Yevgeni Grishkovetz

– Ты думал, как изменится жизнь? – пробормотал я мысленно. – А вот так!.. С тех пор я научился жить и уживаться с тем, чего не понимаю. Смыслообразующие вопросы если и возникали, но больше не мучили, не изматывали меня. А вопрос смысла жизни перестал быть животрепещущим, как в юности и гордом начале молодости. Этот вопрос вообще больше не поднимался и не возникал. Он только иногда возникает как чудесное, наивное воспоминание. А когда кто-то его озвучивает, то я понимаю, что передо мной человек, который не пережил встречи с космосом… Возможно, он его видел, но не держал в руках.

Тот же, кто пьёт молча, быстро и с явным желанием как можно скорее просто опьянеть, что называется «нажирается», – становится помехой за столом. Таких избегают. С такими стараются водку не пить. Потому что «нажраться» водки – дело постыдное и некрасивое. Водку нельзя «жрать», водку нужно «кушать». Недаром так аппетитно звучит старинная фраза: «Откушать водочки».

Если ты с чем-то или с кем-то рвёшь окончательно и бесповоротно, если сжигаешь мосты и громко хлопаешь дверью, то жизнь моментально что-то тебе подсказывает, что-то подкидывает, открывает неожиданные двери или посылает нужных людей. Если же ты пытаешься как-то уберечь тылы, подстраховаться, сохранить хотя бы тоненькие ниточки, тянущие тебя в прошлое, если хочешь посидеть в новом кресле, не выбросив старый стул, то ничего нового, неожиданного и случайно-счастливого с тобой ни за что не произойдёт.

Нестерова и «Мегаполиса», тем необходимее и обязательнее их музыка к прослушиванию сейчас.

Все последние дни наполнены сильной непроходящей грустью. В какие-то моменты она обостряется до невозможности и с ней невозможно справиться

Детство имеет такое свойство: в детстве нет незначительных и второстепенных вещей и событий. И это самый правильный подход к жизни.

И вдруг Вадим подумал, что, вполне возможно, он идёт навстречу с этим самым богатым другом, а тот завидует ему, Вадиму, потому что у него нет этого непостижимого состояния, а стало быть, неизвестных Вадиму проблем неизвестного масштаба, нет бессловесной и отгородившейся от мужа и жизни жены, нет запутавшегося и изломанного отцом единственного сына, нет табуна лизоблюдов и стаи красоток, которым он совсем не доверяет… А есть у Вадима только ресторан да клуб, есть две дочери, есть жена, которая его часто ругает и ворчит на него, есть друзья, которые его любят, есть куча приятелей и знакомых, которые, пусть не очень, но всё же его уважают и ему доверяют. А сам Вадим старается доверять всем.

...настоящее искусство не может быть однозначным. Оно обязательно многозначно. Многозначность тревожит.

Здорово было бы, если бы снег шёл и шёл, и не нужно было бы платить за газ, за свет, и в доме не было бы телевизора и других источников информации, а книг в доме было бы без счета, еда в холодильнике не иссякала, все были бы здоровы, и не было бы никаких причин выходить из дома, а если бы кто и постучал в дверь, то только друзья, с целыми сугробами снега на шапках и плечах, друзья, которые принесли бы не новости, а гостинцы...

Всё-таки учиться – здорово! Учёба – это особая форма беззаботности, а способность учиться говорит о том, что юность ещё не закончилась, и с возрастом это никак не связано…