Вышли
Хьюм Ф. Человек в рыжем парике
Смолл О. Дж. Образцовая загадка
Фримен Р. Остин. Тайна Анджелины Фруд
Хрущов-Сокольников Г. Джек – таинственный убийца: большой роман из англо-русской жизни
Мейсон А. Э. В. Дело в отеле «Семирамида». Бегущая вода
Александров В. Медуза
Панов С. Убийство в деревне Медведице. Полное собрание сочинений С. Панова
Детектив на сцене. Пьесы о Шерлоке Холмсе

Готовятся
Хрущов-Сокольников Г. Петербургские крокодилы
Цеханович А. Петербургская Нана. Убийственная любовь
Феваль П. Джон-демон
Цеханович А. Темный Петербург
Темме Й. Мельница на Черном болоте и другие новеллы
Хоуп Э. Бриллиантовое ожерелье или история о двух дамах, джентльмене и нескромности герцогини
Фере О. Запутанное дело
Хьюм Ф. Таинственная тень
Габорио Э. Адская жизнь

Серия «Семнадцатый отдел: цикл о Диксоне МакКанне»
Бьюкен Д. Охотничья башня
Бьюкен Д. Замок Гай
Бьюкен Д. Дом четырех ветров

Страшнее тигра

Сознательный гвардеец

Пословица гласит, что необыкновенные приключения случаются с теми, кто их ищет. Может быть, в этом и есть правда жизни, но в любом правиле есть исключения. Трудно, например, представить себе человека более уравновешенного и более положительного, чем полковник Джон Стрикленд, в прошлом гвардеец Колдстрима¹. Он сошел с речного парохода в Табейкине и отправился через горы на знаменитые Бирманские рубиновые рудники в Могоке, движимый романтическим желанием купить камень для любимой женщины. В этом уединенном уголке земли с ним произошло первое происшествие из фантастической цепи, завершившейся много месяцев спустя в лихорадке больших европейских городов.

Случайные путешественники, заглядывавшие в Могок, останавливались в небольшом гостевом домике на склоне горы, над городом. Стрикленд приехал туда в полдень, позавтракал и расположился на веранде для отдыха, зажав в зубах бирманскую сигару. Уснуть ему, впрочем, не удалось, так как неизвестно откуда появились три бродячих торговца с подносами наполненными осколками рубинов и сапфиров, аметистов и топазов, мельчайшими турмалинами и шпинелями, – отбросами копей. Стрикленд отказался от покупки, сперва вежливо, потом с раздражением. Торговцы не сдавались. Отойдя на несколько шагов, они уселись на дорожке сада, терпеливо выжидая минуты для нового нападения, как стервятники вокруг своей жертвы.

Но только Стрикленд снова закрыл глаза, как в глубине сада скрипнула калитка. На дорожке между тщательно ухоженными клумбами с цветами показался высокий человек в военной форме, с загорелым лицом и коротко подстриженными усами. Незнакомец поднялся по ступеням веранды и отдал честь.

– Разрешите представиться, капиталь Торн, окружной суперинтендант здешней полиции.

Скрывая досаду, Стрикленд приподнялся в кресле и поклонился.

– Очень рад. Садитесь, пожалуйста. Впрочем, хозяин здесь скорее вы, а не я.

– Благодарю вас.

Торн опустился в кресло и снял фуражку. После этого наступила тишина. Стрикленд попытался нарушить ее, протянув портсигар.

– Папиросу?

– Благодарю вас, я курю трубку.

Полковник с трудом подавил вздох, стараясь подсчитать, сколько папирос ему придется выкурить, прежде чем гость закончит курить трубку. Хотя капитану Торну было лет тридцать пять, но он был медлительным и рассудительным словно пожилой человек.

– Вы были в Бамо два дня назад? – сказал Торн.

– Я пришел через горы, из Юнана.

– Я знаю.

– Да. И снова воцарилось молчание. Стрикленду казалось, что на плечах собеседника словно рюкзак лежит ответственность, рюкзак доверху забитый походным снаряжением давил на плечи Торна. Гость обвел глазами сад, аккуратные цветочные клумбы, и попытался продолжить разговор:

– Вы бродили по Китаю целых пятнадцать месяцев?

– Совершенно верно.

– Вы говорили об этом моему коллеге в Бамо?

– Да.

– Серьезное путешествие и долгий срок, – задумчиво пробормотал Торн.

– Я не сделал ничего противозаконного, – Стрикленд пожал плечами.

– Конечно, нет. – Констатировал Торн и молчание снова окутало собеседников.

Начальник полиции смотрел на сад, обдумывая что-то, он пришел к Стрикленду за помощью, но не в его натуре было действовать прямо. Самые маловажные вопросы казались ему значительными и требовавшими осторожного подхода. Он сделал последнюю попытку вызвать собеседника на откровенность:

– Охотились?

– Немного. Со мной были пистолет и спортивное ружье. Но я приехал не для этого.

Торн был явно разочарован. Но он сделал последнюю попытку и задал дерзкий вопрос, чтобы убедиться что это не тот человек, которого он ожидал. Он резко повернулся на стуле и выпалил:

– Полковник Стрикленд, вы простите меня за дерзость?

Полковник Стрикленд устремил холодный и пристальный взгляд на своего неуютного гостя.

«Я думаю, хватит», – тихо сказал он.

Только капитан Торн, не отступал и еще больше повернулся в своем кресле.

– Тем не менее я должен рискнуть, – упрямо сказал он. – Разве не странно, что такой человек, как вы, с вашим положением, вашей внешностью – и, без сомнения, с деньгами, – словом, со всеми благами, которые оставила вам культура, бродит пешком по пустошам с одним или двумя туземцами в качестве слуг и в одежде, которую не одел бы даже местный туземец? Разве это не странно?

Вопрос был дерзким, но он был задан явно без злого умысла. В голосе Торна слышалась извиняющаяся робость, его манеры были почтительными. И все же на загорелом лице Стрикленда проступили красные пятна, и впервые за все время этого странного разговора, он не спешил с ответом.

Хотя было двадцать причин, которые он мог бы назвать сразу, и в каждой из них была только доля правды. Наличие цыганской крови у предков, не желание уходить на пенсию, потеря друзей, щемящее чувство тоски, чувство которое его молодые современники называли бунтом против старшего поколения, циничная склонность стоять в стороне и наблюдать будет ли новое поколение достойно старшего. Но истинную и конечную цель своих странствий он не желал открыть никому, даже себе.

Наконец он выбрал одну из причин, в которой тоже была своя доля правды:

– Я не единственный в своем полку, кто отправился путешествовать после войны, – сказал он, затем назвал имена нескольких офицеров. – Один из них недавно умер в Юньнани.

– Я помню, – сказал Торн.

– У всех нас есть одна общая черта, – продолжал Стрикленд. – Обычно среди жизненных интересов людей, которых вы описали, таких, как я, огромное место занимает лошади. Лошадей держат в загородных домах и превращают лето в приятную увертюру перед зимним периодом, не так ли?

– Полагаю, так, – сказал Торн удивленным тоном, с которым обычно воспринимается свежая идея.

– Единственное, что нас всех объединяет, – продолжал Стрикленд, – это то, что никто из нас не любит лошадей.

Торн принял это объяснение. Он больше не задавал вопросов. На его лице появилось мрачное выражение. Последнего объяснения было достаточно, чтобы убедить его, что Стрикленд был не тем человеком и не принадлежал к обществу, в котором он нуждался.

– Жаль… – пробормотал он. – Когда мне телеграфировали из Бамо, что вы отправились вниз по реке, я надеялся, что вы сойдете в Табейкине и приедете в Могок.

– Так я и сделал!

– Я надеялся, что вы едете сюда с определенной целью…

– Ну, да! – ответил Стрикленд, с трудом удерживаясь от смеха. Он никогда не воспринимал всерьез людей, скрывающих правду. Война оказала свое влияние на развитие целого поколения, как бактериолог размножает микробов, – на людей, которые никогда не пригласили бы вас на ужин, пока хитрыми вопросами не выспросили, согласитесь ли вы прийти, людей, которые говорили о «конкретных вещах», но превращали общие места в загадки. Здесь был один из самых выдающихся представителей популяции. – Я приехал купить рубин.

Легкая краска залила его щеки при этих словах, но капитан, занятый своей заботой, ничего не заметил.

– Я думал, что вы охотились в Китае, – пояснил Торн, – и что вы приедете сюда пострелять тиров или львов.

Он решился, наконец, объяснить причину своего посещения. Вблизи небольшой деревушки, лежавшей посреди джунглей, часах в четырех хода от Могока, появился тигр. Пропало несколько голов скота, женщина была, схвачена тигром на улице посреди бела дня и унесена в джунгли, наконец, туземец вытащен ночью из хижины, во время сна.

– Деревня в панике, – закончил Торн. – Ко мне пришла депутация просить о помощи. Но я в большом затруднении. Мои подчиненные далеко отсюда, на своих постах. Сам я не могу покинуть Могок. К моему управлению прикомандирован прекрасный охотник, но он лежит вон там со сломанной ногой.

Он указал на белый домик на склоне горы и добавил:

– Я думал, что сама судьба посылает вас, и что вы избавите нас от тигра. К сожалению, я вижу, что ошибся…

– На тигров я не охотился, – ответил Стрикленд, – но почему вы думаете, что я не сумею его пристрелить? – и возмущенно добавил. – Удивляюсь, почему вы еще не спросили меня о том, учился ли я в Итоне.

– Нет, сэр, в этом не было необходимости, – серьезно ответил Торн. Теперь в нем не было ни дерзости, ни смущения. Действительно, он снова почувствовал себя на равных с гостем бунгало.

– Нет страшнее Тигра, кроме… – не закончил Стрикленд.

– Вы бы не удивлялись моим вопросам, сэр, если бы однажды просидели ночку, другую на ветке дерева в самом сердце джунглей в ожидании зверя-людоеда! Нужно иметь опыт и железные нервы. Это страшнее, чем провести ночь в замке с привидениями, уверяю вас.

Капитан Торн был очень серьезен. Но яркая и живописная метафора, слетевшая с его лишенных воображения уст, удивила, точнее поразила Стрикленда и пробудила в нем любопытство или нечто большее, чем просто любопытство, – охотничий инстинкт.

– Я хотел бы попробовать.

Торн критически оглядел его с ног до головы. Стрикленд был среднего роста, сухой и подвижный. Но лицо, пожалуй, было слишком тонко очерчено, глаза слишком задумчивы… С другой стороны, его мужество и выдержка не вызывали сомнений. Полковник во время войны не раз доказал свою доблесть.

– Идем, – решился Торн, он решительно встал и кивнул в сторону белого дома у подножия холма. – Поговорим с Уингроувом, он нас ждет.

И оба направились к домику знаменитого охотника.

Птица и кошка

Уингроув, светловолосый великан, принял их, лежа в постели. При появлении гостей он отложил последний номер «Спортинг Таймс», приказал слуге придвинуть к кровати два стула и сказал, обращаясь к Стрикленду:

– Так вы согласны нам помочь, полковник? Мы оба будем вам очень благодарны.

– Еще ничего не решено, – вставил Торн. – Мы пришли за советом.

Взгляд хозяина выразил недоумение.

– В чем дело? Если у полковника нет винтовки, я ему охотно дам свою. Ригби калибра 470 в распоряжении полковника.

– Спасибо, – улыбнулся Стрикленд.

– Дело не в ружье, – сказал Торн, и объяснил, что Стрикленд никогда в жизни не охотился на тигра. – Мне самому, разумеется, очень хочется, чтобы он пошел, если, конечно, это не слишком опасно. И в компании страшно идти на такую охоту, не то что одному! В первый раз!.. Как вы думаете, Уингроув?

Охотник озабоченно посмотрел на Стрикленда, мысленно взвешивая все за и против. Стрикленд чувствовал себя, как школьник на важном экзамене. Но любопытство одержало вверх. Ему во чтобы то ни стало хотелось испытать необыкновенное ощущение, о котором говорили эти опытные люди.

– Не понимаю, в чем опасность, разве только если я усну и упаду с ветки!

– Дело не в этом, – тихо сказал больной. – Вы не уснете!..

Откинувшись на подушки и закрыв глаза, Уингроув лежал молча несколько мгновений. Потом он взглянул на Стрикленда и улыбнулся.

– Я старался вспомнить, что именно испытал, когда в первый раз охотился на тигра. Но я был не один. Мой товарищ сидел на соседнем дереве. Я мог говорить с нии, он мог мне отвечать, и даже так… Я не испытывал ничего более страшного в жизни! – Он резко приподнялся на локте, в то время как спазм боли исказил его лицо.

– Я вспомнил историю о послушнице, которая бодрствовала в часовне всю ночь перед тем, как принять обет. Треск доски показался ей ударами грома. Скрип когтей крошечного животного, мыши или крысы, бегущих по камням, казались скрипом мертвецов, восставших из могил. Хлопающую крыльями летучую мышь она приняла за парящих над ее головой демонов. И эта ночь показалась вечностью. Да, вечностью.

Его голос понизился до шепота, в то время как его глаза пристально, испытующе смотрели на Стрикленда. Стрикленд так же пристально смотрел ему в глаза. Эти двое мужчин не пытались напугать или удержать его. В действительности, они оба хотели, чтобы он ушел. Каждый по-своему старался дать ему понять всю тяжесть испытания, через которое ему предстояло пройти. Стрикленд не мог пренебречь этим. Но, в конце концов, ему бросили вызов.

– Я, все-таки, хотел бы попробовать, – спокойно сказал Стрикленд. И этот простой ответ рассеял сомнения.

– Ладно! – воскликнул Уингроув. – Завтра утром я жду возвращения двух туземцев, которые отправились на разведку. Если тигр сегодня охотился, он съест добычу только завтра, – таков его обычай. Разведчики выследят место, и утром вернутся сюда. Завтра они отведут вас в джунгли, построят небольшую платформу на ближайшем дереве, и оставят вас.

Протянув руку, он нажал электрический звонок.

– Я отмечу мушку фосфором. Ночь будет лунная, но светящаяся мушка поможет прицелиться.

На звонок явился слуга. Уингроув приказал принести ружье. Лежа в кровати, он покрасил мушку и, вернув ружье туземцу, обратился к Стрикленду:

– Он отнесет ружье и передаст вашему слуге, вместе с запасом патронов.

Поблагодарив, полковник и Торн поднялись, но охотник задержал Стрикленда.

– Мне хочется дать вам еще несколько советов. Посидите со мной, вам некуда торопиться.

Когда они остались вдвоем, за стаканом виски с содовой, Уингроув поделился со Стриклендом своим опытом.

– Когда вас оставят на площадке, старайтесь сидеть как можно тише. Тигр – важная персона в царстве животных, и он никогда не приходит один. Сначала прилетит большая птица и будет кружиться над местом, где лежит добыча. Если вы не шевельнетесь, она сядет на ветку и громко прокричит. Это обычный сигнал. Помните, что если вы выдадите себя, тигр или не придет вовсе, или придет для того, чтобы поохотиться на вас! После этого некоторое время все будет тихо. Потом появится дикая кошка. Вы ее, вероятно, не увидите, даже при сильной луне, но вдруг услышите, как она ворчит и рвет добычу под вашим деревом. Вот тут то, мой друг, вам придется держать себя в руках! Вам до смерти захочется пристрелить эту кошку, несмотря на мои предостережения. Повторяю, искушение покажется непреодолимым. Мне самому до сих пор приходится напрягать всю волю, чтобы удержаться и не спустить курок в этот момент. Но если вы сумете просидеть спокойно, ворчание прекратится и несколько минут все будет тихо, это будет значит, что кошка прислушивается. Потом вы услышите странный вопль, это значит, что кошка почуяла приближение тигра и спасается в джунглях. Пройдет еще некоторое время – две или три сотни лет! – и, наконец, появится царь джунглей…

С лицом, преображенным воспоминаниями, Уингроув откинулся на подушки и с внезапной страстью забарабанил кулаками по одеялу.

– Боже мой, как я хотел бы пойти с вами!

– И я хотел бы! – от всего сердца сказал Стрикленд.

***

Стрикленд вернулся к себе в странно приподнятом настроении. Пообедав в одиночестве, он уселся на веранде с сигарой в зубах, прислушиваясь к молчанию южной ночи. Луна еще не взошла. Внизу мерцали огни Могока, над головой в чистом, темном небе плыли мириады звезд. Высоко, на самом краю гор, лесной пожар осветил дикую местность. Немного поодаль, по левую руку от него, длинные параллельные ряды восходящих ламп отмечали множество ступеней, ведущих к великой пагоде. Где-то близко, беспредельные джунгли жили таинственной ночной жизнью и нашептывали свои секреты.

Ночь в доме с привидениями, бдение послушницы в монастырской часовне, наполненное тихими угрожающими звуками! Эти образы живо запечатлелись в его сознании. От них, и от колдовства тропической ночи, и от разыгравшегося воображения – ибо ни один человек, довольный месяцами одиночества, не лишен этого дара.

Мало-помалу, смутное предчувствие овладело Стриклендом. Страха он не испытывал, но в его душе росла уверенность в надвигавшейся беде. В девяти случаях из десяти – ничего не происходит, в девяноста девяти случаях из ста, предчувствие впоследствии оказывается навеяно болотным дурманом.

Но один раз из ста – это правда.

Тигр

Когда на следующее утро Стрикленд вышел на веранду выпить кофе, двое туземцев уже дожидались его, сидя на траве. Прежде, чем он кончил завтракать, пришел и капитан Торн.

– Это разведчики Уингроува, – пояснил начальник полиции. – Они проводить вас в джунгли и построят помост, а завтра утром придут за вами. Намеченное место в четырех часах ходьбы отсюда. Советую вам отправиться вскоре после полудня.

Стрикленд вышел из Могока под палящим солнцем, вместе с проводниками и еще двумя туземцами, несущими материал для постройки небольшого помоста на дереве. Путь проходил по лесным тропинкам, а в течение последнего часа сквозь густые заросли, которые приходилось раздвигать руками на каждом шагу. К вечеру путники вышли на небольшую прогалину в самом сердце джунглей. У края полянки, под старым, могучим деревом лежал мертвый олень, в открытом черном рту которого копошились мухи.

В ветвях дерева, на высоте трех с половиной метров от земли, туземцы построили площадку и помогли Стрикленду взобраться. Работа была сделана быстро и бесшумно. Когда необходимо было перекинуться словом, говорили только шепотом.

– Тигр всегда бродит, около добычи, – пояснил один из проводников. – Желаем успешной охоты, господин. Мы придем за вами на рассвете.

Стрикленд удивился тому, как бесшумно они удалились. Под их ногами не хрустнула ни одна сухая ветка. Легкий шорох в кустах мог быть вызван вечерним ветерком. Потом и шорох затих. Раздавалось лишь чириканье птиц, умолкавших одна за другой.

У Стрикленда было с собой несколько бутербродов и фляжка с вином. Положив около себя заряженное ружье Уингроува, он закусил, внимательно оглядывая поляну. Полянка была продолговатой формы, покрытая жесткой травой и окружена плотной зеленой стеной. Лишь в дальнем конце кусты были примяты, а в стене зияло небольшое черное отверстие, похожее на вход в пещеру.

«Вот откуда придет тигр», подумал Стрикленд. «Это он проторил себе дорогу».

Надвигались сумерки. Очертания поляны начали теряться в полумраке и наконец превратились в место мрака и теней. Скоро Стрикленд перестал различать деревья, маленькая поляна превратилась в беспредельную прерию. Звезд еще не было. Наконец, небо и земля слились в полном мраке. Через какое-то время он стал похож на слепого, к которому частично возвращается зрение. Он нащупал ствол своего ружья и вдали увидел белое пятнышко – след на тропинке, по которой должен был пройти Король джунглей с бархатными лапами. Теперь ему ничего не оставалось, как ждать.

Стрикленд сидел неподвижно, ожидая восхода луны, вспоминая рассказы Уингроува и Торна о наблюдателе в доме с привидениями и послушница в монастырской часовне. Обостренный слух улавливал малейший шорох, тишина наполнилась жуткими необъяснимыми звуками. Прошло, казалось, бесконечно долгое время, прежде чем одна за другой начали зажигаться звезды. Достав часы со светящимися стрелками. Стрикленд решил, что они остановились – было всего девять часов. Но тут же услышал ровное тиканье, и вспомнил, что заводил часы прежде, чем подняться на помост. Всего девять часов! До восхода луны оставалось еще три часа.

Несколько раз в эту ночь Стрикленду казалось, что он теряет рассудок. Время остановилось, пространство перестало существовать. Давящий мрак сковывал тело, одиночество и зловещая тишина до последней степени напрягали нервы. А когда маленькая птичка села на ветку дерева, ему показалось что грохот, который расколол ночь и заставил его сердце бешено колотиться. Спустя сотни и сотни лет, листок сорвался с ветки и словно метеорит упал на землю.

– Так не пойдет, – заговорил Стрикленд странным взволнованным шепотом. – Нет, этого не будет, – и уловил нотку легкомыслия, которая встревожила его.

С бесконечным облегчением он, наконец, заметил, что небо стало выше и прозрачнее, звезды утратили яркость. Где-то за лесом взошла луна. Неземной, нежный, голубоватый свет мало-помалу заливал небесный свод. Вновь появились деревья и поляна. Внезапно листья на верхних ветках заиграли, как изумруды. Над ними медленно всплыла луна. Вместе с ней к Стрикленду вернулось спокойствие и ощущение реальности. Он блаженно потянулся, расправляя мускулы. Самое страшное было позади.

Через минуту зрение и слух вновь напряглись, и рука сама собой схватилась за ружье. Над поляной кружилась птица. Стрикленд явственно слышал, как могучие крылья разрезали воздух. Потом он увидел ее. Это был большой ночной ястреб. Сделав два круга над поляной, он опустился на ветку и огласил тишину резким, неприятным криком. Предостережение или зов?.. Стрикленд судорожно сжал ствол ружья, повторяя про себя урок Уингроува:

– Я не должен стрелять… Не должен стрелять… Иначе все пропало!

Тем не менее, сердце бешено забилось и ружье само поднялось к плечу, когда под самым деревом раздалось рычание и царапание дикой кошки. Зверь когтями и зубами отрывал куски мяса от падали.

Почти нечеловеческим усилием воли Стрикленд заставил себя опустить руку и ждать.

Чтобы лучше прицелиться, он решил стрелять лишь тогда, когда тигр выйдет, на самую середину поляны. Издалека донесся звук раздвигаемого кустарника, потрескивание сухих веток. Почуяв хозяина джунглей, кошка перестала есть, насторожилась и, жалобно взвизгнув, исчезла в чаще.

У входа в пещеру из кустов что-то шевельнулось, и на лунную поляну выскочил человек.

На нем была рванная рубашка, обнажавшая могучую шею, короткие штаны и свернутые ниже колен, которые обычно носят англичане в этих местах. Рукава были засучены выше локтя. В одной руке он держал большую дубинку, которой размахивал, точно бамбуковой тросточкой. От всего его облика веяло силой большого, ловкого животного. Ступал он, несмотря на громадный рост, необыкновенно легко. Плечи его были широки, грудь хорошо развита, но худ он был до крайности. Узкие бедра, втянутый живот, костлявые, жилистые ноги вызывали жалость, выдавали человека, голодавшего месяцами.

Из жалости Стрикленд, вероятно, окликнул бы его, когда оправился от первого изумления, но в этот момент человек повернул к нему лицо, и голос отказался служить Стрикленду. На лице незнакомца было столько затаенной злобы, столько хитрости и жестокости, что Стрикленд – содрогнулся. Сам дьявол, казалось, стоял перед ним. Лицо, обезображенное морщинами и шрамами, носило следы былой красоты. Высокий и широкий лоб, прямой нос с тонкими ноздрями, решительный подбородок… Человек поднял лицо к небу, по-видимому, в поисках дороги затем повернул на запад и скрылся к джунглях. Другого тигра в эту ночь Стрикленд не увидел.

1. Колдстримская гвардия (англ. the Coldstream Guards) – один из пехотных полков британской гвардии. Один из первых британских пехотных полков после Гренадерской гвардии. – Прим. переводчика.