Макс Острогин

саться, подвывать и в небо посматривать так тоскливо-тоскливо, так грустно-грустно, что самому страшно становится

Я пробил в дверце холодильника дыру ножом, и теперь Алиса могла дышать и ругаться одновременно. Примерно так:

— Лучше бы я сдохла там. Нет, лучше бы вы там сдохли. Нет, не так, лучше бы вы все сдохли восемь лет назад. Лучше бы вы вообще никогда-никогда…

Заглянул в обувной магазин, что напротив. Магазин разграбили еще на позапрошлой неделе, хозяин пробовал сопротивляться, дурак, зачем? Вон там его и повесили. На канделябре. Не поленились, что удивительно, могли просто пристрелить, а они повесили. Такое внимание к человеку сегодня встретишь редко.

Девочек рождается вообще гораздо меньше, чем мальчиков, и ценятся они выше. Девочек берегут, защищают, а когда клан входит в силу, у соседей отвоевывают. Ну, или меняют на что-нибудь полезное, на коз, например.

– Китайцы, они ведь лечебные очень. Вот Гомер всегда на китайцах лекарства настаивал…

– Как это?

– Просто. Находишь мертвого китайца, заливаешь спиртом и в тепло на две недели. Потом лечишься.

– Настоем на китайцах?

– Ага. От всего помогает. Хошь пей, хошь растирайся. Сорок лет проживешь, надоест даже.