуге на прощание и направилась обратно к балкону.
– Сестра.
Глория вздрогнула и быстро обернулась на зов.
– Прости, я…
– Идем, я хочу тебя познакомить с королём Аргусом, его женой и сыновьями.
19
Сезон холодов и непогоды окончательно вступил в свои права и хорошенько там укрепился. Уже который день подряд по небу бродят беспросветные серые тучи, иногда гремит гром, а дождь перестаёт хлестать пересыщенную влагой землю, кажется, только чтобы часок отдохнуть. Вдобавок ко всему опустилась температура, по-зимнему пронизывающий ветер так и стремился добраться до костей, так что и без того скверная погода оказалась настоящим испытанием.
Жители Каэлур, привычные к такой погоде, тихо сидели по домам возле своих каминов или печей. На холодное время обычно откладывалась вся домашняя работа, такая как шитьё, плетение корзин, женских украшений. Большая часть работ с деревом, глиной, металлами и продуктами питания тоже оставалась на этот сезон. На улицу в такую неприятную погоду выходили только по государственной службе или по очень важному делу.
Вот и королева Фриджия решила заняться в свободное от тренировок, учёбы и государственной работы время своими не менее важными делами. Для таких вот дел ей нужен был один из четырёх её приближённых – Эквитум. Они вместе прошли по темным дворцовым коридорам, холодным в это время года, в одну из множества ничем не примечательных комнат, похожих одна на другую. Все эти комнаты обычно были запреты и редко использовались.
На стенах висели огромные цветные гобелены старинной работы – горные пейзажи, водоёмы, птицы, животные, вдоль стен стояла мебель. Даже предположить трудно, для чего эта комната предназначена. И только малому числу приближенных было известно, что это один из нескольких входов в подземные галереи.
Королева отодвинула в сторону гобелен – за ним пряталась маленькая дверца. Девушка выбрала нужный ключ из своей связки, щёлкнул замок и дверь беззвучно отворилась. Эквитум зажёг прикреплённый к стене факел, вынул его из крепления и пошёл впереди вниз по узкой лестнице, освещая спуск. Их шаги гулко отскакивали от каменных стен, а свет причудливо играл с тенями.
Лестница уходила всё ниже и ниже, что казалось, она вообще никогда не закончится, как вдруг за следующим поворотом оказалась площадка с двумя проёмами – входами в подземные галереи.
Об этих галереях ходило множество слухов, мифов и легенд, но едва ли десятая часть из них была правдой. Мало кто знал, что подземные ходы – не плод чьего-то бурного воображения, а вполне реальная вещь. Чего только люди не придумывали о дворцовых подземельях, но те, кто часто здесь бывал – например, Эквитум – точно могли сказать, что никаких призраков и прочей нежити в галереях не водится, коридоры точно не идут через центр земли на другую её сторону и в них не хранится золото предыдущих королей. Это всего лишь прохладные каменные тоннели и залы, имеющие несколько выходов на поверхность по всему городу, и очень хорошо защищённые.
Вначале факел освещал только низкие своды первого тоннеля. Тьма едва расступалась перед движущимся комком света, окутывала его плотной пеленой как покрывалом. И это покрывало казалось таким осязаемым: протяни руку – и погрузишься во что-то мягкое и бархатистое.
Проход внезапно расширился, потолок стал выше, и Эквитум зажёг несколько фонарей, свисающих с потолка на цепях. Мерцающий свет разлился по галерее – а это и была первая настоящая галерея – и выхватил из тьмы белые стены. Каждый их участок состоял из одинаковых деталей. Вот вдоль стен ровными рядами выложены плечевые кости, вот – бедренные, а тут сплошь состоят из рёбер.
Костяная галерея началась круглым залом с несколькими закрытыми проходами в комнаты особого предназначения, а дальше продолжалась широким аркообразным тоннелем. В одной из комнат стояли два мешка, которые и взял мужчина, чтобы отнести к месту работы.
Кто начал выкладывать стены подземелий костями доподлинно неизвестно, но Фриджия и Эквитум с энтузиазмом продолжили эту традицию, до недавнего времени забытую и заброшенную. В мешках, что они принесли с собой, как раз ждали своего часа очередные предметы декора.
– Вижу, ты времени зря не терял, – заметила королева, оглядывая длинную стену из аккуратно сложенных рядов костей.
– Ещё бы, – улыбнулся слуга, – здесь не один десяток новых мертвецов прибавился.
Эквитум лично следил за тем, чтобы отделка стен продолжалась качественно и своевременно, он же следил за предварительной обработкой костей и за их сохранностью. Поэтому ломать руки во время пыток было не принято.
Они высыпали содержимое мешков на пол и приступили к работе.
– Сегодня весь день дождя не было, – сказал Эквитум, раскладывая кости по своим законным местам, – и даже тучи немного разошлись. К чему бы это? Только бы гроза не началась. И так по целым дням дождь льёт.
– Скоро начнётся. К вечеру или ночью, – ответила Фриджия. Она рассматривала плечевую кость, мысленно представляя, как к ней крепятся мышцы. – Дождь – это ещё ладно, надеюсь, ветер не усилится.
– Это точно. Вот, слышали, что за стенами творится? У нас тут ещё ничего, так, обычная зимняя погода, а на западе настоящий ураган. Деревья не выдерживают, их с корнями вырывает. Крыши домов сносит, не говоря уже о всякой мелочи.
– Даже так?
– Говорят, в этот год везде так будет. – Он сдул невидимую пылинку с очередной кости. Вспомнил о чём-то, рассмеялся. – Кстати о ветре. Я сам на днях видел, как наш судья шел по улице, домой возвращался. Темно уже было, вечер, ничего не видно, и улицу он выбрал тёмную – если и будет там один фонарь, и то подбитый. Так вот: идёт себе судья. Вдруг порыв ветра срывает у него с головы парик. Судья так и подпрыгнул, ухватился за голову, но было уже поздно…
Эквитум имел странную и в то же время забавную манеру рассказывать чрезвычайно выразительно и с артистизмом. Он вообще любил поболтать.
– На свою беду из-за угла дома вышел какой-то бедолага, такой же жирный, как и наш судья. Идёт, переваливается, ни о чём не подозревает. Тут как раз парик пролетает, и, надо сказать, очень удачно, прямо толстяку в лицо. Повисел там немного и дальше полетел. А этот с перепугу как замашет руками, глаза вытаращит – не поймёт, что с ним было. Потом вдруг как закричал – это на него нёсся судья. А в темноте же не видно, что это бесформенное нечто на человека похоже, вот он и кричит: «Демоны!» Судья и сам перепугался, шарахнулся от него, ещё и по сторонам начал озираться. Ну и рожи у них были! Я там чуть не надорвался за углом, пока за ними наблюдал.
– Чувствую, – усмехнулась девушка, – скоро по городу пойдут слухи о волосатых летающих тварях.
– Вот-вот. Так и происходит рождение легенды. А судья свой парик так и не догнал, поэтому все дела отменил, пока новый не изготовят. Лысиной стыдно светить.
– Надеюсь, это не слишком сильно повлияет на скорость работы суда. А то не хватало мне ещё жалоб, и так их целый ворох, – устало вздохнула королева, а перед её мысленным взором возникла объёмная стопка листов на рабочем столе, которые всё ещё дожидаются рассмотрения.
– Ну, с этим ничего не поделаешь: люди всегда чем-то недовольны.
– Тут недавно наткнулась на одного просящего. Вот уж действительно: не на что жаловаться, так сам придумает. Пишет на двух листах во всех красках, что из окон его дома видны окна другого дома, и оттуда за ним постоянно наблюдает старуха. Никакой личной жизни, видите ли. Давно пора перепоручить все жалобы кому-нибудь другому.
– Понятное дело, если б на него глаз положила молодая красивая девушка, а тут – какая-то старуха.
– Тем более, может бабуля вообще не думала за ним наблюдать. Сидит себе, вышивает возле окна, чтобы светлее было. А нет, пишет: «Она меня сглазить хочет. Нечистая, точно вам говорю». И разбирайся потом, как хочешь. Такое впечатление, что заняться народу нечем.
– Вот и развлекаются, как могут.
Эквитум и Фриджия наконец добрались до черепов. Они разместились далеко вдоль стены ровными рядами никогда не угасающих щербатых улыбок. Слуга зажигал в галереях фонари, и тьма пряталась в пустые глазницы. И он, и Фриджия много времени проводили здесь, в подземельях. Только здесь они могли спокойно заниматься любимым делом. Здесь они изучали внутреннее строение людей и животных, здесь обучались проводить операции – со специально приглашенным для этих целей ученым, а позже и самостоятельно, по книгам. Только здесь они оба могли быть собой.
– Одна из причин, по которой мне мертвецы нравятся больше живых, – сказал Эквитум, аккуратно смахивая пыль с желтоватых костей, – это то, что они всегда радуются жизни.
Сотни черепов улыбались ему со своих мест как бы в подтверждение его слов.
– А чего им жаловаться? Тут сухо, тепло, плесенью не пахнет, и компания хорошая. – Очередной череп занял своё место, и Эквитум любовно улыбнулся ему в ответ. – Вот, ребята, у вас прибавление.
– А ведь все слуги уверены, что ты самый открытый и добрый среди моих приближённых, – заметила королева. – Такой человек весёлый, любит пошутить, улыбается каждому прохожему. Ну как не улыбнуться ему в ответ?
– В этом есть свои плюсы. Никто же не знает, почему я им улыбаюсь.
– Почти уверена: ты мысленно откручиваешь им головы.
– И ставлю черепа в галерее. Так сказать, раскрываю истинную сущность людей.
Этот странный молодой человек из всех приближенных был самым опасным. Его юношеская внешность и его поведение на публике вводили окружающих в заблуждение. Он действительно часто улыбался, умел поддержать любой разговор и был душой компании. Обычно люди испытывали к нему доверие и симпатию. И уж точно никто никогда не догадался бы, что он за человек на самом деле. Псих, жестокий безумец. Но он любил свою работу и отлично выполнял свои обязанности палача, а кроме того отличался преданностью своей госпоже.
– Интересно, – спросила Фриджия, – есть ли хоть один человек, который тебе… нравится, хоть он и живой?
– Да, есть. – Слова прозвучали спокойно и без улыбки в голосе. – Это вы. Я всегда буду верен вам и вашей сестре, госпожа.
Казалось, он говорил всё это черепу, который держал в руках. Но все же под конец фразы украдкой поднял глаза на королеву.
– Глорию ты просто терпишь, потому что я об этом попросила.
– Но это не меняет конечного результата: я буду защищать вас и вашу сестру ценой собственной жизни.
– Рада это слышать.
Они закончили раскладывать кости – те держались сами по себе, аккуратно разложенные у стен. Одно неловкое движение могло бы разрушить многолетний труд. Фриджия уже думала об этом: монсы могли бы навечно скрепить стены и кости. Осталось лишь найти время, чтобы заняться этим.
Теперь они аккуратно смахивали пыль с костей, стоя бок о бок. После непродолжительного молчания Эквитум задумчиво протянул:
– Тут всё и началось. В этих подземельях. Вы ещё помните тот день?
– Помню, – отозвалась девушка. – Конечно.
Это был ясный солнечный день. Принцесса как всегда наблюдала за тренировкой солдат отца, он ей это разрешал. Она говорила отцу, что смотрит, чтобы лучше запомнить движения, но на самом деле она изучала не приёмы, а воинов.
Объявили перерыв, и принцесса подошла к одному светловолосому юноше. Ему было только восемнадцать и он недавно поступил на службу, но уже зарекомендовал себя как талантливый воин и приятный в общении человек. Он с лёгкостью становился душой любой компании, вокруг него постоянно собирались сослуживцы, всегда готовые пообщаться и послушать истории.
Принцесса просто и без всяких предисловий спросила:
– Хочешь посмотреть подземелья?
Эквитум удивился – и вопросу принцессы, и тому, что подземелья существуют – но без раздумий ответил согласием.
Они молча прошли по дворцовым коридорам, вошли в комнату с цветными гобеленами на стенах, спустились вниз в черноту и прохладу галерей. Они казались другим миром, миром вечной тьмы, безмолвия и одиночества. Юноше сразу понравилось это место.
Девочка провела рукой по нескольким черепам, сказала:
– Смотри, эти новые. Я их недавно сюда положила. Но здесь ещё много места, и мне понадобится помощь, чтобы его заполнить. – Она скользнула взглядом по светлым стенам, заглянула в глаза отцовского воина. – Хочешь мне помочь? Хочешь быть палачом, Эквитум?
Странные слова для десятилетней девочки. И взгляд холодных синих глаз: если всмотреться в них при свете факела, можно увидеть небо, и все сомнения, вопросы, тревоги просто тонут в нём, остаётся покой, лёгкость и защищённость. Странно, что именно она первой проникла в его душу, каким-то неведомым образом поняла его и… как ни странно, сделала счастливым.
– Да, – он ответил новой жизни, новому миру.
Фриджия разрешила ему быть собой.
С тех пор прошло немало времени, и довольно быстро Эквитум понял, насколько они с Фриджией похожи. Оба носят маски, оба вынуждены притворяться, чтобы остальные приняли их. И только здесь они могут не бояться осуждения окружающих, могут быть собой.
Столько воспоминаний связано с костяными галереями… Эквитум считал их самыми лучшими. Здесь его настоящая жизнь, а там, наверху, всего лишь слабая тень этой жизни.
– Я помню и ещё кое-что.
Его лицо приняло небывало серьёзное выражение. Мужчина поймал взгляд своей госпожи, и на несколько мгновений оба застыли. Черепа уставились на них в ожидании. Они всегда чего-то ждали.
Эквитум осторожно, вопросительно дотронулся до её руки.
– Могу ли я надеяться…
Фриджия сделала шаг и дотронулась холодной рукой до его тёплой щеки. Ее губы остановилось в сантиметре от его, позволяя ему самому выбирать момент. Долго ждать не пришлось: Эквитум никогда не ждал. Он крепко обхватил её талию, прижал к себе.
– Я так скучал, – сказал он тихо, касаясь губами её щеки. – Мы очень редко бываем вместе.
– Я ведь не запрещаю тебе спать с другими женщинами.
– Но я хочу только вас.
Он снова впился в ее губы. Дыхание сбивалось, сердце колотилось так быстро и шумно, будто готово выпрыгнуть из груди. Фриджия пахла лавандой и мятным чаем, а ещё запахом свежих костей. Головокружительное сочетание.
Она откинула голову, подставляя шею под его поцелуи. Черепа удивлённо глядели на них пустыми глазницами, как и все дни до этого, как и в самый первый раз.
Терпеть уже не было сил, по телу разошлась волна возбуждения, сладостного предвкушения. Эквитум поднял лёгкую Фриджию на руки и отнёс в одну из комнат, ту самую, где совершались операции, где вскрывались тела. В центре стоял стол, а на стеллажах вокруг хранились наглядные материалы: черепа разных животных, человеческие органы.
Он посадил её на стол, нежно, страстно глядя в глаза, провел горячими ладонями по её шее, щекам и волосам. Он был уверен, что их связь ничего не значит для Фриджии, но также и почти уверен, что ни с кем другим она больше не спит. И этого ему было достаточно.
Наверху садилось солнце. Чёрные тучи заволокли небосвод от края до края и не собирались двигаться. Где-то далеко вспыхнула первая молния, и через несколько секунд за ней последовал оглушающий гром.
Первая капля упала в грязь уличных мостовых, потом вторая. И вдруг тучи разом выплеснули всё, что накопилось у них за целый день. Дождь полил сплошной стеной, размазывая контуры уже на расстоянии вытянутой руки. Ветер завыл и засвистел в такт шуму дождя. Еще одна яркая вспышка разрезала небо пополам. Ударил гром. Небо не просто хмурилось, оно сердилось, ненавидело, в ярости кричало и сыпало ударами.
Среди всего этого хаоса, оглушающего шума, рёва природы проступали на заднем плане, совсем ненавязчиво, но ощутимо и даже осязаемо какие-то другие звуки. Это выли за стеной бродячие души. И этот звук – как свист, звон колокола, эхо и разбитые осколки одновременно – добавлял в общую картину тревогу, тоску. Ужас перед надвигающейся опасностью.
Фриджия сидела на столе, перебирая пальцами светлые кудри своего стража. А Эквитум сидел на полу, обхватив руками её колени. Оба тяжело дышали. Эквитум наслаждался каждым мгновением, проведённым наедине с госпожой, и хотел растянуть эти мгновения подольше.
Оба молчали, и это было как раз то, что сейчас нужнее всего.
– Слышишь? – насторожилась Фриджия. Они оба замерли и сосредоточились на слухе.
– Да.
Сквозь тяжёлую тишину подземных галерей пробивался не то чтобы звук, какой-то отголосок звука, как далёкое эхо или шум в голове.
– Но что это может быть?
– Я такое впервые слышу.
– Это точно с поверхности. – Эквитум задумался. – Даже не знаю, на что похоже.
Они снова прислушались. Было что-то настораживающее в этом отголоске, который вернул их обоих к реальности.
Единственный факел отбрасывал пляшущие блики на каменные стены и на стеллажи с экспонатами.
– Ветер, – выдохнула королева. – Нужно уходить.
– Да. Придется.
Они вышли к костяным галереям, где пламя фонарей и факелов дрожало в ответ на странные тревожные звуки. Попутно погасив все зажжённые фонари, Эквитум и Фриджия наконец добрались до лестницы и в молчании поднялись к выходу.
– Пойду разузнаю обстановку, – бросила Фриджия и скрылась в дворцовых коридорах.
Теперь же непонятные звуки слышались более явственно. Вдобавок к этому, по всему дворцу разносились завывание ветра, частые раскаты грома и удары крупных капель о крыши. Если буря разыгралась не на шутку, нужно ещё многое успеть сделать. Мало ли, какой силы поднимется ветер, не помешает быть готовыми ко всему.
Для начала королева зашла в комнату сестры. Там никого не оказалось, зато Глория с племянником обнаружились в покоях Фриджии. С ними были Рави и ещё двое стражей. Королева окинула всех быстрым взглядом.
Всё понятно: едва только дети поняли, что буря будет сильнее обычного, все собрались в комнате у старшей сестры, потому что бессознательно считают девушку опорой и защитой, а её комнату подобием крепости. А стражники правильно сообразили, что в такой непонятной, из ряда вон выходящей ситуации может возникнуть потребность в их присутствии.
«Ладно, – подумала Фриджия, – сейчас моя комната – довольно безопасное место. Нет окон и щелей, тепло по сравнению с остальным дворцом. Оставлю их здесь и пойду искать остальных».
Глория и Бенедикт-младший сидели на подушках у стены перед камином, закутавшись в одеяла, и молчали. Лица в основном выражали испуг вместе с вопросом: что вообще происходит и когда всё это кончится? С появлением старшей сестры все немного, но посветлели.
– Фриджи, – выдохнула Глория, – ты здесь. Слава богам.
– Вы как? Всё нормально?
– Да, вроде бы…
– Оставайтесь тут, никуда не выходите. Проследи за этим, Рави.
– Слушаюсь, госпожа.
– Я скоро вернусь. – Закончила королева тоном, ясно дающим понять: возражения не принимаются, вопросы потом, слушаться, исполнять, помалкивать.
Она быстро накинула на плечи плащ и вышла, оставив растерянных племянника и сестру снова ожидать её возвращения.
А на улице тем временем стихия разыгрывалась всё сильней и сильней. Ветер грозился превратиться в ураган. По дворцу уже распространился холод, проникающий сквозь разбитые ветром окна. Вдобавок было темно – ни одно пламя факела или свечей, пусть даже в стеклянном фонаре, не выдержало потоков воздуха такой силы. Переступая через разбитые стёкла и предметы, которыми эти стёкла были разбиты, королева без промедлений вышла во двор со стороны конюшен.
Каким же рассерженным было небо! Густую тень то и дело прорезали яркие сполохи, на миг освещая пространство, тут же за ними гремел гром. Ветер выл, словно голодный зверь, и рвался вперёд с поразительной быстротой, хватая на своём пути всё, что можно было схватить. А ледяной ливень казался просто водопадом, и вода уже изрядно затопила дворик, сад, даже дорожки, и грозилась проникнуть в подвалы дворца.
Небо ненавидело, разрывало в клочья, било по щекам и кричало. Небо, которое только недавно было так благосклонно к людям, теперь пылало яростью. И было в этом неистовстве природы что-то захватывающее, завораживающее, по-своему прекрасное.
За те короткие секунды, когда молнии освещали двор, королева смогла разглядеть людей. Одни давали распоряжения, пытаясь перекричать рёв ветра, другие исполняли, бежали куда-то наугад, сгибаясь под натиском ветра, мокрые насквозь. По обрывкам фраз Фриджия поняла, что все они заканчивают приготовления, эвакуируют людей и имущество, чтобы как можно менее болезненно пережить бурю. Нужно им помочь, решила королева, и, укрывшись плащом, побежала через двор к конюшне. Ветер тут же подхватил полы тяжёлого от воды плаща, бросил в лицо волосы. На пути ей попался Фиделис, уже насквозь мокрый, который тоже кричал и раздавал приказы.
– Как проходит подготовка? – голос приходилось напрягать, чтобы не остаться без ответа, как и слух, чтобы уловить этот ответ.
– Ещё немного, госпожа! Мы уже собрали всех людей в центре дворца и забили низкие окна, чтобы вода не попала внутрь. Убрали многие предметы вроде садового инвентаря, которые могут послужить причиной травм.
– Хорошо. Как закончите, сразу внутрь. Есть кто-нибудь в конюшне?
– Туда пошёл Моррит и ещё несколько человек. Госпожа, вам лучше вернуться во дворец, здесь опасно.
– Как только устрою лошадей.
Слуга сказал что-то в ответ, но королева уже не слушала. Она проскочила через хлопающие на ветру створки дверей, которые едва не отхватили ей руку, и попала из серого и мокрого мира в тёмный и сырой. Её окружил конский запах, из глубины конюшни донеслись ржание лошадей, обрывки голосов и тусклый пляшущий свет одного-единственного фонаря. Люди обсуждали, как им лучше поступить.
– Что тут у вас? – подошла к ним Фриджия.
– Госпожа? – Моррит удивлённо повернулся на знакомый голос. Пламя едва выхватывало из теней её мокрые локоны и часть лица.
– Все лошади целы?
– Да. Мы как раз осмотрели их.
– Так, здесь им оставаться нельзя. Нужно всех спустить в подземелья. Вход сейчас открою. Свет сюда!
Королева с завидной ловкостью отодвинула настенную панель в сторону, за ней в стене оказалась широкая дверь. Выхватила из связки нужный ключ и распахнула дверь в подземные галереи – один из входов, что располагались по всему городу, а может и по всей стране. За дверью оказался пологий спуск, как будто специально предназначенный для лошадей. Слуги быстро провели всех животных под землю, зажгли закрепленные там факелы, захлопнули дверь и сами остались вместе с испуганными беспокойными животными ждать конца бури.
