Марина Клеветенко

букву имени умершего в небесной перекличке, как в гимне «В час, когда труба Господня» 1 . Первый месяц работы криминальным фотографом мама возвращалась домой с красными глазами и посиневшими пальцами. До того, как она подписала контракт, вакансия была свободна семь месяцев. В зону ответственности входила обширная глухомань, а середина зимы на Голубом хребте славится особой суровостью. Кому понравится, когда среди ночи тебя будит дребезжание телефона, заставляя натягивать пальто

бред. Часть его сознания прекрасно это понимает – «тени, которые

– У нее их сотни и сотни. Она разложила их по порядку. Я их первый

Она прищуривает глаза, словно хочет разглядеть ответ на вопрос, которого ей не задавали, затем трясет головой.

Томас признался Кате, что он всегда знал: в  незнакомых местах время течет медленнее. – Когда я оглядываюсь назад, мне кажется, я живу здесь давным-давно, а со времени моего приезда прошла вечность.

Какова граница между правдой и ложью? Она проницаема и размыта, поскольку густо обросла слухами, домыслами, искажениями намеренными и нечаянными. Истина может ломиться в ворота и вопить на улицах, но, если она не услаждает наши зрение и слух, ее удел – хныкать у черного хода.

Жил некогда в Фессалии поэт по имени Симонид. Богач Скопа пригласил его на пир прочитать хвалебную оду в свою честь. У поэтов бывают странные причуды, и Симонид включил в оду хвалы небесным близнецам Кастору и Поллуксу. Скопа обиделся и сказал, что заплатит лишь половину обещанного вознаграждения, «а остальное получишь с Диоскуров».