Леонид Млечин

Писатель Михаил Михайлович Пришвин записал в дневнике 1 ноября 1937  года: «Больше всего ненавижу газету “Правда” как олицетворение самой наглой лжи, какая когда-либо была на земле».

Отсутствие образования толкало Никиту Сергеевича к неразумным и бессмысленным новациям, над которыми потешалась вся страна. Малообразованный первый секретарь подпадал под обаяние таких мистификаторов, как Трофим Лысенко, обещавших немедленное решение всех проблем в сельском хозяйстве, и следовал их советам.

Если у вас есть смелость предложить мне это назначение, – сказал он, – у меня есть смелость его принять.

Американцы уже не так охотно шли на контакты с советскими представителями. Кроме того, прекратили деятельность две легальные резидентуры – из-за того, что власти Соединенных Штатов закрыли советские генеральные консульства в Нью-Йорке и Сан-Франциско.

Но это было лишь начало. В Ленинград командировали сотрудников центрального аппарата с  приказом покопаться в прошлом питерских руководителей. Преемник Кубаткина в Ленинграде, генерал Дмитрий Гаврилович Родионов, раскопал материалы о том, что второй секретарь Ленинградского

меня оставить американские войска во Франции. Я просто

Сталин считал дипломатию доведенным до совершенства искусством обмана: «Слова дипломата не должны иметь никакого отношения к действиям — иначе что это за дипломатия? Слова — это одно, а дела — другое… Искренняя дипломатия невозможна…»