Сергей Алексеев

Гошка, Витька и Алёшка – три приятеля с Волхонки. В дни обороны Москвы население города не только уходило в ряды ополченцев, не только помогало в сооружении оборонительных рубежей и укреплений. Все, кто мог, стали к станкам московских заводов. Жена заменяла ушедшего на фронт мужа, сестра – брата, старики – сыновей, подростки – своих отцов. Круглые сутки, в три смены, работали московские заводы. Всё, что необходимо фронту, выпускали тогда заводы: гранаты и мины, колючую проволоку и противотанковые «ежи», железобетонные надолбы, снаряды и другое вооружение, военное обмундирование и много-много другого военного имущества. На одном из московских заводов и работали трое друзей. Вот идут они с работы. Вот встречают их мальчишки. Все мальчишки на Волхонке обожают трёх друзей. Вот кричат привет мальчишки: – Здравствуй, Гошка, здравствуй, Витька! Здравствуй, Лёшенька, привет! Остановились ребята, улыбнулись: – Нас не трое – нас четыре. Сказали и пошли себе дальше. Стоят мальчишки, смотрят подросткам вслед, поражаются: – Где четыре? Как четыре?! Где четыре, если три! Верно – трое идут ребят. Три спины. Три головы. Четвёртой нигде не видно. Через несколько дней снова мальчишки увидели трёх друзей. Озорно кричат мальчишки:

К читателям Ленинград… В 1941 году, бросив в бой огромные силы, фашисты вышли на ближние подступы к городу, отрезали Ленинград от всей страны

Не умолкают бои под Москвой. От станции Крюково по направлению к Москве прорвались два неприятельских танка. Несутся вперёд машины. Прорвались фашисты. Уверены – сзади идут другие. Однако другие не одолели рубеж обороны. Остались на прежних местах другие. Лишь эти двое вперёд несутся. Совсем пустяки до Москвы осталось. – Быстрее! Быстрее! – командиры торопят водителей. Не знают они, что другие на прежних местах остались. Боятся, как бы другие не опередили их. Подгоняет танкистов желание ворваться в Москву непременно первыми. – Первыми! – Первыми! – Первыми! Несутся вперёд враги. Вот он, долгожданный момент удачи. – Первыми будем в русской столице! – Первыми! Опасный прорыв совершили фашисты. Да только и здесь у Москвы – защитники. Прикрывают подходы к Москве зенитчики. Получен такой приказ: передвинуть из города навстречу фронту зенитные батареи, направить стволы по наземным целям. Приспустили стволы зенитчики. Готовы к стрельбе по наземным целям. Сидят у орудий бойцы, следят не за небом – за дорогой, за полем. Вдруг возглас: – Танки! Смотрят – и верно танки. – Орудия к бою! – Орудия к бою! Вступили зенитчики в бой с противником. – Огонь! – Огонь! А танки всё ближе и ближе. – Целься прямой наводкой! Припали солдаты к пушкам. Крикнул снова сержант: – Огонь! Взвизгнул снаряд – и сталью о сталь. Споткнулся первый фашистский танк. Крутанул, как волчок, на месте. Вздрогнул. Лязгнул железом. Просел. Затих. Снова гремит команда: – Огонь! Взвизгнул снаряд – и металлом в металл. Угодил он второму танку как раз под брюхо, туда, где броня не такая прочная. Замер и этот

"Проиграл - плохо, выиграл - плохо! Пойми ты её, барскую душу!"

А дальше идут скотные ряды. Тут коровы, козы, овцы... А рядом со скотным и ещё один ряд.

Здесь продают людей.

наступать. Отдал он приказ вступить в бой с неприятелем. Вступил – и разбил турок. По случаю голицынской победы в Петербурге был устроен парад и народный