Viktor Frankl

Счастье не может, не должно и не смеет быть целью, оно лишь последствие». Отсюда Франкл переходит к решительному выводу, который послужит семенем развиваемой им экзистенциально-философской концепции: «Итак, не следует задавать вопрос: "Чего я могу ждать от жизни?", а следует спрашивать: "Чего жизнь ждет от меня?"». Иными словами, жизнь задает нам вопросы и мы должны отвечать

Ницше: «У кого есть "Зачем", тот выдержит почти любое "Как"».

соревнования способны заменить кровопролитные

только любовь есть то конечное и высшее, что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять!

Человек становится понастоящему человеком и полностью собой только тогда, когда поглощен делом, служением делу или полон любви к другому человеку, когда он не замечает и забывает себя

Факт остается фактом: в человеке неистребимо напряжение между бытием и смыслом. Оно присуще нам и, следовательно, необходимо для ментального благополучия. Таким образом, начав со смысловой ориентации человека, то есть его воли к смыслу, мы  пришли к другой проблеме – к столкновению со смыслом.

Психоанализ деперсонализирует человека, разрушает целостную человеческую личность, превращая отдельные ее стороны в самостоятельные сущности, разные инстанции в рамках душевного целого.

Чтобы понять, как соотносится мирское, человеческое с божественным, надмирным, нужно вспомнить принцип золотого сечения, в соответствии с которым размер меньшей части соотносится с размером большей так же, как размер большей с размером целого. Как известно, у животного есть среда обитания, а у человека, по словам Макса Шелера, «есть целый мир». Так вот, человеческий мир соотносится с миром трансцендентным точно так же, как среда обитания животных – с нашим миром. И как животное не способно понять человека и  осмыслить его мир, так и человек не способен постичь трансцендентный мир. Когда обезьяне делают болезненные инъекции для получения иммунной сыворотки, разве она понимает, почему ей причиняют боль? Она живёт в своём мире и не может уразуметь, зачем люди ставят на ней опыты, ведь человеческий мир для неё – недосягаемая, недостижимая высота. Может быть, и над нашим миром существует другой непостижимый мир, некое средоточие высшего смысла, благодаря которому приобретают смысл и человеческие страдания? Вера, открывающая путь в этот высший мир, заждется на любви. Это прописная истина. А  вот другой факт известен, пожалуй, не так широко. Дело в том, что задатки веры есть и у животных. Наверное, каждому из нас доводилось видеть, с каким доверием смотрит в глаза своему хозяину собака, когда ей в силу необходимости, ради её же блага, скажем, на приёме у ветеринара причиняют боль. Она «не ведает», зачем ей причиняют боль, но «верит», что в этом есть смысл, поскольку доверяет своему хозяину, а доверяет она ему потому, что любит его –

Возьмем для примера два наиболее уникальных человеческих феномена: совесть и любовь. Оба они самые поразительные проявления другой уникальной человеческой способности – способности к самотрансценденции,  выходу за пределы себя. Человек выходит за собственные пределы навстречу другому человеческому существу или навстречу смыслу. Любовь – та способность, что позволяет человеку воспринимать другого именно в его уникальности. Совесть – та способность, что помогает человеку постичь смысл ситуации именно в ее уникальности, а смысл в полноценном анализе всегда оказывается уникален, как уникален каждый человек. Каждый человек незаменим – если не для всех, то, безусловно, для того, кто его любит.

Рост предполагает разрушение. Нельзя приготовить омлет, не разбив яйца.