Максим Сороченко

Торопись, торопись, время не ждет! Но  на самом деле все не так. Время просто закручивается вокруг нас. Ничто не уходит в никуда. Все, что мы сделали, все люди, которых мы любили или которым причинили боль, – они по-прежнему здесь, с нами.

А  знаешь, что пугает меня больше всего? Бриджит покачала головой. – Тишина! Пока он шумит, я  хотя бы знаю, где он и чем занимается. А вот когда замолкает, я по-настоящему пугаюсь. На прошлой неделе я лежала на диване и стала незаметно задремывать, а потом услышала ее – тишину! И  знаешь, где он оказался? В  ванной комнате – он спускал

. Донна и  не подозревала о существовании польских фильмов, хотя, очевидно, они  должны были быть. Время от времени в  стране такого размера у кого-нибудь обязательно должно возникать желание снять фильм.

Откуда у тебя вообще «Дерринджер» 91 ? Симона закатила глаза. – Из жопы. Смирись с этим.

Он не то чтобы плохой человек. Он… гораздо хуже. Он хороший человек, способный на страшное ради того, во что он верит.

Каждая черточка его физиономии являла собой непревзойденный шедевр заурядности, эстетическое воплощение незапоминающейся посредственности. Но вместе они складывались в оркестр, способный воспроизвести лицевую музыку богов.

Кроме того, когда попадаешь по пальцу восьмифунтовым молотом, так приятно иметь возможность побогохульствовать! Согласитесь, надо быть особенно убежденным и непоколебимым атеистом, чтобы прыгать с зажатой под мышкой рукой и орать: «О-о, случайные флуктуации в пространственно-временном континууме!» или «Эх, примитивная и хромая устаревшая конструкция!».

Вы воюете, чтобы изменить мир, но когда он действительно становится другим, в нем не остается места для бойцов. Те, кто боролся за светлое будущее, не всегда подходят для жизни в нем.