Robin Hobb

размышлений на несколько ночей. Я вспомнил отцовскую поговорку: «Не меряй мое пшено своей мерой». Он говорил так в тех случаях, когда наши мнения так сильно расходились, что я не мог предсказать, как он поступит. Мне вдруг показалось, что именно этим я и занимаюсь с Оликеей. У спеков необычно расставлены приоритеты, и я понял, что совсем ничего о них не знаю, хотя и продолжаю иметь с ними дело.

Дюрила, когда начал сам седлать своего коня. А до тех пор под упряжью моей лошади его делали отец или сержант. Такова традиция каваллы, крошечная частичка старой магии, которую мы себе оставили. Однажды я спросил у сержанта, откуда

возразил Лант. А Пер ничего не сказал

надеется что-то скрыть от дракона. Синтара

равдались – он мирно спал под одеялом. И я не стал его будить. – Но на самом деле его там не было.

Мимо прошла женщина в мягких кожаных штанах и кожаной жилетке, отделанной мехом. – Она древолаз, – пояснил Лефтрин. – Видишь, ходит босиком, чтобы крепче цепляться за ветки. Полезет в верхние ярусы кроны собирать плоды или птиц ловить. Когда Элис почти решила про себя, что жизнь женщин в Кассарике тяжела

другую – ночью. Были сны, казавшиеся важнее других, но все имели значение