Когда налаженная жизнь течет спокойно и плавно, и ничего-то в ней не происходит, а самой большой проблемой становятся промокшие ботинки или остывший чай за завтраком - значит, настоящие неприятности на подходе! Жди, скоро они заявят о себе...
Жизнь Михаила Гарина не назовешь скучной, но все же он не привык круто менять ее, терять всё - и начинать с самого начала. Ну, что ж, придется привыкать!

Cytaty
придет в голову щупать свои настоящие усы или бороду! Следовательно, никаких подозрительных
! И это, не считая «белых лебедей». Ведь целую «стаю» подняли! – Ну, так и доиграться можно было, – проворчал Язов, ерзая. – Англосаксы –
Нет, это обрушились плиты, складывавшие стены и потолок лавового туннеля, а сверху… Почтарь прогнулся назад, чтобы глянуть. А сверху – осыпи, расселины… И черное
Целитель. Сопределье
радик не отвечает! Понимаешь… Вася, он… У него твои способности прорезались! – Ну, ничего себе… – пробормотал я, снова теряясь. – Да! – горячо вытолкнула Инна. – А я же боюсь! Нет, не того, что Олег… – она оглянулась, и договорила: – …Что Олег догадается. Я за Васечку боюсь! Ты бы
дорожку к дровяному сараю, Призрак Медведя раскидал снег
На гранях кубика проставлены шесть различных чисел от 6 до 11. Кубик бросили два раза. В первый раз сумма чисел на четырех боковых гранях оказалась равна 36. Во второй – 33. Спрашивается: какое число написано на грани, противоположной той, где обозначена цифра 10?
Багатур
: «Не спеши творить добро!» Не повинуйся порыву, подумай, не умножит ли содеянное благо твои горести? Легче жить недоброму… Но иногда
светодиодные модули? С управлением от контроллеров? Получится плоскаямера, хоть на всю улицу! – разливался я. – Поэтому сделаем так… За мной опытно-промышленная лаборатория и оборудование – товарищ Вайткус достанет всё, что можно и нельзя. А финансирование я и сам выбью. Мне просто позарез нужно, чтобы наш «Рубин»
Чёрный лама
разреженный воздух тремя пропеллерами, цеппелин проплыл над головами людей и виларов
Вообще, странно как-то выходит – гневно обличаем Запад в искажении нашей истории, а сами заплевываем прошлые идеалы, шарахаемся от гордого определения «советский», как микроб от антибиотика.