Ludmiła Ulicka

Вот ведь беда какая: все хотят любить красивых и сильных.

Когда жизнь была доведена до совершенства, наступила старость

То, что мне казалось легким, Оказалось очень сложным

От первого детства, едва выйдя из младенчества, Сонечка погрузилась в чтение. Старший брат Ефрем, домашний острослов, постоянно повторял одну и ту же шутку, старомодную уже при своем рождении: – От бесконечного чтения у Сонечки зад принял форму стула, а нос – форму груши. К сожалению, в шутке не было

Уму непостижимо, как Сокуров смог создать такую ткань, насквозь пронизанную культурными ассоциациями, намеками, перекличками, как смог он, человек русский, с сильным советским импринтингом, со сложными и несколько путаными идеями, иногда поражающий странными и наивными высказываниями, работать на таком высочайшем культурном уровне.

по-европейски. Домработница Настя, немолодая, аккуратная женщина, несет поднос в столовую. Настя ставит поднос, стучит в дверь, выходящую в столовую. Кричит: – Илья Михайлович! Завтрак на столе! Открылась дверь, выходит Илья Михайлович Гольдин, рослый, плотный, немолодой и, пожалуй, мрачноватый человек. – Спасибо, Настя! Кричит:

можно, Вам понравится. Кошка Алиса Рада

известен буквально каждой уважающей себя женщине, однако бывает психологическое насилие и без злодея: злодеем

...какой же непоправимый урон наносят себе лично, культуре и самой жизни люди, исключающие из своего умственного обихода науку и искусство, ограничивающие свое существование лишь связями с источниками питания, тепла и партнерами для продолжения рода.

Люди-то злы, им очень утешительно видеть, что другому еще хуже