Мэри Влад

Странная штука жизнь. В один момент у тебя есть всё, а в следующий – твой привычный мир рушится как карточный домик.

Он знал, что мы засматривались на неё ещё со школы. Все четверо

– Чёрт, – глухо выругался он, обхватил мой затылок ладонью, а затем прижался губами к моим. Я приоткрыла их, и Алекс скользнул в мой рот языком. Его поцелуй был голодом. Жаром. Похотью. Он поглощал меня, но так много давал взамен.

Её губы на вкус – словно глоток прохладной воды для умирающего от жажды путника. Но разве один глоток способен удовлетворить такого жадину, как я? Мне мало, сколько бы она ни давала – я не могу насытиться. Но выдержит ли она, если я возьму всё?

Наступившая тишина кажется оглушительной. Несколько секунд превращаются в вечность. А я словно обмякаю. Стоило обнажить душу, и я будто потеряла стержень, который помогал мне держаться.

У людей обычно не времени нет, а желания. Когда чего-то сильно хочешь, всегда найдёшь возможность это организовать. А если не хочешь – ищешь отмазки.

вздрагиваем и переводим взгляд на папу. Одетый

Иди-ка сюда. – Зачем? – Сюда иди, сказал. Он сам делает шаг навстречу, и Ева взвизгивает, оказавшись в кольце его рук. – Что же с тобой делать-то, а, егоза ты мелкая? – Люби, корми и никогда не бросай, – цитирует Ева строчку из мультфильма, улыбается

А так ли уж много людей обладают здравомыслием? Отнюдь. По этой причине ими легко манипулировать. Толпа – это просто тупое стадо, даже не пытающееся думать своей головой. Достаточно надавить на боль и страх, а затем обвинить в этом того, кого вы хотите свергнуть, и толпа всё сделает за вас. Пребывая в состоянии паники, люди становятся марионетками чужой воли. И тот, кто подчинил их сознание, тот и выжмет из ситуации максимум.

ему удалось влюбить меня в себя. А теперь я бьюсь о стены игнора. Безразличие бывает хуже любых других проявлений. Оставь человека одного, и через какое-то время он согласится делить пространство с монстром, лишь бы рядом кто-то был.