Czytaj książkę: «Геном»
A. G. Riddle
GENOME
Печатается с разрешения автора и литературных агентств Baror International, Inc. и Nova Littera SIA.
© A. G. Riddle, 2017
Школа перевода В. Баканова, 2018
© Издание на русском языке AST Publishers, 2020
Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.
Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
* * *
А. Дж. Риддл родился и вырос в Северной Каролине. Десять лет он создавал и развивал различные интернет-компании. Но главной его страстью всегда была художественная литература, и ей он сейчас посвящает все свое время.
Его дебютный роман «Ген Атлантиды», первая книга в трилогии «Происхождение Тайны», был переведен на 20 языков и продан тиражом более трех миллионов экземпляров по всему миру.
Роман «Пандемия» посвящен команде исследователей, борющихся со вспышкой болезни, которая может изменить человеческую расу. История получает продолжение во второй книге.
* * *
Каждый, кто любит хороший технотриллер, оценит «Ген Атлантиды».
Serious Reading
«Ген Атлантиды», безусловно, захватывающее начало трилогии. Могу рекомендовать его всем, кто ценит быстро развивающийся научно-фантастический сюжет и немного адреналина.
Quick Book Reviews
Мифология и научная фантастика объединяются, чтобы создать захватывающий триллер, который заставит вас гадать, кто на чьей стороне, какие секреты были похоронены подо льдами Антарктиды и кто тут на самом деле «хорошие парни».
Fantasy-faction.com
Несколько слов о фактах и вымысле
«Геном» содержит в себе и факты, и вымысел. Если хотите узнать, что в романе правда, а что вымысел, после чтения зайдите на веб-сайт agriddle.com.
Благодарю за чтение.
Джерри – А. Дж. Риддл
Пролог
17 июля 1941 года
Семья Аделин уезжала из Берлина под покровом ночи. Отец сказал ей, что они едут в отпуск, но девочка чуяла неладное. Родители заметно нервничали. Для отпуска мама сложила в чемоданы слишком много лишнего – милые сердцу безделушки, какие-то бумаги из сейфа.
Два дня и три ночи они не вылезали из поезда, обедали в вагоне-ресторане. После полудня родители играли в карты. Отец читал вслух любимую книгу Аделин – «Приключения Алисы в Стране чудес». Вагоны были до отказа забиты пассажирами – в основном военными и конторскими служащими. Лишь немногие везли с собой семьи. Все взрослые нервничали не меньше родителей Аделин.
Поезд то и дело обыскивали. Люди в мундирах с каменными лицами требовали предъявить документы. Мама Аделин буквально застывала, затаив дыхание, папино выражение лица было под стать проверяющим.
На каждом вокзале Франции с крыши свисал флаг со свастикой, на платформах толпились солдаты. Обыски становились все продолжительнее, расспросы – все настойчивее.
На испанской границе отец удивил Аделин, предъявив военным бумагу и заявив:
– Я произвожу исследования в целях оздоровления рейха.
Офицер СС внимательно изучил документ, затем подозрительно взглянул на Аделин и ее мать.
– Тогда почему вы взяли с собой жену и ребенка?
– Жена – моя ассистентка, а дочери всего пять лет.
– Я не спрашивал, сколько ей лет, я спрашивал, почему она с вами?
– С нами она вынужденно. Ее нельзя оставить в Берлине одну, а найти няню нам не удалось.
Офицера ответ не убедил.
Отец Аделин вздохнул:
– Оберштурмфюрер, если вы желаете отвезти мою дочь обратно в Берлин и пронянчиться с ней целый месяц до моего возвращения, – милости прошу. Вы окажете мне неоценимую услугу.
У Аделин против воли выступили слезы. Девочка отвернулась, чтобы никто не заметил.
Офицер хмыкнул. Последовали громкие шлепки. Аделин поняла – в их паспорта ставили штампы.
Когда поезд снова тронулся, мать с облегчением вздохнула. Отец придвинулся к дочери, заключил ее в объятия. Касаясь губами ушей Аделин, прошептал:
– Я выдумал эту историю, чтобы избавиться от нехорошего человека. Все наше путешествие затеяно ради тебя одной, милая. Сама увидишь.
Отец постарался успокоить ее, читая «Сказки братьев Гримм», «Белоснежку», «Золушку».
В Испании поезд обыскивали уже не так часто. В конце концов, в небольшом городке Сантильяна-дель-Мар, в нескольких километрах от северного побережья, родители и девочка сошли с поезда. На городской площади они повстречались с группой мужчин, которые, по словам отца, были его помощниками. Вместе с ними они покинули город, доехали до какой-то пещеры и у входа в нее устроили привал.
Отец сказал, что пещера называется Альтамира и там хранится некое сообщение; и он, и его спутники практически из нее не вылезали, появляясь только, чтобы поесть, поспать или сходить по нужде.
Семья провела в лагере целую неделю, однажды рано утром, еще до рассвета, отец разбудил Аделин. Мать спала рядом в палатке, которую они делили на троих.
– Тихо, любовь моя, – прошептал отец.
Он провел девочку через лагерь мимо своих помощников, варящих кофе на костре. Отец освещал путь электрическим фонарем.
У входа в пещеру он остановился и пошевелил бровями.
– Готова?
Аделин в восторге закивала головой.
Однако пещера оказалась не такой, какой она ее себе представляла. Сначала проход был широким, с высоким потолком, потом вдруг резко сжался, заставляя отца низко нагибаться и подчас даже вставать на четвереньки. Коридор ветвился в неожиданных местах, как корни гигантского дерева. Однако отец шел вперед уверенно, как будто следовал отпечатавшейся в памяти карте. Аделин воображала себя Алисой, спускающейся в кроличью нору. Как если бы она вдруг стала большой, а мир вокруг съежился, тесня ее со всех сторон.
Отец остановился и посветил фонарем на стену. Аделин ахнула. Стена была покрыта красными отпечатками ладоней. Некоторые отпечатки представляли собой всего лишь силуэт, словно художник приложил руку к стене и побрызгал сверху краской.
– Это и есть оставленное нам сообщение, – прошептал отец. – Нам говорят: мы жили здесь до вас, наши мысли не отличаются от ваших, вы пришли в нужное место.
Аделин хотела прикоснуться к стенке, но отец перехватил ее руку.
– Не трогай! Рисунок легко повредить. Пойдем, это еще не все.
Через несколько минут он присел на корточки, приблизив свое лицо к лицу девочки.
– Смотри.
И направил фонарь на потолок, осветив рисунок стаи темно-красных животных размером с корову, с заросшими густой шерстью спинами и ногами.
Аделин лишилась дара речи. Она самозабвенно бродила под потолком, жадно разглядывая картину. Животные были хорошо прорисованы, покатые своды пещеры придавали некоторым из них объемность. Отец отступил назад, провел лучом по потолку, отчего некоторые изображения скрылись в темноте, – эффект был такой, словно стадо пришло в движение.
– Кто это такие? – спросила Аделин.
– Степные зубры.
Такое название Аделин слышала впервые.
– Они все умерли, – добавил отец. – Давным-давно. Если каждая особь вида мертва, что это означает?
Аделин покачала головой.
– Это означает, что вымер весь вид. Такова суть еще одного сообщения. Догадываешься, какого?
Девочка немного подумала.
– Что жители пещеры охотились на зубров?
– Правильно. Но не только. Эти люди жили в давние-предавние времена. Если соединить все вместе, получается, что художник хотел передать нам: мы жили здесь, наши мысли не отличаются от ваших, но это было очень, очень давно.
Отец повел Аделин в глубь пещеры, к еще одному наскальному рисунку. Он изображал одинокую самку оленя с величественной осанкой.
– Красивая, правда? – прошептал отец.
Девочка кивнула.
– Ты в два раза красивее.
Пройдя еще несколько метров, они остановились у небольшой ниши с ископаемыми костями. Рядом стояли металлические коробки.
Отец открыл одну из них. Внутри лежали продолговатые кости, в следующей – осколки черепа.
– Это кости того самого художника? – спросила Аделин.
– Может быть. Или кого-то, как он. Но эти останки значат куда больше. Они – часть очень серьезного послания, отправленного из далеких времен в надежде, что, когда мы будем готовы, мы их изучим и все поймем.
Девочка насупила бровки. Отец заметил ее недоумение.
– Эти кости – как хлебные крошки, оставленные Гензелем и Гретель.
Аделин хорошо помнила эту сказку. Во время великого голода родители Гензеля и Гретель испугались смерти. Они отвели своих двух детей в лес и оставили там, чтобы избавиться от лишних ртов. Но Гензель и Гретель на ходу бросали хлебные крошки, чтобы потом найти дорогу домой. К ужасу детей, волки съели крошки, отчего брат и сестра заблудились в непролазной чаще.
Аделин не могла взять в толк, что общего было между сказкой и костями из пещеры.
– Папа, а куда ведут эти хлебные крошки?
– К истине. Однажды мы обнаружим все кости, похожие на эти. Они укажут дорогу, как крошки указывали ее Гензель и Гретель, и мы наконец поймем, как мы стали такими, как есть… и кем станем потом.
Отец присел и заглянул девочке в глаза.
– Кости – это части головоломки, их оставили нам до тех времен, когда мы сумеем сложить все кусочки в единую картину, и наши технологии помогут разгадать загадку. На свете нет ничего важнее этого открытия. Осталось найти недостающие части. Ну как? Ты мне поможешь?
Аделин кивнула.
– Рано или поздно мы их найдем. К сожалению, сейчас мир напоминает дремучий лес из сказки о Гензеле и Гретель. Волков ты уже видела.
Девочка собрала брови в гармошку.
Отец улыбнулся:
– Я имел в виду злого дядю в поезде. – Он заправил прядь волос за ухо дочери. – Но они тебя не достанут. Когда мама проснется, она увезет тебя в город на берегу моря. Оттуда вы поплывете в другой морской город, очень далекий.
Отец взял Аделин за плечи.
– Вернетесь, когда опасность минует.
– Ты поедешь с нами?
Мужчина промолчал.
Девочка затрясла головой.
Отец обнял ее.
– Я не могу.
– Почему, папа?
– Мне нужно работать. Если откажусь, меня найдут хоть на краю света. Вернусь в Берлин, спрячу находку, подожду до лучших времен. Вы с мамой вернетесь, когда мир перестанет напоминать дремучий лес. И мы отправимся на поиски остальных хлебных крошек. Все вместе.
Глава 1
Доктора Пейтон Шоу разбудили крики. В метре от кровати гудел комнатный обогреватель, однако в маленькой каюте по-прежнему стоял ледяной холод.
За закрытой дверью крики сменились оживленной перепалкой. Пейтон слышала лишь обрывки фраз.
– Геномы не совпадают…
– Определенно не неандерталец…
– Новый человеческий вид…
В каюте имелось всего одно окно из толстого прессованного стекла, оно выходило в грузовой трюм корабля. Напоминающее гигантскую пещеру пространство было превращено в научно-исследовательскую лабораторию экспедиции, в которой ни на минуту не затихала лихорадочная деятельность. В каюту просачивался белый свет флуоресцентных ламп, напоминающий лондонскую улицу в туманный вечер. Пейтон хотелось выйти наружу и выяснить, о чем шел спор, но она слишком устала от последнего погружения в затонувшую подводную лодку. Женщина попросту лежала и слушала, бесцельно шаря глазами по стенам, покрытым фотоснимками костей и мертвых тел, как в кабинете криминалистической экспертизы.
Пейтон привыкла к полевым исследованиям и бытовым неудобствам. Она всю жизнь расследовала вспышки заболеваний в горячих точках планеты. Самую трудную загадку подбросила пандемия вируса Х1, опустошившая мир в прошлом месяце. Умерли тридцать миллионов человек, включая многих коллег Пейтон по Центру контроля и профилактики заболеваний и обучаемых ею интернов Службы сбора эпидемиологических данных. С потерей трудно было примириться, особенно после того, как стала известна правда о смертельном явлении.
Отслеживая первоисточник пандемии, Пейтон установила, что вспышка заболевания была вызвана актом биотерроризма. Юрий Пащенко и орден «Китион» выпустили патоген с единственной целью – предложить лекарство от него же. Однако препарат был с «двойным дном», он не только уничтожал патоген, но и содержал в себе наноэлементы, технологию под кодовым названием «Rapture».
О «Rapture» мало кто что знал, кроме того, что эта технология являлась компонентом более крупного устройства – «Зеркала». В соединении с двумя другими техническими новшествами – «Rook» и «Rendition», «Rapture» и «Зеркало» позволили бы Юрию взять под свой контроль любого обитателя планеты.
Не успев прийти в себя от потери миллионов граждан во время пандемии, правительства всех стран мира теперь отчаянно пытались предотвратить появление «Зеркала». «Китион» искали повсюду, однако зацепиться было почти не за что. Поиски пока ни к чему не привели.
Мать Пейтон, Лин Шоу, предложила идти другим путем. Единственным способом остановить Юрия она считала разработку проекта, который составил бы конкуренцию «Китиону». Научные данные для него находились на борту подводной лодки «Китиона» «Бигль», потопленной Юрием тридцать лет назад. Лин в свое время поработала на «Бигле» и знала судно лучше любого из ныне здравствующих. Она считала, что данные и образцы на борту субмарины откроют доступ к коду, спрятанному в геноме человека, который позволит переписать историю человечества.
Многие относились к утверждениям Лин с большим сомнением, и на то имелись веские причины: до недавних пор она сама состояла в «Китионе». К тому же говорила загадками и скрывала то, что ей было известно. Однако Пейтон обещания матери было достаточно. Если обнаруженные на «Бигле» сведения помогут остановить Юрия и «Зеркало», доктор была готова искать их хоть на краю света. Так, впрочем, и вышло.
Две недели назад Пейтон с матерью поднялись на борт российского ледокола «Арктика» и отправились к Северному полярному кругу. На четвертый день путешествия все собрались на верхней палубе, наблюдая, как солнце в последний раз опускается за горизонт. После этого предстояло работать в кромешной круглосуточной темноте, как если бы корабль выпал из времени и оказался в другом измерении, где планетарные законы не имели силы. Единственным естественным источником света служило северное сияние, отчего окружающий мир еще больше напоминал другую планету. Пейтон вспомнила, как увидела эти фосфоресцирующие зеленые, синие и оранжевые полосы три недели назад на Шетландских островах. Там она воссоединилась с отцом и впервые за последние тринадцать лет провела немного времени наедине с Дезмондом. Теперь казалось, что все это происходило в другой жизни. Или во сне. Хорошем сне.
Ученые на борту «Арктики» изо всех сил стремились остановить «Китион» и совершить научный прорыв исторического масштаба. Пейтон разделяла их желание, однако хотела неизмеримо большего. Юрий и «Китион» забрали у нее отца, брата, Дезмонда. Отца они убили, Дезмонда похитили. Лодка «Бигль» служила ключом к срыву планов «Китиона» и одновременно – средством к возвращению Дезмонда. Мать заверила, что они его найдут.
Пейтон повернулась на бок и посмотрела на самую длинную стену каюты, до половины закрытую схемой подводной лодки. Участки, которые они уже осмотрели, были выделены другим цветом, но, хотя они составляли перечень всего найденного вот уже десять дней, больше половины громадной ядерной подлодки оставалась неисследованной.
Под схемой стояла старая кофеварка. Пейтон отчаянно хотелось выпить чашку кофе, но она не решалась включить шумный агрегат. Мать лежала на второй кровати каюты всего в паре метров и крепко спала. В последнее время Лин почти не отдыхала и другим не давала.
Пейтон отбросила одеяло, натянула толстый свитер, надела брюки и сунула в карман маленькое стеклянное сердечко – единственный личный предмет, который она захватила с собой из Атланты, все, что осталось от Дезмонда. Она повсюду носила его с собой как напоминание о том, ради чего сюда приехала и вкалывала, не жалея себя.
Пейтон потихоньку открыла дверь и вышла в трюм, прищурившись на минуту от яркого света. Прямо за дверями каюты тянулся ряд рабочих мест с компьютерами. Десятки технических работников смотрели на большие экраны, печатали, потягивали кофе. Над ними нависали пятеро ученых-исследователей, тыча пальцами в изображения.
– Дивергенция, возможно, произошла еще до АМГ1.
– Либо ограниченная популяция, например, floresien sis2.
– Можно назвать его Homo beagalis3…
– Леди и джентльмены, мы ничего и никак не будем называть. Это – экземпляр № 1644, так его обозначили ученые на «Бигле», и пока что это имя за ним и останется.
Пейтон узнала говорящего по голосу – доктор Найджел Грин, эксперт по эволюционной биологии, глава группы, анализирующей поднятые с «Бигля» образцы.
Доктор обернулся на эхо шагов, отражающееся от металлического пола, и, увидев Пейтон, сразу заулыбался.
– Вы шумите так, словно выиграли Суперкубок4, – сказала она.
Ученый-британец склонил голову набок.
– А что это?
– Проехали. – Пейтон кивнула на экраны. – Нашли что-нибудь?
Ученый приподнял брови.
– Воистину.
Найджел с важным видом распорядился, чтобы остальные «продолжали работу», и слегка коснулся спины Пейтон, направляя ее к незанятому месту. Он говорил полушепотом, словно рассказывал страшную тайну.
– Мы только что получили из «Рубикона» первый набор данных. Все образцы из группы экземпляров номер один принадлежат вымершим видам – как и предсказывала ваша мама. – Найджел склонился над компьютером и вывел на экран изображение продолговатой кости в металлическом футляре. – Мы предположили, что экземпляр № 1642 – бедренная кость особи одного из видов семейства псовых. И не ошиблись.
Появилось изображение животного, напоминающего крупного волка.
– Волк ужасный. Жил в Северной Америке, в период со 125 000 лет до 10 000 лет назад. Лучшие окаменелости найдены в окрестностях Лос-Анджелеса в асфальтовой яме на ранчо Ла-Брея. – Найджел рассмотрел визуализацию. – Могучая зверюга. Представь себе волка весом в 70 килограмм с мощной головой и челюстями. Вымер вместе с мегафауной плейстоцена к концу последнего оледенения. Так мы, по крайней мере, считали раньше.
Ученый вывел на экран график, в котором Пейтон узнала тест на датирование по углероду.
– Возраст экземпляра, поднятого с «Бигля», примерно 9500 лет, – сказал он. – А это означает, что данное животное разгуливало по земле через 800 лет после рождения последнего известного нам ужасного волка. Хронику существования вида придется переписывать заново.
Найджел пошевелил мышью.
– Но это еще не все.
Появилось изображение четырех реберных костей.
– Догадываешься?
Пейтон тяжело вздохнула. Она умирала по чашке кофе.
Доктор сама попросила Найджела и его группу держать ее в курсе своих открытий. Палеонтология не относилась к области ее знаний, но натура требовала от Пейтон погружения в работу с головой и естественного любопытства ко всему, связанному с наукой. В глубине души она надеялась: чем больше она узнает о секретах подводной лодки, тем больше у нее будет шансов остановить Юрия и вернуть Дезмонда. Доктор шестым чувством уловила, что у Найджела есть свой личный резон рассказывать ей о находках, хотя и не догадывалась, какой именно.
– Очевидно, тоже кости вымершего вида?
– Ха! Да, конечно, но какого?
– Понятия не имею.
– Ты серьезно?
– Найджел, я эпидемиолог. Для меня главное, чтобы не вымерли мы сами.
Отповедь ничуть не умалила воодушевления ученого.
– Ты права. Это окаменелости американского льва.
Пейтон и об этом виде никогда не слышала. Она опять мысленно спросила себя, к чему клонит Найджел.
На экране появилась визуализация. Лев на картинке, в глазах Пейтон, был совершенно похож на африканского, только намного крупнее.
Найджел заговорил тоном эксперта «Нэшнл джиографик», читающего лекцию исключительно для Пейтон.
– Американский лев появился примерно 340 000 лет назад. Мы считаем, что он произошел от евразийского пещерного льва и проник через Берингов пролив в Северную Америку, где произошла еще одна дивергенция. Гигант, один из самых крупных в семействе кошачьих за всю его историю, он на 25 процентов больше африканского льва.
Найджел убрал картинку и повернулся к Пейтон:
– Подобно ужасному волку и другим крупным млекопитающим, американский лев вымер на исходе плейстоцена. До настоящего времени самая молодая окаменелость датировалась 11 355 годами. Или так мы считали. Однако эти кости намного моложе; им, как и ужасному волку, около 9500 лет. Мы подозреваем, что они извлечены из одного места – асфальтовых ям на ранчо Ла-Брея, самого плодовитого источника окаменелостей американского льва.
Найджел на минуту замолчал.
– Все вместе, эти окаменелости подсказывают, что кто-то очень интересовался вымиранием видов в Четвертичном периоде.
Пейтон заморгала, потеряв нить рассуждений.
– Ну-у, большинство крупных животных вымерли к концу последнего ледникового периода. Почему – одна из величайших научных загадок. По крайней мере, для меня как эволюционного биолога. – Найджел развел руками. – Представь себе, каким мир был примерно 12 000 лет назад. Землю населяли гиганты: мастодонты, саблезубые кошки, гигантские кондоры, ленивцы мегатерии, саблезубые лососи. В то время, когда люди закладывали город Иерихон, чудовищных размеров звери еще бродили по земле, летали в небе и плавали в океанах. Некоторые существовали намного дольше нас – десятки миллионов лет. Потом буквально за одно мгновение на шкале эволюции они исчезают.
Найджел сделал многозначительную паузу.
– Ученые годами ломали головы – почему? Не этим ли вопросом занимались на борту «Бигля»? Может быть, они нашли причину вымирания видов в четвертичном периоде?
Пейтон неуверенно поерзала в кресле.
– Трудно сказать, Найджел.
– Потому что тебе не говорят?
Лин предпочитала держать команду исследователей в неведении. Пейтон она рассказывала чуть больше, но ненамного. Сказала лишь, что ученые на «Бигле» испытывали революционную гипотезу так называемой «второй эволюционной теории», способную радикальным образом изменить представления о сущности человека. Еще не осознав причину, Лин решила не делиться этой информацией с Найджелом и другими учеными.
До Пейтон наконец дошло, с какой целью Найджел устроил свою лекцию. Он горел желанием узнать, что ей рассказала Лин, чем конкретно занимались исследователи на «Бигле». Это ставило Пейтон в дурацкое положение. Пора поговорить с мамой по душам.
– Больше ничего, Найджел?
Коротышка-биолог вернулся к компьютеру и вывел на экран фотографию небольшого человеческого черепа.
– Вот, оставил на сладкое. Нам удалось взять образец ДНК из зуба. Череп человеческий, но геном не совпадает с нашим.
– Геном у всех разный.
– Верно. Но у каждого вида и подвида имеется свое… лекало, если угодно. Наш геном на 98,8 % совпадает с геномом шимпанзе. Каждый человек и шимпанзе имеют в своей последовательности неодинаковые величины, однако каркас тот же самый – двадцать три хромосомы. Неандертальцы к нам еще ближе, их геном совпадает с нашим на 99,5 %.
Найджел указал на картинку с черепом.
– А этот загадочный человек нам еще больше родня – совпадение на 99,6 %. Невероятно. Такого генома мы еще не видели. Этот господин умер около 9000 лет назад. Он, пожалуй, наш самый ближний предок или двоюродный брат. Мы пока не знаем, произошел ли он от семейного древа человека до нашего выделения в отдельный вид или после.
Найджел внимательно посмотрел на фото.
– Мы предполагаем, что череп был обнаружен в том же самом месте, где нашли льва и волка. – Ученый бросил взгляд на каюту, которую Пейтон делила с матерью. – Было бы чрезвычайно полезно узнать, что вы нашли в рабочих каютах на подводной лодке. Какие-нибудь записки, связанные с костями? Карту места, где их обнаружили?
– Это не в моей власти, Найджел.
– Согласен. Но она к тебе прислушивается. Ясно, что последние тридцать лет эти кости пролежали на «Бигле», однако неизвестно ни когда их подобрали, ни что еще было обнаружено. Без контекста мы не сможем разобраться, с чем имеем дело.
Пейтон покачала головой.
– Ну, пожалуйста. Это жизненно важно. Я не уверен, что ты до конца понимаешь всю серьезность этого открытия. Мы буквально переписываем историю заново.
Резкий голос заставил Пейтон вздрогнуть.
– Мы не переписываем историю.
Лин Шоу стояла от них меньше чем в метре. Лицо ее осунулось, но тон не выдавал усталости. Лин подошла ближе, посмотрела на снимок черепа и тут же отвела взгляд, словно не нашла в нем ничего интересного.
– История не меняется, доктор Грин. Ее лишь забывают, а потом открывают заново. В данном случае мы всего лишь восстанавливаем то, что заново открыла отважная команда «Бигля».
– Что именно?
– Вы поймете, когда мы соберем все части. И нам пора поднять наверх новую порцию находок. Распорядитесь, чтобы русские подготовили к погружению батискаф.
Найджел посмотрел на часы.
– С последнего погружения прошло всего шесть часов.
– И что?
– Команда устала…
– О боевом духе экипажа я позабочусь сама. Выполняйте, доктор Грин.
Ученый опустил глаза в пол.
– Есть, мэм.
Повернувшись к Пейтон, Лин спросила:
– Кофе?
* * *
В каюте Лин включила старую кофеварку.
– Он задает вопросы, мам.
Лин провела пальцем вдоль по схеме «Бигля», словно мысленно двигалась по затопленной подводной лодке и решая, какую секцию осматривать на этот раз.
– Что ты им скажешь?
– Ничего, – прошептала Лин, не отрываясь от карты.
– Их интересует, что там внизу. Зачем проводились эти эксперименты. И, если честно, меня это тоже интересует. – Пейтон выглянула из окна на случай, если кто-нибудь стоял за ним и подслушивал. – Этот код в геноме человека – что он такое? За что он отвечает? Каким образом сможет он помешать «Китиону»?
Лин избегала смотреть в глаза.
– Ты мне доверяешь?
– Да. – Пейтон на мгновение замолчала. – А вот ты, похоже, не всем доверяешь.
– Ты заблуждаешься.
– В чем?
– Я не только не всем – я никому не доверяю. Единственный человек, кому я могу верить, стоит прямо передо мной.
