Роман Прокофьев

– Пожалуй, годится, – одобрил Винсент. – Эйрик, Серена, Адамант, Сигурд, Фрост, Айс – готовьтесь к выходу. Будем зачищать тварей. – Когда, рикс? – Когда собаки залают хвостами. Сегодня ночью, доннерветтер! Или вы хотите, чтобы они еще раз пришли сюда сами? Собирайте людей, вечером мы должны быть на подготовленных позициях.

Она испытующе смотрела на него, и  Один из Тысячи, слегка улыбнувшись, продолжил, – В каждом теле и любом обличье…

Не тот зверь, кто зверь, а тот кто зверь

за периметром, оставив у созданного круга в

Путь Восхождения идет через испытания и страдания, а удовольствиями и миром вымощена дорога в небытие.

конечно, не могло остаться кровоподтеки, ссадины

Когда-то я прочитал, что  потребности человека растут на шаг впереди его возможностей. В справедливости этого утверждения я убедился на  собственном опыте

Я чувствую все то же, что и ты, ювейн. Но мой дух подчиняет тело, поэтому оно делает то, что нужно мне. Твой же дух слаб, и, наоборот, желания тела управляют им. Все Восходящие проходят через это: дух должен преодолеть животное начало, подчинить тело, оно лишь сосуд из плоти, просто инструмент для духа …

Боль – всего лишь сигнал оболочки о состоянии организма, нельзя позволять ей влиять на рассудок. Разум превыше, тело – только орудие…

Я знал, что я человек. Знал, что с планеты Земля, которая обращается вокруг Солнца, знал, что такое дерево, солнце и голограмма, помнил тысячу других мелочей, включая меры длины, названия предметов и времена года, но вместо собственного прошлого в голове вертелись какие-то нелепые обрывки воспоминаний. Ничего конкретного, я даже не мог вспомнить собственное имя! Люди, лица, города – чужие, безымянные, точки опоры – нет! Гулкая, звенящая пустота.