Вера Колочкова

мои родители, не твои! – Теперь и мои тоже, выходит. – А, вон в чем дело… Уже и в родственники записался, да? Понятно теперь, отчего у тебя такой счастливый вид… Неужели

, захотела и ушла… А обо мне не подумала… Ведь я все для  тебя, я живу для тебя… – Ой, мам…

Она вдруг разрыдалась отчаянно, и ему пришлось обнять ее, похлопать по спине успокаивающе: – Тихо, тихо, не кричи… Вон уже прохожие на нас оборачиваются

тебе неинтересно должно быть. Лучше скажи мне, Филипп… Только честно… Ты тоже считаешь, что я никчемная, да? – Нет, что ты. Вовсе я так не считаю. Алиса хмыкнула, глянула на него недоверчиво. Но ничего не ответила, только

– Да ты что? И какая ж она из себя, интересно мне знать? Молодая

Когда у человека свой внутренний мир не развит или совсем отсутствует, он вынужден обращать взор на мир внешний, внимательно смотреть за жизнью других. Причем так внимательно, что никакая мелочь этой чужой жизни от него не укроется, мышь не проскочит.

как бы втиснуть за стол нового гостя. – Да мы подвинемся вот тут, на диванчике… – выручила ее Евка, вжимая тетю Любу в самый угол.  – Уместимся как-нибудь, не переживай… Все замолчали, когда незнакомец вошел в ком

Крест поставили на могиле. «Слава богу!» – сказали оба. Только встала любовь из гроба, Укоризненно нам кивая: – Что вы сделали? Я живая

расследовании на дыбы встала. И даже самый опытный адвокат, которого

взял из Катиных рук Темочку, проговорил тихо: – Пойдем-ка, братишка, поглядим, что там твоя сеструха делает. Спросим, почему от нас сбежала, ага? Встал, вышел из-за стола