Pawieł Korniew

дверь, но через порог переступать не стал, просто придержал её открытой. Его напарник прошёл внутрь, огляделся и кивнул. Тогда уже

точно в него, а с таким расчётом, чтобы зазубренный клинок прошёл стороной. И тотчас рванул назад! Пурпурная жила

Сунешься в Гнилой дом, ракам скормим! Но пригрозил, просто чтобы образумить. Сунется – до нас не дойдёт, завязнет и утонет. Только если вдруг такое случится, теперь сам виноват будет. Его выбор.

начинает. Дарьян потушил скуренную наполовину сигару и убрал её к остальным. – Мне бы так! – вздохнул он.  – Я самое большее четверть часа продержаться могу. А  дальше уже ни в какую. Аж трясти начинает. Вот что со  мной не так? – Это не с тобой не так, это со  мной всё замечательно, – усмехнулся

Лучезаров из семьи Серебряного всполоха,

Барчука, их никто не страховал, а на

Отбился от своих на задании, не  рискнул перебираться через линию фронта

пытаться. Как пришёл домой, так сразу и завалился спать, а проснулся уже только

вал злость. – Да заткнись ты! Не до тебя сейчас! Потом разберёмся! Петя, идём! Отсумкой. Антон начал было качать права, но я оказался не  в настроении спорить и пихнул его кулаком под рёбра, после чего отработанным усилием заблокировал сверхспособности и упёр в бок дуло револьвера, на случай если бывший сослуживец вдруг решит потрепыхаться и освободить входящий канал. – Не дёргайся! – Петя, ну ты что? Я же вообще ничего

бурчал: – Бюрократы! Десять бумажек стребовать готовы, лишь только свою задницу прикрыть! Даже мусор просто так не выкинуть, раз в день на уничтожение собирают. Ну кому ленты от пишущих машинок понадобиться могут, скажи?