Лана Ричи

уныло ответила, что спущусь через десять минут. Приподнятое настроение

Сердце билось как сумасшедшее. Ярость отступала, уступая место страху. Кажется, мне удалось окончательно взбесить его… Иначе с чего бы его глазам так сверкать? Он медленно нагнулся к моему уху: – Или ты специально злишь меня? Может, тебе нравится быть плохой девочкой? Хочется… чтобы… тебя наказали?.. Его голос внезапно стал низким, словно бархатным. Он гипнотизировал меня, лишал воли. Я впала в какой-то странный транс, поддаваясь его чарам, так, что даже не сразу поняла, что именно он сказал. Губы Рэймонда коснулись моего уха, обожгли его жарким дыханием, и я вздрогнула, приходя в себя. О чем он? Неужели он решил, что я таким образом пытаюсь соблазнить его? – Нет! Я собрала

прекрасно понимаю, что сейчас он может сделать со мной все, что хочет. А чего именно он может хотеть – для меня просто очевидно. И никто на всем свете не сможет спасти меня от него…

Слегка ассиметричное лицо красиво. Он не смазлив, как мальчики с обложки, и не миловиден, как некоторые школьники. Это настоящая, зрелая красота. Дикая, необузданная. Опасная. С таким точно не соскучишься, но я подобных знакомств избегала: никогда не знаешь, куда они могут тебя завести.

Передо мной открывается вид на роскошный директорский кабинет. Вдалеке за черным массивным столом сидит ОН – человек, который сейчас всецело решит всю мою дальнейшую судьбу.

– У меня есть время, чтобы обдумать это? Времени не было – я это знала сама. Но при любой сделке нужно уметь торговаться. А сейчас я была готова на многое, лишь бы оттянуть решение… Потому что прекрасно знала, каким оно будет. Каррингтон демонстративно посмотрел на часы: – Да, конечно. У тебя пять минут. Я лихорадочно принялась перебирать варианты. Чем эта сделка может мне угрожать, кроме необходимости терпеть рядом этого самоуверенного ублюдка? – Мистер Каррингтон, а гарантии моей безопасности? Он невозмутимо посмотрел на меня: – Их нет. К тому моменту, как пять минут истекли, я поняла только одно: у меня действительно нет выбора. Я медленно кивнула: – Хорошо, я согласна на ваши условия. В его глазах мелькнуло что-то хищное. Опасное.

Стоп! Ковра вовсе нет. Вместо него посреди кабинета – медвежья шкура с густым мягким ворсом. Так вот откуда этот терпкий звериный запах! Но зачем понадобился этот странный редизайн? Я чувствую непреодолимое желание прикоснуться руками к густой шерсти. Опускаюсь на колени, глажу ее. Любуюсь бликами, пробегающими по блестящим ворсинкам. Пропускаю их сквозь пальцы… И чувствую, как усиливается мускусный аромат, окружает меня плотным облаком… – Ты пришла… Я очень рад. Я вздрагиваю и поднимаю глаза. Надо мной стоит босс. Его волосы растрепаны, глаза мечут молнии. Обнаженная грудь блестит бисеринками пота. Тесные джинсы, кажется, вот-вот лопнут: так сильно их распирает спереди. Я не могу оторвать взгляд от этого мощного бугра. Сглатываю ком,

Я полностью теряю контроль над телом. Как иначе объяснить то, что мои бедра, словно сами по себе, вскидываются ему навстречу. Что я стараюсь шире их развести, впустить его глубже? Боже… Кажется, я сошла с ума. Пытка продолжается, но теперь это пытка экстазом. Чистым наслаждением, заполнившим каждую клеточку тела. Он двигается все быстрее, сильнее… Пока наконец мое тело не выгибается дугой в бурном оргазме. Крик тонет в низком, глухом стоне. Я лежу на простынях, опустошенная, разбитая. Нейт Донован рядом с трудом переводит дыхание. Боже, что это только что было?